90-е: Шоу должно продолжаться 13

Глава 26

— Посмотришь танец? — деловито спросила Наташа, выхватив меня из потока волонтеров в холле. Народу было внезапно так много, что было непонятно, как сюда какие-то еще и зрители поместятся. Но это иллюзия, ясное дело. Просто все сновали туда-сюда с чрезвычайно занятым видом.

— Вы все еще репетируете что ли? — удивился я. — Начало уже буквально вот-вот, пусть отдыхают!

— Да хрен там, — мотнула головой Наташа. — Я попыталась их со сцены выгнать, так у них истерика случилась. Пришлось гнать их снова репетировать. Так они хотя бы заняты…

— Подожди, — удивился я. — А вы со скольки тут? Еще же только десять утра, когда вы успели и порепетировать, и поистерить?

— Десять? — встрепенулась Наташа. — Блин, мне же срочно нужно позвонить!

Она толкнула меня в сторону боковой двери в зал, наполовину прикрытой.

— Скомандуй им, чтобы танец тебе показали! — крикнула она. — А я сейчас прибегу!

И Наташа стремительно умчалась. Я проводил ее взглядом, пожал плечами и зашел в зал. На дальних рядах шушукались какие-то девицы с синими повязками волонтеров. Так-то «синие» должны были с началом фестиваля заступать, но эти, похоже, приперлись пораньше и ныкались, чтобы их не выгнали. Помнится, маркировка волонтеров у нас как-то очень бурное обсуждение вызвала. Запомнить их всех нереально, и надо было как-то отметить «своих». Сначала думали бейджи сделать, но те, что на булавке — хреново держались, а те, что на шею вешать — дороговато выходили. Мы что-то расшалились тогда, всерьез обсуждали, не сделать ли волонтерам бумажные погоны, как в «зарнице». Поделить на команды и отправить на охоту за погонами волонтеров из других команд. И премию получит та команда, которая больше трофеев принесет. А тот, кто погоны потерял — ничего не получает. Ну или может получить, если вовремя явился в «медпункт» и пришил себе новые погоны. Но в конце концов выбрали самый простой вариант — навязывали на рукав ленточки разных цветов.

Я усмехнулся, припомнив все это и посмотрел на сцену, где скучковались парни и девчонки из школы актеров рекламы. И галдели так, что непонятно было, как штукатурка с потолка до сих пор не сыплется.

— Здорово, орлы, — сказал я. — И орлицы. Наташа сказала, чтобы вы мне танец показали.

— А почему тебе? — запальчиво, еще не остыв от их спора, спросила одна из девиц. Мелкая такая, самая склочная.

— Потому что гладиолус, — веско сообщил я, подняв указательный палец. — Мне так вообще странно, что вы танцуете. Я думал, что у вас другая специализация.

— А мы ей говорили!

— А Наташа сказала, что без танца мы на фест не попадем!

— Нормальный у нас танец!

— Так, стопэ! — я грохнул кулаком по краю сцены и посмотрел на всех снизу вверх. — Базар прекратили. Танец показываем.

Актеры притихли, один поднял с пола магнитофон, ткнул пальцем в перемотку. Остальные встали на сцене в сложно-шахматном порядке.

Заиграла музыка. Тихо, я даже не смог сходу определить, что за композиция.

Я сел в первый ряд и вытянул ноги.

«И что я должен сказать по итогам просмотра танца, интересно?» — подумал я. Ну, танцец. Тут в центре явно подразумевается какая-то еще фигура, неподвижная. А сам танец нормальный, да. Дергают руками и ногами слаженно, не балет, не супер-пупер. Но в общем, миленько.

— Ну как? — спросил один из парней, когда они закончили.

— Давай еще раз, одного недостаточно, — сказал я и бросил взгляд на дверь. Наташи все не было.

Снова зажужжала перемотка. Актеры начали танцевать заново.

— Уф, все успела, — Наташа плюхнулась рядом со мной. — Значит, слушай что… Скажи, чтобы парни на полшага отставали, а когда будут понимать Банкина на руках, чтобы медленно покружили.

— Кого поднимать? — удивился я.

— Ну это же танец на выход Банкина! — воскликнула Наташа. — Ты же видел, как он всегда выходит, как будто в шкафу спал. А так — нормально получится. Типа свита, все дела. Король рок-н-ролла. Ну, как-то так. Кстати, ты когда его привезешь?

— Скоро, — сказал я. — Сейчас проверю, что в нужных точках все хорошо, и поеду его забирать.

— А вернешь ночью? — спросила Наташа.

— Нет, верну во время первого перерыва, — я смотрел на сцену, теперь представляя в центре Банкина. Прикольно бы смотрелось, если бы Банкин был в смирительной рубашке. Но у нас на Полевой этих распиаренных рубашек с длиннющими рукавами не было. А для связывания использовали обычные простыни. — Эй, парни! Короче, два замечания…

Я пробежался по холлу, пожимая руки, проверяя наличие всего нужного, перебрасываясь приветственными фразами.

— Костя, а ничего, что у тебя тут в одной стопке три разных варианта программы? — спросил я, похлопав по стенду с фестивальной газетой, постерами и программками.

— Слушай, я что придумал! — Костя приобнял меня за плечи. — Короче, если кто-то соберет у себя на руках все три варианта, и еще все фестивальные газеты, то мы ему дадим приз.

— А где об этом объявлено? — уточнил я.

— Нигде, в том-то и прикол! Помнишь, как было с килограммом комаров? Нигде не писали, но все точно знали, что если их сдать…

— Так неактуальная же программа, — хмыкнул я.

— Ой, да брось! — отмахнулся Костя. — Наверняка еще все перетусуется три раза. А программки у нас клевые. Все три. Жалко первые две верии в мусорку выкидывать.

— Обман зрительских ожиданий чую я, — голосом магистра Йоды произнес я. — Вот тут в одном из вариантов написано, что в «котлах» выступают «Ария» и «Алиса». А они точно нет, так что…

— А посмотри внимательно, там ручкой подписано…

Потом я шел дальше, мимо стенда «Африки», который еще со вчера установили и распанковали так, будто это был не стенд провинциального музыкального журнала, а какой-то филиал Рио-де-Жанейро, не меньше. Они даже кадку с настоящей пальмой приволокли. Финиковой. И прикрутили к ней проволокой макет грозди бананов. На одном было даже видно отпечаток зубов. Блин, страшно представить, что тут творилось сегодня ночью!

— … а я же говорил, что розетка мне нужна!

— Гоша, ты же провод через весь холл протянул, об него спотыкаться будут!

— А как у меня, по-твоему, будет студия работать? Мне электричество нужно!

— На батарейках пусть работает!

— Да я разорюсь на батарейках! Что я, по-твоему, ишак — воз батареек с собой переть?

— Но провод тут нельзя!

— Нет, ты мне скажи сначала, я ишак?

— Блин, ну давай придумаем что-нибудь, а?

— О, Велиал! Велиал, иди сюда! Скажи мне, я ишак?

— Уши не волосатые, хвоста нет, — я с деловитым видом обошел Гошу кругом. Георгий выглядел как типичное лицо кавказской национальности, но на русском говорил чисто. На всякие «вах!» переходил, только когда самому было нужно.

— Вот и я говорю!

— Гоша, что за беда?

— Розетка мне нужна! А иначе, как я буду кассеты записывать?

«Авторское право? Нет, не слышали…» — подумал я, фыркнув. Гоша притаранил «студию звукозаписи». Ну, в смысле, прилавок с кассетами разных рок-групп и магнитофон, кучу пустых кассет и магнитофон. Двухкассетник «Шарп». Типа, услуга простая — запишет, что скажешь. Можно из его ассортимента золотых-серебряных-платиновых коллекций и сборников, а можно со своим прийти. Платишь денежки, и — хоба! — была одна кассета, станет две.

— А если мы тебя вон туда передвинем? — предложил я. — Там, правда, туалет рядом, но…

— Ооо, а можно, да? Если спросят, сказать, что ты разрешил?

— Но Велиал… — возразила девушка-волонтер.

— Зато там не будет провода-удлинителя, — сказал я.

— Все-все, я уже убежал!

Гоша подорвался, подхватил все свои манатки и прыжками помчался в закуток у туалета.

«Удачи! — подумал я. — Так-то, этот туалет закроют через пару часов намертво…»

Я покружил полчаса по холлу «котлов», раздал еще несколько ценных указаний, поймал нужных людей, убедился, что все важные вещи закрыты. Ну и по ходу дела выслушал десяток жалоб и даже разнял пару потасовок.

Посмотрел на часы и решительно двинул к выходу. Пора было вызволять нашего отца-основателя рок-клуба из цепких лап психиатров.

На крыльце и площадью перед «котлами» уже было все битком. Кажется, сюда перекочевала вся неформальная молодежь Новокиневска и всех окрестных городов. Некоторые обосновались основательно так — расстелили на газонах покрывала, чуть ли мангалы не расставили. Большая часть здесь те, кто внутрь не попадет. У кого-то денег на билеты нет, а кому-то этих самых билетов не хватило. Но билеты — билетами, а тусить им не запретишь. Трое ППС-ников тоскливыми взглядами смотрели на весь этот шалман и переговаривались. Дежурный «луноход» притулился сразу за углом.

Но пока никто не наглел, вели себя прилично.

Впрочем, еще не вечер. Будет и на их улице праздник, как говорится…

Я увернулся от хищных когтей трех девиц, жаждущих заполучить билеты за красивые глаза. Просочился сквозь кружочек типичных хиппи, задушевно поющих на плохом английском под гитару и маракасы. И нырнул сквозь кусты к тому карману, где я предусмотрительно оставил машину.

Перевел дух и погнал на Полевую.

Женя Банкин выглядел даже еще хуже, чем мне показалось через окно. Теперь, когда мы вышли из одной из «хозяйственных» дверей стационара, той, что рядом с прачечной. Да уж, ощущение нелегального побега — стопроцентное. Сначала дождались, когда после обеда все «ходячие» улягутся по кроватям. Ну, в смысле, я стоял на черной лестнице и просто ждал, а мой загадочный добродетель в наряде санитара, ждал где-то внутри отделения. Потом, когда там все затихло, он вывел Банкина в накинутом на плечи синем халате ко мне на площадку. И сказал топать вниз, до подвала, потом повернуть направо до упора, подняться и выйти через прачечную. Мол, там все в курсе, сделают вид, что вас нет. Мы пробрались через лабиринт пахнущих хлоркой простыней, в клубах пара, будто там где-то паровой котел был спрятан. Мимо деловитых тетечек, одна из которых хотела, было, нас остановить, но вторая ей что-то шепнула, и обе отвернулись. А потом мы вышли, скинули синие халаты. И я смог, наконец-то, нормально рассмотреть Банкина.

Он выглядел старым. Не просто взрослее, чем окружающая его молодежь, а прямо стариком. Морщины глубокие, мешки под глазами. А сами глаза ввалились. И стали такими… блеклыми. И худой ужасно. Из-за худобы и сутулости он рядом со мной смотрелся каким-то совсем уж мелким.

— Женя, ты как? — с тревогой спросил я. — Ты вообще готов выходить на сцену? Или, может, просто из зала концерт посмотришь?

— О чем ты? — нервно отмахнулся он. — Да я, можно сказать, об этом только и мечтаю. Как только ты сказал, мне даже снова жить захотелось!

Он дрожащими руками взялся за ручку на двери машины и принялся ее остервенело дергать.

— Закрыта же еще, подожди, — сказал я, продолжая с некоторым недоверием поглядывать на Банкина. «На ногах стоит нетвердо, блин…» — подумал я.

— Так открывай, поехали уже быстрее! — прикрикнул он. — Слушай, мы же заедем ко мне, переодеться надо!

— Конечно, Жень, — я открыл машину и сел за руль. — Слушай, может тебя в инвалидном кресле выкатить?

— Что ты еще такое выдумал? — дернулся Банкин. — Я что, по-твоему инвалид, да? Я что ли неполноценный⁈

Голос его замер на визгливой ноте. Только что он смотрел на меня возмущенно сверкающими глазами, но тут же потух, сгорбился и повесил голову. Жидкая длинная бороденка болталась поверх не очень чистой пижамной рубашки.

— А может и правда… это… инвалид, — почти шепотом проговорил он. — Мы же заедем ко мне домой?

— Да, заедем, — кивнул я и решительно свернул в сторону улицы Дамба. Иронично, нда… Попросить инвалидную коляску напрокат у Гриши. Для Банкина. Хех. Судьба, все-таки, реально умеет быть злой и изобретательной.

«А не так уж все и плохо», — подумал я, когда Банкин вышел на кухню, где я его ждал, из ванной. Он принял душ, переоделся в нормальную одежду, подровнял бороду. Свитер и джинсы на нем болтались, но смотрелись стопудово лучше, чем линялая пижама. Он выглядел больным и слабым, но уже не безумным старикашкой.

И от него больше не исходил густой аромат больничной безысходности.

— А с креслом ты хорошо придумал, — сказал он уже почти нормальным голосом. — Знаешь, наверное ведь незачем всем зрителям знать, в какой именно больнице я… ну… лечусь. Если я буду в кресле, все будут сочувствовать. Ты же не сказал, что я дурке? Не сказал же⁈

Я усмехнулся, продолжая выискивать в лице Банкина признаки безумия.

Но их не было. Чуть дерганый, худой, но нормальный.

Ну, с моей субъективной точки зрения непрофессионала.

«Надеюсь, сцена его не подломит», — подумал я и встал, не допив жидкий невкусный чай, которым меня снабдил молчаливый длинноволосый парень. Я так и не понял, что это была за квартира такая, и кто этот парень. Раньше я заходил к нему домой в другое место. Но потом он развелся с женой, и я больше не следил за его перемещениями по городу. И откуда взялась эта крохотная квартирка на вросшем в землю первом этаже — понятия не имею. Может быть, этому молчаливому парню она и принадлежит.

— Поехали? — предложил я, кивнув в сторону двери.

— Да, пора, — Банкин шумно выдохнул, вцепился пальцами в край свитера и посмотрел на меня. — Слушай… Я же, наверное, должен тебе спасибо сказать. Нет, подожди, молчи! Я знаю, ты сейчас отмахнешься, мол, так каждый бы поступил. Молчи!

Я возражать и не собирался, но послушно молчал, терпеливо слушая сбивчивую речь Банкина.

— Я когда только еще организоваывал рок-клуб, я себе представлял, что соберу много энтузиастов, которые любят рок-музыку, которые хотят двигать ее вперед, нести в массы, — говорил он, не отрывая от меня вспыхнувшего взгляда. — И такие люди были! Особенно в начале. И их было много! И все были готовы действовать! Мы тогда, кажется, дневали и ночевали в рок-клубе. А потом… Потом как-то все стало… меняться. Появились эти… которым ничего не надо. Только бы потусоваться. А те, первые, стали куда-то исчезать. И под конец мне казалось, что то, что я делаю, уже никому не нужно. А нужно только, чтобы я аренду продлял, чтобы им было, где набухаться. Наверное, я от этого и заболел…

Я молчал, глядя ему в лицо. Он говорил громким шепотом, словно кто-то мог подслушать.

— А когда ты появился, ты мне сначала ужасно не понравился, — продолжал Банкин. — Подумаешь, выскочка. Много вас таких… Меня так бесило все, что ты делаешь, ужас… Молчи, подожди! У меня было время, чтобы подумать! В общем… Я был не прав. Со всех сторон не прав, честно! И я честно это признаю! Вот. Хочу, чтобы ты знал…

— Рад, что ты больше на меня не злишься, — нейтрально улыбнулся я и легонько подтолкнул Банкина к выходу. Уже было действительно пора.

— Нет, подожди! — Банкин повернулся ко мне и порывисто обнял. И всхлипнул. — Спасибо тебе, Володя!

— Ну-ну, — сказал я и похлопал Банкина по спине.

7 марта 2025 года

От автора.

Друзья, эта часть истории завершена, но новая уже здесь — https://author.today/work/428324

Спасибо, что вы вместе со мной следите за приключениями Вовы-Велиала, «ангелочков» и всех-всех-всех. И я рад, если смог всколыхнуть в вас добрые и теплые воспоминания о безумных и не очень днях нашей юности. Ну или рассказать, как оно было, тем, кто не застал те странноватые времена.

Подписывайтесь на мой профиль на АТ, чтобы не пропустить новинки — https://author.today/u/fischersascha

Всем добра!