Бесконечная жизнь полная бесконечной похоти (СИ)

Глава 5. Кот и доярка (часть 5)

Вынырнув из беспамятства, старик ощутил, что сидит на холодной земле, облокочённый спиной на дерево. Он раскрыл глаза и увидел, что связан, по рукам и ногам, войлочной верёвкой. Прямо перед ним стояло то самое существо, за которым он гнался от харачунского поля. Синеволосый котолюд глядел на Лагота сверху вниз, со скучающим выражением на лице.

Сбоку послышались странные звуки и пожилой мужчина обернулся. Оказалось, там лежит, также связанный, его верный пёс, Тихако. Вислоухий чарка беспрерывно чихал и мотал мордой. На чёрных ноздрях у него виднелись следы какой-то зелени.

Прочный канат обвивал задние лапы собаки. Оттуда он тянулся к передним и обвивал также их. От передних лап канат вился к собачье голове, а там стягивал вместе верхнюю и нижнюю челюсти. Потому питомец и не мог никак облизнуть выпачканный неизвестно в чём нос.

От пёсьей морды верёвка была проложена к щиколоткам деда. А от них уже к его же запястьям.

— У тебя даже ножа нарезать верёвку на куски нет! — злобно прыснул старик, подняв взгляд на Пауля.

— Как видишь, он и не потребовался. — не без бахвальства произнёс тот в ответ.

Недовольная рожа старика отвернулась вбок.

— Ты победил меня. — всё так же сердито продолжал он — Раз так, волен делать со мной что пожелаешь.

Зверолюд помолчал, с интересом ожидая, что ещё выдаст пожилой харачунец. Серьёзный взгляд седовласого мужчины суетливо забегал из стороны в сторону. Было заметно, что он собирает в кучу остатки достоинства для какого-то заявления.

— Это со мной… Ну а Тихако, здесь не при чём. Он просто следовал моим командам. Так-то он, ещё молодой и очень хороший пёс…

Серые, окружённые ореолами морщин глаза сторожа вдруг внимательно посмотрели в тёмные спокойные глаза юноши.

— Если есть в тебе хоть капелька сострадания, не убивай его. Можешь не отпускать, но оставь в живых.

Вейгер выдержал небольшую паузу, наблюдая за просящим выражением на старом лице. Оно было сухим и суровым, готовым принять прискорбный отказ. Сколько славный воин повидал таких лиц? Едва ли не больше, чем мёртвых, лишёных признаков жизни. Любая власть неизменно сталкивается с моментом, когда слабые вымаливают у неё сострадание.

Перерожденец бросил к ногам Лагота валун имеющий в своей форме одну заострённую грань. Видимо, харачуенец думал, что зверолюд намеревался размозжить им ему башку.

— Умеешь перетерать верёвки об камень? — спросил Пауль и приподнял одну бровь.

Дед уставился на него с раскрытым ртом.

— Ну, я пошёл. Королевскую армию можешь не вызывать. Освободишься и возвращайся к своей службе.

Теперь на лице старика возникло непонимание и даже некоторое возмущение. А котолюд, между тем, просто начал уходить куда-то на северо-восток, мерно повиливая своим длинным пушистым хвостом. Потрясённый Лагот проводил его ошалевшим взглядом, не находя нужным закрыть рот. Когда неведомая тварь исчезла из поля зрения, он пришёл в себя, глянул на острый валун и принялся подтягивать его ногами ближе к себе. Бедный Тихако поскуливал и старался вытереть морду о землю. В его уставших лапах не осталось сил, чтобы вырываться из пут.

Парень обернулся и удостоверился, что старик больше его не видит, а тогда сорвался в стремительный бег. Он преодолел внушительное расстояние по просторам густых лесов. Потом ему показалось, что уже достаточно набирать запасную дистанцию и зверолюд забрался на дерево. С него он перепрыгнул на соседние, а с соседнего на следующие, и так продолжалось, пока юноша не пропрыгал около двухсот метров.

В конце он спустился на землю и, не жалея остатков сил, помчал обратно к пшеничному полю. По его прикидкам, он в любом случае должен вернуться туда раньше пожилого сторожа.

«Только бы Айка была сейчас там, как я и просил…» — подумалось по пути.

Нос Тихако Вейгер намазал горькой травой, из-за которой тот потеряет остроту обоняния, по крайней мере до поздней ночи. Конечно, Лагот может притащить из деревни целый отряд сельских молодцев с ищейками. Поэтому старый воин решил дополнительно запутать след перепрыжкой по деревьям.

И вот, Пауль вновь добрался до опушки леса. На мостике через канал приятельницы уже не было. В целом, среди посевов вообще никого наблюдалось. Парень забежал на ближайшую тропинку между колосьев и направился к условленной кладовой. Приближаясь к ней, он постоянно осматривался по сторонам, чтобы в случае чего, вовремя припасть к земле и скрыться из виду. Но этого, по итогу, не потребовалось. Он спокойно добежал до входа в виде широких и высоких ворот. На деревянных створках, укреплённых прибитыми наискосок досками, были вмонтированы металлические скобы, а на них висел разомкнутый навесной замок.

Юноша подошёл и заклацнул его на одной скобе.

«Так издалека будет казаться, что всё заперто надлежащим образом.» — подумал он.

Потом он потянул одну створку на себя и приоткрыл вход в тёмное пропахшее сухим сеном помещение.

— Кто там? — послышался встревоженный девичий голосок.

Котолюд вошёл и увидел Айку на фоне наваленных гор скошенных пшеничных побегов. Урожай озимой ржи уже собрали, так что амбар был наполовину забит. Солнечные лучи пробивались через зазоры между усохшими досками и рисовали на внутренних тенях узкие полосы света. В момент, когда Пауль вошёл, девушка, на всякий случай, делала вид, что копошиться в соломе, неведомо зачем. Увидев парня, она сразу вышла из образа и поскакала к нему. Юноша поспешил захлопнуть створку у себя за спиной, прежде чем подруга опять утопит его головой в больших сиськах.

Но та не обняла котолюда, как обычно, а вместо этого, грубо схватила его за плечо. На щекастой девичьей мордочке застыло злое возмущение.

— Пресвятая Харануш! Что ты наделал⁉ — воскликнула селянка.

— Ничего я не наделал. — слегка обижено ответил Пауль. — Увёл старика в лес, а сам вернулся к тебе.

Тут по лицу парнишки прилетела смачная пощёчина.

— Ты мне соврал! — срываясь на крик, провозгласила доярка.

Вейгер ничуть не обозлился. К женским пощёчинам он привык, как к фразе «доброе утро». Он немного подождал, может девушке захочется ещё подраться и покричать. В общем — выпустить эмоции. Та многозначительно пучила на него голубые глаза и вздувала ноздри.

— Признавайся! Что ты сделал с Лаготом и Тихако⁉

Пухлые губки деревенской красавицы задрожали, носик поморщился. Милое личико подавало признаки скорого плача.

— Никакого вреда им я не причинил. — частично соврал перерожденец — А лёгкая пробежка даже полезна для здоровья.

Айка немного успокоилась и удержала слёзы в себе. Но ей требовалось больше ответов.

— А где же они? Как ты сюда попал?

— Я уже сказал. Увёл их в лес, оторвался, обогнул с севера и вернулся к тебе.

Парень лёгким движением скинул с себя руку, которая с силой сдавливала его плечо. Он сам сразу же взял светловолосую за оба плеча и уверенно успокаивающе заговорил.

— С Тихако и Лаготом всё в порядке. Ты сама в этом сегодня убедишься. Мне нет смысла тебе лгать, ведь я собираюсь остаться здесь, в кладовой на всю ночь. Я тебе доверяю. А ты мне?

Девичье личико утратило остатки злобы и недовольства, превращаясь в просто немного хмурую гримасу.

— Спасибо тебе огромное, Айка. — с благодарной интонацией продолжил кот и выдавил из себя маленькую улыбку — Ты первая за много лет, кому я могу довериться, как родному человеку.

Хотя последний родной человек Пауля умер много лет назад (его звали Бёрк), Вейгер всё же решил сказать именно «как родному человеку», а не «как родному зверолюду». Деревенской бабе подобные тонкости всё равно были невдомёк.

Услыхав последние слова приятеля, девушка совсем раздобрела и даже отчасти смутилась. Немного поразмыслив, она стыдливо опустила взгляд и вздохнула.

— Я тоже доверяю тебе. Но, если ты будешь лгать… Мне будет сложнее это делать.

Парень отпустил её плечи, взял девичью кисть обеими руками и поднял на уровень груди.

— Я не хотел тебе лгать. Просто ты так переживала за меня, и я решил тебя успокоить. Умоляю, извини меня. Главное ведь, что теперь всё хорошо. Можно я…

Вейгер изобразил смятение и сжал губы. Глаза его тоскливо сощурились.

— Прости, это глупо, но… После утраты семьи, мне так не хватает самой обычной ласки. Можно тебя обнять?

Он взглянул в глаза подруги, а у самого влага проступила на краешках век. Завидев такое, добродушная Айка без малейших колебаний бросилась в объятия с юношей.

— Бедный, бедный мой котик. — шептала она и прижимала его к себе.

Одна её рука начала поглаживать зверолюда по макушке.

— Как же я тебя понимаю. — добавила девушка.

Они постояли молча, наслаждаясь нежностью проявляемой друг к другу. Перерожденец из последних сил боролся с растущим в штанах стояком. Ему непрерывно приходилось уходить от мысли, что по бокам лица у него находятся две добротные женские сиськи. Член упёршийся в ляжку мог спугнуть скромную доярку, а мужчине требовалось максимально затянуть время. Всем сердцем, он жаждал сейчас одного — скорейшего возвращения Лагота на пост. Это был единственный аргумент, который удержит селянку в одном помещении с Паулем, по доброй воле. Иначе, она просто свалит и не подумает заниматься с ним сексом. А так, у Брода появлялся запас времени, для обработки девицы до согласного состояния, и некая романтическая обстановка маленького приключения в придачу.

— Ой… — проронила блондиночка и оторвала от себя хвостатого парнишку. У неё был озадаченный вид. — Ты наверное голодный, а я… Хотя постой. Как же я… Ой! Мне же нужно срочно уходить, пока Лагот не вернулся!

Время замедлило свой ход. Ускоренным восприятием старый воин увидел, как перекосилась щекастая мордочка в сильном испуге. Оказывается до Айки только сейчас дошло, что она рискует остаться с рисковым котолюдом в одной лодке. Нужно было любой ценой остановить селянку, чтобы она в панике не выскользнула через ворота. Даже наглой ложью. Даже грубой силой… Только применение силы придётся потом как-то оправдать. Что тоже, та ещё задачка.

Котолюд схватил приятельницу за плечи и быстро заговорил:

— Стой, а вдруг Лагот уже там⁈

Пока он произносил эти слова, девушка начала бесцеремонно отталкивать его в сторону.

«Вообще не сработало.» — осознал перерожденец, отлетая вбок.

Его ноги нарочно подкосились и он упал на землю плашмя, издавая громкий надрывистый стон.

— А-ай-а-а-й! М-м-х-х!

Полузверь обхватил руками живот, скрутился калачиком и плотно зажмурился, неистово кривя рожу. Девушка остановилась в проходе и обернулась на него.

— М-м-м! А-а-ш-ш-ы-ы! Пожалуйста, помоги… — сквозь стиснутые зубы упрашивал парень.

Это сработало. Доярка оставила в покое ворота и подбежала к нему.

— Что? Что с тобой? Где болит? — в её голосе чувствовалось недоверие.

Вейгер изо всех сил корчился в агонии, так что актёры уличного театра позавидовали бы его мастерству.

— Старая рана… Видимо от беготни открылось внутреннее кровотечение. Прошу, оттащи меня к сену и уложи на мягком, я всё тебе покажу… К-х-м-м-ф…

Айка в присущей ей манере вздохнула. Мужчина не заметил у неё острого желания поскорей помочь. Может она до конца не верила в его спектакль?

— Если ты сейчас уйдёшь, я здесь сдохну! Так что возвращаться можешь не с едой, а сразу с лопатой! — сердито добавил хвостатый юноша.

Он до того пыжился, что лицо у него всё раскраснелось и вспотело. Немного грубой остринки должно было утвердить веру единственной зрительницы. И действительно, скрученный в три погибели Пауль ощутил, как женские ладони пролазят ему под руки. Он раскинул плечи и наклонил голову вперёд, чтобы его было проще тянуть. Кряхтя и постанывая, девушка поволокла приятеля по полу, усеянному хрусткими жёлтыми стебельками. Щуплый парень принялся стонать с ней в унисон, изображая тяжкие страдания.

— Что у тебя со спиной? Она вся в царапинах. — спросила селянка по пути.

— Мх-х-х-м… Больно… М-х-х-м… — мучился и не отвечал котолюд.

Простолюдинка затянула его спиной на крайнюю кучку соломы, бросила, обошла, нависла спереди, снова подхватила под руки и, фыркая воздухом изо рта по съехавшему на лоб локону, подтянула беспомощное тело повыше. Красная, как помидор, потная рожа приятеля придавала уверенности, что всё это она делает не зря.

— О Боги Забытой Чащи, благословите Айку из Харачуна, лучшую женщину из рода людей! — страдальчески изрёк Пауль, сложив лапки на груди.

Богов Забытой Чащи Вейгер просто выдумал. Всё равно в здешних краях никто не знает, кому взаправду молятся зверолюды.

Доярка развела руки в стороны и немного раздражённо спросила:

— Ну и что с тобой делать? Чем я тебе помогу?

— Когда я был ещё маленьким, гоблин из Медных Гор попал по мне из лука. — стал проникновенно рассказывать юноша — Лекарь обрезал древко стрелы, но запретил доставать наконечник, и пару дней поил меня исцеляющим зельем… Так этот наконечник и остался во мне. — он опустил ладонь и потрогал себя за живот — Просто оброс плотью и скрылся под кожей. Оттель меня порой тревожит острая бо…

Кот оборвал свой рассказ и резко обернул настороженное лицо.

— Слышишь? — спросил он у Айки.

Та зачем-то посмотрела в том направлении, куда глядел Пауль, хотя там была просто стена.

— Нет. — ответила она, спустя какое-то время.

— Ч-ш-ш-ш! — строго шикнул на неё зверолюд — Похоже Лагот вернулся…

Девушка встрепенулась и закрутила головой, словно это могло помочь ей что-то заметить. Она приоткрыла рот, внимательно прислушиваясь. Снаружи доносился лишь шелест раскачиваемой ветром пшеницы.

На самом деле Вейгер не услышал ничего, что могло бы свидетельствовать о возвращении дозорного. А если бы и услышал, то сперва бы повернулось его ухо, а не голова. Просто мужчина так и не придумал, как подруга может помочь ему своим личным присутствием с выдуманной хворью. Поэтому он решил заранее запугать селянку, якобы звериный слух уловил недоступное людскому.

— Вот, во-от! — затрусил поднятым указательным пальцем юноша — Шагает… Прихрамывает… А рядом трусят четыре лапы. У собаки быстрое дыхание, она хочет пить.

Айка в неуверенности принялась бродить из стороны в сторону и глядеть то на котолюда, то на входные ворота.

— Он не идёт к сеновалу. Возвращается на своё лежбище посреди колосьев. — продолжал изображать чуткий слух парень.

Девичьи пальчики сжали лохматый золотистый локон и начали нервно накручивать его на фаланги.

«Наивная, как ребёнок.» — мимоходом подумал перерожденец — «Сидение дома, под постоянным присмотром старших, лишило её базовых представлений о жизни. Ну ничего, сегодня она станет чуточку взрослее…»

— Ой, мамочка! Что же мне делать?.. — не находила себе места и была готова сорваться на плач юная деревенская красавица.

Отчаяние проникало в её ранимую бесхитростную душу. Блондиночка тяжело задышала из-за переполняющего напряжения. И вдруг, метнулась к деревянным створкам.

— Куда⁈ — воскликнул Пауль и подскочил торсом с соломы, забыв о псевдоболи в животе.

Перепуганная Айка застыла в полушаге от выхода.

— Я выгляну! — дрожащим голоском промолвила она.

— Ни в коем случае! — шёпотом закричал парень в шортах — Сунешь голову наружу и тебя заметят! Тогда нас обоих кончат!

Девушка закрыла лицо руками, склонила голову вперёд и тихо захныкала.

— Иди скорей ко мне! — судорожно затряс рукой котолюд, подманивая её — Нам нужно находиться близко к соломе, чтобы иметь возможность быстро закопаться в неё, вдруг кто-то решит проверить кладовую!

Простолюдинка посмотрела на приятеля выражением полным слезливого отчаяния и засеменила к нему, приподнимая за полы юбку. Добежав до кучи, она затормозила и в неуверенности окинула её взглядом. Быстренько вздохнула, затем плюхнулась рядом с Паулем и сразу принялась зарываться вглубь.

Вейгер с долей пренебрежения глядел на неуклюжие старания переполошившейся доярки. А сам думал:

«Знала бы ты деточка, что я могу всю твою деревню к ноге поставить, только бы ты мне дала…»