Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти (СИ)

Глава 6. Дед и внучка (часть 2)

— В этой жизни тебе будет очень сложно. — такие последние слова напутствия сказал седой землероб Бернарду.

Он доставил его почти в центр, не доезжая пары кварталов до особняка губернатора. Высадил единственного пассажира и повернул направо, на дорогу ведущую к торговой площади. Поток людей здесь был ещё больше, чем на восточных воротах. Зажиточные горожане расхаживали в дорогих цветастых одеяниях в сопровождении прислуги, а иногда, и вооружённой охраны. Женщины одевались преимущественно в длинные камизы до щиколоток, с просторными рукавами. Мужчины носили туники поджатые тканевыми поясами и кожаные штаны.

Дома вокруг по три и четыре этажа, вздымались выше оборонительной стены. Хозяева не стеснялись украшать их не только клумбами и подвесными кашпо с цветами, но и мраморными статуями, а также декоративными деревцами. Перед некоторыми дворами стояли каменные скамейки, вмонтированные в уличную брусчатку, и широкие кирпичные столбы с фонарями. Вместо деревянных ставней оконные проёмы закрывали створки с прозрачным стеклом. А кое-где встречались и целые витражи, изображающие легендарных животных и высших богов. Маленькие балкончики по несколько штук в столбик торчали из высоких фасадов. Двускатные крыши из дорогой глиняной черепицы оканчивались деревянными водостоками.

Кроме богачей и их наёмных работников, здесь ходили госслужащие: стражники с алебардами, следящие за порядком; разноранговые чиновники носящиеся с книгами и бумагами; молодые, начинающие чародеи со стопками свитков и сумками полными ингредиентов для зелий; уборщики с вёдрами и лопатами, прибирающие за любой животинкой решившей навалить кучу посреди дороги. С южного направления шла цепочка возов торговцев, огибающих правительственный квартал, с намерением добраться до рынка.

На парнишку с кривоватыми ушами, одетого в старые засаленные лохмотья, косились с нескрываемым презрением. Встречаясь глазами с хмурыми взглядами ухоженных надушенных парфюмами барышень и недовольными строгими рожами состоятельных мужчин, Вейгер чувствовал себя куском лошадиного дерьма, который нужно просто вытереть с отполированного камня, смыть в ведро и вынести грязную воду за пределы стены, чтобы не распространять вонь нищеты в этом благородном, сияющем достатком месте.

«Так…» — стал рассуждать перерожденец, придерживая ремешок наплечного мешка одной рукой — «Сначала мне нужно раздобыть денег. Затем искупаться, постричься и купить хорошей одежды. И не только, чтобы не выделятся на общем фоне. С приятным запахом и приличным видом, можно уже наплести кому угодно и что угодно. Присесть на уши какой-нибудь наивной дочери влиятельного папаши, вышедшей на прогулку в одиночку. И присунуть ей под платье в переулочке, пока никто не видит… Ладно, кого я обманываю? Нормальное лицо и уши Бернарду я не куплю ни за какие деньги. Ни одна мещанка из богатой семьи в здравом уме такого уродца слушать не станет. Выбор у меня не велик: либо зашуганная служанка, либо шлюха согласная хоть с горным гоблином переспать, только отвесь серебра побольше.»

Юноша потопал с оживлённого перекрёстка к ближайшему пикинёру, патрулирующему заезд к правительственным зданиям. На каждом шаге, через дырку в подошве, он ощущал прикосновение холодной пыльной брусчатки. Встречные прохожие возмущённо вздымали брови и раздвигали плечи, когда босяк не уступал им проход и внаглую пёр напролом. Спокойному самоуверенному Вейгеру было абсолютно плевать на их недовольство. Он только обрадуется, если кто-то полезет в драку, ведь это даст ему возможность поразмяться и заодно показать себя.

Завидев, что к нему по прямой решительно шагает какой-то оборванец, страж остановился и поставил алебарду древком в землю, сбоку от себя. Он был одет в фиолетовый жиппон с пятью жёлтыми треугольниками на груди и стальную каску с чёрным пером на затылке. Свободную руку боец упёр кулаком в пояс.

В приближении, парень оказался на две головы ниже блюстителя порядка, но его развязные движения и смелое самоуверенное выражение, говорили о том, что он почему-то чувствует подавляющее превосходство над вооруженным мужчиной.

— Эй, служивый, — небрежно обратился нищук к патрульному — где находится лучший бордель этого города?

— Пьяный что-ли? Иди подыши… — ответил солдат, кривя лицо в недовольстве.

— А-а, извини! — юноша выставил ладонь в успокаивающем жесте — Ты наверное не знаешь, где находятся такие дорогие заведения. Пойду спрошу кого-то побогаче…

Бернард развернулся уходить, когда его поймала за плечо тяжёлая рука в перчатке.

— Издеваться вздумал⁈ — сердито одёрнул паренька стражник.

И тут старый мужчина в теле внука резко обернулся на него и серьезно посмотрел прямо в глаза.

— Вообще-то это ты издеваешься надо мной! Лучше поприбавька в своём говоре вежливости, а то я шепну кому надо о твоих манерах!

Интонация и голос, с которыми произносил эти слова оборванец, поразили служивого до глубины души. Несмотря на тщедушный вид собеседника, тот чрезвычайно достоверно вёл себя, как важный человек. Подобные управленческие навыки вырабатывались лишь с реальной практикой и никогда не встречались у простачков, пытающихся сыграть роль значимой личности. Наёмный вояка с большим опытом работы в квартале богачей, по долгу службы научился с профессиональной точностью считывать такие детали. Если не уметь с полувзгляда отличать простолюдина от уважаемого человека, то можно по-ошибке нагрубить кому не следует. А потом и получить по шапке от руководства, и без половины жалования остаться…

Стражник приосанился и заговорил слегка взбудоражено.

— Э-э, а-а… Прошу прощения! Лучший бордель вы можете найти на Поклонной улице. Поверните отсюда на юг и минуйте три перекрёстка!

Свободная рука вооружённого мужчины указала направление, пока неподвижный взгляд уставился вперёд и старался не смотреть на низкорослого парнишку.

— Благодарю, боец. — отчеканил слова Брод и тоже подтянулся, расправляя плечи — Держи пику выше. Сегодня Нодльхорн рассчитывает на тебя!

Бернард выражено развернулся и помаршировал в указанном направлении.

Следуя по слегка витиеватой улице, забитой людьми и повозками, приезжий работник оставался таким же дерзким и несгибаемым. Женщины сторонились его, охая и ахая, изумлённо прикладывая к груди ладонь. Мужчины соприкасались с ним руками или сталкивались плечами, дёргались, замахивались, корчили злобные гримасы и отпускали шёпотом оскорбления вслед. Вейгер физически не мог заставить себя пресмыкаться перед кем-то. Хоть он и понимал, чем это черевато…

На пути ему повстречался какой-то толстяк в белых колготках, чёрных туфельках и пламенно-красном плаще-накидке. На тройном подбородке у него красовалось две волосатых бородавки. На узком черепе лежал пучок кудрявых каштановых волос. По бокам и сзади от щегла шествовало троё статных бойцов в кафтанах и шароварах заправленных в высокие сапоги. На поясах у них висели сабли и кинжалы в дорогих резных ножнах.

Если не менять траекторию движения, бродяга как раз задевал левого охранника половиной своего тела. Перерожденец подумал, что с его стороны было бы глупо вот так в открытую нарываться на серьёзные неприятности. Он решил всё-таки обойти процессию из четверых мужчин и для этого грубо оттолкнул какую-то служанку в чепчике и сарафане, несущую корзинку под боком. Девица визгливо вскрикнула, посторонилась и замерла, испуганно глядя на проходящего паренька.

На это обратил внимание ярко-разодетый толстяк. Он тоже остановился и развернулся посмотреть вслед юноше.

— Что за баран тут наглеет⁈ — громко возмутился он. — Ну-ка, Ферджи, дай-ка ему по шее!

Вейгер шагал дальше и не оборачивался, ориентируясь по слуху и ожидая, что же предпримет этот самый Ферджи. Позади послышалась спокойная лаконичная речь, низкого мужского голоса:

— Господин, не стоит трогать прокажённого. Вдруг его недуг крайне заразен?

— Кто пустил заразу в город⁈ — взвинчено заверещал толстяк — Следует немедленно сообщить страже! Пускай вышвырнут это ничтожество за стену!

— Всенепременно, Господин.

Через шагов двадцать арханурец повернул голову вбок и посмотрел краем глаза, не следуют ли за ним по пятам. Красный плащ мелькал вдалеке и все трое охранников брели рядом с ним. Значит пронесло. Никто из стражников не станет разыскивать по городу неприметного нищука, по истеричной просьбе какого-то крикливого хряка. Кем-бы не был этот жирдяй, скорее всего, его заверят, что сделают всё возможное, а сами и пальцем об палец не ударят.

«Я бы мог голыми руками опрокинуть всю ту ряженую троицу и предложить взамен услуги телохранителя, за щедрый аванс.» — предположил Вейгер — «Но не стану же я наниматься к тому, кто уже обозвал меня бараном…»

Проходя переулок за переулком, парень крутил головой по сторонам и читал названия на указателях. Кое-где деревянные таблички стёрлись или полностью сгнили, так что приходилось уточнять дорогу у прохожих. Некоторые личности просто игнорировали его существования и не слышали произносимых им слов. Другие глядели на бедняка, кривя морду в отвращении, но всё же помогали ему сориентироваться.

«Мне нужно за раз, заработать много денег.» — рассуждал между делом мужчина — «Как вариант, устроится вышибалой в какое-ниудь заведение и затребовать часть заработной платы вперёд. Можно напроситься прямо в тот бордель, в котором я найду достаточно молодую и привлекательную шлюху. От неё родится не такой уродливый сосуд, и быть может, я сразу проснусь в роли жителя Нодльхорна, с какими-никакими связями и постоянным местом жительства в черте города. Может перерожусь в теле прислуги в богатом доме, а там и хозяйскую дочку в койку уложить недалеко… Другой способ, это найти место, где делают ставки на кулачные бои и подзаработать, перебив всех местных чемпионов. Но пока мне организуют турнир и найдут азартных зрителей, пройдёт много времени.» — он посмотрел в небо, на положение солнца — «До вечера со всеми планами могу не управиться.»

То, что он добрался до Поклонной улицы, Брод сообразил без всяких указателей и подсказок. Просто здесь, вместо жилых домов, храмов, промышленных мастерских и владений гильдий, по обе стороны располагались одно и двухэтажные торговые лавки, дорогие трактиры и бордели, состоятельные харчевни и ростовщические конторы. Высокие витрины из деревянных ячеек и прозрачного стекла, защищали роскошные одеяния, вывешенные на вешалках, от дорожной пыли вздымаемой ветром и колёсами телег. Обувные магазины, парфюмерные бутики, ткацкие мастерские, чародейские лавки чередовались между собой в плотных рядах застройки, агрессивно ощетинившись вывесками и рекламными табличками. У шагающего по брусчатке юноши, разбегались глаза от окружающего пёстрого разнообразия. Воин внутри него не ожидал увидеть подобное изобилие в захолустном Нодльхорне. Во времена Вейгера провинция ещё не могла похвастаться такими излишествами.

Перерожденец крутил головой, читал хитроумные названия на деревянных щитах и присматривался к различным нарядам притягивающим глаз своим роскошным видом. Что тут говорить, ему и самому захотелось разодеться, как распоследний щеголь. Особенно ему понравились качественные кожаные сапоги с пряжками и суконный камзол на пуговицах, украшенный галунами и вышивкой.

«Не под рост Бернарда…» — недовольно цокая, подумал арханурец, отодвигая голову от витрины.

Парень прогуливался по мостовой, погружённый в мечтательные мысли о своём будущем облике, пока не наткнулся на большое, длинное, трёхэтажное здание, с двориком засаженным зелёнными яблонями и ограждённым мощным каменным забором. Вход в него располагался на высоком крыльце из белых мраморных колонн и такой же лестницы. В квадратных зевах окон виднелись преимущественно закрытые красно-оранжевые шторы. На фасаде висела огромная надпись гласящая: «Блудилище Вильго».

«Это место выглядит, как главная доильня пенисов на весь Северный Арханур.» — подумал Вейгер и направился прямо к проходу в ограждении.

На аккуратном выметенном тротуарчике, ведущем к крыльцу борделя, парень увидел рослого мужика в серой рубахе и кожаной кирасе поверх неё. Его зелёные тканевые штаны опоясывал широкий ремень с бляхой. На ремне, по левую сторону висели ножны с одноручным прямым мечом. На выбритой лысине отметилось несколько старых вмятин и свежих царапин с подсохшей сукровицей. Щекастая обвисшая морда с короткой щетиной и маленькими тёмными глазками, выглядела абсолютно тупой и бездушной. Исполосованные шрамами кисти с опухшими суставами, деловито держались за толстую полосу ремня.

Безэмоциональное лицо-кирпич, сосредоточило внимание на бродяге остановившемся напротив входа во двор.

— Рёбра не сосчитаешь. — буркнул бугай, не пошевелив ничем, кроме губ.

Бернард усмехнулся и ступил вперёд, снимая с плеча сумку-мешок и опуская её на ухоженную зелённую травку. Верзила ринулся навстречу юноше, протягивая к нему свои красные лапищи. Подсечка с внутренней стороны ступни и одновременный удар тыльной стороной ладони в висок, отправил грузную тушу в скоротечное падение под ближайшую яблоню. Поднимаясь на ноги, охранник высвободил полированное лезвие из ножен.

— Ах ты портянка дырявая… — прорычал он, хищно зыркая на паренька.

Новый рывок в атаку громила сопроводил двумя свистящими взмахами клинка. Бернард отскочил на три шага назад, снова оказываясь на мостовой. Каждый удар противника был беспощаден и мог убить его. Перепуганные возгласы прохожих зазвучали отовсюду. Большинство людей остановились на безопасном удалении и отказались переходить улицу, пока на ней затевалась какая-то заварушка.

— Живым остаться хочешь? — стиснув жёлтые, зубы проговорил охранник — Вали отсюда и чтобы я тебя больше не видел.

— Хорошо. — сказал бродяга, вздымая руки в примиряющем жесте — Только мою сумку мне подай…

Бугай нахмурил редкие брови. Потом глянул вбок, на траву возле тротуарчика, и понял о чём говорит нарушитель покоя. Он начал наклоняться, протягивая свободную руку к наплечному ремешку, когда деревенский парень сорвался с места и со всей дури влепил ему ногой по башке. Кроме потери равновесия, верзила на мгновение утратил ясность разума и полетел назад. Он пролежал на спине всего пол секунды, но этого хватило, чтобы перерожденец запрыгнул на его торс сверху и принялся разносить обвисшую морду в кровавый кисель, непрерывной серией боковых ударов. Осколки зубов и багровые капли прыснули на шлифованный камень. Очень быстро лицо-кирпич обратилось в лицо-отбивную, с выбитыми передними зубами, рассеченной в пяти местах кожей и развёрнутым расплющенным носом.

Бернард поднялся с распластавшегося бесчувственного тела и отряхнул ладони.

— Что же вы стоите, зовите стражу! — зашумела какая-то суматошная тётка.

Юноша обернулся и крикнул собравшимся позади зевакам:

— Передайте страже, что этот придурок на меня с мечом кидался! Свидетели есть!

Горожане загалдели. Кто-то утратил интерес и пошагал дальше по своим делам. Кто-то боязливо подступал ближе, дабы осмотреть состояние проигравшего в драке.

Бродяга подобрал сумку, закинул её на плечо и потопал к мраморной лестнице. Десятки удивлённых глаз уставились ему в спину. По многим параметрам лицезримая ими картина была из ряда вон выходящая.

Бернард остановился перед высокой дверью с двумя красивыми резными створками. Плотник изобразил на древесине танцующих полуголых женщин с мясистыми бёдрами. Ручки в виде толстых стальных колец были созданы, чтобы помочь достучаться… Вейгер распахнул тяжёлые створки и ворвался без стука.

Внутри он попал в небольшую прихожую с каменным полом, застланным красными коврами, и стенами отделанными деревом. На потолке висела железная люстра с парафиновыми свечами. По углам были расставлены горшки с цветами на декоративных подставках. По правую сторону тянулась стена с одним проемом, закрытым плотной занавеской. По левую сторону открывался широкий коридор, в котором виднелось начало лестницы ведущей на второй этаж.

Арханурец, на всякий случай, закрыл за собой дверь. А дальше он успел сделать всего пару шагов, когда из глубины коридора, навстречу ему вынырнула высокая женщина в просторных бархатных одеяниях рубинового цвета. У неё был голый живот и приоткрытые в разрезе юбки ноги. Лиф с наплечными лямками поддерживал крупную сексуальную грудь. Пышные густые волосы янтарного оттенка, длинными волнами ниспадали на широкие плечи. Массивные округлые бёдра подчёркивали впалость талии.

Аккуратные бровки сочной красотки слегка подпрыгнули при виде необычного гостя. Еле различимая улыбка так и не сдвинулась с её пухлых губ, оставляя изначальное выражение неизменным. Элегантной походкой она приблизилась к Бернарду и посмотрела на него сверху вниз. В приближении стало понятно, что женщина настоящая великанша и выше паренька на три головы. Вейгер ощутил себя сопливой мелюзгой, подле взрослой мамочки.

— Как ты сюда вошёл, мальчик? — ласково, но с пренебрежением, спросила незнакомка тягучим томным голосом — Вышибала Самсон куда-то сбежал со службы?

— Никуда он не сбежал. А ты, подстилка, не груби клиентам, а то я тебе цены поубавлю… — сердито пробурчал перерожденец.

— О, мой юный господин, — мелодично заговорила женщина, смиренно сложив руки на груди — вы пока выглядите недостаточно прилично, чтобы общаться со мной в таком тоне. Должна предупредить, что цены у нас здесь в золоте и серебре. Ступайте вон, наберитесь власти и богатств, а тогда возвращайтесь. Наши девочки будут с нетерпением ждать ваш крепкий член и щедрый кошель.

Брод подбоченился и промолвил предельно серьёзно:

— Цены в золоте, это как раз по мне. Я ищу лучший товар в городе и надеюсь вы сможете его предоставить.

Брови фигуристой красотки снова подпрыгнули, руки расползлись вдоль тела, губки участливо приоткрылись.

— Что именно вас интересует?

— Девственица, без месячных, готовая выносить от меня ребёнка. Соитие исключительно сегодня и ни днём позже. — быстро отчеканил мужчина.

Теперь уж собеседница не стала скрывать своего удивления.

— Ого-о… Требования и правда высокие.

Она округлила глаза, отвела взгляд в сторону и, что-то соображая, потёрла руки с серебряными браслетами на запястьях. Затем, снова встретилась глазами с посетителем, сдержанно улыбнулась и деловито заговорила:

— Пять золотых, невзрачная, двенадцать, красивая. От вас полная предоплата. Коль предоставите всю сумму, на троё суток девица полностью ваша, как и первоклассная опочивальня в Блудилище Вильго, с регулярным кормлением и сменой простыней. Ребёнка сможете забрать, когда родиться. До родов мы гарантируем сохранность матери и что она не будет перевезена в иной город. В случае мёртворождения, никаких компенсаций не будет.

Со стороны лестницы послышался наигранный женский смех, какая-то бестолковая возня и тихий игривый шёпот. Вейгер на мгновение отвлёкся и посмотрел в сторону, откуда исходят посторонние звуки. Но быстро опомнился и перевёл взгляд на гладкий пол с бело-серым узором, у себя под ногами. Тонкий ковёр не спасал от холода проникающего через дырку в сандалии…

Внимательная учтивая женщина не отходила от него и ожидала, когда же стрёмный босяк уберётся прочь из элитного борделя. Такая у неё была работа — встречать гостей и оценивать их потенциал. Имей Бернард соответствующий уровню заведения внешний вид, она бы сейчас вела его в демонстрационный зал, держа под руку, и нашёптывала бы на ухо сладкие речи, с целью раскрутить толстосума на барыш побольше. В просторном дорого обставленном помещении перед клиентом построили бы целую грядку красавиц подходящих под его предпочтения. Но, как уже было сказано, без полной предоплаты, сомнительного юношу никто обслуживать не станет, что вполне логично.

Вейгер поднял лицо вверх и посмотрел в большие спокойные глаза распорядительницы.

— Я вернусь сегодня вечером. Пускай всё будет готово к моему приходу. — мужчина погрозил указательным пальцем — Если она не забеременеет, я по кирпичику разнесу всю вашу дрочильню и башку владельца на шпагу посажу, будьте уверены.

Не дожидаясь ответа, он развернулся уходить, но остановился перед проходом. Обернув голову наполовину к незнакомке, парень заговорил:

— Если судить о качестве предоставляемых вами услуг, то охрана у вас и ломаного гроша не стоит. Вот буду я трахаться здесь, с голой задницей, а ко мне в почивалю вломиться посторонний, вошедший с улицы, потому что ваш вышибала это какой-то чахлый тюфяк, который и старушку с дрыном не остановит, не говоря о серьёзном вооружённом грабителе! Соскребите это дерьмо с дороги и поставьте наконец надёжного бойца, пока люди не стали над вами насмехаться!

Бернард растолкал тяжёлые створки и вышёл наружу, чувствуя себя победителем. Никаких слов брошенных вслед он не услышал, поэтому перерожденец решил, что его речь сочли достаточно убедительной. Шагая вниз по лестнице, он рассуждал:

«Быть может, сегодня вечером, хозяин заведения будет встречать меня не с мытой надушенной девственицей, а с отрядом из пары десятков наёмных головорезов. Ну что же, придётся их одолеть и дать человечку понять, что лучше выполнить мои требования…»

Туша Самсона всё ещё валялась на том же месте и надувала ноздрями кровавые пузыри. Вокруг него собралась грудка обеспокоенных мещан, не знавших как лучше поступить — затащить тело в бордель, позвать лекаря сюда или оставить всё как есть и дождаться городскую стражу. Завидев шагающего бродягу, они встревожились ещё больше и поспешили расступиться, давая ему пройти. Бернард вышел на мостовую. Толпа зевак перед блудилищем только увеличилась за прошедшее время.

— Это же он! Он Самсона прибил! — крикнул какой-то тощий недоросль, тыча пальцем.

— И тебя прибью, если не заткнёшься! — гаркнул на него Вейгер.

Щенок пугливо попятился. По сборищу народа прокатились возмущённые возгласы. Белобрысый бедняк раскинул руки и закричал, агрессивно зыркая на людей:

— Что овцы⁈ Волка испугались⁈ Кто-то здесь считает меня неправым⁈ Тогда вызывайте стражу и лейтенант-губернатора, пускай судят меня по закону! Только я вам обещаю, что воспользуюсь правом на божий суд! Поэтому предлагаю не затягивать и сразу перейти к честной дуэли!.. Ну⁈ Есть желающие⁈ Сразитесь и докажите, что я не прав!

Юноша сделал паузу, не прекращая крутить головой и корчить бешеную рожу. Желающих поучаствовать в божьем суде не нашлось. Зато нашёлся какой-то длинноволосый усатый мужчина в корсете и со шпагой на поясе. Он выступил вперёд, и все было подумали, что он собирается принять вызов, но горожанин заговорил гордым тоном, обращаясь к злобному пареньку и всем остальным.

— Я видел, вышибала пытался ударить его мечом. Убить пытался. Этот юноша показал чудеса прыти и сноровки, вырубив громилу голыми руками. Я готов свидетельствовать на суде в его пользу.

Толпа загалдела. Кто-то обвинял Бернарада, что бедному Самсону теперь нужно выделить денег на лечение и питание, на время отпуска, по состоянию здоровья. Опытный воин хотел вякнуть, что лучше бы дуболом работал где-нибудь в дешёвой пивнухе за стеной, а не в самом дорогом борделе города, но удержался от вступления в демагогию со сварливыми тётками. Всё это было ниже его достоинства. Он явился и навёл порядок. Дальнейшими разбирательствами пускай занимаются местечковые активисты.

Мужчина пошагал вдоль Поклонной улицы, оставляя шумный сброд позади, в надежде удалиться от раздражающих звуков и сосредоточится на важных мыслях. Например, теперь у него появилась конкретная задача — добыть до вечера минимум пять, а максимум неограниченное количество, золотых монет. Сделать это, желательно, не разбойным способом. Ведь не велика разница, грабить кого-то или насиловать. Главное, что опускаться до такого, старому герою совсем не хотелось.

«Попробую начать с самого простого…» — подумал Вейгер — «Зайду в трактир, поболтаю с местными, узнаю есть ли где-нибудь в Нодльхорне ставки на кулачные бои. Если нет, пойду к владельцу и попробую устроиться вышибалой. Нужно всего-то начистить рыльце нынешнему охраннику и тёплое местечко сразу освободиться. Только договорюсь заранее о предоплате. Доработаю день, а после заката пойду к Вильго, на ночь любви. Надеюсь шлюха сходу сможет от меня забеременеть и Призма не забракует дырку, за которую я уплачу золотом… Иначе придется в спешке искать иные варианты.»

Перерожденец снова принялся оглядываться по сторонам, ища на фасадах зданий вывески со словами «трактир», «харчевня» или «корчма». Почему-то ему не везло и новые заведения подобного рода по улице больше не встречались. По мере удаления от центра, мостовая сужалась, а постройки по бокам становились ниже и беднее.

Мужчина уже думал поворачивать назад, дабы вернутся к тем постоялым дворам, что он видел ранее. Как вдруг…

Голубые глаза курносого юноши проскользили по длинному деревянному щиту, закреплённому над стеклянной витриной. Одно слово привлекло особое внимание перерожденца и даже вызвало у него холодные мурашки пробежавшие по спине. Жёлтые буквы на потёртом зелёном фоне гласили: «Мастерская волшебства чародея Ливатуса.»

«Тёска…» — подумал Вейгер. А у самого дрожь наполнила всё тело. Лютая необузданная ярость постепенно пробуждалась в глубине его груди. — «О боги подножного мира, направьте все мольбы своих почитателей на то, чтобы это оказался просто его одноимёнец! Иначе, клянусь, если он дожил до сих дней, я лично придушу его голыми руками!!!»