Барышня с подвохом или гонка на выживание продолжается

32. Интерлюдия. Царский дворец

Москва. Кремль. Личные покои Государя.

Не прибранный, и еще несколько сонный, Николай Васильевич вышел из комнаты для умываний и небрежно откинул влажное полотенце в сторону.

— Ну, что Левушка, тебе не спится-то, что ты с самого раннего утра ко мне в покои ломишься? — беззлобно буркнул он, заметив грузного, чуть седого на висках, но еще довольно моложавого на вид посетителя, ожидавшего его в кресле, — ну, что нового в Москве происходит? Чем порадуешь? Рассказывай, раз пришел, — хмыкнул он насмешливо.

Лев Борисович Лесников, подпрыгнувший в тот же момент, как царь вошел в покои, довольно ловко, для такого крупного тела, склонился в уважительном поклоне, но тут же выпрямился и вытянулся, словно по стойке смирно.

Озабоченно нахмуренное лицо его тут же приняло благостное выражение.

— Ваше Величество! Мне сказали, что вы изволили встать уже, лишь, поэтому я позволил себе смелость, побеспокоить вас, — отчитался он без грамма раскаяния в голосе, — потом-то вас и вовсе по всему дворцу выискивать придется, да от дел государственных отвлекать.

Царь закашлялся от неожиданности и завуалированного упрека, хмыкнул и посмотрел на старого друга с насмешкой.

— Ох, доболтаешься ты когда-нибудь, — покачал головой неодобрительно, — укоротят тебе язык на целую голову, ну да ладно, добрый я сегодня, докладывай, что там у тебя, — разрешил, отпуская притихшего в углу камердинера.

Посетитель подождал, пока дверь за слугой захлопнется и выдохнул довольно.

Государь улыбнулся в ответ понятливо, потянулся за тонким, вышитым светлыми узорами халатом, и махнул на ближайшее к гостю кресло.

— Да ты присаживайся, Лев Борисович, — посоветовал со смешком, — в ногах правды нет, видимо где-то чуть выше она осела, а то и вовсе заплутала с ночи.

Гость улыбнулся старой, незамысловатой шутке царя и друга в одном лице и, с удовольствием опустился в облюбованное ранее кресло.

— Фух! Ну и задал ты мне задачку, Николай Васильевич, это надо же, как гончей бегать по Москве и следить за странной, непонятной девчонкой, — посетовал он недовольно, — узнает кто, так Единый мне в свидетели — засмеют же!

Царь хмыкнул насмешливо, покачал головой и, справившись с поясом на одежде, с комфортом устроился на разворошённой кровати.

— Можно подумать, ты Лев Борисович сам бегал за ней, — приподнял он уголок рта в полуулыбке, — ясно же что людишки слежкой занимались, а ты лишь сливки с задания снимаешь, да жалуешься, чтобы цену набить.

Гость засмеялся, вовсе не расстроенный, что его поймали на "горячем" и покивал головой согласно.

— Твоя правда, Николай Васильевич, люди мои слежкой занимались, — согласился легко и непринужденно, — но направлял-то их кто? Без контроля эти олухи и зад почесать поленятся.

Царь хмыкнул по привычке, видимо разговор тот был не первый уже, но спорить не стал, а просто поторопил собеседника.

— Ну, давай, Левушка, не тяни уже. Мне сегодня ещё с Франкийским послом встречаться, а он, сам знаешь, та еще сволочь. Пока все жилы не вытянет, не отстанет, — посетовал недовольно, — а тут еще и Алексашка мой взбрыкнуть решил. Не хочу, говорит на этой лошади франкийской жениться, хоть убейте меня. Вот и что делать-то теперь? Девка, конечно страшна как самый истинный грех прародителей, но договор-то мы подписали почти, да и условия для торговли очень уж заманчивые — никак невозможно отказываться.

Государь вздохнул расстроено, а Лев Борисович поддержал его — покивал головой согласно и задумчиво.

Пару минут мужчины обсуждали, как убедить царевича, что брак с франкийской принцессой, будь она хоть трижды страшнее лошади, очень нужен и выгоден государству, но так к единому знаменателю и не пришли. Зато разговор снова перетек к барышне Иворовой.

— Да ты, что? Говоришь, две фабрики за месяц приобрела? Занятно. Хватка у нее, что у голодной акулы. Надо бы приглядеться к барышне, чтобы черту не перешла, да не натворила чего непоправимого, — покачал головой Николай Васильевич.

Лев Борисович ухмыльнулся многозначительно.

— Также, слышал я, что Надежда Константиновна магазином, который раньше батюшке ее принадлежал, заинтересовалась, — сообщил он словно в никуда, — а еще, что-то подсказывает мне, что и тут девочка с пустыми руками не останется. Больно круто уж взялись за него неизвестные.

Государь прищурился заинтересовано.

— Это тот большой, что Стригин к рукам прибрал что ли? — уточнил насмешливо.

— Точно, — Лев Борисович тонко улыбнулся и кивнул согласно, — а еще слышал, что в магазине этом приведения завелось внезапно, отчего все арендаторы бегут, даже про товары, забыв, — добавил ехидно, — в общем, не удивлюсь, если вернется эта недвижимость к законному владельцу, а Стригины с пустыми руками останутся.

Советник замолчал, глядя на царя, ожидая реакции на новости, а тот подумал мгновение и хмыкнул, но серьезно, не насмешливо как обычно.

— Да, не ожидал. Сильна девка, — покачал головой непонятно — то ли осуждающе, толи одобрительно, — не зря она меня так заинтересовала.

Лесников дернул плечом недовольно — видимо, не согласен с Николаем Васильевичем был, но спорить с царем не решился.

— Чувствую, хлебнем мы с этой барышней еще, — посетовал хмуро, — не проще ли было замуж ее выдать, да забыть об этой истории. Не женское это занятие все же, чтобы барышня, да еще такая молодая, делами мужскими занималась.

Николай Василевич не ответил, усмехнулся, дернул за шнурок, вызывая слугу, и приказал подать завтрак на две персоны в комнаты.

— Не проще, — сказал, как отрезал он, когда слуга низко кланяясь, вышел из покоев, — во-первых, девчонка мне понравилась, а во-вторых давно пора всколыхнуть это болото с зажравшимися боярами. Ты слышал, как они возмущались, когда я дал право этой Иворовой, самой выбрать мужа?

Советник задумался, ухмыльнулся и кивнул согласно.

— Да, знатно они всполошились, — подтвердил рассеяно.

— Вот! То- то же и оно! — отзеркалил улыбку царь, — пусть теперь задумаются о последствиях — может хоть о собственных интригах забудут на время, а то ни времени, ни сил уже нет, в хитростях их разбираться.

Лев Борисович открыл рот для возражений, но тут дверь открылась, и вошли несколько слуг с подносами.

Подождав пока тарелки и блюда расставят на столе, Государь отослал всех небрежным взмахом руки и самолично положил на тарелку кусок сочной, розоватой, с белыми прожилками буженины.

— Знаю, что проблемы девчонка Иворова доставит еще, — согласился он несколько неожиданно, чем ввел собеседника в кратковременный ступор, — но пока мне вся эта ситуация на руку, а потом видно будет. Присоединяйся Лев Борисович, чего ты там завис то в углу?

Лесников вздохнул, тяжело поднялся из мелковатого для его грузного тела кресла и прошел к столу, где с удовольствием и завидным аппетитом завтракал Государь.

Молча налив себе кофейный напиток с большим количеством горячего молока он опустился на изящный, резной стул напротив Николая Васильевича и неодобрительно посмотрел на собеседника.

— Ты же понимаешь, Государь, что привлек лишнее внимание к девочке? — вроде и спросил, но скорее подытожил ситуацию Лесников, — мало того, что за ней как за желанной добычей теперь охота усилится, так еще и недовольные бояре могут захотеть устранить ее, чтобы остальным женщинам на такие вершины неповадно лезть было. Не проще ли ее все же замуж было выдать? Пусть не за Болотникова, так за того же Вольского. Он-то глава Рода теперь, так что девочка и не теряет ничего. Вроде и статус бы сохранился и два рода в один слились бы — уже неплохо. А еще, если под присмотром боярышня окажется, то все меньше слухов, да домыслов по Москве растечется. Не время нам, Николай Васильевич, боярские рода дразнить. Как бы не аукнулось нам это право выбора потом.

Лев Борисович отхлебнул из чашки остывший напиток и беспокойно посмотрел на Государя.

Царь на слова советника вроде задумался, но упрямая складка на лбу не давала шансов, что-то изменить. Через минуту Государь фыркнул недовольно.

— Поздно, что сделано, того не изменишь, — сказал он сердито, — справимся как-нибудь. А по поводу ожидаемых проблем у девчонки — не моя забота. Она, судя по всему, девка ушлая — выкрутится как-нибудь. Да и интересно мне стало, чем вся эта история закончится — неужто и вправду Род поднять сумеет? Тут не жалеть о принятых решениях надо, а подумать не мешает как использовать ее, да самим в убытке не остаться.