Барышня с подвохом или гонка на выживание продолжается

33. Интерлюдия. Морозовы

Морозов Леонид Григорьевич раздраженно ходил по шикарно обставленной гостиной и озабочено хмурил брови.

— Ну, где там этот Мережский? — сердито рыкнул он на зазевавшегося слугу, что расставлял хрустальные бокалы в резной, украшенный позолотой буфет-витрину.

Уже не молодой мужчина испугано вздрогнул, поклонился как можно ниже, и залепетал унижено, — послали ваша светлость. Как вы приказали, так сразу и послали за ним Кузьму с коляской.

Глава рода Морозовых фыркнул и нахмурился недовольно.

— Не торопится, что то Витюша, — сам себе пробормотал он, — видимо проучить гаденыша придется, чтобы не расслаблялся.

Слуга, испугано сжался, хотя слова и не к нему относились и, не разгибаясь, попятился на выход.

Додумать меру наказания для нерадивого подчинённого глава не успел. Створки двери распахнулись и в зал, быстрым шагом вошел Виктор в сопровождении старшего сына Леонида Григорьевича от первой жены, той, что стала мешать, и которую он выгнал с позором за придуманную измену.

Встречаться с парнем Морозов не любил, как не любил и самого отпрыска, претендующего по праву рождения и силе дара на его место.

Наверно стоило мальчишку еще в детстве удавить, поскольку новая первая жена, что появилась по расчету и принесла огромное приданое, также родила ему двоих мальчишек, и это не считая детей второй жены и наложниц, но Морозов пожалел. Не сына, естественно, а потенциального мага и носителя дара, но теперь, когда тот вошел в силу и стал представлять угрозу его власти, жалел о своем попустительстве неимоверно.

Сын Захар, оказался не только похожим на него как две капли воды и обладал сильным фамильным даром, так еще и не скрывал ненависти к папаше, так и не простив позора и последующей затем, смерти своей матери.

Да, встречаться с сыном Главе сейчас не хотелось, но и выгнать его было невозможно.

Леонид Григорьевич нахмурился недовольно, решив мысленно, что и за эту неприятную встречу он с подчиненного спросит не жалея.

— Ну? И где тебя носит, поганец? — обратился он к Мережскому, полностью проигнорировав Захара.

Виктор нахмурился недоуменно, склонился в приветственном поклоне и с преданностью пса посмотрел на главу своего клана.

— По первому зову и сорвался к вам Ваша Светлость, — угодливо сообщил он, — улаживал дела. Вот еще мальчишку с небольшим даром земли обнаружили. Теперь будет, кому за садом в имении присматривать.

Морозов, отчего-то не поверивший в смиренный вид подчинённого фыркнул недовольно.

— С садом и без мальчишки справляются неплохо, — брюзгливо шикнул он, — ты мне лучше скажи, что там с девкой Иворовой? Где твой специалист, что должен был влюбить ее в себя и в клан наш ввести? Ты слышал, что Болотниковы своего бездаря пристроить к ней пытаются?

Мережский снова склонился, бросив быстрый взгляд на делающего вид, что скучает Захара и улыбнулся хитро.

— Доверенный человек рассказал мне, что барышня Иворова подсунула младшему Болотникову временный договор младшего мужа, с абсолютно оскорбительными условиями, а потому сделка не состоялась, — ухмыльнулся он довольно.

Не слышавший еще таких новостей, Леонид Григорьевич даже глаза вытаращил от изумления.

— Хм, какая наглость! Совсем обнаглела девка, — выдавил он, когда голос вернулся к нему, — ну, кто бы мог подумать, что бесхребетная девчонка Иворова шипы себе такие отрастит? Да, уж, смело, ничего не скажешь.

Виктор тонко улыбнулся и разогнувшись, кивнул согласно.

— Говорят, сам Государь подсказал ей тот выход из щекотливого положения, да свободу при выборе мужа даровал, — ехидно подлил масла в огонь, молчавший до сих пор Захар.

Леонид Григорьевич бросил быстрый взгляд на равнодушно налившего себе в бокал коньяка сына и сжал губы презрительно.

— Пошел вон от моего бара, щенок, — рыкнул он, делая стремительный шаг вперед и выхватывая дорогой напиток.

Не заметив, как быстро и многозначительно переглянулись Захар с Виктором, и как украдкой сунул что-то в карман ненавистный сын, Морозов сделал быстрый глоток из отобранного бокала и закашлялся поперхнувшись.

— Что это за гадость? Это не мой коньяк, — прохрипел он, хватаясь за горло которое охватил жидкий огонь и, прокатившись по гортани стек куда-то внутрь.

Захар ухмыльнулся довольно.

— А это батюшка ваша расплата за все хорошее, что вы сделали для меня и матери сгинувшей в безвременье Единого, — ядовито произнес он и, выхватив бокал, небрежно швырнул его в тлеющий камин.

Леонид Григорьевич вытаращил глаза и попытался позвать на помощь, но из обожжённого горла вырвался лишь еле слышный хрип, а тело отказалось двигаться и словно сковало холодом.

Захар же подошел ближе и, ткнув ногой завалившегося на пол отца, с любопытством заглянул в его панические расширенные зрачки.

— Я считаю, что твое время вышло, — решил пояснить он, улыбаясь безмятежно, — думаю, из меня Глава рода и клана в том числе, будет намного лучше и полезнее, чем растерявший хватку, выживший из ума старик.

Леонид Григорьевич захрипел, пуская слюни и в последней агонии, зацарапал скрюченными пальцами по полу. Глаза его заволокло серой пленкой, но потерявший интерес Захар уже отвернулся и налил в новый бокал из так и стоявшей на краю бара бутылки.

— Всегда считал, что жадность папашу подведет когда-нибудь, — прокомментировал он свои действия безмятежно, — это надо же хлебать даже не удостоверившись, что налито. Гордыня и самоуверенность батюшку подвела, ну, да Единый с ним. Предлагаю выпить за нового Главу и процветание Клана, — хмыкнул он довольно и бросил взгляд на, наконец — то застывшего в неестественной позе отца.

Виктор хоть и выглядел немного испуганным, но оскалился в ответ и поклонился уже новому покровителю.

— Целителя я вызову знакомого, он подтвердит, что у бывшего Главы сердце от переживаний остановилось, — деловито сообщил он, — что прикажете с имеющимися наследниками делать?

Захар задумался на мгновение. Нет, совершать ошибку отца и оставлять в живых возможных, потенциальных претендентов на должность он не собирался, но и убивать их сейчас, следом за папашей было неразумно.

— Подождем, — недовольно выдал он, — сначала похороним этого, — ткнул он брезгливо в тело с распахнутыми мутными глазами и струйкой слюны, так и вытекавшей из раскрытого рта, — а потом, устроим аварию магомобиля. Главное позаботиться, чтобы и мамаша их там была, а потом столкнуть куда-нибудь с дороги, якобы несчастный случай произошел, а мы тут и вовсе не причем.

Мережский кивнул понимающе.

— Понял, Ваша Светлость. Озабочусь! Еще, какие распоряжения на сегодня будут? — спросил он предано глядя на новое начальство, — что с заданием прежнего главы? Оставить в покое Иворовых или стоить натравить на девку Митрофана? Он вроде отошел от осеннего обострения и вполне сможет с помощью дара очаровать ее.

Захар, теперь уже Леонидович, фыркнул и оскалился, предвкушая забаву.

— Нет, Митрофанушка пусть так и сидит в усадьбе, да девок деревенских портит — если они остались там еще нетронутые, конечно, — хмыкнул насмешливо, — а барышней Иворовой я сам займусь. Найди мне лучше пару тройку не слишком отягощённых совестью людей и пусть они аккуратно вырубят мне эту девку, да в домик лесничего доставят. После того как я ее попользую, у этой "главы" другого выхода, кроме как младшей женой или наложницей пойти не будет. Кому она нужна будет порченая?

Мережский, забыв о субординации, засмеялся довольно.

— И получится, что эта Вольская, по другому контракту, но опять к нам же и вернется? — спросил он с предвкушением.

Захар Леонидович бросил острый взгляд на подчиненного, прекратив веселье одним видом, и пожал плечами равнодушно, — мне до той девки дела вовсе нет, — сказал равнодушно, — если хочешь, можешь себе опять забрать, в награду за заслуги, так сказать.

Мережский тут же стал серьезным и, неискренне поблагодарив благодетеля — денежное-то вознаграждение как-бы приятнее было, чем пользованная баба, откланялся, спеша за лекарем, что должен констатировать удобную для нового главы клана смерть. Захар Леонидович же проводил его напряженным взглядом и, решив, что как только закончится история с наследниками, тут же избавится от соучастника и свидетеля в одном лице, ухмыльнулся.

Бросив последний, победный взгляд на скрюченного, мертвого отца, молодой Морозов с некой злой радостью пнул тело и вышел вон из комнаты, а минуту спустя, из-за тяжелой портьеры, почти без сил, трясясь от страха и возбуждения, выбрался абсолютно седой, коренастый мужчина лет шестидесяти.

Яков Бобров, личный слуга Леонида Григорьевича, первым делом огляделся, воровато прислушиваясь, а потом бросился к бывшему хозяину и прижал руку к шее, где должен биться пульс. Замер почти на долгую минуту, но быстро отшатнулся в панике. Смерть бывшего хозяина была неоспорима как восход светила утром.

— Единый, прими душу сына твоего…, - забормотал мужчина, продолжая стоять на коленях, но все так же прислушиваясь к редкому шуму в доме.

Что делать дальше он не знал. Планы нового Главы пугали его, а еще жалко было двоих мальчишек семи и девяти лет, которым готовилась такая страшная участь.

Закончив короткую молитву и выйдя тихо из зала, Бобров задумался. Идти к молодой жене бывшего Главы рода, Зинаиде Всеволодовне, было глупостью абсолютной. Зная ее и так понятно, что она закатит истерику и не только не спасет сыновей, но и его самого под удар поставит. А еще, будучи эгоистичной красавицей с черствым сердцем, не смотря на двойные роды, она вполне может выторговать свою сытую жизнь в гареме, заплатив существованием никому не нужных теперь мальчишек.

Бобров рассеяно устроился на приступок в узкой нише стены и задумался. Выход был только один — бежать и прихватить с собой сыновей бывшего хозяина.

Тут же возникли мысли к кому можно обратиться, но все их мужчина отметал недовольно. Сдадут, как есть сдадут, чтобы с новым главой клана не ссориться.

Некоторое время Яков еще сидел, раздумывая, а потом чуть не подпрыгнул от простоты решения. Иворова! Та девчонка, что новый Морозов насильно собирается ввести в род. Разве не приютит она двух безобидных мальчишек, если он расскажет о планах на нее?

Приободрившись, Бобров аккуратно выбрался из ниши. На первом этаже раздавались голоса — видимо Мережский привел продажного лекаря и теперь ведет его в зал. Решив не тянуть время и собрать вещи и все имеющее хоть малейшую ценность для подопечных, мужчина огляделся, снова прислушался и, не обнаружив никого рядом, скользнул в темный переход для слуг.