Барышня с подвохом или гонка на выживание продолжается

29. Новые задачи

Вечером, за огромным обеденным столом, в поместье Иворовых, шум стоял невообразимый.

— Представляете, приходит ко мне Фомич и несет бред, о каких-то господах, что в наложники нашей боярышне просятся. Так и говорит — сидят мол, рот открыли и не прогонять их просят, — делился впечатлениями Егор Леонидович, — я, конечно, обалдел немного, речь-то только о том, чтобы одного зарвавшегося боярича на место поставить шла, но стандартный договор, что мы с Надеждой Константиновной обсуждали, прихватил на всякий случай. Вхожу я, значит, в гостиную, а там вопли как будто бабы на базаре из-за последнего кочана капусты схватились, да два Болотникова красные и злые как собаки, руками машут, слюнями брызжут. Честно говоря, я даже испугался за барышню на мгновение, вот и вызвал Крохина с охраной на всякий случай. Красиво они их, кстати, скрутили да из поместья выставили.

Родовой законник засмеялся, не сдерживаясь, а Надежда, вспомнив сначала шокированные, а после, возмущённые и негодующие лица отца с сыном, ухмыльнулась в ответ.

— Угу, они на меня грамоткой Государевой давить пытались — вроде, как таково решение царя — батюшки, честь скомпрометированного члена рода восстановить срочно требуется и не нам, смертным, перечить высочайшему повелению, — хмыкнула девушка. — Вот и пришлось делать скорбный вид и заверять Болотникова старшего, что раз его так беспокоит испорченная репутация сына, то, как глава рода согласна взять ответственность на себя и пристроить его любимого отпрыска наложником. Ненадолго. Ну, или мужем младшим — третьим, например. Даже в том гареме, что от папеньки остался, комнаты выделить обещалась и условия проживания комфортными сделать.

Глядя на ошарашенные лица собеседников, у Надежды даже настроение, испорченное посетителями, поднялось. Усмехнувшись шкодливо, она отпила чай из тончайшей, фарфоровой чашки и подмигнула открывшим рот соратникам

— В общем-то, первую реакцию Варлаама Захаровича на мое заявление ты и застал, а потом еще и масла в огонь добавил, когда с договором пришел и начал выяснять, кого конкретно и сколько человек в документ вписывать, — добавила она, еле сдерживая смех.

Хохот стоял невообразимый.

Пётр Васильевич, уже вернувшийся с Москвы, только головой покачал неодобрительно, просчитывая, что скажут теперь другие Рода (а то, что утаить произошедшее не удастся, он ни на мгновение не сомневался) и чем это грозит в будущем. Впрочем, Надежду чужое мнение, кок и последствия волновали мало — главное, что посетители отвергли "щедрое предложение" и умчались оскорбленные.

— Все бы ничего, но репутацию ты себе подпортила основательно, да и врагов умудряешься наживаешь похлеще батюшки, царствие ему Единое, — вздохнул наставник расстроено, — чую я, что так просто они этого не оставят. Мало того, что ославить попытаются, так еще и гадость какую сделать, случая не упустят.

Надежда хмыкнула невесело, но на выпад мужчины промолчала, поскольку спорить смысла не было. С одной стороны и сама все прекрасно понимала, а с другой, не могла по-другому поступить. Ясно же, что прогнись она под обстоятельства сейчас и враз, все что имеет, потеряет.

— Мне царь — батюшка карт-бланш на выбор мужа дал, — напомнила мрачно, — а то, что отказались Болотниковы договор брачный подписывать, так-то их право, — дернула плечом сердито, — Я Глава, а значит лишь мне решать какие условия в брачном договоре подписывать.

Больше не состоявшееся замужество Надежды, компания не обсуждала.

Сразу вылезли вопросы по деревообрабатывающему заводику, где уже почти готова первая партия мебели на десяток комнат, а магазина, где ее можно выставить так и не нашлось.

На мгновение, девушка задумалась.

— Придержим продажу, — вынесла она тяжелое, но взвешенное решение, — пусть пока следующую партию мебели готовят, да листы с моими набросками передать управляющему не забудьте. На реализацию под грабительский процент я сдавать ничего не готова, так, что надо срочно магазин присматривать.

Обсуждения продлились до позднего вечера. По бумагам Марка Соломоновича, бывших магазинов Рода Иворовых было три, но по всем параметрам, что озвучила Надежда, подходил тот, что находился на стыке между боярскими кругами и районом для средних слоев населения.

— Магазин при разделе отошел Стригиным, — отчитался Емельян Артемович, — но ремонта там давно не было, да и прибыли приносит не слишком много. Новый владелец разбил его на много мелких помещений и в основном, сдает тем, кто уже выбился из лавочников, но до полноценных владельцев магазина еще не дорос. Так, мелкие купцы, которым не выгодно отдельное здание содержать, мелкие мастерицы, что по несколько человек в складчину комнату снимают, другие торговцы, да перекупщики чужих товаров и производств. В общем, там теперь подобие рынка, но под крышей, — развел он руками.

Надежда кивнула и нахмурилась недовольно. Насколько она помнила, из записей бывшего законника, именно в этом магазине папенька ее сбывал большую часть производимых на собственных заводах и фабриках товаров. Что же, видимо, после того как предприятия ушли в разные руки, то и договоренности распались. Не смогли видимо бывшие клановцы прибыль честно поделить.

Девушка грустно улыбнулась — все разбазарили и испортили, сволочи. Неужели до них не доходит, что наибольшую прибыль приносили не разрозненные производства и торговые точки, а взаимно сотрудничающие? Зачем платить процент с продаж, если был свой личный магазин? Чем больше ассортимент разнообразного товара, тем быстрее пойдет покупатель. А теперь, что? Твари! Настоящий, приносящий доход магазин превратился в дешёвый рынок. Убила бы!

Надежда вздрогнула от собственных мыслей и нахмурилась недовольно.

— Ладно, тогда слушаем задачу, — решительно объявила она, — Судя по всему, выкупить это здание у нас не выйдет, да и не готова я за собственное наследство платить, а потому, надо придумать как этот магазин отжать и под собственные нужды приспособить. Ну, что, господа заговорщики, у кого какое предложение будет?