Безымянный

Глава 39

Проснулся я от громкого хлопка двери, которую Ванорз, заходя в номер с корзиной благоухающего свежестью белья, широко отворил мощным толчком плеча и не позаботился придержать за собой. Яркие лучи местного светила уже вовсю проникали через распахнутое настежь окно. Я потянулся, сел на кровати и тут увидел сложенные посреди комнаты рюкзаки: похоже, эльф не просто так встал с утра пораньше, но и занялся хозяйственными делами.

Ванорз водрузил корзину на стол и принялся доставать из неё бельё, складывая его аккуратными стопками.

— Я уже собрался, — пояснил он мне. Судя по его довольному лицу, эльф был в весьма хорошем расположении духа. — На случай, если вдруг придётся срываться... Саймон помог мне с пополнением припасов, даже пару бутылок вина продал, колчан благословлённых стрел я купил ещё вчера... Надо бы пополнить запас обычных стрел, так же как и прикупить тебе шмот, но это как получится — особо бродить по городу нам нельзя.

— Когда открывается невольничий рынок? — поинтересовался я, одеваясь.

— Совсем скоро, — не отвлекаясь от раскладывания белья, ответил Ванорз. — Обычно торги начинаются рано утром, но Саймон говорит, что вчера там случилась какая-то драка и потому сегодня его откроют чуть позже. Собирай быстрее свои вещи, — он пододвинул ко мне стопку моего белья, — и побежали.

Я торопливо упаковал сменное бельё в рюкзак, украдкой достав из-за пазухи свёрток с амулетом Мора и припрятав его поглубже. Пока я надевал кольчугу и шлем, Ванорз уже завершил сборы, плотно закрыл ставни на окнах, затем мы вместе рассовали рюкзаки по шкафам и вышли из номера. Я взвалил себе на спину сумку хранения, а эльф отправился, как ему и подобало, налегке.

Спустившись, мы быстро позавтракали: мне опять досталась противная каша, хорошо хоть Ванорз поделился со мной вкусной булочкой. Симон отпустил в наш адрес пару сальных шуточек: в этот раз посетителей было мало и он сам разносил еду по столикам. Мы опять покинули таверну в сопровождении его добродушного смеха.

Ванорз снова повёл меня по каким-то затерянным улочкам, но сегодня он явно торопился и я едва за ним поспевал. Где уж там разглядывать детали окружения... Но вскоре эти лабиринты узких переулков вывели нас на сравнительно широкую площадь, причём все подходы к ней были так запружены народом, что нам приходилось буквально продираться сквозь толпу. Завидев эльфа, люди отступали, чтобы поклониться и дать ему дорогу, но это создавало лишь ещё большую толчею.

Хотя площадь и была достаточно просторной, но из-за того что по периметру она была загромождена всевозможными повозками и решётчатыми клетками, а с одной стороны вдобавок ещё и возвышался полукруглый деревянный помост, казалось, что места не так уж и много.

Когда мы миновали охрану у входа, стало чуть свободнее, потому что солдаты оттесняли толпу, пропуская на площадь лишь некоторых избранных, после проверки каких-то документов. Пока мы подбирались ближе к помосту, я успел немного оглядеться и заметил, что на площади присутствуют в основном эльфы, каждый в сопровождении многочисленной свиты. А позади, за периметром площади, толпилось несметное количество зевак.

— Почему здесь столько людей? — спросил я у Ванорза шёпотом. — Разве касмере имеют право покупать рабов?

— Нет конечно, — так же тихо ответил мой напарник, не поворачивая головы. — Но тут продают в основном нелюдей и беглых, а подобные зрелища всегда привлекают толпу... Забитые бедолаги приходят поглазеть на унижения существ ещё более несчастных, чем они сами. Устроителям торгов уже давно пришлось ввести пропуска, которые выдают саэлин тем касмере, которых они посылают сюда в качестве своих представителей...

Мы двинулись дальше, и я переключил внимание на клетки и фургоны по краям площади. Большинство клеток пустовали, но вот в одной из них я заметил огромного верзилу с кожей зеленоватого оттенка. Должно быть, орк, — подсказала мне моя искалеченная память. В некоторых клетках сидели люди, забившись в угол подальше от решёток. Ещё в одной сидели сразу несколько темнокожих коротышек, чьи лица нельзя было как следует рассмотреть, лишь блеск неестественно длинных клыков виднелся в полумраке. То из одной, то из другой телеги вооружённые люди выводили других людей, которых потом вели или даже тащили волоком к некоему подобию шатра, установленного возле подиума. Этот шатёр представлял собой прямоугольную конструкцию из грубой ткани, растянутой при помощи привязанных к вбитым в брусчатку скобам каната, и располагался чуть позади деревянного возвышения, откуда на подиум вёл настил из досок.

Мы не успели ещё подойти достаточно близко, как из шатра появился щеголевато одетый мужчина и остановился у края площадки. Гул разговоров стал постепенно утихать.

— Почтенные саэлин! — мужчина низко поклонился. — Уважаемые представители! Распорядитель торгов приносит вам всем глубочайшие извинения за вынужденную задержку сегодняшней распродажи. В качестве компенсации цены на первый лот снижены за счёт гильдии охотников за головами.

Мужчина сделал паузу и отступил немного назад. Тем временем из шатра вышли четверо солдат и вывели за собой группу людей в лохмотьях. Трое мужчин и одна женщина понуро брели, подталкиваемые солдатами, пока не выстроились в ряд на подиуме. Первого мужчину, достаточно крепкого телосложения, тычками заставили выйти вперёд.

— Эти беглецы, — заговорил ведущий, — были обнаружены следопытами недалеко отсюда в лесу. Неизвестно, когда и как они сбежали от своего хозяина... Сопротивления они не оказали и утверждают, что были отпущены ещё пять лет назад, однако никаких доказательств этому они предъявить не могут. Беглецы просили продать их единым лотом, чтобы не разделять семью. Стартовая цена лота — 10 золотых. Кто-нибудь желает приобрести всех четверых?

По площади прокатился гул голосов, и, насколько я смог расслышать, ни саэлин, ни люди, присланные сюда для осуществления покупок, не горели желанием покупать троих взрослых и знакомых между собой беглецов.

— Никого? — переспросил ведущий, выждав некоторое время. — Что же, тогда этот мужчина, отец семейства, как вы видите в отличном физическом состоянии, вполне сгодится для выполнения тяжёлых работ в вашем хозяйстве. Стартовая цена — 3 золотых!

Толпа вновь забурлила, хотя никто не торопился откликаться, но вот один саэлин лениво и как бы нехотя поднял вверх руку.

— Три золотых! — немедленно указал на него ведущий. — Кто-нибудь хочет предложить больше? Нет? Продано!

Двое солдат увели мужчину с подиума и отволокли его к столику справа, куда подошёл купивший его эльф. Там он схватился за амулет беглеца, в то время как того удерживали солдаты, и, после недолгого свечения, рабский амулет сменился на обычный. Воины из свиты эльфа взяли мужчину под руки и куда-то быстро увели, а сам саэлин вернулся на своё место у подиума.

Торги продолжились. Двое сыновей ушли за две монеты каждый. За женщину произошёл небольшой торг: из-за перепалки между двумя мерзко выглядящими эльфами начальная цена в 5 монет поднялась до 8. Всё происходящее медленно, но верно выводило меня из себя, и мне стоило недюжинных усилий, чтобы сохранять спокойствие. Моё негодование подогревало ещё и то, что торги за женщину сопровождались выкриками и скабрёзными шуточками со стороны толпы зевак позади.

— А теперь новинка этого дня! — после продажи первого лота ведущий сделал небольшую паузу, а теперь вновь обратился к угомонившейся публике. — Большинство из вас наверняка знает местного торговца Гильта, — этот ронкаэ оказался пособником тьмы и был арестован за свои грехи. Так что сегодня у вас имеется необыкновенная возможность заполучить себе этого подгорного мастера!

Солдаты вывели из шатра знакомого нам дварфа, который, пылая гневом, вырвался из их рук и самостоятельно вышел на край подиума. Он молчал, и только пунцовый цвет лица и бешено вращающиеся зрачки глаз выдавали его едва сдерживаемую ярость. Выглядел он так же, как и вчера, разве что одежда его несколько помялась. В толпе вновь зашушукались, но, к своему удивлению, я услышал за спиной множество неодобрительных слов. Эльфы тоже как будто помрачнели и стыдливо отводили глаза. Всё это казалось очень странным.

— Начальная цена 100 золотых! — продолжал тем временем ведущий, будто не замечая настроения публики. — Это неслыханная цена за столь ценное приобретение!

Никто даже не думал поднимать руку. Я услышал, как один из стоящих неподалёку от нас эльфов прошептал своему соседу:

— Тут нет никого из дома Каресте, если кто-то купит этого ронкаэ, у него наверняка возникнут с ними проблемы.

— А если его никто не купит, проблемы будут уже у всех нас с домом Фариель... — отвечал ему его собеседник.

Перед моими глазами выскочило окошко: «Открыт навык слушать 1, общий, пассивный, позволяет подслушивать разговоры, услышать шум приближающихся врагов, заметить и определить находящиеся вблизи источники звука. Внимание, у вас имеются свободные очки навыков, доступные к распределению».

Ванорз, очевидно, тоже услышал эти разговоры, судя по тому, как он вдруг насупился и, раздражённо сплюнув, вытянул руку вверх.

— Сто монет! — сразу же указал на него ведущий, и в его голосе явственно слышались радость и облегчение, которые он даже не пытался скрыть. — Кто-нибудь желает предложить больше?

Дварф вперил свои налившиеся кровью глаза в моего напарника, и его примеру последовали чуть ли не все находившиеся на площади покупатели. Быть центром внимания в подобных обстоятельствах оказалось весьма неприятно. «Кто это?» — слышал я вопросы со всех сторон. В основном ответом на это было: «Не знаю», но некоторые начинали объяснять: «Это же Ванорз, Призванный следопыт, он вроде всегда один ходил, а теперь, смотри-ка, уже с касмере, и ронкаэ прикупить решил наперекор Каресте». «Может, он работает на Фариелей?» — высказывали предположение некоторые из саэлин.

Стиснув зубы, Ванорз направился к столику, куда уже подвели дварфа, а я последовал за ним. Когда нам оставалось пройти всего пару метров, торговец не выдержал и заревел:

— Ах ты мерзавец! Сколько тебе заплатил Валимар? Да я тебе...

Глаза дварфа вдруг закатились, он стал заваливаться назад и обязательно упал бы, если б его не придерживали за руки двое солдат, которые, воспользовавшись моментом, подтащили его к эльфу. Ванорз с облегчением выдохнул, передал солдатам мешочек с деньгами и схватился за амулет дварфа, который засиял и вскоре стал подобием того, что висел у меня на шее. Солдаты передали мне потерявшего сознание коротышку, и я, подхватив того под руку, попытался волочить его за собой. Это оказалось делом крайне непростым — дварф весил неожиданно много.

— Мне не хватает сил, господин! — взмолился я, чувствуя, что дварф вот-вот выскользнет из моих рук и плюхнется наземь.

Ванорз выругался и подхватил дварфа под другую руку. Так мы и потащили его, провожаемые сотнями удивлённых взглядов. Эти взгляды, будто калёное железо, жгли мне спину, и я боялся даже предположить, что сейчас чувствует эльф, ведь он наверняка прекрасно слышал, как его узнают и называют по имени многие на площади.

Когда мы, наконец, покинули площадь и скрылись в подворотнях, мне показалось, что с момента начала торгов прошло уже несколько часов. Хорошо хоть дварф сохранил остатки сознания и мог худо-бедно переставлять ноги, иначе вряд ли мы сумели бы тащить его сколько-нибудь долго.

Вдруг Ванорз остановился и без предупреждения отпустил дварфа. Я же, застигнутый врасплох его действием, не сумел в одиночку удержать такую тяжесть, и коротышка бухнулся лицом в грязь. Быстро оглядевшись, я увидел, что узкая улочка, на которой мы находились, была пуста. Эльф вытер выступивший пот со лба и, покопавшись в поясной сумке, вынул из неё нечто похожее на металлические наручники.

— Держи, — протянул он их мне. — Надевай скорее, нужно привести его в чувство и бежать. Боюсь, что скоро нас начнут искать, так что убираться из города необходимо как можно быстрей!

Некоторое время я провозился с наручниками, но быстро разобрался в их нехитрой конструкции и сковал-таки руки дварфа за спиной. Пока я поднимал его и усаживал спиной к стене какой-то хибары, Ванорз достал из поясной сумки маленький пузырёк, откупорил его и сунул под нос коротышке. До меня донёсся едкий противный запах, и я невольно поморщился. Дварф тоже скривил лицо, тяжело закряхтел и стал вращать глазами.

Пока он окончательно не пришёл в себя и не бросился на нас, я опустился на колено рядом с ним и быстро заговорил ему на ухо:

— Уважаемый Гильт, пожалуйста, успокойтесь! Мы купили вас для того, чтобы отвести к своим и отпустить. Ваш амулет не имеет карающего заклинания, так же как и мой, можете снять его и убедиться в этом! — я быстро взглянул на эльфа, и он одобрительно кивнул в ответ, хотя мне показалось, что он водит глазами из стороны в сторону, как будто оперирует окошками системных сообщений. — Быстрее приходите в себя, нам нужно убираться отсюда, время дорого!

— Я узнал тебя, саэлин! — прохрипел дварф. — Ты частенько появлялся в моей лавке... Правда, ты всегда ходил один...

— Он и мне помог избежать лютой расправы, — я схватил свой амулет и потряс им перед лицом дварфа, — и из-за этого, а теперь ещё и потому, что он вас выкупил, ему может очень здорово достаться.

— А ты кто такой вообще? — тяжело поднимаясь, закряхтел дварф и тут заметил свои оковы: — И чего это вы мне руки сковали?!

— У меня нет имени, — ответил я, — все называют меня Безымянным, я — Призванный.

— Да ладно! — от изумления дварф даже оставил попытки освободить руки и выпучил на меня свои глаза. — И этот саэлин не сдал тебя?

Я кивнул.

— Хорошо, — решительно сказал коротышка, заметно успокоившись. — Снимайте железяки, не буду я на вас кидаться...

Я опять встал на колено и принялся открывать наручники. Вскоре дварф был свободен. Ванорз всё это время опасливо озирался по сторонам. Дварф первым делом стянул амулет с шеи, озадаченно хекнул и снова надел его.

— Гляди-ка, не соврал... — удивлённо потёр он свою шевелюру. — Лады, я вам верю... Как вы собираетесь выбираться отсюда?

— Об этом поговорим в таверне! — отрезал Ванорз. — Двинулись!

— В таверне, так в таверне... — согласился дварф, и мы последовали за эльфом.

Ванорз опять почти бежал по переулкам, и я с удивлением заметил, что дварф без видимых усилий выдерживает его ритм, отставая разве что из-за короткой длины шага. По дороге я пытался объяснить коротышке, что, пока мы не выберемся из города, ему нужно играть роль послушного раба, на что тот буркнул мне: «Понимаю, не дурак», — и мы больше не возвращались к этой теме.

Через некоторое время мы вернулись в «Три поросёнка». Симон чрезвычайно удивился, увидев дварфа, а когда он понял, что это не просто дварф, а новое приобретение Ванорза на невольничьем рынке, его изумлению не было предела. До обеда оставалось ещё часа два, и, хотя посетителей было немного, находиться в общем зале нам не хотелось. Ванорз попросил Симона принести нам в номер три кружки пива, и мы поднялись наверх.

— Ну и какие у вас планы? — спросил дварф, как только я закрыл дверь номера. Голос его был громким и резким, при этом довольно низким, будто резонировал со всем его телом. — Как только Каресте прознают, что вы покинули город, они вышлют конные разъезды. Наверняка то же самое сделают и Фариель, но только с целью прибить нас всех!

— Мы хотим телепортироваться, — ответил я, пододвигая коротышке стул, а сам усаживаясь на кровать. Что касается эльфа, то он уже сидел на своей кровати, потому что сразу плюхнулся на неё, едва только оказавшись в номере.

— Вы сдурели? — дварф так резко опустился на предложенный стул, что тот даже жалобно заскрипел. — Там всё кишит церковниками! Нас вмиг арестуют!

— У меня есть план, — пожал я плечами. — Ну... думаю, что есть. В любом случае, если не получится, Ванорз — следопыт, попытаемся как-то спрятаться и потихоньку двинемся к горам...

— А тебе-то какой во всём этом резон? — обратился дварф к эльфу, вперив в него тяжёлый взгляд. — Зачем ты мне, да и этому смертнику, помогаешь? Ты же тоже Призванный, а я слышал, да и видел, что вы своих ещё пуще наших обманываете!

— Я просто помогаю другу, — спокойно и размеренно ответил Ванорз.

Дварф захлопал глазами и открыл рот, видимо намереваясь что-то сказать, но, не находя слов, опять закрыл его. Конечно, он скоро придумал бы, что можно ещё спросить, но тут раздался стук в дверь.

— Заходите, — крикнул Ванорз и указал мне взглядом на дверь, мол, подойди.

Я бросился к двери, которую уже открывал Симон. В одной руке он держал поднос с тремя огромными деревянными кружками, в каждой из которых проглядывала белая, как снежная гора, шапка пены. Я перехватил у него поднос, раздал всем по кружке и вернул поднос трактирщику. Симон стал выходить, но на пороге вдруг обернулся и сказал:

— Там прибежала какая-то черноволосая девчушка. Тебя спрашивает, Ванорз. В каком, дескать, номере у вас тут этот саэлин со своим касмере обитает... Что мне ей ответить?

— Пусть поднимается, — мне показалось, что Ванорз смог хорошо скрыть своё удивление, но вот только Симон знал эльфа гораздо лучше, чем я, и наверняка что-то подметил.

Трактирщик улыбнулся, подмигнул и закрыл дверь.

— Я так понимаю, это к тебе? — посмотрел на меня эльф. — От культа?

— Скорее всего, — ответил я. — Не вмешивайтесь в разговор, не удивляйтесь, представьте себе, что вы тоже культисты.

Ванорз кивнул, дварф повторил за ним это движение, хотя было ясно, что он ничего не понимает в происходящем. Но чтобы скрыть свою растерянность, он сделал глубокий глоток из кружки, испачкав в пене усы и окладистую бороду.

Через минуту снова раздался стук в дверь, и я распахнул её, пропуская в комнату Руну, ведь нашей гостьей оказалась именно она.