Биение истинного сердца

Глава 7. О доказательствах, спасении и неожиданной встрече

Главный офис Стражей Света. Кабинет боевых магов. Почти ночь.

— Да где же он?! — Серёжа злобно задвигает верхний ящик.

На столе царит хаос из перевёрнутых бумаг, ящики по десять раз перебраны и опустошены до основания, содержимое мусорного ведра ровным слоем размазано по полу, благо, что там только бумага была, шкафы обысканы, цветы почти раскопаны, а нужного так и нет. Серёжа, выдыхая, прикрывает глаза, в очередной раз пытаясь нащупать нужное. Зубочистку в офисе найти явно проще, чем амулет, которых здесь столько, что в глазах рябит от количества энергии.

— Нас обокрали? — Макар лениво входит в кабинет с кружкой кофе.

— Надеюсь, нет. — Серёжа открывает глаза и снова начинает перебирать бумаги на столе.

— Чего потерял-то? — Макар присаживается на край стола, отпивая кофе.

— Браслет. — Серёжа со вздохом кладёт бумаги и вновь зарывается в ящик. — Когда фамильяра побитого привезли, Арсений Кате браслет оставлял. Там должна быть вся информация.

— Так чего ты его здесь ищешь? — Макар зевает. — Инфу сняли давно и в вещдокошную закинули.

— Я надеюсь, не обнулили? — Серёжа задвигает ящик, выпрямляясь.

— Нет, конечно. Ждали показаний, чтоб со всех сторон всё подтвердить.

Серёжа кивает и хлопает Макара по плечу, выходя из кабинета. Арсений от патрулей далёк так же, как и Князев от Света, но зато базу в него вбили до состояния рефлексов. Маги обязаны таскать с собой простенькие амулеты-пустышки, на которые в случае чего можно «записать» всё происходящее. Многие, к сожалению, умудряются забывать и забивать на эти безделушки при каких-либо спорных ситуациях или встречах с Тёмными, ведь что может случиться. А некоторым банально лень уделить пару секунд на подпитывание амулета своей магией, чтобы тот начал впитывать всё происходящее. Да, картинку подобные амулеты не в состоянии показать, они лишь копируют в себя энергию происходящего, но вместе с показаниями мага расшифровщики вполне могут составить полную картину и вынести вердикт.

В «вещдокошной» Серёжа вновь обращается к подпространсту и идёт к нужному стеллажу. Здесь тоже немало всяких амулетов, но, когда точно знаешь вещь, к которой прикасался, искать намного проще. К тому же, тут всё культурно разложено по дате поступления и назначению. Главное успеть к Тёмным, пока Птахов не ушёл. Впрочем, даже если уйдёт, адрес квартиры, где он живёт, достать не так сложно.

Квартира Петра Алексеевича. Вечер.

— Ты… Что? — Глава Света в шоке хлопает глазами.

— Я — кто. — Есения дёргает хвостом, выпуская на пробу когти. — Баюн, кот смерти, кися, фамильяр, эй ты, блохастая, Боже, помоги… Могу до завтра перечислять. Но предпочитаю, чтобы звали Есенией. Можно Есения Львовна, если так угодно.

— У него же Арина. — Пётр Алексеевич садится ровнее. — Давно уже.

— Лет сто, да. — Кошка морщится, убирая когти обратно. — Помогла сбежать, кстати. Только… Я всё равно не успела. — Она качает головой, прикрывая глаза. — Арсению нельзя там оставаться. Как только Князев узнает, что мы связаны, а он узнает, Арсения уже ничего не спасёт.

— Винета. — Пётр Алексеевич откидывается на спинку кресла.

— Вы бы всё равно не спасли его. — Есения поджимает лапы. — Мне нужна тишина, а Арсению слегка коснуться своей силы.

— Ты знаешь про его силу. — Пётр Алексеевич кивает сам себе, складывая пазл в голове. — Он тебя слышит?

— Чувствует. Но не понимает, что это я. — Есения тяжело вздыхает. — Долгая история. Тишина будет? Через защиту и так не просто продираться, а устанавливать контакт, будучи почти без сил и продираясь сквозь защиту, то ещё удовольствие.

Пётр Алексеевич улыбается Кире, когда она заходит в комнату, и берёт чашку с чаем. История начинает складываться во что-то совершенно сумбурное и невероятное. Есения об Арсении знает явно больше, чем он сам. Да ещё и эта связь с Князевым… Глава Тьмы предпочитал держать возле себя сразу несколько сильных фамильяров, однако никаких кошек, похожих на Есению, рядом никогда не водилось. По крайней мере, он их не показывал, хотя тот ещё любитель повыделываться, демонстрируя своих «зверушек» на привязи. Отвратительнейшее зрелище, но Судьи бессильны, если фамильяры добровольно соглашаются на такое. Свобода личных отношений, чтоб её. Да и Князев не дурак. На публике всегда вежлив со своими фамильярами, не бьёт их, спокойно отпускает поговорить ещё с кем-то. Пётр Алексеевич однажды общался с Ариной. Та, по её словам, была счастлива служить такому человеку. Да и в целом говорила, что из тех фамильяров, которые чтут древние традиции, когда они именно служили и полностью подчинялись воле мага. Маг обеспечивает их едой и крышей над головой, а они выполняют все приказы. Безоговорочно. И с благодарностью, что живут не на улице.

Фамильяры давно уже не живут на улицах, не голодают, но остались ещё те, кто хочет вернуть старый уклад. У Тёмных в основном именно такие и приживаются. Но что там забыла Есения? Она явно против какого-либо подчинения. И как вообще попала к Князеву? Как сбежала? Где была все эти годы? Почему Арсений? Почему сейчас? Кем был тот маг, что умер, не сумев впитать силу? Пётр Алексеевич чувствует лёгкое прикосновение к плечу и поворачивается к Кире. Беспокоится. И в глазах её просьба оставить на время все эти вопросы. Пётр Алексеевич грустно кивает. Он может дотянуться сквозь подпространство до истины, но такое вмешательство не пройдёт незамеченным для Князева. Да и для остальных сильнейших тоже. Негласное правило: помнить о прошлом, но не лезть в него без сильной нужды. Как и в будущее. Прошлое прошло, там ничего не изменить, а память о нём и так выжжена на уровне ДНК. Будущее же многовариантно. И велик соблазн подстроить линии именно под то, что нравится, однако это практически невозможно и почти всегда ведёт к катастрофам.

Кира с улыбкой убирает руку с плеча и тихонько идёт на другое кресло, а Пётр Алексеевич сосредотачивает внимание на Есении. Она словно видит беспокойный сон, глубоко дыша и изредка дёргая хвостом и лапами. У Арсения явно стоит какой-то внутренний барьер. Такое иногда бывает у начинающих магов. Сила есть, а использовать не получается. Не чувствуют движение энергии. Иногда помогает демонстрация и словесное описание от других магов. Но чаще прибегают к помощи фамильяров, которые могут направлять энергию. Забавно, на самом деле. Сами не могут её пустить в ход даже с помощью заклинаний, а управлять ей внутри мага — запросто. Передают ему немного своей и двигают по телу, пока маг не поймёт принцип и не совладает со своей собственной.

С Арсением такой фокус не сработал. Помогли долгие Серёжины объяснения, как, что и куда направлять. Арсений словно каждый раз натыкался на стенку, которую то ли сам построил, то ли кто помог. Последнее сомнительно, ибо следов магического вмешательства Пётр Алексеевич не обнаружил. В теории, существует парочка заклинаний, снимающих абсолютно все защиты. И психологические, и магические. Но они запрещены, ибо если поставлены самостоятельно, не важно целенаправленно или неосознанно, то значит, что так было нужно и ломать их опасно для жизни. Фамильяры же могут только своей силой управлять. И что именно сейчас делает Есения в голове Арсения, Пётр Алексеевич старался не думать, потому что вряд ли это что-то разрешённое.

— Всего лишь освежила немного память. — Есения фыркает и встаёт, потягиваясь. — Я кошка, а не сумасшедшая.

— Зачем ему нужно было касаться силы? — Пётр Алексеевич хмурится, отпивая чай. — Он хороший маг и допросы Тёмных выдержит без каких-либо проблем. Тем более, он не виновен.

— Не в допросах дело. — Есения подозрительно косится на Киру, которая решила подойти к ней с кружкой чая. — Говорю же, долгая история.

— Я не тороплюсь. — Пётр Алексеевич с интересом наклоняет голову, смотря на то, как Кира присаживается рядом с Есенией.

— Я слегка приоткрыла безопасный кусочек памяти, чтобы Арсений не добрался до того, что его сейчас сломает. — Есения переводит взгляд с кружки на Киру. — Не надо меня гладить. Я грязная.

— Как на счёт помыться? — Кира лучезарно улыбается.

— Кир! — Пётр Алексеевич осуждающе цокает.

— Она не расскажет, Петь. — Кира с улыбкой качает головой. — Только сильнее всё запутает. Лучше дал бы гостье отдохнуть и подумал над тем, как забрать Арсения у Тёмных.

— Вода мокрая. — Кошка недовольно переступает лапами. — Но вылизываться совсем унизительно.

— Вот и договорились.

Вход в главный офис Стражей Тьмы. В целом, уже ночь.

— Чего тебе надо, Светлый? — Орехов уныло косится на влетевшего в двери их обители Серёжу.

— Понизили-таки, Сев? — Серёжа изумлённо выгибает бровь. — Не важно. Я к Птахову.

— У нас не проходной двор, Светлый. — Орехов морщится. — И к охране заключённых мы относимся серьёзно, в отличие от некоторых.

— Я за вас бесконечно рад. — Серёжа раздражённо цокает. — Вещдок по делу Тернитасова принёс.

— Оставляй. — Орехов жмёт плечами. — Завтра разберёмся.

— Щас, ага, разбежался. При мне будете вскрывать.

Орехов молча смотрит на него, преграждая путь. Чисто теоретически, прорваться можно. Вряд ли ночью тут много народа. Однако тёплого приёма в таком случае ждать не стоит. Он и так маловероятен, ведь Тёмным лишняя работа вообще не нужна, тем более, когда главного виновника из-под носа собираются увести…

— Согласно Кодексу, я имею право присутствовать при вскрытии вещдоков и при допросе, когда дело касается Стражей Света.

— Согласно Кодексу, это делается в рабочее время. — Орехов смотрит на настенные часы. — Которое закончилось четыре часа назад. К тому же, Владислав Владимирович уже уехал, а без него допуск ты никак не получишь. Завтра приходи.

— Допуск может выписать Птахов.

— Может. — Орехов жмёт плечами. — Но не будет. Ему и без тебя возни со Светлыми хватает.

— Так я пришёл от неё избавить. — Серёжа мило улыбается.

— Завтра приходи.

— Да что ты заладил? Завтра, завтра… Нужно сегодня, понял?!

— Иди отсюда вон, Светлый. — Орехов сжимает кулаки. — Так понятнее?!

— Конец тебе, когда я вернусь, Тёмный.

Серёжа качает головой, еле сдерживая порыв познакомить лицо Орехова со своим кулаком, и выходит на крыльцо, доставая из кармана телефон.

Квартира Петра Алексеевича. Ночь.

— Как унизительно… — Есения запрыгивает в ванну и осматривается.

— Ничего унизительного. — Кира достаёт полотенце и шампунь. — Просто у тебя лапки.

— Ты же понимаешь, что рассказать всё равно придётся. — Пётр Алексеевич тормозит у входа в ванную и прислоняется плечом к косяку.

— Я вам что, экспонат в музее? — Есения недовольно смотрит на Петра Алексеевича.

— Какие мы нежные. — Пётр Алексеевич отходит от двери и встаёт возле неё, прислоняясь к стене. — Даже просто освежить память — вмешательство в сознание.

— Я не трогала его сознание. — За стенкой слышится шум воды. — Это было что-то вроде «а помнишь…»

— То есть вы с ним уже были знакомы? — Пётр Алексеевич хмурится. — Когда? Как? И каким образом ты попала к Князеву?

— В некотором смысле все люди так или иначе знакомы. Есть же теория шести рукопожатий, которая гласит, что каждый человек знаком с любым жителем планеты через цепочку общих знакомых, в среднем состоящую из шести человек. Я могла быть знакома с Арсением ещё в тот момент, когда он только родился. Как и с Князевым и с любым другим человеком. А с учётом того, что знаю я достаточно большое количество людей и магов, эту цепочку из шести человек можно сократить до одного-двух. Таким образом, могу с уверенностью ответить, что с Арсением я абсолютно точно знакома. А отвечая на вопрос «как» и «когда», могу сказать, что случай нас столкнул в вашем кабинете, когда ваши сотрудники принесли меня к вам.

— Ты вот давай без этих длинных сказок, ага? — Пётр Алексеевич устало трёт переносицу, понимая, что к концу рассказа уже не слышал, что именно говорит Есения, просто плыл куда-то за её голосом.

— Петь… — Из ванны доносится смех Киры. — Сказки — её профиль. Она же Баюн. Не нарывайся, а то заболтает так, что уснёшь.

— Всё-таки Баюн, значит. — Пётр Алексеевич тяжело выдыхает.

— Ну не просто фамильяр точно. — Кира выключает воду. — Сейчас вытру и феном высушу, чтобы было не так неприятно. Я же вижу её сущность. Не похожа она на простого фамильяра. Да и в целом я таких ещё не видела. А то, что в сказках фигурирует именно кот, а не кошка… — Кира вздыхает. — Скорее всего перевели с древнейших языков некорректно.

— Замечательно. — Пётр Алексеевич качает головой.

Сказок и легенд о Баюне ходит по миру столько, что лучше даже не пытаться влезать в них. И самое страшное даже не это. Есении не видно. Ни её ауру, ни энергию. Неизвестно, на что именно она способна и сколько в ней силы. Неизвестно, как отреагируют на неё Судьи, если всё же придётся им её представлять. А может, и не придётся. Сбежала же когда-то от Князева, что мешает сбежать и от них, когда силы восстановит?

— Да, просто прекрасно, когда тебя либо пугаются и хотят убить, либо на опыты сдать хотят, либо силами пользуются, желая мир поработить.

— Князев реально хотел мир поработить? — Пётр Алексеевич изгибает бровь.

— Нет. — За стеной включается фен. — Ему просто нужен значительный перевес сил, чтобы Свет начал играть по его правилам. Что толку от мирового господства, когда у людей просто выбора нет, кому поклоняться? Так не интересно. А вот когда есть конкуренция и люди выбирают его, а не Свет… У вас так-то такие же цели.

— Мы во благо. — Пётр Алексеевич всё же заглядывает в ванную. — Что такого в памяти Арсения, до чего ему нельзя добираться?

— Жизнь. — Есения недовольно смотрит на Петра Алексеевича, пока Кира сушит её феном, причёсывая.

— Содержательно.

— А я разве на допросе? — Есения замирает, когда Кира проходится рукой по её шерсти от головы к хвосту.

— Такая хорошенькая… — Она восторженно выдыхает, выключая фен.

— Вряд ли с тобой согласится большинство. — Есения отряхивается и гордо выходит из ванной.

— Князев тебя прятал. — Пётр Алексеевич идёт за кошкой.

— Скорее насильно удерживал в подвалах и пытал.— Есения запрыгивает обратно на Арсеньеву толстовку.

— Для чего? — Пётр Алексеевич садится на кресло и отвлекается на звонящий телефон. — Момент. Куликов, тебя отпустили, иди спи. — Пётр Алексеевич хмурится, слушая Серёжу. — Понял. Сейчас приеду. Жди и даже не думай лезть напролом! Лично прибью!

— Что там? — Есения замирает, стоя на толстовке.

— Есть вариант Арсения вытащить. — Пётр Алексеевич подрывается с кресла и идёт в прихожую.

— Я с вами. — Есения спрыгивает с дивана и идёт за главой Света.

— К Князеву в гости захотелось? — Пётр Алексеевич обувается и оборачивается к Есении. — Сиди. Привезу я твоего Арсения. В целости и сохранности.

Главный офис Стражей Тьмы. Допросная. Ночь.

— Продолжим, Арсений Андреевич? — Птахов мило улыбается, сидя напротив.

— Нужно ещё раз повторить сказанное или новые вопросы появились? — Арсений ёрзает на стуле, морщась от яркого света.

Его всё-таки выдернули снова из подвала. И снова с мешком на голове. Только в этот раз не было ощущения, что его ведут на казнь. В теле всё ещё ощущалось тепло и бушующая энергия. Её словно взболтали внутри него, да так, что успокаиваться не собиралась. Дискомфорта это не причиняло, но явно отличалось от обычного состояния покоя, когда она лениво перетекала туда-сюда. И будто уверенности прибавилось.

— Новые. — Птахов достаёт что-то из кармана и кладёт на стол перед Арсением. — Узнаёшь?

Арсений смотрит на кольцо, обтянутое чёрной нитью, с пятиконечной звездой, и внутри всё холодеет. Это же Есенин амулет. Или не амулет, но точно её. Неужели её всё-таки поймали? Или это просто что-то похожее и очередная провокация от Тёмных?

— Видел. — Арсений кивает, всматриваясь в кольцо, которое размером меньше ладони.

— Что это? — Птахов склоняет голову на бок.

— Кольцо. С чёрной нитью. И звездой. Видел, как люди что-то подобное делают для украшения интерьера.

— Смешно. — Птахов двигает кольцо поближе к себе. — А теперь говори правду.

— Ну, возможно, оно называется не кольцом. — Арсений жмёт плечами. Соврать вряд ли получится, а вот нести правдивую чушь это он запросто. — И, возможно, не нитки. Я не знаю, как правильно это называется, правда.

— Интересно стелешь, Светлый. — Птахов наклоняется к столу. — Это нашли у тебя в квартире. Ты не знаешь, что за вещи ты хранишь у себя?

— Да это не моё…

— Тебе подкинули, ага. — Птахов встаёт со стула, обходит Арсения и останавливается у него за спиной.

— Ну… не подкинули. — Арсений морщится, чувствуя, как от Птахова веет чем-то неприятным. — Может, забыл кто.

— Кто?

— Я не знаю. — Арсений вновь жмёт плечами. — Не могу остаточную энергию на предмете посмотреть.

— А её там нет, Тернитасов.

— А я тут причём? — Арсений хмурится. Даже на человеческих вещах после людей остаётся энергия. И чем дольше оно было у человека, тем сильнее вещь напитана его энергетикой. А в мире магов и подавно на всём остаётся энергетический след.

— Применение очищающего заклинания для того, чтобы снять с себя подозрения, например. — Птахов возвращается обратно на стул.

— Я такого не умею. — Арсений грустно ухмыляется. И он действительно не умеет. Вон даже тарелки приходится самому мыть, что уж говорить о чистке энергетических полей.

— Может, помочь? — Птахов достаёт из-под стола браслеты, с подключёнными к ним электрошокерами.

У Арсения при виде них внутри всё сжимается. Человек ты или маг, а током одинаково неприятно получать. И он откуда-то знает, как сильно истощает, когда тебя часами бьют слабым током. И знает, как больно, когда внезапно среди слабых ударов проскакивает сильный. Он в целом как-то много знает про пытки. Слишком много…

— Никита Леонович. — В дверь просовывается лицо Орехова. — К вам посетители.

— Какого… — Птахов замолкает на полуслове, когда дверь открывается полностью и в проёме возникает глава Света, за которым маячит Серёжа.

— Мне тоже интересно, на каком основании вы собирались применять пытки к моему сотруднику. — Пётр Алексеевич входит в допросную и берёт со стола амулет. — Это, кстати, моё. Спасибо, что принесли.

— Кто вас сюда пустил? — Птахов нервно сглатывает.

— А кто мне запретит? — Пётр Алексеевич ухмыляется и смотрит на Орехова. — Тёмный, будь так любезен, принеси ещё один стул. Сейчас подойдёт ваш расшифровщик, негоже заставлять человека стоя работать.

— Но… Нужно разрешение…

— Князев в курсе, если ты так переживаешь. Мы же не варвары вламываться к вам. — Пётр Алексеевич переводит взгляд на Арсения. — Расскажешь им сейчас ещё разок о том, что произошло в тот день, и поедем домой.

— Вы слишком уверены в его невиновности. — Птахов морщится.

— Более того, Тёмный, после Тернитасова вы примете показания Катерины и Юрия под контролем Сергея Борисовича. Всё запишете и отпустите их под расписку. Утром все материалы вы передадите Судьям, а копии вышлете нам.

— Вы…

— Имеем полное право. — Пётр Алексеевич отходит в сторону, пропуская Орехова со стулом. — Или напомнить про Кодекс?

— Нет.

— Прекрасно. — Пётр Алексеевич улыбается. — Пойдёмте, Сергей Борисович. Нечего здесь толпу создавать. Посмотрим в окошко.

Машина Петра Алексеевича. Ночь.

— Пётр Алексеевич…

— Замолкни. — Глава Света заводит двигатель. — Ушей слишком много.

Арсений кивает, отворачиваясь к окну. Всё произошло так быстро и так неожиданно… Он, вроде, должен радоваться, что для него пока всё закончилось, но что-то как-то не очень хорошо на душе. Впереди разбирательство с Судьями, постоянные отчёты перед Тёмными о своих передвижениях, временный запрет на посещение офиса Света… Хорошо, конечно, что не придётся жить в подвале, но и в квартиру свою Арсений как-то не очень хочет возвращаться.

— У меня сегодня переночуешь. — Пётр Алексеевич выезжает на дорогу и вдавливает в пол педаль газа. — Эти нелюди превратили твою квартиру в руины.

— А… — Арсений замолкает, не в силах произнести интересующий вопрос.

— Значит так. Ты не виновен, это доказано. Но из-за того, что Тёмные Судей вмешали, придётся присутствовать на суде. Юрия оформим в наш офис, к тому же он сам не против. С Катей туманно. Но даже если она и причастна к сумасшествию Тёмных, то сможем списать всё на испуг и попытку самообороны. Но в любом случае Тёмные её доставать не будут. К тому же, они задерживают экспертизу из морга. Ещё неизвестно, от чего они умерли. И что-то мне подсказывает, что Тёмные в очередной раз облажаются.

— А если нет? — Арсений сглатывает ком в горле.

— Без «если», Тернитасов. — Пётр Алексеевич хмурится. — Вопрос не в том, облажаются ли они в принципе, вопрос в количестве облажавшихся.

Арсений вновь кивает, смотря на огни проносящегося города. Внутри бурлящая магия радостно разгоняет по телу ещё и тревогу с волнением. Если квартира превращена в руины, значит… Арсений мотает головой, не желая думать о худшем. Ведь если бы Есения была в подвалах у Тёмных, то Пётр Алексеевич сразу бы сказал, да? И её тоже бы забрал оттуда. А если они её увезли ещё куда-то, а не в офис? А если закончили то, от чего Есения тогда убежала, и убили её?

— Тернитасо-ов… — Пётр Алексеевич тяжело выдыхает. — Уеду в отпуск, ей богу, когда всё это закончится…

— Простите… — Арсений опускает голову. — Должен был защитить, а получилось…

— Я точно с вами рехнусь. — Пётр Алексеевич паркуется возле дома.

— Не нужно, наверно, было затевать это всё… — Арсений выходит из машины вслед за Петром Алексеевичем. — Ну… Поискать другого мага или спрятать в другом месте. Я же не умею ничего. Вон даже артефакты по полгода ищу. Катю подставил… Надо было тогда патруль вызвать, а не самому вмешиваться. Или её с кем другим отправить. Только порчу всё…

— Закончил исповедь? — Пётр Алексеевич достаёт ключи из кармана и останавливается возле двери в квартиру. — Полегчало?

— Не очень.

— Сейчас полегчает.

Пётр Алексеевич открывает квартиру, надеясь, что чёрное чудовище додумается не вылетать на лестничную клетку, и на то, что Арсений, явно словивший отходняк после всего произошедшего, не решит резко сбежать и сознаться вообще во всех грехах этого мира. А то всякое бывало у высокочувствительных магов. И хотя Арсения раньше к ним нельзя было причислить даже с натяжкой, сейчас явно что-то в нём изменилось. Даже аура, обычно серая, нейтрально-нерешительная, сейчас отливала розовым оттенком заботы, любви и сострадания. С этими двумя точно что-то не чисто.

Есении, к счастью, в коридоре не обнаруживается, и Пётр Алексеевич с облегчением пропускает Арсения вперёд и заходит следом. В квартире тишина, и для Арсения это ощущается как очередной нехороший знак, но Пётр Алексеевич слишком хорошо чувствует ехидство и радость Киры, которая, кажется, всё-таки смогла уговорить кошку дать погладиться. Впрочем, шансов противостоять у неё изначально не было. Кира кого хочешь на что угодно уговорит.

— Пётр Алексеевич… — Арсений снял куртку, один кроссовок и задумался насчёт снятия второго. — Может, я лучше к себе?

— А я чай на всех приготовила и еду. — Кира, улыбаясь, выглядывает в коридор. — Здравствуй, Арсений. Рада, что тебя отпустили.

— Здравствуйте. — Арсений всё же снимает второй ботинок, хотя не планировал, и поднимает глаза, чтобы сказать что-то ещё, но взгляд цепляется за голубые глаза. — Есения…