90-е: Шоу должно продолжаться 13

Глава 5

— Ничего, — я пожал плечами. — На этом наше сотрудничество заканчивается, Янчик.

Ян молча смотрел на меня исподлобья.

— Наконец-то, — одними губами проговорила Ева.

— А как же… — набычившись, начал Ян.

— Давай как-нибудь сам, — я усмехнулся и подмигнул. — Поздравляю с успехом, и все такое.

— Ты что, думаешь, что я без тебя не справлюсь, да? — с наездом сказал Ян. — Типа, ты настолько уже забурел, что считаешь меня пустым местом?

— Ни в коем случае, Янчик, — хмыкнул я. — Ты же как-то справлялся раньше. Вот и дальше можешь делать то же самое. Желаю творческих успехов. Пойдем, Ева.

— И что, ты ему даже в табло не пропишешь? — прищурилась Ева.

— Была такая мысль, — признался я. — И все еще есть. Если тебе это доставит удовольствие, милая. Ну что, двинуть ему?

Ева посмотрела на Яна долгим потемневшим взглядом. Потом мотнула головой.

— Нет, — скривилась она. — Ты прав. Пойдем. Пока, Янчик.

— Ну и валите! — Ян зло засопел. Как рассерженный бык. — Чистоплюи хреновы. Думаете, весь мир вокруг вас вращается? Да хрен там! Думаете, без вас у меня ни хрена не получится, да? А вот увидите…

Не обращая внимания на вопли Яна из кухни, мы с Евой вышли в крохотную прихожую и выудили из сваленной в кучу обуви свою.

— Велиал, а вы что, уже уходите? — над нами нависли два «цеппелина» и один «пинкертон». — Мы же еще только начали.

— Трудный день был сегодня, сорян, парни, — я пожал всем троим руки. — Увидимся…

Мы вышли за дверь. И перед тем, как ее захлопнуть, услышали: «Ян, ты что ему наговорил, урод⁈» — «Сам заткнись!»

Мы с Евой вышли во двор. В ночной городской тишине очень отчетливо были слышны звуки разгорающегося на третьем этаже скандала под аккомпанемент «Металлики» из колонок, выставленных в открытое окно.

— Знаешь, наверное, даже хорошо, что ты его не ударил, — сказала Ева. — Это… ну… правильно. Но как же он бесит… Божечки, я даже не представляла, что он может быть таким мудаком… Что с ним случилось? Раньше же нормальным казался.

— Либо хорошо маскировался, — пожал плечами я. — Либо произошла переоценка ценностей.

— Ты ему отомстишь? — спросила Ева, когда мы вывернули из двора на улицу. До дома идти было совсем недалеко, но мы как-то не сговариваясь решили чуть-чуть проветриться.

Я задумался. Никогда не любил как-то прицельно акцентироваться на всяких там деструктивных вещах. Чтобы как-то мстить — это же надо будет занять этим делом свои мысли… Можно подумать, у меня дел других нет…

— Думаю, да, — в конце концов ответил я. — Но мимоходом так. Специально напрягаться не буду.

— Ха, а знаешь… — Ева вдруг хитро улыбнулась. — Лучше всего месть получается, если ты ей совсем не занимаешься. У меня никогда не получалось наделать гадостей с таким же размахом и фантазией, как у… гм… жизни. Но вообще больше всего за ребят обидно.

— За «цеппелинов»? — спросил я.

— Ага, — кивнула Ева. — Они же не виноваты, что у них фронтмен идиот.

— Не виноваты… — эхом повторил я, внимательно посмотрел на Еву и улыбнулся. — Все хорошо будет у парней, я уверен.

— Ты что-то придумал? — глаза Евы блеснули в темноте.

— Почти, — медленно кивнул я и засмеялся. — Черт, анекдот вспомнил. Объявление в газете. Закоренелый и убежденный холостяк познакомится с жадной и ленивой дурой, чтобы укрепиться в своей закоренелости и убежденности.

— Это ты про Яна? — засмеялась Ева.

— Ага, — кивнул я. — Можно вместо какой-то там мести отправить ему бутылку какого-нибудь шмурдяка и открыточку «Спасибо за поправленный прицел». Я все равно особо не горел желанием заниматься еще чьей-то раскруткой, кроме моих «Ангелов». Ян был в некотором смысле исключением, да и то потому что я неосторожно пообещал ему помочь. Но с тем, что обещал, я уже помог.

— И все-таки хочется как-то прищемить Яну хвост, — сказала Ева. — Ладно бы, он что-то там про нас с тобой городил. Но про бандитов? Про деньги? Это и правда ведь такие слухи, от которых хрен отмоешься… Это как помнишь, в прошлом году? Когда про Машу-Лель в тусовке пустили слух, что она ворует. А, ты же ее не знаешь, наверное… В общем, была нормальная девчонка, а когда кто-то ляпнул чуть ли не в шутку про воровство, ее как-то везде отшили. Причем я точно знаю, что ничего она не украла ни разу!

— Ложечки-то мы нашли, но осадочек остался, — усмехнулся я.

— Какие ложечки? — нахмурилась Ева.

— Да это тоже анекдот такой есть, — сказал я.

— А, точно, вспомнила, — сказала Ева без улыбки. — Ну вот да…

— Да и ладно, — легкомысленно махнул рукой я. — Еще я с ветряными мельницами сплетен не воевал. Хотя болтать — пусть болтают.

— Кто-нибудь видел здесь табличку «склад мертвых негров»? — едва слышно пробормотал я.

— Что-что? — встрепенулся Бельфегор.

— Да ничего, просто фильм один вспомнил, — усмехнулся я. И мысленно добавил: «Который еще не сняли». — Слушай, Боря, вот ты мне скажи, где ж я так нагрешил-то так?

Мы посмотрели друг на друга и хором прыснули. Хрен знает, как именно работает это сарафанное радио, но всю неделю к нам в «Буревестник» продолжалось прямо-таки паломничество. Которое к выходным превратилось не то, чтобы в стихийное бедствие, но во что-то очень близкое.

— А откуда они вообще взяли, что ты… ну… готов к сотрудничеству? — хмуро спросил Астарот. — Ты объявление в газете что ли дал?

— Ага, два объявления, — заржал я. — Ладно, пойду с этими тоже пообщаюсь.

Я поднялся с кресла и направился к выходу из зрительного зала «Буревестника». Оставив «ангелочков» дальше обсуждать идею их нового клипа, из-за которой мы сегодня тут и собрались.

А на выходе меня ждали двое «Пиночетов», фронтмен и басист. И я уже примерно себе представлял, что они скажут.

— Велиал, здорово! — жизнерадостно заорал главный из «Пиночетов» и бросился обниматься. — Какие у тебя тут кисули в фойе танцы устроили…

— А ты здесь конкретно так прописался, да? — басист «пиночетов» постучал костяшками пальцев по дверному косяку.

— Здорово, орлы, — усмехнулся я. — С чем пожаловали?

— Короче, мы с Димоном МГИМО не кончали, — заговорщически подмигнул фронтмен и покрутил один из многочисленных значков на своей обтрепанной «безрукавке». — Ты же «цеппелина» турнул? Турнул. Значит местечко освободилось, а?

— Честно скажу, вы примерно сорок седьмые за эту неделю, — усмехнулся я.

— Да? — лицо фронтмена «пиночетов» стало по-детски обиженным. — Я же тебе говорил, что надо было сразу идти!

— Кстати, раз уж вы все равно пришли… — начал я.

— Велиал, стопэ! — заголосил басист. — Мы же тебе тут принесли кое-чего… Вот, сча… Короче, моя бабуля — просто чемпион мира по засолке груздей. Да ты не скалься, я вот вообще ни разу не шучу! Она натурально каждую осень садится в свой уазик и собирает грибов, наверное, целую тонну. И потом их солит. Короче, я тут принес пока пару баночек на пробу, если понравится, могу еще штук десять притаранить…

— Соленые грузди — это аргумент, — хмыкнул я. — А давайте-ка в наш кабинет поднимемся.

— О, еще и кабинет! — восхитился фронтмен.

Я вздохнул. Когда скромненько пришли первые рокеры, кажется, «Ножной привод», я удивился. Когда визиты и звонки продолжились, я начал недоумевать. Но вот сейчас мне уже было скорее смешно.

— О, рояль! — хором заорали оба «пиночета». — Вот ни хрена ж себе!

— Опять? — Наташа подняла голову и посмотрела на меня. — О, кстати, вот конкретно эти хорошо, что пришли. Я думала уже им сама звонить.

— Куда грибы поставить? — спросил басист.

— Погоди с грибами, Димон, — остановил его я. — Короче, парни, у меня к вам два вопроса. Только честно, лады? Вы с чего взяли, что я собираюсь кого-то продюсировать?

— В смысле? — удивленно вскинул брови фронтмен. — Ну так ты же «цеппелинов» турнул, значит место освободилось…

— Не-не-не, ты не понял, — остановил его я. — Откуда вообще эти слухи появились?

Я уже пытался несколько раз этот момент прояснить. Сначала вообще думал, что это Ян решил мне так отомстить и вслед за слухом про бандитов запустил еще один. Ну, типа как популярное в будущем западло — разместить профиль с чужим фото на сайте гей-знакомств или, там, дать объявление «продам кокер-спаниеля за три рубля, звонить строго с пяти до шести утра». Но никто ничего внятного на эту тему пока что не сказал.

— Ну, короче, там как дело было… — фронтмен «пиночетов» опустился на вращающийся стул и начал на нем крутиться. — Яныч как-то пришел и давай рассказывать, как ты ему по почкам пробил, бабки отобрал и еще Боба этот твой его прижучил.

— Звиздел, стопудово, — басист склонился над роялем. — Мы сразу поняли, что никто его не прессовал.

— Ян вообще мне бабок должен! — заявил фронтмен.

— Ой, и ты не звезди! — басист сыграл на нашем расстроенном рояле собачий вальс. — Гы, а я, в натуре, в первом классе мечтал пианистом стать!

— И что тебе помешало? — иронично спросила Наташа.

— Да, короче, я поспорил со своим тогдашним корешем, что я себе руку сломаю, — басист заржал.

«Все-таки панки — ребята совершенно незамутненные», — подумал я.

— В первом классе? — Наташа удивленно подняла бровь.

— Там долгая история, — басист Димон захлопнул крышку рояля и вышел на середину кабинета. — Короче, мы тогда были октябрята, типа. И у нас были вожатые из пионеров. Две девчонки. Или, как мне тогда казалось, очень взрослые тети. И, короче, один раз они приходят, а у обеих гипс на правой руке. И по секрету нам рассказывают, что, типа, у них контроша по математике, а они, чтобы ее не писать, сами себе руки сломали. Об парту если вот так грохнуть, то…

— Нормальные такие у вас вожатые были, — подала голос Света. — Прямо-таки разумному-доброму-вечному учили.

— О, Клэр! — обрадованно заорал фронтмен. — А я тебя не заметил! А ты чего в рок-клуб больше не заходишь?

— Да мировые вожатые, чо ты? — насупился басист. — Короче, там у них в классе половина вот так себе руки сломали. А мы пока шкеты мелкие, и контрольных бояться не научились. Мой кореш тогда говорит: «Круууууто!» А я говорю: «Ачотакова?» А он мне: «Да тебе-то в натуре слабо руку сломать!» А я говорю: «А вот не слабо!» Ну и грохнул, как вожатка показывала.

Света засмеялась, закрыв лицо руками.

— Так, мы отвлеклись от главной темы, — напомнил я. — Что там было про склад мертвых негров? Ну, в смысле, про Яна. Он что-то еще сказал?

— Да нахрен он сдался, слушать его, — фронтмен высунул язык и изобразил «блюющую рожу». — Короче, Велиал, я не тупой. Понял уже, что никого ты не ищешь.

— Но грибы мы все равно тебе оставим, — добавил басист. — Мировые грибы, зуб даю!

— И если вдруг чо, то знай, что мы как штык! — заверил фронтмен. — Ты не смотри, что мы бухаем, скажешь работать, лично прослежу, чтобы мои придурки срочно стали трезвенниками!

— Работать, говорите? — задумчиво проговорил я.

— Эй, а ну стойте, придурки! — Наташа вскочила так быстро, что меня даже ветром обдало. — Сели обратно, разговор есть.

— О! Это мы удачно зашли! — поднял палец фронтмен. — А ты говорил: «Турнут!»

— Да ничего я не говорил, что ты несешь⁈ — возмутился басист.

— Вы как вообще, трезвые? — строго спросила Наташа. — Информацию способны воспринимать?

— Ну по пивку только с утра высосали, а так мы в норме, — заверил фронтмен.

— Значит так, тогда слушайте сюда, — Наташа усадила их за стол и нависла над ними сверху.

А я присел напротив Светы.

— Что и требовалось доказать, — сказал я.

— Это ты про слухи эти дурацкие? — спросила Света.

— Ага, — кивнул я, вполуха слушая, как Наташа объясняет «пиночетам» про тайную площадку фестиваля. С этим потоком паломников она быстрее всех сориентировалась. К нам в «Буревестник» за эту неделю наведались чуть ли не все знаковые и не очень коллективы Новокиневска. И где-то со второго дня она эту волну решила оседлать и набрать исполнителей на свою тайную площадку. И про «пиночетов» она реально только сегодня утром вспоминала. Мол, что-то эти не приходили еще, они прикольные, надо им что ли самой позвонить. И вот…

— Слушай, ну я даже не знаю, — вздохнула Света. — Ян был нормальный мужик раньше. Обязательный, группа у него — огонь. А тут он как свихнулся. По нему можно учебник писать о том, как испортить себе репутацию в рекордно-короткие сроки.

— Ха, да уж, что-то не то у него с репутацией, — засмеялся я. — Вряд ли он на какой-то такой эффект рассчитывал.

— Ну да, как-то немного неожиданно даже… — Света покачала головой. — Хотя, знаешь… Да нет, правда неожиданно. А ты что, куда-то уходишь?

В ресторане «Новокиневск» было неожиданно для обеденного времени многолюдно. Обычно завсегдатаи начинали стекаться сюда к вечеру, а до этого момента в обширном сумеречном зале сидели только одинокие постояльцы гостиницы. И… все. Ну и иногда Василий устраивал здесь заседания своей команды или деловые встречи.

Но сегодня тут прямо столпотворение какое-то.

— Что тут сегодня за столпотворение? — спросил я, приземляясь за столик рядом с Василием. Кое-что в этой жизни стабильное все-таки было. Стол, во всяком случае, был тот же самый, привычный. Только вот шум вокруг другой. И даже какой-то не совсем ресторанный.

— А шут его знает! — Василий пожал мне руку. — Какая-то конференция тут. Приличные все такие, мне даже неудобно как-то…

— Да ладно, мы тоже приличные, — засмеялся Конрад.

— Мы-то с тобой да, — со значением поднял палец Василий. — А вот эти двое — с патлами. Вовчик, а ты чего свою гриву не обрежешь? Ты же ей на сцене не трясешь. С Сеней-то понятно все.

— Да как-то привык, — развел руками я. — Думаешь, эти ученые соберутся вместе и подадут прошение, чтобы меня из ресторана выгнали? Как неприличного?

— Да не, это не ученые, — покачал головой Конрад. — Откуда у ученых деньги, чтобы им в ресторане столы-то накрывали?

— А кто тогда? — Василий вытянул шею. — Выглядят прилично…

— Сектанты это, — сказал Сэнсей. — В Москве таких полно.

— А! — разочарованно хмыкнул Василий. — Опиумом для народа торгуют, стало быть.

— Раз торгуют, значит продается, — философски заключил Конрад. — Слушай, Вова, я, кстати, с тобой поговорить хотел….

— Это насчет Яна? — устало вздохнул я.

— А, тебе Ева уже рассказала, — покачал головой Конрад. — Слушай, если что, я ему не поверил. Но хреново, когда про тебя такие вот разговоры идут. Ты бы с ним поговорил как-нибудь по душам.

— Так, я что-то не понимаю, об чем вы тут толкуете, — Василий хлопнул по столу ладошкой и потянулся за бутылкой коньяка. — Мне кто-нибудь разъяснит, или это секретные секреты между вами, музыкантами?

— Ты же знаешь Яна Уварова? — спросил Конрад.

— Здоровенный такой шкаф? — уточнил Василий. — Марты Ремезовой сынуля?

— Уварова же она вроде? — нахмурился Конрад.

— Да я ее еще со школы знаю, — махнул рукой Василий. — За соседними партами сидели, записочками перекидывались. Это потом она за Уварова выскочила. На первом курсе. Так и что там с Яном?

— Да, короче, Вовчик ему с группой гастроли устроил, — объяснил Конрад. — И концертов еще парочку сверху…

— Один концерт, — уточнил я.

— Ну а Ян начал трепаться, что Вовчик его по деньгам обидел, и еще бандюков своих на него натравил, — сказал Конрад.

— А ты натравил? — спросил у меня Василий.

— Неа, — мотнул головой я.

— А зря, — усмехнулся Василий. — С кем ты там, с Французом дружбу водишь?

— Р — репутация, — засмеялся я.

— Так-так-так, погоди! — Василий замер, не донеся стопку до рта. — Я правильно понял, что ты Уварова под крылышко взял, а он тебе фигвамы рисует и по подворотням треплется?

— Ага, — кивнул я.

— Так давай выкинем нахрен этих его «цеппелинов» со всех площадок! — Василий полез, было, в портфель, который стоял рядом с ножкой столика. Но потом опомнился, что коньяк свой не допил, и выпрямился обратно. — Я Марте говорил уже, что мудак у нее сынуля вырос!