90-е: Шоу должно продолжаться – 13

Глава 2

— Да что ты вообще о себе возомнил⁈ — кричала Аня. — Сэнсей, конеееечно! Великий учитель, в натуре! Да кого ты чему можешь научить, шут гороховый? Ты хоть знаешь, что твоя группа о тебе думает⁈

К разгорающемуся скандалу начали стягиваться заинтересованные лица. Аня продолжала орать, швыряясь в лицо Сэнсея обвинениями и угрозами. Вокруг них образовалось кольцо безмолвных слушателей и зрителей. Метаморфоза аниного лица была прямо-таки разительной. Миловидная обаяшка-скво исчезла безо всякого следа. А на ее месте появилась озлобленная издерганная дамочка. Уже совсем даже не юная.

— Да ты сдохнешь тут в этом Мухосранске, и тебя никто даже не вспомнит, понял? — Аня зло выплевывала слова, уперев руки в бока, как базарная торговка. Блин… Сравнение как-то само собой всплыло в голове, мне даже сразу как-то неудобно стало мысленно перед Джамилей и Лейлой, милейшими женщинами, с которыми чертовски приятно иметь дело. Мы с Евой переглянулись. Потом я поймал озадаченный взгляд Наташи. А потом — злорадную улыбку на красивом лице Кристины.

— Да пошел ты! — резюмировала Аня и, наконец, осмотрелась вокруг. Обвела бешеными глазами безмолвствующих «ангелочков», задержала взгляд на замершей Наташе. Потом посмотрела на Кристину. — И все вы тоже! Придурки малолетние. Возомнили о себе черт знает что!

Аня отпрыгнула от Сэнсея и вырвалась из нашего круга, толкнув плечом Бельфегора.

Мы все некоторое время ошарашенно смотрели вслед ее удаляющейся спине.

— И что это было? — спросил Бельфегор, когда ее фигура скрылась за воротами пионерского лагеря.

— Да, тот же вопрос… — проговорила Наташа, поправляя фату. Черт, она так выглядит офигенно! Жаль, что зафиксировано это будет только на нескольких любительских фотках. Она категорически запретила мне брать сегодня с собой камеру. Так что свадьбу снимали только парочка старперов из компании ее жениха. Ну, то есть, мужа уже.

— А разве непонятно? — Кристина самодовольно пожала плечами. — Она проиграла. Вот и бесится.

— Я что-то не понял… — Астарот нахмурился и посмотрел на свою девушку.

— А! До меня дошло! — недоуменное лицо Наташи прояснилось. — Скатертью дорожка! Блин, задолбала сползать!

Она сорвала с головы фату и помахала ей вслед давно уже скрывшейся Ане.

— Ну и что вы такие кислые? — спросила она. — Да пофиг на эту дуру. Я замуж вышла же! Давайте праздновать!

Все нестройно отозвались на призыв и потянулись в сторону праздничного стола. Рядом с Сэнсеем остались только мы с Евой.

— Такие дела, о всезнающий демон поспешных решений, — вздохнул он и грустно улыбнулся. Вид он имел бледный и довольно подавленный. — Как-то я себе это все иначе представлял.

— Случается, — кивнул я и хлопнул его по плечу.

— Думаю, нам нужно поговорить, — он посмотрел на меня с чертовски серьезным лицом.

— Если по делу, то откладываем на завтра, — сказал я. — Королева приказала, чтобы сегодня не было никаких дел. Только еда, алкоголь и танцы.

— Заметано, — кивнул Сэнсей.

— Ты бы… сильно не налегал… — с сочувствием сказала Ева.

— Я еще крепкий старик! — засмеялся Сэнсей. Потом лицо его стало печальным. — Не переживай, куколка.

Сэнсей дружески потрепал Еву по щеке, отлип от столба и неспешно двинул к столу. Туда, где уже громко провозглашали очередной тост за счастье молодых.

— Владимир, здравствуйте! — раздался в трубке срывающийся девичий голос. Взволнованный такой, звенел, как натянутая струна. — Это… Это Лариса. Вы говорили, что у вас для меня есть работа, вот я и…

— Работа? — переспросил я и потряс головой. — Когда говорил?

— Ой… — в трубке всхлипнули. — Мне надо было заранее предупредить, что я… Извините, если…

— Стоп-стоп-стоп! — я резко вернулся в реальность. — Лариса? Из Змеиного Камня? Ты уже приехала?

— Да, я на автовокзале, — ответила девушка в трубке. Все еще со слезами в голосе.

— Стой там, никуда не уходи, — сказал я, рысцой возвращаясь в спальню. Ева открыла сонные глаза и недоумевающе уставилась на меня. — Дай мне десять минут, я за тобой прибегу. Ларек «Пирожки от Ларисы» видишь?

— Эээ… да, — сказала девушка.

— Теперь я точно понял, где ты, — я прижал плечом трубку и принялся натягивать джинсы. — Стой там, я скоро буду…

В трубке запищало. Понятно, время по монетке закончилось.

— Что случилось? — спросила Ева.

— Помнишь барышню в пушистом свитере из Змеиного Камня? — спросил я.

— Умненькая такая? — Ева потянулась и села на кровати. — Сколько время?

— Половина двенадцатого, — ответил я, бросив взгляд на часы. — Поспали мы всего часа три где-то.

— Ох… — Ева душераздирающе зевнула.

— Да ты-то можешь спать дальше, — сказал я, накидывая рубашку. — Все, убежал.

Я чмокнул ее в щеку.

— Потом досплю, — Ева решительно спустила ноги с кровати. — Надо же завтрак приготовить. А то как-то негостеприимно получится…

По дороге к двери я замер, провел руками по растрепанным волосам. Нет, так не годится. Пара минут погоды не сделают. И решительно свернул в ванную. Почистил зубы, поплескал в лицо водой, по-быстрому привел свою гриву в порядок. И только потом выскочил в подъезд и помчался к автовокзалу на максимальной скорости.

— Лариса, привет, — сказал я, восстанавливая дыхание. Девушку я узнал сразу, хотя теперь она была одета в легкое летнее платьице и вязаную кофту. Глаза красные — не выспалась. Или плакала. Или и то, и другое. — Это весь твой багаж?

— Привет, — девушка испуганно посмотрела на меня. Этакая смесь решительности и страха. Так трогательно, что я ее чуть не обнял и по голове не погладил. — Да, я еще с того раза вещи собрала, и…

— Пойдем, — я поднял с асфальта объемистую, но изрядно побитую жизнью спортивную сумку, которая, судя по виду, была старше самой девушки как минимум вдвое. И забрал у нее потертый же брезентовый рюкзак.

— Я хотела пирожок купить, — нерешительно сказала Лариса.

— У твоей тезки так себе пирожки, — засмеялся я. — Пойдем, тут недалеко. С завтраком что-нибудь придумаем.

Забаво, а я ведь только вчера на свадьбе вспоминал эту девушку. И думал еще, что хорошо бы она побыстрее приехала, а то дел перед фестивалем становится все больше и больше. И не то, чтобы это неподъемный ворох, но чертовски не хватает кого-то, кто бы каждое утро мне говорил уверенным голосом: «Владимир, сегодня в десять у вас встреча, потом нужно совершить несколько звонков и съездить в типографию…»

И тут — звонок. Хотя, насколько я знаю, выпускного еще не было. Иначе сеструха бы сидела у нас в «Буревестнике», не вылезая. Хех, теперь будет две Лариски.

— Я думала, что только двадцатого приеду, — сказала Лариса, когда мы шли мимо ряда стекляшек на Привокзальной площади. — Но… кое-что случилось… И я… сегодня на первом автобусе… Вы извините, что я вот так, как снег на голову…

— Ты, — поправил я.

— Что? — вздрогнула Лариса.

— Можно на ты, — усмехнулся я. — Я тебя всего-то на пару лет старше.

— А… Ладно, — и она наконец-то улыбнулась.

Мы бодро дотопали до дома. Когда я открыл дверь, то в животе заурчало от запаха свежей яичницы и кофе.

— Привет! — Ева выглянула из кухни и помахала лопаточкой. — Ты кофе с молоком пьешь или черный?

— С молоком, — Лариса опять замерла, как испуганный котенок.

— Смелее, барышня, — я подтолкнул ее в спину. — Мыть руки и завтракать. Заодно расскажешь, что там у тебя произошло. Или не расскажешь, если не хочешь.

— А это… Это ваша… твоя квартира? — спросила Лариса, оглядываясь.

— Частную собственность пока что не придумали, так что нет, — засмеялся я. — Пока что вон та комната будет твоей. Потом найдем тебе отдельное жилье.

— Здесь так… роскошно, — проговорила Лариса.

Через десять минут, водворив вещи моего будущего референта в одну из спален, мы все трое сидели за кухонным столом и поглощали простецкий завтрак из яичницы, поджаренного хлеба, сыра, колбасы и кофе. Лариса по началу смущалась, но постепенно оживала. Что-то нехорошее случилось в Змеином Камне. В подробности она вдаваться не захотела, но по обмолвкам стало понятно, что она сбежала еще вчера вечером, ночевала на скамейке возле автовокзала. И билет на автобус купила на последние деньги. А монетку, чтобы позвонить, выпросила у сердобольного прохожего прямо на автовокзале.

Мы с Евой с расспросами не лезли. Лариса слишком рассудительная и дисциплинированная девочка, чтобы сбежать без веской причины. И я был не уверен, что хочу знать подробности прямо сейчас. Когда она, кажется, от каждого шороха вздрагивает. Потом. Если захочет — расскажет. Ну или если потребуется последствия ее побега устранять. Ну, там, школьный аттестат забирать или еще что-то подобное.

— А насчет работы… — осторожно заговорила она, когда мы доели завтрак и налили себе по второй чашке кофе.

— Насчет работы — не парься, — заверил я. — Я уже сейчас готов нагрузить на тебя воз всяких заданий. Только… — глянул на часы. — Только попозже. Сегодня мы договорились, что рабочий день у нас начинается в три часа.

— В смысле, договорились? — удивленно спросила Лариса.

— В прямом, — я пожал плечами. — Вчера была свадьба Наташи, и все праздновали. Мы с Евой вернулись домой утром, когда трамваи начали ходить. И часть народу еще не ложилась. Но нам это не помешает. Так что разбирай пока что вещи, а потом я схожу за машиной, и мы…

— За машиной? — повторила Лариса. — Ой, извини. Я еще как-то… не привыкла.

Наталья Ильинична поспешила нам навстречу, как только я открыл дверь. Будто стояла в фойе «Буревестника» и ждала.

— Володенька, здравствуй! — торопливо заговорила она.

— Доброе… эээ… Добрый день, Наталья Ильинична, — сказал я. — А что вы не на даче? Что-то случилось?

— Ой, да все в порядке, — она махнула рукой. — Понимаешь, какое дело, Володенька… Мы вчера с подругой засиделись вечерком на веранде. Что-то разговорились, вспомнили старые времена…

Я мысленно выдохнул. Первым делом, когда ее увидел, подумал про какие-нибудь серьезные сложности, и уже даже мысленно прикинул, как нам быстро сменить дислокацию нашего офиса на территорию завода. Несложно, конечно. Но на самом деле, не очень хотелось бы. С одной стороны, там хватает пустующих помещений. И даже имеется актовый зал со сценой, и в скором времени появится здоровенная готовая площадка. Но… Фиг знает. Вайб пока что не тот, что ли. Энергетика, что бы она такое ни была. Бывший кинотеатр «Буревестник» как будто пропитан до основания детской радостью. Всеми вот этими очередями школьников на детские сеансы, беготней в фойе, кружками-секциями. Радостью и творчеством. А завод… Ну это пока что все-таки завод. Совсем другое.

— А с утра сегодня я проснулась, спохватилась и поехала сюда, — Наталья Ильинична направилась в сторону лестницы. К своему кабинету. Но не дошла, остановилась у широкого подоконника на втором этаже. — В общем, Володенька, я вот про что подумала. Здесь в «Буревестнике» ведь раньше кружки всякие были для детишек. Танцевальная студия, кройки и шитья, авиамодельный…

Я слегка напрягся. Ну да, у меня тоже имелись всякие детские ностальгические воспоминания про вот эти все внешкольные занятия, выбор которых в Советском Союзе был весьма обширным. Но не был уверен, что у меня хватит запала и навыков, чтобы возрождать что-то подобное здесь. Не просто же так это все сдулось… Руководителям нужно платить деньги, оборудование и всякие расходники — они тоже на приусадебном хозяйстве не растут…

— Слушай, Володенька, вот какая у меня мечта есть, — заговорщическим тоном проговорила Наталья Ильинична. — А может мы хоровую студию у нас организуем? Для пенсионеров, а? Мы так душевно пели раньше, прямо отдушина была. А сейчас старушкам и пойти-то некуда…

— Хор пенсионеров? — задумчиво повторил я. И мысленно облегченно выдохнул второй раз.

— Да, да! — закивала Наталья Ильинична. — Народные песни петь или еще какие. Мне прямо даже сон сегодня приснился про это, вот я сразу и приехала. Зашла к вам, а там никого. Я даже испугалась, не случилось ли чего. Но потом ребята из газеты пришли, рассказали, что Наташенька вчера взамуж выходила. Жан сказал, что ты обещал подойти, вот я и жду…

— Наталья Ильинична, а меня-то зачем ждете? — усмехнулся я. — Вы же директор. Вам мое согласие не требуется, чтобы хор организовать.

— Так я же пыталась раньше, — вздохнула Наталья Ильинична. — Но как-то не так, видать. Захирело все, не знаю, что бы было, если бы вы с ребятишками ко мне не пришли. Вот я сейчас и подумала, что может и хор тоже сможете как-то возродить, а?

— Хм… — я задумчиво почесал в затылке. — А летом разве кто-то будет ходить? Я думал, на дачи все разъехались.

— Так не сию же секунду, — Наталья Ильинична радостно улыбнулась. — Покамест я просто с тобой идею обсуждаю. Ты же мой заместитель, положено так.

— Ага, — кивнул я. — Думаю, можно это как-то устроить.

Хор, значит… С одной стороны, вещь для меня совершенно бесполезная. С другой — доброе дело. Отдушина в темные времена…

— Вот и хорошо, — торопливо выпалила Наталья Ильинична. — А я так боялась, что ты скажешь, мол, глупости это все, ничего не выйдет!

— Ничего не глупости, — я подмигнул молчаливо слушающей наш диалог Ларисе. — Хорошие дела нельзя называть глупостями.

До нашего кабинета я дойти не успел. Распахнулась дверь редакции «Африки», и нам под ноги буквально вывалился Жан.

— Вовка, привет! — выпалил он. — Я думал, вы там никогда не договорите. Быстро иди к нам, а то все пропустишь! Ой. Здрасьте. Вы… Я Жан!

— Лариса, — представилась девушка.

— Да быстрее, пока не закончилось! — Жан ухватил меня за руку и втащил на буксире в редакцию. Его парни и девчонки обступили стоявший на столе переносной черно-белый телевизор.

— … кроме того, новая «Африка» будет одной из площадок большого рок-фестиваля «Рок-Виски-Браво», — важно вещал с экрана Жан крупным планом. — Мы намерены последовательно превратить пустующий цех в самое модное место в Новокиневске. Чтобы даже москвичи нам завидовали.

— О, какие у вас амбициозные планы! — теледива жеманно засмеялась.

— Какие амбиции? — Жан развел руками. — Вы же сами понимаете, что таково веление времени. И я просто иду с ним в ногу…

— Что это? — шепотом спросила Лариса.

— Программа на ГТРК, — шепотом же ответил я. — Про нашу будущую концертную площадку.

На экране интервью сменилось общим видом помещения. Столиками со свечками. Сцена-помост. Сэнсей, играющий на гитаре. Хм, а вот так, на маленьком экране черно-белого телевизора, все это очень даже круто выглядит. Прямо великосветский раут, не меньше. Обшарпанные стены теряются в тени, а лица людей, выхваченные крупным планом, выглядят весьма респектабельно.

Надо будет попросить запись…

— Вы же записываете на кассету? — спросил я.

— Неа, — помотал головой Жан. — Это вообще повтор, программа вчера была.

— Да уж, вчера мы ничего не могли посмотреть и записать, — засмеялся я. Журналисты «Африки» прилипшие к экрану, тут же на меня зашикали. Так что продолжил я шепотом. — И никто не записал?

— Понятия не имею, — пожал плечами Жан. — Я сам не с начала смотрел, нам просто в редакцию один из читателей позвонил насчет вчерашнего эфира, а мы тут ни сном, ни духом. Ну я сбегал к Наталье Ильиничне за телеком, и вот…

— А Ира где? — спросил я, но потом махнул рукой. Мол, риторический вопрос, можешь не отвечать.

— Я могу позвонить на телевидение и попросить запись эфира, — подала голос Лариса. — Если это про вас передача, значит они не откажут.

— О… — Жан посмотрел на Ларису и поморгал. Потом стянул с головы кепку, которую он теперь вообще носил, не снимая. Нда, забавно. Кристина ему придумала образ для вот этой самой телепрограммы, а он в него как влез, так теперь и не снимает. Хороший имиджмейкер у нас. Каким-то шестым чувством понимает, что кому на самом деле нужно. — Подожди… А ты же та Лариса, с которой наши на гастролях познакомились? Ты же вроде позже должна была приехать?

— Ну…– она пожала плечами. — А приехала раньше. Так мне заняться этой программой или нет?