Азраиль. Война Небес! Том 4

Глава 11

Второе Небо. Московия. Усадьба Орлова.

— … мы ничего не скажем ей, Лиза, — голос Эмилии звучал подавлено; она смотрела на дочь холодными, но в то же время разбитыми глазами. — София беременна, и сейчас оставаться спокойной для неё самое важное.

Лиза кивнула, вытирая слёзы. На второй день воспринимать информацию о смерти Эраста было особенно тяжело. По началу всё воспринималось странно; не было никаких ощущений, будто слова с того конца линии, прозвучавшие ровно два дня назад, были реальными.

Но с каждым часом тревога внутри лишь возрастала. И это отражалось на её поведении, всё сложнее было натягивать улыбку при виде Софии — говорить ей, что всё хорошо… что Эраст вернётся со дня на день.

Более того, новость о смерти брата звучала чуть ли ни с каждого утюга. Последний раз подобный взрыв в медиа вызвал бой Эраста с Граалом… казалось, в эпоху интернета утаить что-либо было просто невозможно.

— Она узнает, мама, — Лиза качала головой. — Узнает… рано или поздно услышит об этом. Новость такого масштаба не так просто скрыть.

Эмилия сидела молча, стараясь сдерживать свои эмоции.

— Раевский ведь тоже не собирается сидеть сложа руки, милая, — взгляд её направился куда-то в окно. — Не торопясь, он будет уничтожать орден сына. Канцлер никогда не действует безумно — придерживается жёстких рамок и не позволяет себе оступиться.

— Пока я рядом, ничего не случится, — Лизе было всё сложнее сдерживать слёзы. — Я сильная. Мы — сильные.

Эмилия кивнула дочери, сжала её руку крепче и аккуратно положила голову на её плечо. В груди что-то разрывалось, приносило физическую боль… подбородок подрагивал.

— Альтар Блэк передавал, что район Красного ордена строится особенно успешно, — старалась подбодрить Лиза, обнимая мать. — Всё будет хорошо. Я уверена, что Эраст прекрасно знал, на что идёт.

…звук поворачивающей ручки двери нарушил минутную тишину, прерываемую лишь всхлипыванием.

Глаза Эмилии резко направились в сторону створки, ручка медленно отпускалась, открывая дверной замок — и в проёме возникла фигура Софии; она аккуратно вошла в комнату и, остановившись в метре от девушек, мотнула головой. В руке её лежал мобильник.

— Я вас немного подслушала. Это неправда, — заключила она. — Эраст не погиб.

Что? В груди снова что-то сжалось. Эмилия переглянулась с Лизой. На лицах обеих возникло… явственное удивление.

— Д-да, — Лиза кивнула, стараясь натянуть в очередной раз улыбку. — Конечно… не погиб. Не верь этому бреду!

— Нет, Лиза, ты не поняла, — мотнула головой дочь канцлера. — Эраст жив. С ним всё хорошо. Он даже сильнее стал.

— Но… — подала голос Эмилия. — Ты ведь понимаешь, что…

— Да, — София кивнула. — Понимаю, что об этом говорят все, но не переживаю ни капли. Я знаю, о чём говорю.

— Он говорил с тобой? — Лиза заморгала чаще. — Как ты можешь знать это?

София чуть пригладила слегка выпирающий живот и улыбнулась, склонив голову набок. Глаза её опустились на узор, который когда-то Эраст оставил на её запястье.

— Этот узор оставил Эраст после нашей первой ночи, — осведомила она, улыбаясь. — Печать моего любимого не только поддерживает все процессы внутри меня, но и даёт понять — как много энергии мой организм может черпать. Хочу лишь сказать, пока Эраст жив, этот узор продолжает снабжать меня Аурой.

Лиза хлопнула глазами; поглядела на мать — та тоже была слегка растеряна. Словам девушки хотелось верить, но почему-то это давалось всем с огромным трудом.

Будто ушат холодной воды, упавший на голову — внезапный и неожиданный.

— Тогда… София, тогда где он? — вопросила она. — Почему не посылает знаков? Как нам в это поверить?

— Вы мне не доверяете? — София приподняла бровь. — И вы, госпожа Бисфельд?

— Я… — Эмилия застыла на полуслове. — Хочу, чтобы твои слова были правдой. Но… где он может быть?

— Да я не знаю, шляется где-то, — пробурчала София, прикрыв рукой зевок. — Выполняет свои мега-важные задания по спасению мира. Он у меня такой, знаете… важный парень.

— Д-да, — Лиза отвела задумчивый взгляд. — Важный.

София пожала плечами и лёгкой походкой добралась до холодильника; взяв йогурт, она снова перевела взгляд на девушек, улыбнулась — и зашагала обратно. Дверь за её спиной легко захлопнулась. А оставшиеся в комнате… молча переглянулись.

— Я верю ей, — кивнула Эмилия, сдерживая улыбку. — А ты?..

— Странно так… — Лиза убрала локон волос за ухо, глядя в окно. — Иногда у меня возникает ощущение, будто Эраст… вообще не с нашей планеты. Я даже не могу себе представить, как бы сложились обстоятельства, останься он тем же монстром, которого в нём вырастил Тельдор.

Эмилия поджала губы, опустив глаза на свои кисти.

— Даже не знаю.

Четвёртое Небо. Андаман. Вторая Секция. Близ города Эвис.

Прохладный ветерок поддувал с разных сторон, однако направление движения Гронского поезда оставалось тем же — а именно, в город Эвис. Сидя на крыше грузового отсека, мы не вели особо диалогов, лишь наблюдали за красотами природы на этой планете и терпеливо ожидали окончания поездки.

— Босс, — Боря оглядывал территории города так, будто за пару дней успел свыкнуться со всем вокруг. — Как считаете, наши справятся в войне с Кундарами?

— Не в обиду вассалу, но… — я с натужной усмешкой покосился на Морфея. — Исход войны буквально в наших руках.

Точнее и не скажешь. Впрочем, меня поняли все, кроме Бори. Тот ещё долго не понимал, что я имею в виду, и пристально наблюдал за каждым жестом Морфея. Взгляд его хоть и отвлекался на различные природные явления, которых на Земле нет, но в основное время он старался держать ситуацию под контролем.

— Мы близко, — осведомил я полушёпотом, наблюдая за всё более знакомыми зданиями, расположенными вдоль стагниевой дороги. — Эвис всё такой же… тихий.

— Вы уже бывали здесь? — поглядел на меня Крис — так звали мелкого Андаманца, который решил сопроводить нас до города. — Знаете город Эвис?

Я промолчал, скосив глаза на Морфея, который явно ожидал какой-либо новой информации, чтобы схватить меня за хвост в нужное время. Реакция его была не столько ожидаема, сколько противна. Так ведут себя падальщики, которые только и могут, что атаковать со спины. Как правило, они ожидают, пока их цель не ослабнет от лапы другого хищника — а затем наносят смертельный удар, не тратя на это больших объёмов энергии и не испытывая рисков.

Ведь в других ситуациях он не представлял для меня большой опасности.

— Ладно, я понял, простите… — юнец почесал в затылке.

— Всё в порядке, — отозвался я. — Мне интересно, почему на стенах такое количество стражников.

Парень поднял глаза на одну из восточных стен и махнул рукой.

— Всё из-за преступника, к которому отправляют Кундаров, — он грузно выдохнул. — Если раньше мы могли ощущать безопасность за стенами, то сейчас, когда Кундары стали основным войском нашей планеты, им позволили пересекать стены… после этого наша жизнь стала ужасной.

Я тоже думал об этом.

— И часто хищники выходят из строя?

— Да, — кивнул он. — Остановить их сложно, сами понимаете. А жалости они никакой не испытывают. Совсем. Жрут всех подряд.

— Поэтому так тихо?..

— Ага.

…скорость движения поезда замедлялась, пока мы молча наблюдали за небольшими толпами Андаманцев, что обычно собирались у пиронов каждый оборот и терпеливо дожидались членов своих семей. Да, семьи их были схожи с теми, что были на Земле, но вот крепости их мог бы позавидовать каждый. Кровь Андаманцев считалась особенной частью их жизни, порой затмевая собой как внешние, так и психологические факторы. Оттого лишь сложнее было уничтожать их — с осознанием того, насколько великим стал ущерб, нанесённый моим сражением с семью Богами.

…мы шагали по узким тропам вдоль невысоких каменных домов, готовых в каждую минуту принять на себя атаку Кундаров. Город Эвис был довольно небольшим в сравнении с другими, однако теснота, обусловленная близким расположением к Андаманской стене второй фракции, не позволяла нам двигаться по дорогам быстро.

— Вот — это место, о котором вы говорили, — мальчик держал руку перед собой, шагая впереди остальных. — Вы ведь имели в виду эту гробницу?

…гробницу?

И действительно. Сделав несколько шагов к объекту, на месте которого в моей прошлой жизни находилось убежище для Нейлы и Феликса, я поглядел на бетонную плиту, за которой крылся массивный люк.

Обернувшись ещё раз, определил для себя абсолютно точно — мои дети были спрятаны здесь. Точнее, в особняке, который был здесь расположен вместо этой… гробницы.

— Занятно, — заговорил я, когда мы вчетвером оказались поверх люка. За ним не слышалось ни шагов, ни голосов; если кто и находился тут кроме нас, то достаточно далеко, чтобы его было слышно. — Эти плиты… просто пропитаны Аурой. Наверное, у них богатая история.

Я делал вид, что не испытываю никакого удивления. Вот только наяву мне хотелось понять, почему так произошло? Всё было обычно, кроме этого места. Впрочем, я не подавал виду; лишь наблюдал за вибрациями, исходящими от стен люка, и пытался понять — что здесь.

— Ну, конечно, — юнец почесал в затылке, глядя туда же. — Эта гробница, судя по слухам, куда прочнее тех же стен этого города. Можно лишь гадать, что там — внутри. Говорят, даже лучшие бойцы Андамана не могли вскрыть её.

Я кивнул. По слухам, гадать… парнишка и сам не знает ничего конкретного.

Что ж, ладно. Придётся выяснить всё самостоятельно. Например, попросив Морфея об небольшом одолжении, на которое он с удовольствием согласится ввиду нынешних обстоятельств.

— Ну, раз по слухам, — заключил я, оборачиваясь на вассала. — То я попытаюсь кое-что выяснить. Тебе же, Морфей, выпадет возможность помочь мне.

Глаз вассала нервно задёргался, а жёлтые зубы чуть обнажились под тонкими скользкими губами. Скорее от злости.

Сверяться с какими-либо данными не было нужды — здесь был дом моих детей, оттого сомнений не возникало. Возможно, я бы и отложил изучение этого склепа на потом, но было кое-что ещё, кроме любопытства…

Аура.

Приподняв крышку люка, я оглянул свой отряд — и машинально шагнул вперёд, чуть-было не провалившись вниз по крутой лестнице.

— Босс, — голос Бори раздался эхом. — Нам тоже спускаться?

Я не ответил; лишь продолжил шагать вниз, пока не добрался до узкого коридора под гробницей. Сделал ещё несколько шагов вперёд и…

Что за чёрт…

Тупик.

— Эта гробница непреступна, я же говорил, — добавил юнец, стоя на ступеньках за моей спиной. — Многие пытались открыть её, но ни у кого не получилось.

— А зачем тебе это, босс? — Боря стоял за мной и разглядывал прочную стену. — Что-то важное за дверью?

Я не ответил; лишь медленно и спокойно ощупывал стену, затем постучал по ней. Пустоты за стеной напоминали потайные стены, которые, по всей видимости, скрывали за собой что-то крайне особенное.

— Скоро узнаем, — лаконично отозвался я, после чего с размаху саданул по стене кулаком, впитавшим Ауру осколка.

И… ничего. Возможно, я был готов к тому, что не пробью стену с первого удара, однако ни каменной крошки, ни трещин, ничего похожего на урон — так, будто я и не бил вовсе.

Тишина.

…второй удар не дал нам ничего нового, и я замер перед каменной стеной, скептически сверля её задумчиво-анализирующим взглядом.

Уверен ли я, что за стеной именно то, что мне нужно? Определённо, уверен.

Уверен ли я, что физической силой эту дверь не сдвинуть, даже не поколебать? Что ж… похоже, что да. Дверь заперта особой печатью Богов. Что с ней можно сделать?

…третий удар был сильнее предыдущих двух. В этот раз я, перед тем как приложить силу, изобразил печать, взламывающую любые двери. Потолок завибрировал, осыпав всех в гробнице пылью.

— Пустая трата времени, — съязвил Морфей; по его лицу можно было определить не меньшее любопытство. Впрочем, каждый не прочь был узнать, что кроется по ту сторону стены. — Печать Богини Геральды сильнее любой другой печати, открывающей замки.

Печать Геральды?.. Всё же Морфей действительно хорош в своём деле, раз смог так просто определит печать. Я сделал шаг назад — и вновь осмотрел стену.

— Я знаю об этой печати, Морфей, — осведомил я, ощущая, как сердце бьётся чаще. — Кровь — единственный ключ, способный развеять узор…

…меня накрыли сомнения. Это место — столь важное для меня место — было заперто печатью, о которой знало не так много Богов.

— Но, если это так… — я провёл тыльной стороной руки по стене, нащупывая вырезанный узор. — У меня возникнет ещё больше вопросов.

Что ж… я прикусил мизинец; кровь окропила палец. Медленно, чуть неуверенно, приложив руку к узору, я поморщился.

Нет, не может такого быть.

Каменная стена задрожала, отодвигаясь в сторону.

— Богиня-мать… — глаза Морфея раскрылись шире. — Почему твоя кровь стала ключом⁈

— Боги мне свидетели, Морфей, — в моих глазах было не меньше изумления. — Я не знаю.

Дёрнув пальцем, я осветил тесное помещение за дверью — прямоугольное и абсолютно пустое. Практически.

— Ещё одна печать Геральды, — Морфей поймал лучом света узор на противоположной стене.

Я кивнул его словам. Кто-то запер что-то ценное — настолько, что было заперто на два замка. Как минимум. Признать честно, у меня не было ни единой мысли, что это могло быть — открывающееся лишь моей кровью.

Боря растерянно захлопал глазами.

— Снова кровь?

Я покосил глаза на Морфея; вассал понимал то же, что и я.

— Не совсем, — мой голос прозвучал с ноткой волнения. — Человек, что прошёл через одну дверь, пройдёт и через вторую, если у него есть моя кровь. Здесь кое-что другое.

Сделав шаг в центр помещения, я присел в позу лотоса и закрыл глаза. Аура внутри меня колыхнулась, озаряя всё, что способно излучать энергию в пределах радиуса видения моей Ауры.

Не вижу.

— Морфей, — подал я голос, продолжая держать концентрацию. — Ты же хочешь узнать, что там, за стеной?

— О, да, — протянул восторженно вассал, присаживаясь рядом. — Твоя история позволит мне уничтожить тебя. Если ты готов поделиться ей со мной, то я лишь сделаю то, что попросишь.

— Я видел твои способности, Морфей, — мой голос звучал спокойно, чуть тише обычного. — И готов признать, был впечатлён. Позволь увидеть то, что происходило здесь в момент создания этой печати.

Морфей желчно усмехнулся; его рука коснулась моего плеча.

— Вы уверены, босс? — насторожился Боря, не отходя и на шаг от нас. — Он ведь сможет захватить ваш разум, если захочет. Это опасно, ведь…

— Будь добр, Боря, отойди, — велел я здоровяку. — И обеспечь полную тишину и мою безопасность. В случае, если он атакует мой разум, пробей ему башку.

— Будет сделано!

Я кивнул, закрыл глаза — и погрузился в Ауру вассала.

Миг тишины — и тесное каменное помещение наполнилось голосами, оно показалось ещё более тесным оттого, что здесь находилось много людей.

— Драгомир! — окликал кто-то… и только через несколько секунд дошло, что окликают меня. — Дэвид, у нас мало времени! Действуй!

Нет, не меня, а того, в чьём воспоминании я оказался. Итак, я знаю, что тут был Дэвид Драгомир и что он тесно связан со мной; негусто, если учитывать, сколько камней в его руках было до его пропажи. Я попытался оглянуться по сторонам, чтобы понять, что происходит, но тело Дэвида Драгомира пока противилось — пока оно подчинялось ему.

— Действуй, — фыркнул он. — Ты, Халлай, слишком скор на решения. Что, если я до сих пор не уверен, правильно ли я поступаю?

Халлай⁈

Лицо Халлая — чуть узкое, бородатое, хорошо знакомое — нахмурилось; в отсветах горящих факелов, которые держали стоящие рядом люди, это было отчётливо видно. Что ж, Халлай говорил о том, что когда-то помогал Дэвиду; в этом не стоит искать чего-либо незаурядного.

— Ты в своём уме, Дэвид? — выдохнул старый мразматик, дёрнув веком. — Всё уже обговорено, решено, проспорено. Да и время не ждёт. Хочешь, чтобы Боги опередили тебя? Добрались до осколков раньше? Мало жертв?

Дэвид Драгомир, спокойный, будто в пику Халлаю, покачал головой.

— Ты знаешь, почему я медлю, Халлай. Знаешь, отчего сомневаюсь.

…я ощущал, как медленно ослабевает воля Драгомира, чувствовал, что цыганского барона терзают крайне мутные сомнения. Но я не хотел прерывать контакт — хотел сообразить, что там вообще происходит, вникнуть, а потом уже сделать выводы.

Халлай обвёл головой присутствующих; всего здесь стояло, вместе с ним, человек шесть. В темноте сложно разобрать, но… вот этот был слегка похож на Уриила — архангела с седьмого Неба, который когда-то служил мне верой и правдой.

Да, у меня когда-то были свои вассалы. И Уриил был одним из них.

Чуть мазнув глазами по второму присутствующему, я уже начинал что-то да понимать. Иблис и Харис — оба смотрят вниз, стараются не показывать своих истинных лиц так, будто чётко осознают, что воспоминания Дэвида Драгомира будут доступны другим. Далее по списку — почти один в один Эсдрас.

Ха. Я сказал, шестеро? Ошибся. Шестой находился в коридоре, откуда в настоящем времени зашли мы с Морфеем — стоял, перегородив вход.

И это, само собой, Баронк — тот самый Андаманец, который на протяжении сотни лет испытывал мою душу на прочность. Глаза его были полны восторженности, а руки… ничего удивительного, в руках его были цепи, что не позволяли Дэвиду Драгомиру перемещаться свободно.

— Ты знаешь, — повторил Драгомир, качая головой. — Все вы знаете. Моя история не закончена, этот день станет днём, когда мои дети увидят… триумф Азраиля.

Я говорил это, определённо. Однако говорил машинально, не управляя и не снабжая Драгомира информацией. Так откуда он знает о моих детях⁈

— Брось, мятежник, — Баронк багровел. — Не искушай судьбу.

— Я не хочу умирать от твоей руки, Баронк, — Драгомир — то есть я — поморщился, вставая на колени и отпуская голову. — Я сдался Богам, позволил им совершить над собой правосудие. Так будь милосерден, позволь погибнуть от рук моих людей.

— Мне нужен твой труп, остальное — мелочи, — надменно бросил Андаманец. — Хочешь лежать со своими соратниками — твоя воля. Эта гробница будет посвящена твоим злодеяниям.

Да, Баронк нередко выявлял уважение за всё, что делали преступники. Он снова вышел из гробницы.

— Послушай, Драгомир, — Халлай присел на корты передо мной. — Насколько ты уверен в том, что всё сработает должным образом?

Мои губы расплылись в натужной усмешке.

— На проверки нет времени, старый. Эраст вот-вот должен выполнить приказ Тельдора, убить Лизу… — сердце Драгомира глухо стукнуло в груди. — Я этого не допущу.

Халлай кивнул; он определённо понимал, о чём идёт речь. В отличие от меня.

— Я знаю это, но хочу предупредить тебя, приятель, — старый мразматик смахнул с лица слезинку. В отражении его очков я заметил фигуру собственного вассала, который подготовился к удару. — Ты не вспомнишь ровным счётом ничего из этой жизни.

Вот как?.. Возможно, у Драгомира, как и у других владельцев моих осколков, образовалась какая-то странная связь с моим сознанием, моей памятью… знать бы ещё, почему.

— Хватит болтовни! — Баронк терял терпение. — Начинай составлять печать!

Я чувствовал смятение цыганского барона, его растерянность — даже горе. Что бы ни происходило, он действительно… привязался ко мне?

— Твои подвиги запомнятся, как что-то великое… — прошептал Халлай слегка восторженно. — Человек, которого не остановила смерть… казалось бы, что может быть страшнее?

Напряжение росло; возможно, разговор с Халлаем мог бы длиться и дольше, но в этот момент произошло непредвиденное — Дэвид неожиданно встрепенулся — и быстрыми движениями, не обращая внимания ни на кого, начал вырисовывать печать.

— Драгомир! — Халлай задышал чаще; по лбу мразматика потекли капли пота. — Пообещай, что покажешь мне свой мир!

— Никаких сомнений, Халлай, — мой голос прозвучал особенно победоносно; пальцы продолжали вырисовывать узор. — Я верю в себя — в то, что пойду по правильному пути. Ничто не позволит мне сбиться. Пусть мне доведётся сделать сотни попыток, в конечном итоге Феликс… Нейла… в конечном итоге, они будут отмщены.

— Первая дверь — его кровь, вторая — душевное состояние, — припечатал мразматик в последний миг.

Взмах кинжала (я так и не понял, в чьих руках был кинжал) — и голова Драгомира свалилась с плеч.

Воспоминания вокруг меня стали меркнуть; в голове промелькнула мысль, что, наверное, для Драгомира это был действительно важный кусок времени — позволить убить себя. Ну, а что до моих мыслей…

Я был в смятении.

— Босс, с тобой всё в порядке?

Я раскрыл глаза; озадаченный Боря взирал на меня с лёгким испугом. Морфей же… не понимал, что происходит. Впрочем, как и я сам.

Феликс и Нейла? Он действительно произнёс имена моих детей перед смертью? Я раздумывал над этим битую минуту, пока приходил в себя. Признать честно, вопросов стало даже больше, чем ответов.

Притом дверь в гробницу предательски оставалась закрытой.

Постучав по стене, за которой, судя по всему, скрывалось тело Драгомира и его соратников, я поскрёб в затылке. Постарался прикусить заживший палец вновь, как… вспомнил печать, которую изобразил Дэвид перед смертью.

Гори в Аду, Рафаил! Гори в Аду, ублюдок, который…

…тяжёлая каменная дверь открывалась медленно, с каменным скрежетом. Я смотрел внутрь в каком-то странном возбуждении. Что я собирался увидеть там, в гробнице? Соратников?

Я даже не знал, кто там мог быть.

Впрочем, лучше бы я этого так и не узнал, ведь…

— Не может… — прошептал я, глядя на гроб из алония, поверх которого было прозрачное стекло. — Нет, этого не может быть.

Я шагнул вперёд и посмотрел на тело, неподвижно лежащее внутри.

Альтар Блэк.

Тот самый Альтар Блэк, которого я встретил в первые дни жизни на втором Небе; он сейчас лежал передо мной с закрытыми глазами. Ни старше, ни младше того, которого я знал. Абсолютно… даже его любимый камзол.

Ещё один шаг.

Гроб, в котором лежал Боря. Если в момент, когда на глаза мне попался Блэк, я был слегка растерян, то Боря вызвал целый шквал вопросов.

Третий гроб — ещё один боец Красного ордена. В четвёртой и пятой гробницах так же располагались трупы членов Красного ордена. Люди Альтара Блэка лежали мёртвые, а в голове моей всё более явственно вставал вопрос.

Как?..

Сделав очередной шаг, я воззрился на последний гроб. А вот и Дэвид Драгомир… голова отдельно от тела. Всё, что я видел в его последних воспоминаниях, было правдой.

— Секунду, — я помотал головой, пытаясь сложить два плюс два в голове. — Боря, почему твой труп…

Я не успел договорить. Голова Морфея — отдельно от тела — свалилась к моим ногам, брызжа кровью во все стороны и пачкая гробы, бетон и мои ботинки. Краткий визг парнишки дал понять — это было неожиданно.

— Он не должен был это видеть, босс, — голос Бори стал… каким-то другим, но всё ещё смутно знакомым.

Я поднял глаза на Борю… так-так-так.

— Ну, теперь всё стало более ясно, — передо мной стоял Эсдрас — один из моих вассалов. — Настоящего Борю ведь не я убил?

Эсдрас мотнул головой, возвращая облик моего секретаря. Он сделал шаг в сторону гроба, в котором лежал Драгомир, открыл стеклянную крышку и вытащил небольшой свиток.

— Хочется верить, что ты на верном пути, босс…

— Я, наверное, пойду, а то… — юнец отшагнул назад. — Думаю, увидел я чуть больше, чем должен был.

Эсдрас (то есть, Боря) хмыкнул.

— Что-то мне подсказывает, что с нами тебе будет куда безопаснее.