Академия Слов

Глава 13. Просьба

Знаете, как-то так сложилось, что меня никогда не звали в рестораны. В меня многие влюблялись или путали своё восхищение с влюблённостью, но в силу того, что большую часть времени я нахожусь в окружении студентов, денег на то, чтобы объект своего воздыхания пригласить в ресторан, нет почти ни у кого из моих несчастных "поклонников". В прочем, мне оно и не нужно было никогда. Равно как и сами бедные воздыхатели, которым пылью в глаза затмил разум мой проработанный до мелочей образ. Я ведь прекрасно знала, что они влюблены не в меня, а в ту девушку, что я им показываю. Однако, как говорил дядя, однажды это должно было свершиться. Меня пригласили. И не абы кто, а Киров. Приняла ли я приглашение? Глупый вопрос.

Выбирая, что одеть и как накраситься, разумом я прекрасно понимала, что меня туда позвали не для романтических бредней, а чтобы обсудить что-то важное. Потому что иначе меня пригласили бы не через смс в воцапе и не со словами: "Мне нужна частная встреча с вами там, где нас не ожидают увидеть. Надеюсь на то, что вы придёте". Но сердце вопреки логике пело, туманя розовым дымом рассудок и этим весьма раздражая здравомыслящую часть меня, которая, к счастью, пока доминировала над той глупой и невесть на что рассчитывающей частью. Это было очень похоже на ссору безумца, страдающего раздвоением личности, с самим собой.

"Ну может он просто боялся, что иначе ты не придёшь. Тебе ведь только за последний месяц пришлось довольно решительно лишить надежды по меньшей мере двух несчастных юношей прямо у него на глазах," – мелькала в голове полная надежды непонятно на что мысль. "Мира, ты дура," – тут же ругала я себя. – "Мыслишь, как влюблённая дурочка, хотя даже не влюблена в него. Не будь как те несчастные юнцы, что путали восхищение твоим образом с влюблённостью в тебя. Ты можешь восхищаться героем и кумиром, но не влюбиться в Кирова, ведь его как личность ты даже и не знаешь почти. А если бы и влюбилась, то это было бы глупо вдвойне, потому что нелепо и безнадёжно. Успокойся уже, не мог он в тебя влюбиться! Ему такие как ты на жизненном пути штабелями встречались. Кого-кого, а уж его точно образом не обмануть! Гадкий утёнок не перестанет быть гадким утёнком, если обклеить его павлиньими перьями и научить распускать хвост, помни об этом. Сколько бы парней ни обманывались твоими "перьями", Киров явно не из таких болванов".

Теперь понимаете, о чём я? И вот такой спор между разумом и сердцем длится в моей голове с того момента, когда я прочла то сообщение, будь оно неладно! Я прекрасно осознавала, что разум прав, но подавить в сердце нелепую надежду пополам с глупой ликующей эйфорией никак не удавалось! С таким мне ещё не приходилось сталкиваться. В том, чтобы быть аутистом моего типа (а мы бываем разными), есть определённые плюсы. Многие из тех душевных терзаний, что свойственны обычным людям, нас обходят стороной. Зная это, я, честно говоря, наивно полагала, что состояние, подобное моему нынешнему, так же обойдёт меня стороной. У меня не получалось даже подобрать всему этому какое-то конкретное название.

– Дурдом какой-то, – раздражённо пробормотала я, не переставая при этом придирчиво перебирать свой гардероб.

Уже часа два не могу определиться. Проблема заключалась в том, что пусть у нас скорее всего и предполагалась исключительно деловая встреча, но я ведь зациклена на том, чтобы абсолютно всегда выглядеть безупречно и уместно, и... Да, меня не только никогда мужчины не звали в рестораны, я и сама там никогда не была. В детстве с дядей в "Токио Сити" – не считается, при всей моей любви к суши и роллам. Тогда я была ребёнком, а сейчас уже взрослая девушка и правила облика явно должны быть иными. И я не имела ни малейшего представления, как будет уместно одеться, накраситься и заплестись на деловую встречу в ресторане.

Ту часть, что требовала от меня одеться ещё и так, чтобы покрасоваться перед Кировым, я решительно заставила заткнуться. Красоваться будет точно не уместно, особенно если учесть, что почти нечем. Была у меня мысль собраться в свой образ "Современной Бастед", который как правило и выручал меня в двух случаях: когда нужно бросить вызов, и когда я не знала, что будет правильно одеть, но для этого нужно было побороть желание выглядеть как-нибудь необычно для себя, а это было слишком сложно.

– Последний раз я видела подобное, когда моя мама́н собиралась на свидание с очередным любовником тайком от папаши, пока папаша был с любовницей. С тем лишь отличием, что у этой пропоицы не было вкуса и она в отчаянии вывалила тогда всё вещи на пол, – раздалось от двери несколько насмешливо-ироничное.

Повернув голову от шкафа, я закатила глаза Вире, что со сложенными руками и скептическим любопытством во взгляде наблюдала за мной, прислонившись плечом к дверному косяку. Та насмешливо фыркнула и, цокнув языком, поинтересовалась, изогнув изящную бровь:

– Просто во имя моего любопытства, кому же удалось растопить ледяное сердце нашей тёмной принцессы? Или вы с Эдгаром Викторовичем идёте охотиться на какого-то о-о-очень симпатичного призрака?

– У меня деловая встреча, – тяжело вздохнула я, проигнорировав её "шпильку". К нетипичной для светлой язвительности своего двойника я давно уже привыкла, но придумывать колкий ответ настроения не было. Эльвира приподняла брови, намекая, что ждёт продолжения. – Деловая встреча в ресторане, – посмотрев на неё и по взгляду поняв, что она таки желает знать все подробности, дополнила фразу. – Деловая встреча в ресторане с Кировым. Я понимаю, что будет уместно одеть на встречу с Кировым, на встречу в ресторане, на встречу в ресторане с Кировым, на деловую встречу с Кировым. Но что можно одеть на деловую встречу в ресторане, да ещё и с Кировым, так чтобы не выглядеть неуместно для весьма элитного – я сверялась с интернетом – заведения и при этом на фоне этого эталонного красавчика не было видно, что на самом деле я убога, я не имею ни малейшего представления.

– У-у-у, – протянула Вира понимающе. – Тяжёлый случай. Впервые вижу, чтобы ты, и вдруг не понимала, что одеть. Хоть бери и в календаре отмечай.

Я выразительно промолчала. Я и сама впервые была в ситуации, когда не знала, что одеть. И это бесило едва ли не хлеще нелепых эмоций. Вот же... Киров! Нельзя было что ли в какую-нибудь кафешку обычную позвать? "Ну да, так и будет он, богатый уважаемый человек, сидеть с тобой в дешёвой кафешке и обсуждать важные дела, конечно," – тут же с издёвкой ответила себе я. Ну ладно, не в кафе. Но почему именно в ресторан-то?! Не подумал, как неловко это будет?! Хотя, он ведь, наверное, считал, что племяннице члена Совета такие места более, чем привычны. Все так считают, кроме тех, кто знает о моей бессмысленной принципиальности, с которой я ничего не могу поделать.

– Я тебе, конечно, в этом не помощник, – уже серьёзно сказала Вира. – Сама знаешь, как я привыкла одеваться, мы из-за этого каждое утро "войну воюем". Но может ты кого-нибудь из нашей компании позовёшь?

– Ага, – фыркнула я скептически. – Чтобы эти клоуны меня как на свидание собрать попытались, а когда вернусь изводили вопросами о том "как всё прошло?", хотя по сути ничего такого не было, но поди им это объясни? Думаешь, я не знаю, что наши шуты гороховые на меня ставки делают и с каждым годом эти ставки повышаются? И ладно бы только Таня, Вик и Кира, так к этому ведь добавились ещё и Дима, Мари и даже самый адекватный из нас, Антон! Если ты хоть кому-нибудь из них хоть слово скажешь о том, что я ходила с Кировым в ресторан, то сначала об этом пожалею я, а потом ты, второе я тебе профессионально устрою.

– Ладно, ладно, – подняла руки в жесте "сдаюсь" эта паршивка, явно едва сдерживая смех и тут же, определённо специально, чтобы меня позлить, с игривым намёком протянула. – А ты уверена, что это именно деловая встреча?

Даже не знаю, что меня больше разозлило: её вопрос или то, что с языка в ответ чуть не сорвалось "хотелось бы, чтобы нет". Закатив глаза, я фыркнула:

– Не думаю, что в отношениях с девушками он настолько дилетант, что стал бы приглашать меня на свидание в дорогой ресторан через смс, учитывая, что мы знакомы лично, и в формулировке "нужна частная встреча". Он ведь галантен до мозга костей, ты же знаешь. Если бы ему пришла в голову дурь вскружить мне разум, пригласив на свидание, он сделал бы это красиво.

– Ну да, тут не поспоришь, – кажется даже разочарованно кивнула Вира. Тьма милосердная, только не говорите мне, что ставки на мою личную жизнь начала делать и она тоже? Задумчиво окинув взглядом мой шкаф, она вдруг предложила. – Хм, слушай... А почему бы тебе просто не одеть вон те коричневые брюки мягкого оттенка. Нет, не те, которые ты берёшь, вот эти, с сужением к низу. Они твои ноги хорошо подчёркивают. И к ним ту винтажную блузку, которая с кружевами. Ну ту, к которой ещё та овальная камея с ангелами хорошо шла. Ну и для контраста тот красный клатч и красные туфли на каблуках от "Бастед". Не уверена, но мне кажется, это может смотреться хорошо и уместно в ресторане.

На пару мгновений задумавшись, я сняла плечики с названными ею вещами, положила их на кровать, кивнула своим мыслям, надела всё это и, немного покрутившись перед зеркалом в поиске того, к чему бы придраться, поняла, что я в вполне удовлетворена тем, что вижу.

– Милая, я, кажется, наконец смогла привить тебе вкус, – довольно произнесла я и рассмеялась, подмигнув порозовевшей щеками Вире.

Помучившись с причёской и перебрав вариантов десять макияжа, кивнула зеркалу, нацепила на запястье папины золотые часы со стилизованными шестерёнками – мой своеобразный талисман – накинула полушерстяное тёмно-коричневое пальто с шарфиком в цвет, но в жёлтую клетку, и на всякий случай посмотрела за окно. Погода у нас в последнее время, как я уже говорила, мягко скажем непредсказуемая, так что если по прогнозу дождь или солнечно, то это вовсе не обязательно на самом деле так. В Питере в принципе погода всегда была непостоянно дамой, но на фоне последних событий начался вообще бардак. Шёл град с дождём, но ветра, к счастью, не было, так что если повезёт, то с зонтиком моя прическа пострадать по дороге до ресторана не должна.

Выйти удалось ровно во столько, чтобы добраться до места с опозданием не больше чем на десять минут. Кажется, дядя говорил, что подобное опоздание позволительно. Тут, конечно, нужно было сказать спасибо Кирову. Видимо, хорошо понимая, что на сборы в подобное место мне понадобится очень много времени, чтобы выглядеть так же безупречно, как и всегда, он написал мне в десять утра и назначил встречу на семь вечера в выходной день. Так что во время уложиться было не слишком сложно. А, ну и судьбе спасибо тоже – нам со светлым не выпало никакого задания. В прочем, в противном случае я бы просто отправила Министерство в лесу ёжиков гонять. Сами бы справились.

На лестничной клетке столкнулась с Эдгаром Викторовичем, возвращавшимся с прогулки со своим псом – у него прекрасного характера доберман, которому в отличии от большинства собак почему-то очень нравилась я. Сегодня эта его любовь чуть не сыграла против меня.

– Фу, Шторм, нельзя! – я едва успела отпрыгнуть назад, когда эта дружелюбная животинка по привычке попыталась встать на задние лапы, чтобы передними опереться мне на грудь и приветственно гавкнуть. Учитывая, какая грязь сейчас на улице, мне пришлось бы после этого чистить пальто и опоздала бы я гораздо сильнее допустимого.

В преданно глядящих на меня глазах пса появились обида, вина и недоумение. Он явно не понимал, чем провинился, но заранее извинялся. Стыд мне как правило чужд, и этот случай не стал исключением, но так как Шторма я сейчас понимала – ему было непривычно, что я не встречаю его с радостью, а отпрыгиваю назад – то сочла нужным почесать его за ухом и извиниться:

– Прости, друг, я рада тебя видеть, но сегодня мне ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кто-то испачкал мне пальто.

Подняв взгляд на с привычной уже тёплой улыбкой наблюдающего за нами Эдгара, пустила на лицо намеренно чуть неловкую милую улыбку и произнесла:

– Здравствуйте, профессор.

Профессором я его вне Академии по-прежнему продолжала иногда величать в шутку.

– Здравствуйте, студентка, – весело отшутился Эдгар. – Прекрасно выглядишь, в прочем, это достоинство в тебе, надо признать, неизменно. Какая-то важная встреча, что ни в коем случае нельзя испачкаться?

Я знала, что ответ ему не понравится, но в голове вдруг мелькнуло, что если Эдгар Викторович каким-то невероятным образом прав на счёт безумия Кирова, во что я абсолютно не верю, но всё же теоретически допускаю, то лучше уж не только Вире знать, на встречу с кем я иду. А потому как можно беззаботнее ответила:

– Да так, профессору Кирову зачем-то понадобилось со мной встреча. Позвал в ресторан, а туда не заявишься в грязном пальто, сами понимаете.

Улыбка на лице Эдгара Викторовича померкла, уступив место тревожно поджавшимся губам и обеспокоенно чуть сведённым бровям. В глазах зажглась тревога. Ну вот, о чём я и говорила. Беспечный тон ожидаемо не помог, но не ведь попробовать было нельзя. Каждый раз, когда мои светлые у меня на глазах расстраиваются или беспокоятся, то плохо и мне самой. Желая хоть как-то успокоить его, я коснулась его руки, улыбнулась и, глядя ему в глаза, пообещала:

– Эдгар Викторович, я пусть и считаю ваши опасения м-м-м... не слишком правдоподобными, но у меня есть привычка допускать возможность абсолютно любой вероятности касательно какого-либо вопроса, если нет обоснованной объективными фактами позиции, а потому я честно буду осторожной. И если что-то будет не так, то уйду при первой же возможности.

– Надеюсь на твоё благоразумие, – серьёзно кивнул Эдгар Викторович, и, пусть его тревога никуда не делась, но кажется моё обещание всё же немного его успокоило.

– Можете быть уверены во мне, – кивнула я, возвращая себе лёгкий, но уже не легкомысленный, чтобы не сделать хуже, тон, и вызвала лифт.

Пока шла до нужного места, розовый туман в моей голове более-менее развеялся, и я задалась тем вопросом, которым в нормальном состоянии задалась бы в первую очередь: «А что Кирову, собственно, могло понадобиться от меня?». Вариантов было одновременно очень много и не было вообще. Если выражаться понятнее, то у меня было много догадок, среди которых была и самая дурацкая – то, что это всё-таки свидание – но ни одну из них я не могла признать достаточно возможной. Это было весьма печально, так как приходилось морально готовиться не к чему-то конкретному, а к чему угодно.

Придя к этому выводу и мысленно настроившись на то, чтобы спокойно отреагировать на всё, что бы ни сказал мне Киров, я решила подумать о другом: почему приглашение Кирова вообще так на меня подействовало? Понять это было необходимо, чтобы уже точно не вернуться в то состояние и во время встречи мой рассудок был абсолютно трезв. Время на экстренную рефлексию у меня ещё было.

Такая реакция на приглашение от мужчины была для меня весьма нетипична. За мной ведь множество раз пытались ухаживать, и ни единожды не затронули сердце. Если уж на то пошло, в случае со мной вообще сложно взволновать меня ухаживаниями, какими бы красивыми они ни были. Ведь для того, чтобы во мне выработалась привязанность к человеку, он должен быть либо светлым, с которым я часто общаюсь, и тогда во мне взыграет тёмная суть, либо мы с ним должны очень многое пройти, как с моими друзьями. Так что как правило все эти приглашения «посидеть где-нибудь» и всё в этом стиле от парней, о которых я порой и имени-то не знаю, вызывали лишь лёгкое раздражение на очередного идиота, который "повёлся", и в то же время удовлетворения от того, как я действую на других.

А тут это даже не было приглашением на свидание. Но я почему-то заработала себе тахикардию, розовую кашу вместо мозга и глупое желание, чтобы это оказалось именно свиданием. Почему? Прислушавшись к себе, я всё же пришла к выводу, что нет, кроме восхищения и уважения у меня к Кирову ничего нет. Ну разве что определённая симпатия как к личности. Однако всё же не влюблённость. Значит дело в чем-то другом. Почему мне могло хотеться, чтобы Киров мною... увлёкся. Я им восхищаюсь. Я его уважаю. Как и подавляющее большинство пробуждённых. Так же он красив, галантен и интересен. И он тёмный. Он хотел защитить меня, предупреждая об охотнике, которого подсылает в Академию Министерство. Он признаёт во мне талант и старается развить мой потенциал на занятиях. И его очень сложно обмануть, а мой образ «мисс Совершенства», как ни крути, обман. И я привыкла, что этот обман всегда исправно действует. Если бы он подействовал и на такого почти безупречного с виду человека, как Киров... Пожалуй, этот герой стал бы прекрасным экземпляром в «коллекции» тех, кому я вскружила голову. Стал бы прекрасным... трофеем.

Ну да, конечно, вот оно! Я невольно улыбнулась тому, что всё оказалось так просто. Мне банально вскружила голову мысль о том, что сам Киров мог пополнить список тех, кто стал жертвой того, что я создавала так тщательно, прорабатывая каждую мелочь. Элементарный инстинкт охотницы, свойственный каждому тёмному пробуждённому! Киров стал бы лучшей моей жертвой, и у меня банально захватило дух от малейшей возможности, что и он попался в мои "сети". От облегчения, что мне дало осознание, что со мной по-прежнему всё в порядке, я чуть не рассмеялась, но тут же придала своему лицу нейтрально-благодушный вид.

За всеми этими размышлениями я чуть не прошла мимо ресторана. Остановил меня почти весёлый оклик знакомым приятным голосом:

– Бель! Хей, студентка Солнцева!

Резко остановившись, я обернулась и увидела Кирова, с улыбкой ждущего меня рядом со своей машиной. Тьма милосердная, как же ему шёл этот деловой костюм! В который уже раз мне подумалось, что в образе этого мужчины всё и всегда продуманно до мелочей: от цвета одежды до самой незначительной интонации голоса. Прямо как во мне. Такое сходство мне одновременно нравилось и при этом вызывало сочувствие. Если я права, и он также продумывает самого себя вплоть до того, на что никто осознанно не обратит внимание, отметив лишь подсознательно, значит, что ему, как и мне, приходится скрывать самого себя от чужих глаз. А кому как не мне знать, насколько это тяжело.

В прочем... Он ведь тоже каждый день живёт с риском разоблачения и при этом народный герой, который неизменно должен всем нравиться. Как и я племянница влиятельного человека и влияю собой на репутацию дяди. Конечно же Киров в том же положении, что и я. Странно только, что я лишь сейчас об этом задумалась.

Параллельно с этим побочным потоком мыслей мозг подсказал, что сейчас мне должно было стать неудобно от того, что я в своей задумчивости чуть не прошла мимо того, с кем собиралась встретиться. Значит, следовало изобразить как можно более милую неловкость. Очаровательно улыбнувшись, я прикусила губу, бросила на него лучащийся виноватой улыбкой взгляд, тут же его отвела, сцепила руки в замок, заломила их – на это всё ушло не больше пары секунд – и, подходя к нему произнесла с лёгкой, чуть весёлой и в то же время несколько виноватой досадой:

– Ой-й-й, простите, мало того, что немного опоздала, так ещё и чуть мимо не прошла, задумавшись.

Да. Даже несмотря на то, что небольшое опоздание в данной ситуации допустимо и даже необходимо, чтобы какое-то время будущий собеседник понервничал на тему «а придёт ли она» и потом при необходимости был более податлив – с этим приёмом меня как-то познакомил дядя Кир – за него всё равно следует извиниться. Логика «высшего света» логики лишена, как говорил всё тот же дядя. Конечно, тут я даже не рассчитывала, что этот приём подействует так, как предполагается, и использовала его с той целью, чтобы Киров его распознал и решил, что в этой ситуации я буду вести себя как обычная девушка «его круга» и в случае чего от меня не стоит ждать ничего нового.

Перекатилась с носка на пятку, продолжая изображать неловкость, вновь укусила нижнюю губу, радуясь стойкости своей помады, заглянула ему в глаза снизу вверх, хлопнула ресницами и очаровательно улыбнулась.

– Ничего страшного, – благодушно кивнул Киров, видимо, решив, что я нервничаю, как я того и добивалась. В том случае, если он всё же безумен и задумал что-то дурное, мне будет на руку, если он будет думать, что я, как и положено девушке, взволнована приглашением в ресторан от такого шикарного мужчины и соответственно соображаю хуже, чем обычно. Я же обещала Эдгару соблюдать осторожность, а значит в том числе на всякий случай действовать на опережение. Как вовремя развеялся туман в моей голове! – Думаю, такой умной девушке как вы всегда есть о чём задуматься столь глубоко, вы в этом не виноваты.

И пусть всякие незначительные комплименты были обычным делом в его речи, что-то заставило меня напрячься. Наверное то, что если бы я была на его месте в его теле и хотела бы заставить девушку, от которой мне что-то надо, заранее «поплыть», то я бы пригласила её в дорогой ресторан, встретила бы её обворожительной улыбкой и при первой же удобной возможности опустила бы комплимент её уму, чтобы она подумала, что её воспринимают всерьёз. Да, если бы я была на его позиции и собиралась играть, я бы играла именно так. Конечно, вряд ли Киров и в самом деле строит какие-то коварные планы, но что-то зудящее на краю сознания не давало расслабиться после этой мысли. Тьма милосердная, какой же бред! Бред, верно, но почему смотря на Кирова сейчас я не могу избавиться от тревожного предчувствия? Ладно. Если со мной на самом деле ведут игру, то всего-то и нужно, что переиграть. Ведь повёлся же он на моё якобы "волнение". Значит, у меня есть шансы.

Зайдя в ресторан, я мысленно возблагодарила дядю за то, что когда-то он научил меня правилам современного этикета. И Тьму за то, что места, подобные этому пафосному ресторану, никогда меня особо не интересовали. Иначе сейчас было бы сложнее делать вид, что они для меня привычны.

Самоконтроль позволил мне вопреки привычному страху не шарахнуться, когда Киров оказался слишком близко, чтобы помочь мне снять пальто. Продолжая изображать милую девушку, я добавила к этому поведению повадки светской леди нашего времени. Ведь именно этого все ждут от племянницы моего дяди? Того, что я благодаря нему и сама принадлежу к "кругу" тех, кто как правило ходит сюда, и привыкла вести себя как полагается.

Хотелось бы мне воспользоваться случаем и вдоволь наесться качественной изысканной еды, которую подают здесь, но девушке на таких встречах не следует заказывать слишком много. Так что удовольствия не было возможности получить даже от этого. За светской беседой о всякой незначительной ерунде, которую пришлось вести пока нам не принесли наш заказ и переходить к делам было невежливо, я следила достаточно тщательно, боясь и в то же время стремясь уловить в словах Кирова что-то подозрительное. Дурное предчувствие с каждой минутой становилось всё более явным и скрывать его было всё сложнее, но я никак не могла уловить причин. Однако мужчина не давал ни единого явного повода подозревать что-то не то.

– Интересное место вы выбрали для встречи, – произнесла я, когда холёный официант с безупречно-учтивой улыбкой наконец принёс нам заказ. – Даже не представляю, о чём можно говорить здесь, учитывая, кто вы и кто я.

- Красивых девушек положено приглашать в красивые места, - сверкнув глазами, пожал плечами Киров, улыбаясь всё той же улыбкой из газет и, как и я, принимаясь за еду.

- О, прошу, не надо лести, - негромко "довольно" рассмеялась я, чуть запрокинув голову и покачала головой с тем самым немного весёлым, одобрительным укором, с которым смотрят на всяких "обворожительных гадов", когда хотят показать, что их слова на самом деле приятны. - Я не хуже вас знаю, что родилась более чем некрасивой. Предпочту слово "эффектная".

- Красота в глазах смотрящего, - пожал плечами Киров, не меняя выражение лица секунду.

Наверное, это было бы приятно, вот только теперь я прекрасно понимала, что со мной зачем-то играют. На данный момент обрабатывают, чтобы я "растаяла" и... И что? Полагаю, либо потеряла бдительность и выдала ему что-то, либо, очарованная им, на что-то согласилась. Думает, что если я им восхищаюсь, то он сможет легко обвести меня вокруг пальца. Игра для меня была очевидна, иначе Киров давно уже начал бы прямой разговор, не увиливая и не пуская мне пыль в глаза. Но зачем ему это? Я искренне недоумевала. Почему ему просто не сказать, что ему надо, прямо? Если он так виляет, значит, у него проблемы, раз назначил встречу со мной, значит, хочет добиться помощи либо от меня, либо, что вероятнее, от моего дяди, но почему не может просто попросить?

Сбросив с себя "милое очарование", я абсолютно серьёзно тихо произнесла, тревожась за него:

- Александр Владимирович, скажите пожалуйста прямо, зачем мы сюда пришли. Все те игры, к которым вы прибегли за время нашей беседы, столь же легко провернула бы на вашем месте я сама. Так что вам не удастся меня сейчас провести всей этой словесной мишурой.

- Печальная у вас, однако, жизнь для девушки, - тоже разом посерьёзнев, мрачно пошутил Киров с усмешкой. - Захотите обмануться - не выйдет, слишком умная.

- Вряд ли мне когда-нибудь захочется обманываться, - вежливо улыбнулась я.

Я соврала. Порой обмануться мне очень хочется. Просто взять и поверить, что кто-нибудь из всех тех несчастных, чьи сердца стали моими трофеями, действительно влюбился именно в меня, а не в то, что я из себя изображаю. И во все те комплименты и просто приятные слова, которые сегодня сказал мне Киров, тоже хотелось поверить. Такое, знаете ли, не слишком здоровое желание позволить своему кумиру обвести тебя вокруг пальца, чтобы потом, возможно, сделать глупость и, коря себя, восхищаться, как ловко он с тобой обошёлся. Но я ведь умная девушка, да? В чём-то Киров сейчас прав, иногда это весьма печально - быть слишком умной.

- Что ж, ваше счастье если так. Пусть вы и рискуете из-за своего ума упустить много приятных моментов, но очень вероятно, что избежите многих ошибок, - немного грустно улыбнулся Киров. - Но вы правы, пожалуй, стоит переходить к делу и пусть эта еда сгладит неприятный момент, - и, понизив голос, проникновенно глядя мне в глаза произнёс. - У меня проблемы, Мирабель. Очень серьёзные проблемы. И, как бы неловко мне ни было просить вас о чём-то, ведь вы мне ничем не обязаны, но мне нужна ваша помощь.

- Именно моя? - уточнила я, приподняв брови. - Не моего дяди?

- Да, именно ваша, - кивнул Киров. - Боюсь, что наш светлый недруг очень близок к тому, чтобы разоблачить меня. И в этот раз мне, увы, не удаётся выкрутиться так же, как я уже сделал это когда-то. А вы в последнее время часто ходите с ним на весьма опасные задания. Я хочу попросить вас подстроить его героическую смерть. Мои руки для этого, как оказалось, всё же слишком коротки, а вам это сделать проще, чем кому-либо.

На миг я застыла. Сердце ухнуло куда-то вниз, в голове пронеслась весьма наивная мысль: "Мне послышалось? Он ведь не мог в самом деле попросить меня о... таком?!". А потом очень резко и очень активно заработал разум.

- Я... понимаю ваши опасения, Александр Владимирович, - тихо произнесла я, поражая спокойствием даже саму себя. - Но уверяю, вам ничего не угрожает. Да, Эдгар Викторович может узнать о том, что вы тёмный, но он знает то же самое и обо мне самой. Как видите, я тем не менее всё ещё жива и не нахожусь в казармах Министерства Пробуждённых. В это сложно поверить, я знаю, но наш светлый, как вы выразились, не выдаёт Министерству тех тёмных, что мирно живут, не причиняя никому вреда и больше того, покрывает нас. Скажу вам по секрету, но он взялся за это дело лишь потому, что вас начало подозревать Министерство. Когда Эдгар Викторович убедится в том, что эти подозрения правдивы, он отведёт их от вас.

Я говорила это, спокойно, рассудительно, делая вид, что всё в порядке, а у самой в голове шумел рой беспорядочных мыслей.

- О-о, нет, Бель, только не говорите мне, что вы настолько доверчивы, - протянул Киров, качая головой. Кажется, мне не удалось его ни в чём убедить.

- Я не страдаю излишней доверчивостью, и вы это знаете, - тихо, но твёрдо произнесла я. - И я могу с твёрдой уверенностью заявить, что светлый не представляет для нас опасности. Я достаточно хорошо его знаю, чтобы так говорить. И я не могу выполнить вашу просьбу. В конце концов, не мне рассказывать вам о природе нас, тёмных. Будь наш охотник нейтральным - сколько угодно, но он светел. Однако вы в своё время помогли мне, предупредив о нём, и я перед вами в долгу. И потому со своей стороны, если Эдгар Викторович всё же вас раскроет, сделаю всё возможное, чтобы убедить его в том, что вы не безумны.

Несмотря на своё состояние, слова я подбирала ещё тщательнее, чем обычно. "Я понимаю ваши опасения" – показать, что я не считаю его паникёром, как могла бы счесть. "Но уверяю" – усиление эффекта своих слов. "Да, Эдгар Викторович может узнать" – соврать, что он ещё не знает, не сказав при этом ни слова лжи, уловка. "Но он знает тоже самое обо мне" – показать, что раз я жива, то и он в случае своей нормальности в безопасности. "В это сложно поверить" – признать его право на сомнения. "Наш светлый" – подчеркнуть, что светлый именно НАШ, повторив при этом слова Кирва, но сделать этих словах акцент на то, на что мне нужно. Слова про то, что подозрения исходят от Министерства – сместить ракурс тревог, чтобы он видел опасность не в Эдгаре, а именно в Министерстве. "Когда убедится" – показать, что я верю в его невиновность и уверена, что Эдгар поверит тоже.

"Я не страдаю излишней доверчивостью" – напоминание, что я в том же, что и он положении, будучи тёмной, и что я умна, с чем он не может поспорить, а значит не стала бы верить Эдгару безосновательно, ведь он именно в этом усомнился. "Я перед вами в долгу" – показать, что помню о его ей помощи, благодарна, готова помочь ему в ответ, и всё ещё его союзник, но помочь не таким радикальным способом. "Сделаю всё возможное," – тонко намекнуть, что как бы я ни восхищалась им, он не имеет на меня достаточного влияния, чтобы я ради него убила, что я не его марионетка. Мой мозг анализировал каждое произносимое слово почти автоматически, неосознанно, и всё же анализировал качественно. Часть меня всё же осталась как всегда благоразумна. И тем не менее даже так я видела, что Кирова мне убедить, увы, не удалось.