Барон Дубов 9

Глава 3

К вину мы так и не прикоснулись. И вообще пролили. Правда, за эти пару часов пролили мы не только вино, надо сказать.

А затем просто заснули. И на меня, и на дриаду разом навалились эти бессонные дни и ночи. Пусть и спали урывками, но этого явно мало, чтобы компенсировать организмам пережитое напряжение. А после хорошо проведённого времени у меня будто лопнула тонко натянутая струна внутри, и я расслабился. Я был… дома? Ну, скажем так, почти. Самое главное, что я был в кругу друзей. Конкретно сейчас в кругу подруги. Ну, в смысле, рядом. А то знаю я, как это странно звучит. Сразу хочется уточнить, какой это именно круг…

Солнце уже встало и светило вовсю, а мы бессовестно дрыхли. Да, сегодня учебный день, середина недели. Но я позволил себе взять выходной. И проснулся уже после полудня, когда в самый раз пора начинать готовить ужин.

К сожалению, вместе с пробуждением в сознание стали настойчиво проникать различные мысли, которые я старательно блокировал вчера вечером. Чтобы они не портили мне удовольствие от отдыха. А сейчас они лезли через разные лазейки.

С дриадой мы встали вместе. Наскоро позавтракали-отужинали остатками османских сухих пайков. Вкусные, но скоро от них у меня изжога начнётся. Надо будет запастись нормальной едой.

После приняли душ. Вместе. Поэтому он малость затянулся. Кто же знал, что ручейки воды, стекающие по зелёному телу, выглядят так соблазнительно?

Это позволило ненадолго снова отвлечься от мыслей, но теперь они всё же взяли своё. Я растопил камин, налил себе вина и сел в кресло, уставившись в огонь. Мне необходимо подумать и решить, что делать дальше.

Я на распутье. Цесаревич Алексей выбрал меня своей целью. Теперь я был в этом уверен. Давно подозревал, но не понимал, зачем я ему. И только ли ему? Как и думал уже вчера, по всей видимости, целью был его младший брат, Павел, так как первые нападения были на студентов, а именно: на поезд в академию перед началом учебного года, затем на студентов, возвращающихся из похода, а после и на саму академию, когда герцог Билибин привлёк меня для отражения атаки клана арабских ассасинов.

Я сделал глоток вина и покачал его в бокале. Напиток стёк по стенкам обратно на дно. Стекло бокала имело эффект обратной линзы, и окно комнаты сквозь него виделось крохотным квадратиком.

Алексей убирал возможных конкурентов. Вероятно, дело в том, что остальные его братья более верны отцу, чем первенец. А Павел? По идее он не представлял угрозы изначально, потому что его Инсект был, ну… скажем так, на полшестого. Но, если Император не ошибался, дар Павла — один из изначальных Инсектов. Как мой, Дубовый.

Один из первых двадцати. Чистый и незамутнённый, способный положить конец войне благодаря безграничной мощи. Вот только, чтобы эту мощь заполучить, нужно хорошенько постараться. И я, сам того не ведая, помог в этом Павлу. Он стал сильнее. Алексей каким-то образом узнал о перспективах Северова, либо ему кто-то подсказал, но он решил начать убирать конкурентов в битве за престол именно с Паши. А затем, когда младший из царевичей начал становиться сильнее, Алексей форсировал события и устроил очередное покушение. Уже сразу на всю семью.

Нападение Ледяного медведя в лесах под Питером. Цесаревич мог провернуть эту операцию, у него бы хватило сил.

Да, теперь мозаика начинала складываться. Наконец-то — я этот завершающий пазл ждал чёрт знает сколько времени.

Думаю, Алексей вряд ли рассчитывал, что таким образом разом решит все проблемы и уберёт всех братьев с их отцом. Скорее, просто хотел устроить суматоху и убить Павла. И, если повезёт, ещё кого-нибудь. Ледяной медведь был очень силён. Но ему не под силу убить самого Императора. А вот отвлечь, заставить совершать ошибки, опасаясь смерти сыновей, — да. Дети — слабое место государя.

Вино в бокале кончилось, и я налил ещё.

— А не рановато? — поёрничала дриада, проходя мимо и покачивая изумрудными бёдрами.

— В самый раз, — хмыкнул я.

Она устроилась на диване, стоявшем между креслами, села в позу лотоса и мгновенно ушла в Духовное пространство.

А я продолжил думать.

Благодаря мне и самому Павлу, он и его братья выжили. А я, сгорая от гнева и догадок, попытался вывести Алексея на чистую воду. Не вышло, но он это запомнил и взял на прицел уже меня. Вот и отправил по мою душу японских наёмников, когда представилась возможность. Хотя мог бы убить меня и на Турнире Кикиморы. С другой стороны, на территории Лесниковых подстроить покушение было сложнее. Может, он и пытался что-то сделать, например, через княжича Парнасова или того, второго, который тоже нападал на меня. Но безуспешно.

А теперь мы имеем что имеем. Я знаю, что до зубовного скрежета не нравлюсь наследнику, чью гордость успел задеть своими действиями. Он знает, что я знаю, и так далее. Не удивлюсь, если его конечная цель — власть над всей Империей. Не терпится, видать, самому страной порулить. От этих властолюбцев обычно все беды и идут, как показывает история. Начинают войны только ради того, чтобы удержаться у власти. И за примером далеко ходить не надо: половина китайских княжеств так и живут уже не одну сотню лет, воюя друг с другом.

Вряд ли цесаревич оставит эти нападения на меня и Павла. Наоборот, начнёт ещё больше упорствовать. И я сомневаюсь, что сейчас в силах справиться с будущим Императором. Значит, мне нужно больше сил.

К тому же Алексей явно не имеет никакого отношения к нападениям, которые совершались на меня изначально. Они каким-то образом связаны с охотой за моим поместьем. По крайней мере, всё началось именно тогда, в августе, когда баронет Верещагин, парень, что стал моим вассалом, попытался спровоцировать меня на драку. В итоге искупался в моём озере.

Вдруг дриада на диване как-то странно задрожала. Её лицо скривилось, будто она испугалась чего-то, но вскоре снова разгладилось. Может, это реакция, что я слишком стукнул ножкой бокала о стол, пока наливал вино?

Убедился, что с Машей всё вроде в порядке, и вернулся к своим мыслям.

Да, есть ещё одна действующая сторона. Хм… единственная ниточка к ней, пожалуй, сам баронет Верещагин. Странно, я раньше не думал об этом с такой стороны. Почему? Думал, что он слишком мелкая сошка, чтобы быть связанным с кем-то посильнее? В принципе, так оно и есть, но вот его отец…

Или слишком сосредоточился на ниточке через слепки зубов? Которая почти распуталась, вот только послание Билибина с именами убийц и новой зацепкой сгорело. А самого Билибина след простыл.

Я не заметил, как допил всю бутылку. А яснее ничего не стало, только голова начала гудеть от всех этих мыслей. Ясно одно. Мне нужно стать сильнее и быстро. Я к этому и шёл. Уже добыл часть ингредиентов — выкупил у Лесниковых за кикибаллы. Но это ещё не всё. Остальные ингредиенты для самого мощного усиливающего зелья Дубовых ещё предстоит раздобыть.

Решено: сперва займусь зельем, чтобы подготовиться к новой встрече с цесаревичем. Своих попыток он не оставит. Однажды мне предоставится возможность самому с ним расквитаться. И я буду к ней готов.

После зелья займусь поисками Билибина. Хотя прямо сейчас я могу позвонить его жене, вдруг он уже объявился?

Я тихо встал с кресла, стараясь не потревожить Машу. Её небольшая, но соблазнительная грудь под топом мерно вздымалась. Сквозь крупную вязку вызывающе проглядывали тёмно-зелёные соски. Прошёл к телефону на столике возле входной двери и снял трубку.

Звонок герцогине Билибиной ничего не дал. Герцог за эти несколько дней не объявился. Но Марина не выказывала беспокойства. Сказала, что это нормально для её супруга, когда он отправляется по какому-либо поручению Императора или просто по работе. Служба статского советника в Имперской Канцелярии такая.

Попрощавшись и положив трубку, отходить от телефона не стал. Набрал ещё один номер. Пятигорской больницы. Хотел узнать о состоянии баронета Верещагина. Во время нападения на академию он был ранен сильнее всех и с тяжёлыми ожогами поступил в госпиталь. И долгое время не выходил из комы. Дежурная медсестра ожогового отделения, снявшая трубку, сообщила, что Верещагин Алексей (забавно, тоже Алексей, как цесаревич… но это просто совпадение) выписался неделю назад.

Жаль. Вот и оборвалась ещё одна ниточка. Надо было дежурить у этой больницы!.

Не сумев совладать с волной раздражения, саданул трубкой по чёрному аппарату. Телефон отозвался жалобным звоном.

Ладно, сделанного не вернёшь. Он же не исчез бесследно, в академии еще встретимся. Добавлю себе в список дел его поиски.

Вдруг тишину, царившую в комнате, разорвал истошный женский крик. Кричала Маша. Я бросился к ней и, схватив за плечи, принялся трясти. Её лицо с закрытыми глазами исказила гримаса ужаса.

— Маша! — звал я. — Очнись, Маша! Иди на мой голос!

Она не откликалась. Всё продолжала кричать, отчего у меня кровь в жилах стыла.

Ну вот надо было мне трубкой так громко ударить!

— Маша! Маша! Ну же!

Она никак не желала возвращаться из Духовного пространства. Всё бесполезно. Я сел рядом на пол и попытался провалиться в медитацию. Это оказалось непростой задачей под крики ужаса дриады. Сердце разрывалось от желания спасти её.

В конце концов я всё же смог провалиться в транс и позволил нашей с ней связи увести меня к ней.

Если есть у людей, гномов, эльфов и всех остальных рас экзистенциальный враг, то он сейчас возвышался надо мной.

Связь привела меня сразу к дриаде. И я оказался посреди абсолютной пустоши. Ни одного деревца до самого горизонта, только нагромождения камней, пустыня и потрескавшаяся земля. И сумерки. Потому что огромное нечто загородило собой солнце Духовного пространства.

Трудно описать это словами. Тёмная махина. Она напоминала огромную овальную голову, но без лица. Угадывались надбровные дуги, нос, подбородок, но глаз, рта и ноздрей не было. За головой тянулось остальное тело, напоминающее тело слизня или пиявки. Недлинное, сужающееся к концу.

Шагало оно с помощью толстых ног, похожих на гигантские арки неправильной формы. Чёрные, с прожилками фиолетового огня. Ног было четыре. Но от тела твари к земле тянулись сотни и тысячи тонких волосков. По крайней мере, издалека они казались волосками, но то были гибкие трубки.

Тварь шагала, проминая под собой почву, а трубки впивались в землю и вытаскивали зверей Духовного пространства наружу. Я видел, как эти трубки мгновенно высасывали их духовную энергию.

Само чудовище было далеко. В километре или даже больше от меня. Но несколько волосков протянулись прямо сюда. И сковали дриаду. Возникало ощущение, что они хотят разорвать её на части. А одна трубка, чуть толще остальных, тянулась к её затылку.

Осознав, что для дриады это ничем хорошим не кончится, подскочил к Маше и схватился за эти трубки. На ощупь они оказались адски холодными и скользкими. Даже одно прикосновение будто высасывало из меня силы.

Поэтому медлить я не стал и начал их рвать. Одну за другой. Первой порвал самую толстую. Затем остальные, что держали Машу за руки и ноги. Это привлекло внимание монстра, и он обратил ко мне свой огромный лик.

Здоровая махина. А от её «взгляда» по моему телу забегали духовные мурашки. Но зато Маша пришла в себя.

— Нет, нет… — стонала она, слабо отбиваясь от моих рук.

Я успокоил её, нежно погладив по щеке.

— Это я, это я, — повторял как заведённый, не сводя глаз с нечто.

От тяжёлой поступи содрогнулась земля, и к нам устремились несколько десятков этих волосков. Дриада как раз окончательно пришла в себя и сбила половину из них духовными иглами. Со второй половиной я разобрался сам, ловя их и разрывая на части. Из обрубков на землю хлестала чёрная жижа, фонящая чужеродной духовной энергией.

— Что это за хрень⁈ — прокричал я, перекрывая вдруг поднявшийся ветер.

— Не знаю! Давай убираться отсюда! — ответила дриада.

Она потянула меня за руку, когда мы разобрались с последним волоском. Наверно, к маяку, чтобы выбраться.

А я понял, откуда взялся ветер. Беззубый и безгубый рот просто пылесосил всё пространство вокруг. От его всасывания ветер поднимал небольшие камни. Я почувствовал, как и меня с дриадой затягивает туда. Потом ветер вдруг прекратился. А тварь выдохнула.

Выдохнула чистый фиолетовый огонь. Струя пламени длиной в километр устремилась к нам. Быстро, почти как молния. Сбежать мы не успевали. И я сделал единственное, на что у меня хватило смекалки в такой ситуации.

Выставил перед собой левую руку, словно закрываясь щитом. Единственная вещь, которая переходила вместе со мной в Духовное пространство, мелькнула на запястье. Гномский браслет, о существовании которого я уже успел позабыть. Его подарил один маленький мальчик-гном, которого я спас.

А в остальном да, мы с Машей были голые. Как обычно.

Пламя ударило в нас с такой силой, что мои ноги промяли сухую корку почвы, затрещавшую под стопами. Дриада спряталась за моей спиной.

А браслет вибрировал и разогревался, впитывая энергию, чтобы спасти нас. Наконец, струя кончилась. Браслет к тому моменту уже ярко светился и обжигал. Он впитал не всё, потому что я чувствовал, как моё тело сгорает от боли. Но ничего. Переживу.

Направил энергию из браслета в тело, и оно мгновенно регенерировало. А потом меня чуть не затопило этой мощью. Чтобы не сойти от неё с ума, я вспомнил всё, чему успела научить Маша, и создал духовную иглу, сразу метнув её в тварь из правой руки. Навстречу нескольким сотням волосков, что устремились к нам после атаки.

Вместо иглы у меня получилось копьё. Длиной в три десятка метров, толстое, светящееся копьё. И оно понеслось, на лету разрывая трубки-волоски этой гигантской инфузории, к безликой морде.

С оглушающим сочным треском духовное копьё впилось в один глаз монстра. Он покачнулся и чуть не упал, а затем пустошь сотряс громоподный рёв боли.

— А вот теперь бежим! — крикнул я, схватив Машу за руку. — Куда? Показывай, куда!

И мы побежали.

Моя атака выиграла нам немного времени. Мы перепрыгивали камни и русла высохших ручейков, поваленные стволы окаменевших деревьев и расселины в сухой почве. Вскоре тяжёлая поступь возобновилась, а воздух со свистом рассекли новые трубки-волоски. Они с огромной силой вонзались в землю и камни, обдавая нас сухими комками почвы и острыми осколками. Мы уворачивались, кидаясь из стороны в сторону, и бежали зигзагом. Маша использовала духовную энергию, чтобы окружить своё тело бронёй. Я так пока ещё не умел. Поэтому она бежала позади, прикрывая мою спину собой.

Но я был больше хрупкой девушки. Несколько трубок иглами пронзили мои плечи и руки, две впились в ноги, мешая бежать. Пока меня не повалили, оборвал их, а одну и вовсе разгрыз зубами. Хлынувшая из обрубка энергия сильно обожгла рот. Однако прибавила сил.

Вскоре мы добежали за висящего в воздухе клочка света. Маяк дриады.

На миг я обернулся и понял, что тварь уже возвышается над нами. Заслоняет своей тушей всё небо, а огромные, толстые ноги шагают в нескольких сотнях метров по сторонам от нас.

И у меня нет сил остановить чудовище, пожирающее Духовное пространство. По крайней мере пока. Одновременно с Машей мы прыгнули в светящийся золотом клубок.

Я первым открыл глаза и чуть не повалился на пол — так затекло тело от сидения в неправильной позе. Следом со стоном открыла глаза Маша. Вот она упала на диван, тяжело и часто дыша.

— Что… что это, на хрен, было? — чуть не вскричал я.

Перед глазами всё ещё стояла туша, заслонившая небо.

— Не знаю, Коля, не знаю… — едва смогла выдавить дриада. — Оно напало внезапно и почти сразу. Будто знало, где я появлюсь!