Барин-Шабарин 4

Глава 10

— Венчается раб Божий Алексей рабе Божией Елизавете, — отлично поставленным басовитым голосом вещал батюшка.

Священник не пожалел ладана, складывалось впечатление, что я находился в горящем доме, столько было дыма кругом, да и жарко так же. Натопил батюшка, видимо, по принципу «жар костей не ломит». А мне всегда больше нравилось в холодке.

В храме народу — не протолкнуться. Но не количеством людей будет славиться наша с Лизой свадьба, а высоким статусом многих приглашенных. Сам Андрей Яковлевич Фабр, губернатор Екатеринославской губернии, держал надо мной венец — был, выходит, моим дружкой. Но присутствовал здесь и человек, который мог бы быть приглашён и на венчание самого наследника российского престола. Алексей Алексеевич Бобринский с удовольствием прибыл на мероприятие. Я отнюдь не наивный человек и не предполагал, что такой человек, как граф Бобринский, приедет в Екатеринослав только лишь для того, чтобы поздравить меня со заключением брака, словно мы с ним давние друзья. Нет, он приехал, скорее, для того, чтобы я, вероятный его партнёр по бизнесу, имел меньше преград и притеснений при реализации наших общих дел. А в том, что бизнесу этому быть, я уже полностью уверен. И пусть пока начинаем мы с малого, но проект на строительство первого совместного предприятия по производству консервов и сейчас активно готовится к воплощению в жизнь.

Для графа была в новинку мысль, что Луганский завод вполне может выдавать консервные банки, запаивать которые не представляет особого труда и на месте производств консервов. Как мне стало известно, он пожурил своих управляющих, что они не обратились на Луганский завод и не предоставили анализа, как можно было сотрудничать с этим предприятием. Ничего, ведь сегодня на свадьбе был и директор завода Фелькнер, так что будет еще возможность обсудить подробности.

Более того, с мясом проблем тоде не предвидится. В Причерноморском регионе очень даже удачно расплодились красные коровы, получившиеся в результате селекции из европейских и местных пород. Это мясо — относительно дешевое, по крайней мере, здорово дешевле, чем такая же корова, пусть и не красная, где-нибудь под Москвой. То есть, если мы будем гонять стада из Херсона, Одессы в Екатеринослав или ко мне в поместье, то продавать тушенную говядину на севере страны можно с такой маржой, что чистая прибыль составит не менее двухсот процентов. И это при том, что наша тушенка будет дешевле, чем английская, в два раза.

Заинтересовался Бобринский и тем, что можно в Екатеринославской губернии, используя местные ресурсы, наладить производство цемента. Он сам немало строился, и, по его же словам, столкнулся со сложностями в доставке этого материала из самой Англии.

Что же касается трёх обязательных направлений нашей деятельности, на которых я настаивал, то и они также в процессе согласования. Так, планируется строительство железной дороги от Киева на Екатеринослав, но пока рассматриваются вопросы, связанные с производством рельсов. Луганский завод оказался не способен к этому направлению, но граф Алексей Алексеевич Бобринский, ярый поборник строительства железных дорог в России, обещал в ближайшее время выписать, пусть это будет и недешево, специалистов из Англии.

Между прочим, именно Бобринский стал инициатором строительства первой железной дороги в России — из Петербурга в Царское Село. Он же стал одним из соучредителей строительства железной дороги на Москву и Варшаву. Правда, с последними проектами вышла существенная пробуксовка. Но если получится наладить производство рельсов, а Бобринский имел связи и на Тульских заводах, то дело может, наконец, сдвинуться с мёртвой точки. В конце концов, кое-какой опыт строительства подобных дорог в России уже имелся, а некоторые иностранные специалисты, которые не прочь за изрядное вознаграждение работать, есть и в России.

Нужно для этого либо очень много денег и рельсы из Англии, либо же просто много денег, но наладить собственное производство. Как это ни странно, но первый путь быстрее, несмотря на логистические издержки. Вот и думай!.. А успеется ли построить железную дорогу до начала Крымской войны?

— Согласен ли ты, Алексей, взять в жёны Елизавету? — спрашивал батюшка.

Я, пребывая в собственных мыслях, чуть не пропустил один из важнейших вопросов в моей жизни. Впрочем, это же все символически. Если говорить грубо, отринув эмоции, но контракт на мою женитьбу уже подписан, остается только банкет, как это часто бывает после удачной сделки.

— Согласен! — после короткой паузы, решительно ответил я, взглянув на свою почти уже жену.

Елизавета была в изысканно украшенном белоснежном платье. Это какое-то извращение, но платье одной Лизе шили под чутким руководством другой Лизы — то есть Эльзы. Было в этом что-то из проявлений мазохизма. Я знал, что Эльза, пока руководила пошивом платья моей невесте (по фасону, что был при венчании у английской королевы Виктории, но несколько измененному), нередко рыдала. Да, Виктории еще только предстоит выйти замуж за бельгийского принца, но я видел в фильмах то платье, что было на этой знаменитой королеве во время венчания. Ну а Лизу я просто попросил надеть такой наряд, что я предложу, а она не отказала. И правда красиво получилось, с жемчугом и с золотой нитью, а белые плечики Лизы казались ещё более хрупкими рядом с объёмными буффами из шёлка и кружева. Невеста чуть стеснялась в необычном платье, каких пока ещё никто не носил, но я оценил — мы обязательно используем этот фасон на нашем совместном с Эльзой производстве, слегка опережающем время.

— Согласна ли ты, раба Божья Елизавета, взять себе в мужья Алексея? — продолжал церемонию священник.

— Да, — словно мышка пискнула Лиза.

И куда только делась та Снежная королева, которая замораживала меня своим холодом ещё на подлёте? Лиза сейчас более всего напоминала боязливую девчонку, сломленную гордячку, которую приговаривают к вечному рабству. Этот настрой мне не очень нравился, но не мне нужно было находить слова для успокоения Елизаветы Дмитриевны. К сожалению, у неё так и не нашлось той подруги или родственницы, которая бы успокоила бы и утешила девушку. Свои слова я, конечно, скажу, но тут нужна опытная матрона, та бы знала, чем убедить и подбодрить сопливую девчонку, только-только вступающую во взрослую жизнь.

Корона, которую держали над моей головой, чуть коснулась зализанных волос. Перед свадьбой менять имидж я посчитал лишним. А вот у губернатора Андрея Яковлевича Фабра руки, видно, слабоваты, и к концу церемонии держать над моей головой венец ему было уже тяжело. Я попросил, а Фабр согласился быть моим поручителем, это так называют в этом времени свидетелей-шаферов. Губернатор — человек неженатый, ему бы самому на моем месте постоять. А что если?.. Да нет, не срастётся… А жаль…

Мы выходили из церкви под всеобщее ликование толпы, большей частью стоявшей за церковной оградой. Да, я уже работал с общественностью и стал создавать себе образ трудяги и благодетеля. Неприятно было начинать работу в этом направлении с наиболее низменных инструментов.

К моему венчанию все рестораны Екатеринослав ещё поутру стали раздавать хлеб, колбасу, а также каждому желающему подносили стограммовую чарку водки. Людям с более серьёзным достатком и положением, если те заходили в любой из четырёх ресторанов, открывшихся сегодня раньше обычного, предлагали в подарок бутылку шампанского с непременным требованием выпить его за молодых Шабариных. Такие популистские меры, уверен создадут почву и для того, чтобы я рос в чинах. Мне бы скинуть Климова, а то он только под ногами возится.

Мы вышли из храма и сразу получили в лицо и на голову шрапнели. Это я так о том, что нас закидывали зерном. Лиза то и дело поглядывала на меня, пытаясь увидеть… не знаю, что. Интересно, что сейчас творится в её голове. Может быть, девушка прощается с собственной жизнью, считая, что поступает в рабство? Зря она так, если мои догадки верны.

Всё-таки я — человек из будущего, где феминизм если и не победил, то очень сильно наследил. И я не собираюсь держать свою жену взаперти, а если поводов дурных не будет, то не против её общественной жизни. Безусловно, с оговоркой: порочить моё имя и пробовать наставлять рога — та красная линия, за которую переходить нельзя ни в коем случае. Но я уверен, что Елизавета Дмитриевна, несмотря на свои юные годы и определённый конфуз, случившийся в Севастополе, будет женщиной мудрой и сможет оценить по достоинству наш брачный союз. Ну и я не намерен ее обижать. Пока не уверен на все сто процентов, что в какой-то момент не загляну на огонек к Эльзе, но если будет Елизавета Дмитриевна податливой и внимательной к моим желаниям женщиной, то и измен с моей стороны не будет.

Когда согласовывали каждый этап мероприятия, я всё настаивал на том, чтобы на руках снести Елизавету Дмитриевну со ступенек храма. Ведь красиво! Но мне в категоричной форме в этом отказали. Я даже немного расстроился. Наверное, мне хотелось поскорее прикоснуться в своей жене, пусть и таким вот образом. Ну да ладно, не будем мять невесте дорогое платье — ещё часов пять-шесть, и можно уже будет прикасаться к супруге способами получше.

Из храма вслед за нами вывалила целая когорта знатнейших людей Екатеринославской губернии, а также и из некоторых соседних регионов. Были здесь и гости, которых я видеть никоим образом не хотел. Прежде всего, вице-губернатор Климов и его куратор — полковник жандармерии, временно исполняющий обязанности начальника жандармского губернского управления в Екатеринославской губернии полковник Лопухин. Куда от них денешься?

Вон как ухмыляются. Посажу их за отдельный столик, и пусть себе едят, пьют, слушают музыку и ведущего свадьбы. Таких потенциальных врагов нужно бить исподволь, исподтишка, при этом непременно дружелюбно улыбаться.

Сразу за моей спиной шли два человека: Матвей Иванович Картамонов, отыгрывающий роль моего отца, и мама, отыгрывающая роль мамы. И если Картамонов был органичен, то вот вдова Шабарина явно переигрывала. Она даже слезу пустила, демонстрируя свою печаль, что кровинушка выросла. Если что, то кровинушка — это я. Выглядело всё это насквозь фальшиво. Нужно своей маман в обязательном порядке кого-то найти — поприличнее, чем тот Артамон. Я видел, как она присматривается к молодому Миклашевскому, тому самому, с которым я стрелялся, но которого теперь не мог не пригласить на свадьбу, тем более, что он был со стороны Алексеевых. Ещё не хватало, чтобы маман пошла в атаку и попробовала предложить себя этому повесе, который тут вообще-то со своей невестой. Ей бы уже посмотреть на кого постарше.

Глядя на то, как они шли рядышком, я задумался. Может, мне уже пора надавить и на маму, и на Матвея Ивановича? Она — вдова, он — вдовец. Мария Марковна ещё весьма хороша собой, Матвей Иванович тоже слегка преобразился, подрастряс жирок, неустанно тренируясь со своими «казаками». Мне даже удалось узнать, что мой крёстный, как начал постоянные тренировки, возобновил и активную половую жизнь. Пусть в этом мире так не принято, но вот что — посажу друг напротив друга свою маман и своего крёстного отца да выскажу всё, что думаю по этому поводу. И так наши поместья проходят высшую степень кооперации между собой, так почему бы подобный локальный успех не закрепить ещё и брачным союзом? А если по-простому, то было бы неплохо передать беспокойную мамашу в чьи-то надёжные руки.

Или не Картамонову? А?.. Да нет же… Фабр — дохлый какой-то в этом отношении товарищ, не согласится он.

— Всё будет хорошо, — решил всё же я немного успокоить Елизавету, которая всё так же сидела с вытянувшимся лицом и нервно улыбалась.

Мы уже ехали в открытой карете, приветствовали всех прохожих, непременно объехав чуть ли не кругом две локации, где люди гуляли за мой счёт, и направились в сторону ресторана «Морица».

В свадьбах будущего мне всегда нравился момент, когда по советской традиции молодые не сразу ехали на гулянку и попойку, а сперва возлагали цветы на памятниках, чаще всего посвященных героям Великой Отечественной войны. Обнаружилось, что подобной достопримечательности в Екатеринославе просто нет. Вот и пришлось нам ехать из церкви прямиком в ресторацию — и я чувствовал какую-то неполноту в этом.

Так что у меня уже лежит прошение на имя губернатора, чтобы заказать скульптурную композицию либо по войне середины XVII века, в ходе которой Киев был присоединён к России (тогда в районе современного Екатеринослава как раз происходили бои), либо же посвящённый покорению Северного Причерноморья, где можно было бы изваять и Потёмкина, и Суворова, и Ушакова, и кого-нибудь ещё. Но обязательно чтобы памятники стали символическим местом для будущих героев. Мол, дерзайте, славные потомки и будьте достойны своих предков! Это будет оригинально и привлечёт немало внимания. А уходящие на войну с турками и англо-франками воины прикасались бы к памятнику, напитываясь от них силой славных героев.

Нам нужны такие объекты. Если нет каких-то исторических достопримечательностей, то необходимо их создавать. Конечно, думать о туризме — это глупость при современном развитии логистики. Вряд ли кто-то специально в Екатеринослав поедет, допустим, из Москвы. Но если же кто-то будет ехать на юг, то обязательно задержится в нашем городе. А это и торговля, и развитие сферы услуг, и несомненные дополнительные возможности. Например, я считаю, что нужно аргументировать для высокого руководства необходимость дать деньги на дорогу имперского значения от Киева на Екатеринослав и дальше, до Воронцовского тракта. Как раз и построили бы до Крымской войны.

— Я постараюсь быть для вас хорошей женой, — в ответ шепнула мне на ухо Елизавета, когда мы уже сели за столы.

— Мы ещё полюбим друг друга. Будьте мне опорой, и я стану для вас той каменной стеной, за которой жизнь будет только в радость, — шепнул я в ответ.

Наконец-то на лице невесты расцвела пусть несмелая, но искренняя улыбка.

Марш Мендельсона, написанный для вымышленной свадьбы, ещё не играли на всех бракосочетаниях. Но он уже был написан, а значит, ничто меня не остановит — и те музыканты из Одессы его прекрасно знали и сыграли, когда мы входили в ресторан.

Мой друг Хвастовский, приглашённый на свадьбу не только как гость, но и как журналист, обязательно должен был написать о том, что это произведение прозвучало как приветствие молодожёнов. А нечего начинать эту традицию англичанам!.

В этом времени не было принято нанимать ведущих на свадьбу, всё-таки это в некотором роде опошляло современное представление о празднике. Но у нас такой ведущий был. Конечно же, это Миловидов. Артист не только приехал на свадьбу, но теперь будет на постоянном месте жительства именно в Екатеринославе. Его песни уже достаточно широко известны публике в Одессе, но там я его не могу контролировать.

Присланные мне от Миловидова тысяча рублей, в рамках заключённого с ним соглашения, выглядели некой подачкой. Я же намеревался взять под контроль концертную деятельность этого артиста. И сегодня пусть исполнит и старые песни, и новые произведения.

Была приглашена и ещё одна актриса, с которой, как я знал, мой протеже периодически выступал на публике. Так что теперь и это направление будет под моим контролем. Уже то, что за три месяца была собрана и передана мне тысяча рублей, а по факту должно было быть, скорее всего, намного больше, — говорило о том, что Миловидов, как источник заработка, весьма перспективен.

Первая здравица прозвучала не от родственников и не от губернатора, которому должны были дать слово первому, как главному нашему «свадебному генералу». Первая здравица была от его светлости князя Михаила Семёновича Воронцова.

— Его Светлость прислали письмо с поздравлениями господину Шабарину, его жене, Елизавете Дмитриевне, ну и господину Алексееву, опекуну, — начал зачитывать письмо Святополк Аполлинарьевич Мирский.

Из Петербурга дошла и до нас газета, в которой всячески расхваливали гений и талант князя Воронцова. Так что можно предполагать, что Михаил Семёнович в скором времени может даже и вернуться в Петербург и занять там достаточно высокое положение.

— Его светлость прислали и подарки для молодожёнов, — с лукавой ухмылкой проговорил Мирский.

Вот же паразит! И не признался же мне в том, что и письмо будет, и подарки.

— Вот шашка и кинжал, которыми можно рубить всю ту несправедливость, которая могла бы возникнуть в Екатеринославской губернии, но при достойном губернаторе и его помощнике сего более не повторится… — презентовал подарки Мирский.

Мне достался богато украшенный камнями кинжал, шашка, которой чаще всего орудуют горцы, а также несравненный конь, обученный жеребец-трёхлетка. Это были очень богатые подарки, но и моя супруга была не обделена. Ей прислали золотое украшение, в меру, без помпезности осыпанное бриллиантами и с рубином по центру. Елизавета Дмитриевна, зардевшись, благодарно кивала. А я что? Я тоже постарался изобразить на лице улыбку.

Было понятно, что Воронцов меня покупал, как бы это грязно ни звучало. Я держал лицо и повернулся к своей новоиспечённой супруге И то восхищение, которое появилось в глазах моей жены, а также первая её искренняя улыбка с самого утра стоят намного дороже, чем ожерелье.

Поняла ли это и она? Кажется, так и есть.

И все же я сделал правильный выбор жены. Брак по расчету, как шутила моя сестра, всегда счастливый, если расчеты проведены правильно.

У нас идет голосование в блоге — выскажите свое мнение по теме для нового цикла! Голосуя, вы выбираете книгу, которую будете читать:

https://author.today/post/630126