Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти (СИ)

Глава 3. Волчья стая (часть 2)

Амон и Сиана нашли и раздерибанили отцовский тайник. Чтобы девушка не сильно переживала, волколюд затащил её в кусты и немного потискал там. Приобняв сзади, мужчина облапал самые чувствительные места волчицы, залез пальцами под её канатик, слегка придушил за шейку, пощупал небольшие сиськи, покусал за уши. Малышка была очень рада принять от него все эти ласки. Но, конечно, больше всего её сердечко тешило ранее данное обещание заделать с ней щенков.

Сиановата, не смотря на мелкую комплекцию, являлась взрослой волколюдкой в расцвете сил. Быстрая, ловкая, юркая, с худеньким подтянутым тельцем, с упругой тренированной попкой, с маленьким миловидным личиком, она безусловно привлекала Вейгера, как партнёрша для соития. Лишённый волчьих предрассудков, человек видел в ней в первую очередь обычную манящую девичью красоту. Поэтому, занимаясь с девицей всякими пошлостями, он и сам наслаждался процессом, а его огромный член торчал из-под набедренной повязки и жаждал грубо надругаться над хрупкой красавицей.

Сиана заметила стояк упирающийся ей в бедро, но ничего делать с ним не решилась. Не хотелось обидеть Вайтрамона, который не давал добро на любовную схватку, а значит не подтверждал официально их особую связь. Пока что волчица удовлетворялась тем, что самец сам предоставлял, и ждала состязания за звание вождя. Согласно обычаю, все женщины племени, могли переспать с победителем, не вызывая его предварительно на бой. Нужно только, чтобы и так доказавший свою исключительность волк даровал им внимание, избрав из толпы самых приятных ему самок. И Вейгер пообещал Сиане, что в случае победы, среди всех волчиц, изберёт первой её. Иными словами, наречёт крошку лучшей самкой всего племени, чем воздаст величайшие почести из возможных.

«Мне не сложно сделать эту волколюдку счастливой.» — думал старый воин — «Какая разница, если я сразу перерожусь. Да и уподобляться зверям и проводить отбор по физической силе и умению драться я точно не собираюсь. Просто устрою небольшую оргию напоследок, а потом наполню норку Сианы. Ко мне она добра и щедра, так что пускай порадуется девочка.»

Пообедав, парочка вдвоем отправилась к месту, где будет проводиться состязание. Чтобы поспеть к часу волколюды перешли на стремительный бег. Проносясь по чаще со звериной скоростью, Амон наблюдал, как партнёрша игриво скачет вокруг него, явно радуясь, то что они вместе на пробежке. Ей можно было не экономить силы, ведь драться сегодня не сучкам, а только кобелям.

Ближе к вечеру они добрались к высокому одинокому холму поросшему деревьями. На его склоне находилось плато с торчащими из земли острыми скалами. Там и находилась пресловутая арена занзидарцев. Сбоку пролегала низина с текущей вдоль неё небольшой рекой.

Приближаясь к пункту назначения, волколюды услышали множественное эхо волчьего воя, разносящееся по лесу. Семьи полуживотных созывали своих членов на важное мероприятие. Малышка Сиана остановилась и тоже завыла, отдавая дань традициям. Амон промолчал. Человек в его голове не видел смысла в подобных дикарских замашках.

На плато парочка добралась, когда солнце уже наполовину спряталось за горизонт. Арена представляла из себя огромную воронку, обложенную по ободку стволами столетних сосен. Внизу имелась ровная площадка, засыпанная золой и песком, диаметром около пятнадцати метров. Со всех сторон к воронке сходились сотни волколюдов, женщин, мужчин, детей и стариков. Многие усаживались на брёвнах группами по десять-двадцать особей. Так сразу становилось видно, что это семья, или, как говорят волки, стая. Особо ряженные в разные шкуры, пояса и костяные украшения выдавали в себе претендентов на звание вождя.

Представители семьи Амона и Сианы тоже пришли, хоть и не в полном составе и не в одной компании. Одни попросту бродили вокруг, и обсуждали предстоящие событие. Другие отрабатывали удары на деревьях или на друзьях, в ближайших зарослях. Вейгер и его спутница зашли на обложенный древесиной обод и присели впритык к друг-другу. Мужчина поднял глаза на темнеющее небо и стал любоваться загорающимися на нём звёздами.

Волчица подле него удивлённо наблюдала за странным поведением переменившегося самца. Раньше её любимый Вайтрамон никогда ни на что не смотрел таким мечтательным взглядом.

— Эй, Вайтра, ты чего с этой дурой там расселся? — послышался наглый голос со стороны.

Вейгер медленно обернулся и увидел ряженного в кучу костей приятеля, по имени Шауншан. До перерождения его внук частенько охотился с этим дерзким и весёлым волком. Судя по наряду, дружок решил тоже попытать удачи и стать главным осеменителем племени. Позади наглеца толпилась его стая из тридцати особей. Все они пришли поддержать своего выдвиженца.

— Зря ты явился в боевом обличии. — серьёзно ответил Амон — Сегодняшний победитель уже определился, в момент когда я решил поднять задницу и прийти на состязание.

Шауншан искренне рассмеялся. Потом ткнул в его сторону кулаком и уверенно заявил:

— Эй! Ты же знаешь, что среди волчиц ожидающих победителя моя любимая Шейранко. Чтобы сделать её лучшей самкой племени я порву любого. Так что не обижайся мой добрый друг, если получишь сегодня от меня по морде!

Вейгер отвернулся и ничего не ответил. Ему хотелось плюнуть и посквернословить. До чего же он, цивилизованный человек, был далёк от всех этих звериных разборок. Желание поскорей потрахаться и проснуться в ином теле только нарастало.

Маленькая девушка обняла его за руку, прижимаясь щекой к бугристым мускулам.

— Ты точно победишь. — шептала она, глядя вглубь воронки — Остальные волки чахлые щенки по сравнению с тобой, мой прекрасный Вайтрамон.

И вот, из толпы к краю «зрительских мест» выступила старая горбатая шаманка, закутанная в три слоя шкур и с огромным причудливым посохом в костлявой руке. Её появление знаменовало начало турнира и все бездельники разом помчали на сосновый обод. Вокруг арены вдруг стало очень тесно. Какого-то невезунчика случайно спихнули на дно, а потом принялись доставать под дружный хохот всего лесного народца.

Старуха подняла свою палицу с идолом на конце и заорала так громко, что услышали буквально все, и даже белки дремлющие в дуплах у реки.

— Слушайте меня, щенки! Меня зовут Агантона, и я старейшая из самок непобедимого Занзидара! Как хранительница всех таинств и секретов племени, я расскажу правила состязания за право стать нашим вождём! Обычно бои проводятся на третью полную луну нового года! Но поскольку наш прежний вождь захворал и помер, мы проведём второе состязание за текущий год! Подраться сможет любой желающий, но все претенденты должны определиться до начала первого боя! Драться можно голыми лапами, когтями, клыками и костяным оружием, не длиннее двух ладоней! Также можно нацепить защиту из шкур или костей, но не более двух слоев на груди и не более одного слоя на руках, ногах и голове! Никаких поганых щитов, как у людских отродьев, быть не должно! Из метательного оружия только ножи не длиннее одной ладони! Бой продолжается пока один из участников не признает поражения или не потеряет сознание! Убивать можно, а особо строптивых, даже нужно! Если волк не признает поражения, значит он сознательно готов пожертвовать жизнью ради победы! Спускаясь вниз, будьте готовы умереть, плешивые ваши хвосты! И да победит сегодня сильнейший волк Сапфирового Леса!

Толпа взорвалась многоголосым воем и рыком. Крошечная Сиана запрыгнула на плечо Амона и протяжно завыла своим тоненьким тембром, вздымая мордочку вверх. На сине-чёрном небе проступила полная луна.

— Желающие драться спуститесь в отцовскую нору! — провозгласила Агантона.

Под словосочетанием «отцовская нора» она подразумевала нижнюю плоскость арены.

Семнадцать взрослых самцов волколюдов, включая Вайтрамона и Шауншана, протиснулись к краю зрительских мест и спрыгнули вниз. Вместе с ними туда же сиганул какой-то хвостатый парнишка подросток. Разъярённый отец тут же принялся отчитывать отпрыска, угрожая самыми страшными карами. Но юнец жаждал участвовать и никакие слова родичей не могли его переубедить.

Тогда к паршивцу подошёл огромный зверюга, ещё крупнее самого Амона. Мелкий оказался ему по пояс. Гигант молча взял недоросля за плечо и поднял над землей. Раздался жалобный скюлёж, сопровождаемый всеобщим смехом и злорадными выкриками. Затем зверюга закинул юнца обратно на обод, используя всего одну руку. Там щенка поймал злой батя и добавил ему сверху жёстких оплеух.

Слабых, слишком старых, слишком молодых, слишком толстых, слишком тощих, отсеивали сразу, без лишних разговоров. Практика показывала, что против настоящих монстров они стояли до смешного мало и не имели никаких шансов. Что до Амона, он с своей фигурой, чисто внешне, вполне вписывался в тройку фаворитов. Но кроме мышц, уважали ещё и навыки. А их круглый год показывали в битвах и на охоте, так что с этим тоже было всё плюс-минус понятно.

«Увидеть навыки Вейгера Брода, в арсенале своего знакомого, эти псы никак не ожидают.» — подумал старый полководец — «Вот же потеха будет, смотреть на их удивлённые перепуганные морды.»

Близость его родной стихии — битвы, разогревала в славном воине азарт и жажду посоревноваться. Не сложно полюбить драку, когда ты в ней лучший на всём белом свете.

Старуха-шаманка замахала руками, раздавая какие-то указания.

— У нас набралось семнадцать участников! Для равного счёта нужно округлить до шестнадцати! Уберите Хеваральдо, он самый слабый! Всё равно не победит…

Хеваральдо закричал в сторону Агантоны какие-то оскорбления, но его слова утонули в спышке громкого хохота. Делать нечего, пришлось, скрипя клыками, подчиняться. Ослушаться решения хранительницы таинств было нельзя.

И так, чтобы растянуть удовольствие и детально проследить за каждой схваткой, одновременно сражаться сразу восемь пар никто не запускал. Да и тесновато было бы, не разбежишься особо, не устроишь тактическое отступление… Поэтому четырнадцать претендентов поднялись наверх, а внизу остались двое. Кто с кем будет драться решала шаманка, по каким-то своим соображениям.

Первыми в очереди оказались самый рослый и массивный волколюд, пришедший сражаться в одной набедренной повязке, как и Вейгер, а также долговязый и тоже довольно крупный самец, укутанный в шкуры, вооруженный двумя кинжалами предельно допустимой длины. Амон хорошо знал обоих. Тот что помельче мог из лука подстрелить полёвку на расстоянии в сотню метров. А тот, что покрупнее голыми руками придушил дикорыка.

По команде хранительницы бой стартовал. Со всех сторон полетели рвущиеся на перебой выкрики болельщиков. Гигант помчал в таранную атаку, дабы поскорей перейти в клинч и воспользоваться преимуществами своего тела. Его противник нырнул вниз и в перекате оставил на бедре порез костяным кинжалом.

Наблюдающий Вейгер хмыкнул и закатил глаза. Для него всё выглядело каким-то нелепым, неинтересным.

«Очевидно, что он бы ушёл от захвата перекатом. Его нужно было ловить на земле, пока он крутит свои кульбиты.» — комментировал он в голове.

Бой закончился как и ожидал знающий толк в дуэлях мужчина. Парень с кинжалами немного повыделывался, поуворачивался, помахал своими кортиками. Но стоило ему один раз ошибиться и удар кулака-кувалды отправил его в отключку. Волколюд-гигант с лёгкостью победил и прошёл во второй тур.

Следующими на арену вызвали Шауншана и самого молодого участника, только-только успевшего обрасти весомым уважением в стае. Дружок Амона был облачён в броню из шкуры с нашитыми костяными пластинами. На голове у него сидел шлем из черепа, а на пятернях поселились самодельные костяные кастеты с шипами. У его юного противника был голый торс, короткое платье из шкур и один изогнутый кинжал.

'В драке Шауншан всегда показывал себя хорошо. А вот мальца я ни разу в бою не видел. Есть ли у него шансы?" — рассуждал Вейгер.

По первым выпадам славный воин понял, что молодой не дотягивает до более взрослого волка. Хотя он был довольно хорош, ему не хватало одной десятой скорости, чтобы поспевать за Шауншаном. Бой растянулся, потому что противники оказались почти равны. Броня из шкур и пластинок, в итоге отлично помогла защититься от уколов костяного жала. А вот кастеты окрасились в красный, расквасили нос и выбили несколько зубов. Волчонок сдался, чтобы его не изуродовали окончательно.

Последующие поединки не отличались особой жесткостью. Разница в силах оппонентов быстро становилась очевидна и слабаки просто сдавались, спасая себя от серьёзных ранений.

Амона запустили в отцовскую нору в последней восьмой паре первого тура. Когда он зашагал вперёд, Сиана шлёпнула его по заднице и заверещала:

— Давай, оторви ему хвост! А-у-у-у-у-ф! Вейтрамон сильнейший самец! А-у-а-у-а-у-у-у-у-у-ф!

Его сестра, которая тоже пришла на состязание, сидела грустная напротив своего побитого любовника. Выступление родного брата её не интересовало, ну а перерожденца Вейгера это совсем не задевало. Точнее говоря, ему было просто плевать.

Мужчина остановился посреди песчаной поляны и не думая скалиться, кричать или угрожающе таращить глаза. Он стоял спокойно, опустив лапы, и даже как-то скучающе глядел на своего противника.

Второй по величине волколюд на турнире, взирал на него с противоположной стороны. На его бугристом волосатом теле сидели костяные краги из черепов, а на шее висело ожерелье из острых зубов. Громила был где-то на полголовы выше Амона и его голубые глаза тоже излучали внутренний покой. Широкие кисти растопырили мощные пальцы, деловито приготовив когти к атаке.

По слухам, этот самец победил уже в двадцати неофициальных боях, ни разу при этом не проиграв, поэтому считался фаворитом состязания. Среди сучек он также был очень популярен. Поддержать его пришли сразу семеро волчиц.

— Удивишь меня или просто скучно подёргаешься, как все тут до тебя? — спросил Вейгер с жутко надменной интонацией.

Такой плевок, не только в лицо оппоненту, но и в морду всем участникам, вызывал у толпы зрителей взрыв эмоций. Голубоглазый же просто, молча улыбнулся. Выждав паузу, когда все утихли, он размеренно заговорил:

— Я знаю, что ты рождён не от волка, а от человека, поэтому я не переживаю за исход поединка.

На зрительских местах повисла гробовая тишина. Упоминать о таком было не очень тактично. Людей в этих краях, мягко говоря, недолюбливали, предпочитая не задумываться, что какая-то сука когда-то понесла от человечишки.

Амон приподнял бровь, стирая с лица всю серьёзность и оставляя лишь насмешку, после чего дёрнул пальцами в подманивающем жесте.

— Ну. Нападай. Кудлатый. Твоей самке сегодня ещё с моей жопы блох собирать. Так что давай, не затягивай.

Ухмылка слетела с мужественного выражения его противника. Пришло время переходить от словесной перепалки к действиям. Громила, по имени Зарганон, медленно пошёл на сближение. Он оставался в своей необычной стойке с выровняным торсом и со слегка разведенными в стороны лапами. Всем видом зверь показывал, что атаковать собирается когтями.

«Этот волколюд сделает что-угодно, ради победы, даже убьёт.» — прочитал в холодном взгляде оппонента Вейгер — «Он оценивает меня, как серьёзного бойца, хоть и чувствует превосходство в опыте и росте. Вероятность один к двум, что первым выпадом Зарганон пойдёт на ухищрение и ударит ногой, а не рукой… Вот же зельдадова отрыжка!» — славный воин мысленно улыбнулся — «А ты хорош… Моя профессиональная оценка выдает результат один к двум. Иными словами, я даже приблизительно не могу предугадать твоих действий.»

Напряжение в воздухе нарастало, по мере приближения голубоглазого волка. Тем временем, на теле Амона не дрогнул ни один мускул. Но внутри него сидела сдавленная пружина, готовая в любой момент выстрелить с неистовой силой и скоростью.

И вот дуэлянты оказались на краю зоны досягаемости друг друга. Мир вокруг Вейгера замедлился, звуки толпы превратились в приглушённое эхо. Запредельный уровень концентрации стал доступен человеку, после десятилетий упорных тренировок и кровавых сражений. А невезучий Зарганон и не подозревал, какое чудовище стоит сейчас перед ним.

«Против моего внука, у тебя были бы шансы…» — успел подумать мужчина.

Мускулистая когтистая нога фаворита оторвалась от песчаной поверхности и полетела вверх.

«Боковой удар ступнёй в голову.» — мгновенно прочитал Вейгер и дал противнику ещё пару мгновений развить атаку.

Не успело колено голубоглазого до конца согнуться, как вдруг… Длиннющая конечность понеслась не вверх, а вперёд! Движение оказалось безупречно исполненной обманкой, чтобы приблизиться ещё больше и нанести сокрушающий боковой удар рукой.

«Узри силу человека из рода Бродов!»

Амон слегка согнул колени и отскочил назад по высокой дуге. Раскрытая, ощетинившаяся когтями кисть громилы прочертила воздух в том месте, где долю секунды назад была голова соперника. Прямо в полёте перерожденец выстрелил правой, со сжатым кулаком, метя по роже Зарганона. Костяшки пальцев попали чуть ниже глаза. Более точно в таком кульбите ударить не удалось.

Голова клыкастого красавца содрогнулась, впитывая чудовищный импульс. Утративший цель и оглушёный волк, не теряя ни крупицы времени, дёрнулся назад и отступил на три шага, чтобы его не добили в тот же момент.

Ряды зрителей затихли на мгновение, а потом разразились громогласным ликующим воем.

— Е-еху-у-у-у-у! Это мой будущий самец! — надрывалась энергичная Сиана.

Первый размен ударами был за Вайтрамоном, хоть он и не нанёс своему противнику существенного ущерба. Подумаешь, синяк под глазом выскочит. Чтобы повалить такую зверюгу, нужно влупить прямо по подбородку, и с не меньшей, если не с большей, силой.

Голубоглазый волк встряхнул головой, приходя в себя, и метнул в сторону Амона напряжённый взгляд. Кажется, он начинал что-то понимать… А мужчина в теле внука продолжал всё-также спокойно стоять с опущенными руками и скучающее глядеть то на соперника, то по сторонам.

— Многие считали тебя фаворитом. — тихо и без злобы сказал Вейгер — Я тоже думал, что этот турнир меня развлечёт. Но жизнь полна огорчений.

Зарганон с силой стиснул кулаки. Но на лицо его гнев так и не проник. Опытный волколюд старался не терять самообладания. Он уже знал, что против такого соперника ему потребуются все его навыки.

Громила вновь не спеша зашагал вперёд. О напряжении вокруг не требовалось и говорить. Сотни полулюдей, от мала до велика, как один затаили дыхание.

Приблизившись, голубоглазый принялся слегка пошатываться из стороны в сторону, и ритмично переносить вес с ноги на ногу. Таким образом он решил воспользоваться положением, в которое сам себя загнал самоуверенный оппонент. Неподвижный Амон отдавал первый ход противнику и теперь ему приходилось гадать, какой из качков превраться в стремительный выпад. Может этот? А может следующий? А может рослый волк будет шататься, пока у самого Вейгера не закончится терпение? Такой дурацкий танец невероятно бесил и мог свести с ума неопытного дуэлянта.

Легендарный же боец заскучал и сделал такое, что у многих наблюдающих глаза полезли на лоб. Вайтрамон расслабленно поднял лапищу к лицу, запрокинул голову назад, закрыл веки и глубоко зевнул. Стоило ему так поступить и Зарганон тут же прекратил свою клоунаду, сорвавшись в остервенелую атаку.

Ориентируясь по звуку, перерожденец понял, что провокация удалась. Он раскрыл веки, но к своему удивлению, не увидел перед собой соперника. Мощный толчок в ступни выбил у него из-под ног почву, и величественное тело лесного хищника отправилось в падение.

«Подсечка!» — подумал Вейгер, глядя, как песок вперемешку с золой несется на встречу его голове.

Казалось бы, сейчас он поплатится за свою наглость и получит такой удар, что всех костей не соберёт. Но нападавшему тоже ещё требовалось выйти из подсечки и сменить стойку, чтобы эффективно отработать. Этого крохотного промежутка хватило, чтобы Амон сгруппировался и оттолкнулся руками от поверхности арены. Здоровенная туша подлетела в воздух. На отходе его достала когтистая пятерня и прочертила четыре пореза вдоль плеча.

Кудрявый волк отбежал на пять шагов, не давая противнику развить успех. Толпа оголтело заверещала. Где-то в многоголосом вопле утонул визгливый голосок встревоженной Сианы.

— Осторожней, мой пушистик!

Зарганон с довольным видом поднёс кисть ко рту и слизнул с кончиков когтей багровую кровь.

— Твоя гордыня, это людская черта. — холодным голосом проговорил он — Волки уважают битву и не устраивают из неё шутовское выступление.

Здоровяк глянул на своё плечо и, ткнув пальцем, проверил насколько сильно кровотечение. На подвижность конечности рана особо не влияла, но её лучше было поскорей перевязать. Он не хотел продолжать обрастать новыми царапинами, поэтому нахмурил морду, глянул на оппонента и сказал:

— Ну всё, и правда, довольно придуриваться.

Вейгер встал в боевую стойку на полусогнутых ногах, с выставленными вперёд руками, с полусогнутыми локтями и раскрытыми ладонями.

— Сейчас величайший воин в истории Драугфага выбьет из тебя дерьмо, плешивая ты шавка.

Голубоглазый оскалился в злой ухмылке. Похоже его самообладание уже трещало по швам из-за безмерной нахальности соперника. Он схватил ожерелье у себя на шее и сорвал его, разрывая плетёную верёвочку служившую основой. Сдавливая костяное украшение в кулаке, он провозгласил:

— Эти клыки я вырывал у поверженных врагов! Здесь есть человеческие, звериные и волколюдов из других племён. Забирать зубы у соплеменника, как по мне, не очень достойно. Но ты выбесил меня своим скверным нравом! Вайтрамон, сейчас ты отдашь мне один из своих резцов!

Время на разговоры и выпендрёж закончилось. Вейгер ломанулся вперёд с выражением лица, как у маски отлитой из стали. Зарганон поспешно отбросил ожерелье и тоже встал в стойку. На этот раз, громила решил дождаться надвигающегося оппонента на своей позиции.

Без долгой чехарды раскрытые лапы волков сцепились пальцами, подразумевая переход к борьбе.

«Ну вот, коготки я обезвредил, чтобы не царапались, а теперь…» — подумал старый воин и перешёл к действию.

Кисти Амона резко обернулись вниз, разворачивая вместе с собой кисти голубоглазого. Затем они надавили вперёд, выворачивая вражеские запястья и выламывая вверх локтевые суставы. Конечно, ему не хватило сил, чтобы действительно что-нибудь сломать страшной зверюге таким сложным приёмом. Но кудрявый волк зафиксировал соперника на месте и лишил его защиты. А дальше, Вейгер попросту влупил своим лбом по башке Зарганона со всей дури. Он хотел сломать тому нос, но повидавший много битв боец отвернулся, подставляя под удар щёку. Парочка зубов внутри его рта треснула, а может и вылетела из дёсен.

Пока поражённый зверолюд не понимал, что ему вообще делать в подобном положении, перерожденец откинул голову и влупил лбом во второй раз. Кожа на лице громилы разорвалась и закровила. Примитивный разум дикаря рвался наклониться, чтобы увернуться, упирался ногами и пятился, но вывернутые перед грудью руки не давали ему сдвинуться. В то же время, заломанные конечности были в слишком неудобном положении, чтобы напрячь мышцы и пересилить противника.

«Раз уж ты попал в такой захват, у тебя два пути: бить меня коленом по яйцам или самому пытаться атаковать лбом.» — подумал Вейгер.

Но подсказывать сопернику или ждать, пока он догадается, что делать, перерожденец не намеревался. За долю секунды он отвёл торс назад и с оттяжечкой вогнал свой лоб в волчью рожу в третий раз. Теперь Амон попал в переносицу и его оппонент явно поплыл. Тогда кудрявый здоровяк набрал в лёгкие побольше воздуха и на выдохе протаранил лбом лицо Зарганона, словно осадное бревно ворота крепости. Ряд передних зубов на верхней челюсти покинул насиженные места. Верхняя губа разорвалась надвое. Массивное мускулистое тело обмякло и безвольно грохнулось на землю. Голубоглазый волклюд был безоговорочно повержен.

Мужчина провёл пальцами у себя над бровями. Осколок зуба застрял у него в коже.

— В-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — заголосила первее всех Сиана.

Её тут же поддержали своими воплями другие занзидарцы. Чтобы там не наговорил Вайтрамон, он победитель, а значит достоин всеобщего признания, любви сучек и уважения кобелей.

— Победителем последнего боя первого тура становиться Вайтрамон! — прокричала старая Агантона. — Вытащите тушу слабака из отцовской норы и давайте же взглянем на противостояние сильнейших!

Молодой волколюд с разбегу выбрался на обод обложенный соснами. Там его встречала куча радостных сородичей, протягивала лапы, прикасалась к плечам и хвалила за отличную битву. Вейгер не нуждался во внимании дикарей. Он игнорировал все их лебезящие выпады и направлялся в сторону Сиановаты. Девушка врезалась в него с разбегу, заключая в крепкие объятия.

— Ты лучший, лучший, лучший, лучший, лучший, лучший!!!.. — громко и эмоционально повторяла она, расплющив щёчку об волосатый пресс.

Мужчина взял волчицу за гриву и оттянул от себя. Потом указал пальцем на кровящие раны у себя на плече.

— Перевяжи. — спокойно приказал он.