50 вариантов яичницы или Спорим, дракон?

Вместо эпилога. Человечка, которая выжила

Спустя 1 месяц со дня окончания пари

Шанитир легким быстрым шагом поднялся на просторное крыльцо и постучал дверным молоточком. Затем отступил. Ему еще не скоро откроют, так что он еще раз огляделся, подмечая, что изменилось вокруг за последнее время.

Но дверь открыли буквально через пару минут.

– Ой, Ваша Светлость?

Повернувшись и лучезарно улыбнувшись, Шанитир оглядел с головы до ног человечку. Которая досталась не ему. Пока.

– Мила, а я к тебе... в том числе. Пустишь в дом или будем говорить на улице?

– Ой, прошу прощения, Ваша Светлость, – яркие оттенки смущения к лицу этой девушке, которая догадалась все же отступить, давая ему пройти. – Но у меня нет опыта работы дворецким, да и учиться не у кого...

Конрой прав, она не меняется. И не всегда, когда надо, молчит.

– В твоей прошлой жизни у тебя не было слуг? – поинтересовался мужчина, с улыбкой проходя внутрь. – Не могла себе позволить?

– Именно прислуга... то есть чужие люди в наших же домах постоянно... у нас в принципе не так принято. Совсем другой образ жизни. А многую рутинную работу делали... артефакты.

– Например, какие? – теперь заинтересовался всерьез.

– Шанитир? Зачем пожаловал? – объявился хозяин дома. Слишком быстро.

– Приветствую, Лайнфаэр, – тем не менее и ему скупо улыбнулся дракон. – Принес Миле документы. Как она и хотела, об отлучении от рода в письменном виде. А кроме того ее новую личную грамоту.

– Ой, правда?! Спасибо, Ваша Светлость! – радостно пискнула человечка, заставив айна поморщится, а дракона улыбнуться чуть шире.

– Подать чай? Или... извините, как у вас принято? – догадалась уточнить Мила, поглядывая то на него, то на Лайна.

– Если только к чаю ты приготовишь что-нибудь из своего, чудного, иномирного, Мила, – мигом согласился Шанитир, подозревая, что от хозяина не дождется приглашения.

Но она все равно вначале глянула на айна и, лишь дождавшись от него едва уловимого кивка, унеслась прочь. Мда, хорошей прислуги из нее получится, но ценна она не этим.

Вскоре она же накрывала им в гостиной стол, насколько Шанитир знал, единственный во всем первом этаже. Пока особых изменений в доме айна он не заметил.

– Что это? – поинтересовался дракон, глядя на тарелки, которые выставляла перед ними человечка.

– Какая разница, Шанитир, если вас, драконов, большая часть ядов не берет. Как и приворотные зелья, что варят порой глупые ведьмы, – не сдержался от подначки Лайнфаэр.

В нем тоже изменений пока не видно. Все тот же... айн.

– Правда? Вам не страшны яды? – охнула рядом человечка. И опять порозовела. – В смысле, не то чтобы я собиралась... Просто, наверное, это очень удобно в жизни... кхм, простите. А это... кхм, фальшивые яйца от фальшивой Милдред, – опять не сдержала свой иномирный юмор. – Нежная сырно-яичная смесь в виде шариков, как вы видите, в разнообразной разноцветной обсыпке.

Человечка уже ознакомилась со своими бумагами. И да, ее имя оставили прежним, вполне звучащим, в отличие от куцего "Мила". Ее настоящее иномирное имя Шанитир, если бы и знал, не стал бы указывать в бумагах. Родовое имя вписали "Питер" – то, как у санайцев принято называть всех безродных, в которых предполагалась аристократическая кровь. Вроде бастардов или отказников. Шанитир объяснил человечке значение имени, и почему его использовал, ведь по крови она все же санайка. Сразу же добавляя, что по ее желанию, когда она выйдет отсюда через год, изменит на любое другое, какое ей захочется. Конечно, не говоря прямо, что ждет ее у себя, но намекая.

Но и теперь человечка отказалась, лишь хмыкнув, что это имя ей привычно и даже напоминает о родине. Так что пусть остается. Чтобы не доставлять лишних хлопот Его Светлости. Тем более что все равно с этим именем ходить ей недолго, лишь до замужества.

Лайнфаэр при этих словах метнул особо резкий взгляд в сторону человечки, и Шанитир заподозрил, что все же что-то изменилось между этими двумя. Но что?

– А это блины, вы такие уже пробовали, Ваша Светлость, – поясняла Мила, переставляя следующие тарелки, в которых лежали странные рулетики. Вроде тонких лепешечек, но через дырки внутри просвечивалась зелень, сыр и ветчина.

– Только теперь дырявые, – прокомментировал Лайнфаэр. – Человечка не может перестать что-нибудь постоянно менять.

– Ажурные, – отважилась поправить айна девушка, продолжая преспокойно возиться с посудой. Точно не меняется сама! – Просто тесто выливается не целиком на сковороду, а полосами. Но интересно же получается, да, Ваша Светлость?

– Конечно, – ласково улыбнулся ей Шанитир.

Или своим мыслям, что, может, все же выманит человечку из лап айна до окончания годового контракта.

Вскоре Мила ушла, унося с собой не только документы, но и письмо от герцогского повара, которое Лайнфаэр вначале лично вскрыл и прочитал под недовольное, такое забавное сопение человечки.

На что Шанитир и рассчитывал. Дом, где живет Лайн, действительно считается посольским представительством, то есть землей Великого Леса. И он действительно вправе читать и проверять все входящее и исходящее. Однако в глазах Милы это право, которым айн точно пренебрегать не будет, ему же привлекательности не добавляло.

– Ты зачем пришел, Шанитир? – прямо спросил Лайн, когда дверь за человечкой закрылась. – Хочешь переманить ее у меня? Все еще не успокоился? Или всего лишь убедиться, что я ее пока не убил?

– Думаешь, получится переманить? – ухмыльнувшись, поинтересовался мужчина, откидываясь на спинку стула. – Да ладно, Лайн, она же тебе не нужна. Зачем тебе терпеть в своем доме одного из людишек такой большой срок? На своей земле?

– Ничего, иномирянку я, так и быть, потерплю, – со встречной ехидцей отозвался Лайн. – Пока она меня развлекает.

– Развлекает? – дернул бровью дракон.

Покосился на закрытую дверь. Нет, Мила по-прежнему не выглядела увлеченной красотой и обаянием айна. Это хорошо. Но и не испуганной, не заморенной, даже не уставшей! Это плохо.

Когда Шанитир собрался уходить, Мила вынесла ему на крыльце вкусно пахнущую картонную коробку.

– Вот, гостинец для Конроя. Здесь ажурные блины с мясом, – покосилась на хмурого Лайна и добавила уже ему. – Можете вычесть стоимость продуктов из моего содержания.

Мда, она его по-прежнему не боится! Что же Лайн так сплоховал? Где его айнская гордость?

– "Гос-тьи-нец"? Какое забавное слово и в целом даже понятное. Но мне казалось, ты в последние дни тогда была чем-то обижена на Конроя? – уточнил Шанитир, добавил со смешком: – Гостьинец для него без яда? Все же волки не мы, яды для них опасны. А здесь, в саду Лайна столько всего растет...

На что человечка совсем неаристократично махнула рукой.

– У нас говорят, что на обиженных воду возят, так что я стараюсь долго не обижаться.

– Возят воду? Хм, забавно. Теперь понимаю, как именно ты развлекаешь Лайнфаэра, – хмыкнул дракон, удержав лицо, когда человечка недовольно покосилась на айна.

– А еще у нас говорят, кто старое помянет, тому глаз вон. Мол, не стоит долго упиваться старыми обидами или неприятностями, – поясняла Мила, все еще чуть сводя бровки. – Но дальше говорится: а кто старое забудет, тому оба глаза. И знаете почему?

– Интересно узнать почему, – наклонив голову и с улыбкой глядя на человечку, на самом деле заинтересовался Шанитир.

– Потому что нужно уметь делать выводы из прошлого, чтобы идти в будущее... целым. А здесь яда нет. И даже слабительного... И... ничего плохого там нет, только свежая ветчина, даже без зелени. Хотя я все равно помню и буду помнить, что волки... могут быть еще теми лисами.

– Так Конрою и передам, – ухмыльнулся дракон. – Ему будет приятно, что ты его помнишь.

***

– Ну и как они? – встретил его Конрой ожидаемым вопросом.

– Пока также, но думаю, что могут сойтись...

– Чего?! Нет! Шанитир, этого не может быть?! Чтобы айн... такой, как Лайн? И человечка? – не поверил ушам волк, даже не отвлекаясь на манящий запах переданной ему в руки коробочки. – Ты шутишь, да?

– На волне своей схожей любви доводить окружающих, – продолжил дракон, поигрывая желваками. – Ты был прав, Конрой, человечка не изменилась, все такая же... острая на язык. И не затыкается, даже когда следовало бы. Вот твои десять стаков, чистый выигрыш. И знаешь, Лайн заявил, что развлекается! Так что, думаю, к тем книгам, что я пообещал Миле, я добавлю еще пару книг об айнах. Может, даже ту, про которую ты ей уже говорил...

– Что? Ты пообещал Миле книги?!

– Она согласилась принять их только на время, пока не прочтет, а не в качестве подарка. Представляешь, открыто заявила мне в лицо, что в нашем мире книги слишком тяжелые, и ей будет неудобно их возить с собой, когда уедет отсюда. Поэтому она просто все запомнит. Сколько же самомнения у этой человечки! Просто. Все. Запомнит. А главное – когда уедет из моего герцогства! Все еще думает, что у нее получится!

Спустя 4 месяца со дня окончания пари

На этот раз Шанитиру дверь открыл сам Лайнфаэр, заставив вначале прождать на крыльце.

– Где Мила? – поинтересовался дракон, оглядывая по-прежнему пустой от мебели холл и втягивая воздух, который ничем вкусным не пах.

– Так ты посещаешь посольство Великого Леса не ради меня, официального посланника, а моей служанки? – изогнул светлую бровь Лайнфаэр, прицокнул. – Не слишком ли вы, Ваша Светлость зачастили к человечке? Да еще в роли простого посыльного?

Он оглядел большой сверток в руках герцога, в котором были очередные книги.

– Если ты опять за письмами, то свои Мила отправила еще вчера. И твоему повару, с которым ты ее свел якобы ради дела, тоже. Довольно объемное письмо. М-м, я бы даже сказал... уже почти личное.

– Тебя я тоже рад видеть... живым и здоровым, официальный посланник, – оскалился в его сторону дракон. – Но Милу... и ее здоровье тоже проверю. Как владетель этих земель и свидетель вашего договора, должен убедиться, что с человечкой, доверившейся мне, все в порядке.

– Доверившейся тебе? – хмыкнул айн. – С ней точно все в порядке. Вернее, как обычно... для нее.

– И тем не менее, где она? – настаивал Шанитир, подрагивая ноздрями.

– Она наверху, – соизволил добавить айн. – Убирает весь третий этаж.

– Где гостевые комнаты? Ты ждешь гостей? – удивился Шанитир.

Ему ничего ни о каких предстоящих визитах из Леса не сообщали. А других гостей Лайнфаэр просто бы не пустил на свою землю.

– Нет, не жду. Но это не мешает этой неугомонной, непоседливой, надоедливой человечке заниматься... – айн щелкнул пальцами. – Она называется это "фит'нэсс". Когда делает какую-то бестолковую работу, лишь бы устать и взмокнуть. Говорит, в ее мире так принято поддерживать красоту и здоровье. Особенно у тех, кто ведет оседлый образ жизни.

Брови Шанитира сами взлетели.

– Позови ее, – не поверил он айну и смотрел выразительно, наклонив голову. – Требую сейчас же по праву герцога.

Кто-то из этих двоих окончательно сошел с ума? Может, надо было заходить чаще, чем раз в месяц? Тогда бы тревожные предвестники случившегося не пропустил бы?

Хмыкнув, айн все же отошел чуть в сторону, чтобы переключить рычажки на каком-то новом устройстве, которого раньше на этой стене не было.

– Мила, спустись, в холл. Сейчас же! – четко сказал Лайн в чуть выступающий ободок отверстия.

Только чуткий слух дракона позволил ему уловить, как где-то наверху раздаются те же фразы.

– Это что такое? – озадачился Шанитир.

– Одна из затей иномирянки. Они из нее так и выплескиваются, совсем не держатся у нее ни в голове, ни за зубами. Даже меня уговорила собрать... такое устройство, – не скрывая самодовольной ухмылки, пояснил айн. – Похожее на то, что есть в ее мире.

– Уговорила?! – Шанитир не знал, чему больше удивляться.

Что человечка делится по доброй воле – по доброй ли? – чем-то личным о своем прошлом с айном? Что иномирные тайны все же первыми достались не ему? Или что айн что-то сделал согласно пожеланиям людишки?

– М-м, хорошо, признаю, не уговорила, а... "взяла на слабо", заявив, что артефакторика нашего мира, как наука, не годится даже в обувь... нет, в подошву тому, что придумывают жалкие человеки ее мира. Да, так и заявила. Что их "жалкие человеки", вернее, их далеко не жалкие артефакторы в разы умнее наших мастеров из высокородных нелюдей. Как ты понимаешь, я не мог спустить ей такие слова...

Шанитир затаил дыхание, боясь сейчас услышать, что...

На лестнице послышался шум торопливых легких шагов.

– Ну что?! Я же предупреждала, что обед сегодня будет позже или можно взять готовое в... Ой, здравствуйте, Ваша Светлость!

Дракон перевел взгляд на лестницу, и его брови поднялись еще выше.

– Извините, я не одета... для визита столь высокого гостя, – на полпути замерла на лестнице девушка, отчего ее обнаженные ноги оказались как раз на уровне глаз Шанитира.

– Что-то срочное случилось? – покосилась еще более расцветшая юной красотой Мила на ухмыляющегося до самых ушей айна, розовея лицом все больше и переминаясь у перил.

Да она настоящая красавица! Особенно сейчас, наконец-то округлившаяся в нужных у женщин местах. Посвежевшая и... словно сияющая.

– Очень срочное. Господин герцог очень хотел тебя видеть, – хмыкнул Лайнфаэр. – Почему-то переживает о тебе. Думает, что я тебя обижаю.

Человечка, вопросительно приподняв свои бровки, перевела смущенный взгляд на дракона.

– Я... вижу, что ты не одета, – чуть охрипшим голосом выдал Шанитир.

И она так разгуливает по дому айна?! Даже днем?!

На полуоголенной человечке были тонкие, полуоблегающие штаны, только совсем короткие! До колен! А сверху тоже чуть облегающая рубаха, но без рукавов и тоже короткая, только до пояса. Ее волосы, поначалу собранные во что-то непонятное, сейчас были растрепаны, щечки розовеют, глаза блестят, словно она... чем она занималась наверху?

Да у его любовниц пеньюары и то более длинные и более прикрывающие!

– Кхе... ты... Лайн... хм, что с твоей одеждой, Мила? – кое-как прочистив горло, спросил Шанитир. – Если Лайнфаэр не обеспечивает тебя, и тебе не хватает средств даже на юбку...

– Нет, что вы, Ваша Светлость! Извините, конечно, за такой вид, но... мне так привычнее. Проще работать... наверху... без лишнего веса и тканей, которые только мешают... все равно же никто не видит... в доме ведь никого... – пыталась будто оправдаться покрасневшая человечка, под конец совсем сбившись.

А это ее робкое, такое сладкое, смущение лишь подстегивало внутреннего зверя, уже встрепенувшегося.

Довольно лыбящийся Лайн наблюдал за их реакцией, сплетя руки на груди.

– Ей так привычнее, Шанитир, – явно передразнивая – и нет, не человечку, а его! – повторил Лайн с издевкой.

– "В доме никого", Лайн? – выразительно приподняв бровь, ответил ему тем же дракон.

– Конечно, я же целыми днями или в саду, или на тренировочном поле, или в своих мастерских. Где теперь мне есть чем заняться, – продолжал дразнить его айн.

– И чем же, например? – почти прорычал.

– Э-э, так, если я вам не нужна, то пойду? – стала разворачиваться человечка, но этого легкого движения оказалось достаточно, чтобы ее аромат распространился по лестнице дальше. Вниз.

– Стоять! – рявкнули на нее хором оба мужчины.

Шанитир не желал видеть девушку в таком облегающем провокационном одеянии еще и сзади.

Вернее, желал. Очень.

В любом уже виде.

Не только просто видеть.

Вернее, не видеть, а ощущать более полно. Всеми...

Но боялся, что окончательно сорвется, не выдержит, только Лайн, к сожалению, действительно официальный посланник, а этот дом находится...

– Шанитир, держи себя в руках!

– С-с-сзаткнись, Лайн!

– Ты пугаешь Милу своей несдержанной драконьей натурой, и тогда она точно будет не в порядке, – все не затыкался этот айн.

Мужчина метнул взгляд в сторону лестницы, чтобы убедиться, что харгов айн прав. Иномирянка замерла, глядя на него округлившимися глазами, в которых плескалась тревога.

– Думаю, Его Светлость будет в следующий раз заранее сообщать о своем визите, – весело добавил Лайн. Весело, харг его дери! – Или не требовать срочной встречи с тобой, сладко пахнущая человечка, когда ты занята своим фит'нэссом. Или не одета по какой-либо иной причине...

– С-сзаткнись уже, Лайнфаэр! – рыкнул дракон, видя, как все больше краснеет Мила, отводя от него, Шанитира, взгляд!

– Подашь напитки с закусками в гостиную через час, Мила, не раньше, – все же айны редко когда слушаются... с первого раза. – Но пока мы сейчас не уйдем, даже не двигайся. И не дыши так... кхм, как сейчас. Чтобы не спровоцировать дракона еще больше.

– Специально устроил это представление, да? – когда дверь гостиной за ними закрылась, рявкнул Шанитир так, что вазы на столе задрожали. Здесь теперь есть вазы? – Знал, в каком она виде ходит по твоему дому?! И позвал!

– Ты сам настаивал увидеть ее немедленно, я же не мог отказать владетелю этих земель, – не скрывая ехидной ухмылки, ответил Лайнфаэр, проходя вглубь комнаты. А здесь, оказывается, не только вазы добавились, много чего еще. – Я предупреждал, что она в порядке.

– Но она не в порядке!

– О, как раз она в порядке. Когда я дозволяю ей хоть частично вести себя так, как ей привычно. Как человеку из другого мира, – Лайн уселся в кресло, которого в гостиной раньше не было. Сплел пальцы рук перед собой. – И ей это нравится, Шанитир. Так что прекращай уже увиваться рядом с ней. К тебе она не перейдет.

– До конца вашего срока, ты хотел сказать? – дракон тоже уселся в одно из кресел. – Больше ты ее удерживать не сможешь. И как только она перейдет черту твоих земель, я запрещаю тебе вмешиваться в ее дела на моей земле!

– Не смогу, – покладисто согласился айн, игнорируя его слова про запрет. – И не захочу. Мне и за год хватит развлечений... с ней. И ее идей.

– Не дразни меня, Лайн! И я не верю, что она делится ими с тобой добровольно.

– Ну почему же, мы смогли... договориться.

– Да неужели?! И как?

– Хочешь знать, чтобы потом также сговориться с ней? – хмыкнул айн. Качнул головой. – Разве тебе будет интересно, Шанитир, если я преподнесу тебе готовые ключики к дверям иномирянки? Не знаю, не знаю, мне точно не будет интересно.

На что дракону оставалось лишь скрипнуть зубами.

Спустя год (без четырех дней) со дня окончания пари

– Льюдмила, собирай вещи. Завтра ты покинешь мой дом.

– Почему завтра? Еще вроде несколько дней... Или где я опять ошиблась? – обернулась на него человечка, стоящая у плиты.

Весь год она продолжала эксперименты! С продуктами их мира, но по рецептам мира своего.

– Ты не ошиблась. Действительно, впереди еще три дня, но тебе лучше выехать заранее. Хотя и так я не думаю, что ты успеешь покинуть земли герцогства. Но ты можешь написать лорду Качевайн. Если хочешь.

Отставив сковородку в сторону, девушка развернулась к нему целиком.

– А мне нужно покинуть земли герцогства?

За этот год иномирянка показала себя достаточно умной, так что он не удивлен ее вопросом. Скорее, наоборот, разочаровался бы, если бы она не сообразила.

Интересно, он будет скучать... нет, не по ней, а их словесным баталиям?

– Я не сказал, что это обязательно. Но если ты хочешь сама выбрать себе покровителя...

– А без него у вас никак?

– Тебе, иномирянка, никак, – в том же стиле ответил Лайн.

Скорее всего, да, он будет скучать. Нет, не по человечке. По их разговорам, по ее странным шуточкам и выражениям, по иномирным идеям, зачастую непонятным вначале, но когда в итоге думаешь: "Ведь просто же на самом деле! Почему раньше сами не догадались?".

В его доме опять станет тихо. И безжизненно. Хотя после проживания настырной человечки здесь останется много чего, в том числе новая мебель, которую Лайнфаэр за этот год успел сделать. В том числе зачастую именно после настойчивых просьб Льюдмилы.

И то, что она, задумчиво кивнув, опять отвернулась к плите, даже не попросив его стать ее покровителем... Лайнфаэр не знал, радует его это или задевает.

С одной стороны, он действительно не может пойти против Шанитира, именно как официальный посланник Леса в земли, которые Лесу на самом деле не очень-то нужны. Он прекрасно понимал, что ему просто нашли самый необременительный пост, выпроводив из родных земель подальше.

С другой стороны, она даже не попросит его? Даже мысли такой в ее головке иномирной не появилось? Или она будет рада уехать из его дома?

Но, конечно, он у нее не будет спрашивать об этом.

***

– Ого! Смотрите-ка! Она живая! На самом деле жива! Не врали, – раздались выкрики знакомых и не очень солдат, что повскакивали с лавок, стоило телеге свернуть к таверне. На их голоса оборачивались прочие посетители. – Эй, человечка, а лерой жив? Че ты, Барт, ржешь? Как мы в нашем споре решим, коли про второго ни че неясно?

Люди... то есть нелюди всё такие же, ни капельки не изменились.

Зато вот в ландшафте за год здесь изменилось многое!

Расширили двор, ограниченный с двух сторон зданием самой таверны и конюшни. Конюшню, а также навесы около нее заметно продлили, но даже так не хватало мест для повозок и коней, коих вокруг было полно.

В самом дворе появилось больше столов и лавок, стоящих просто на улице. Даже без какого-либо навеса! Вернее, пару навесов сбоку от таверны было, но это же несерьезно! И это только что заметно на первый взгляд за высокими, широкими оборотнями.

Соскочив с телеги и подхватив свой мешок, заметно потяжелевший, Люда кивнула двергу-крестьянину, что взялся ее подвозить. Тот, понятливо прихватив ее сундучок, пошел за ней следом.

– Здравствуйте, господин Гракгаш! – поздоровалась громко девушка прямо от двери, поскольку в забитой посетителями таверне стихли разговоры и даже суета, стоило ей переступить порог. – Доброго дня всем.

Уронила кружку совсем молоденькая подавальщица, незнакомая Люде. Привстали с дальних лавок бородатые купцы, чтобы ее было лучше видно. Зашептались за кое-какими столами. Только хозяин таверны молчаливой горой продолжал возвышаться в тенях за стойкой.

Люда прошагала мимо занятых столов, лавируя между сидящими людьми и нелюдями, провожающую ее такими разными взглядами. Удивленными, недоумевающими, вопросительными, не верящими. Подождала, пока ее извозчик водрузил на стойку рядом резной деревянный сундучок, только потом повернулась к хозяину.

– А вот и я, господин Гракгаш. Я знаю, что вы рады меня видеть. Что насчет работы у вас для меня? Есть свободные места?

Здоровяк все же дрогнул. Его надбровные валики чуть приподнялись, а черные и бездонные, как черная дыра в космосе, глаза чуть, но расширились.

– На самом деле у меня предложение даже получше, – чуть подавшись вперед, вплотную к высокой массивной стойке, прошептала Люда. И зачастила также тихо: – У меня было время подумать... целый год. Я сделала кучу расчетов, сметы и так далее, с учетом, что у вас почти нет инфляции... десятки примерных меню, на все случаи жизни. Вы не подумайте, теперь не только яичные! Но всякие! В том числе с разделениями блюд по расам, сезонным продуктам, вашим местным праздникам и так далее. И я готова вывести вашу таверну на новый уровень! Междуна... для начала такой, чтобы таверна с вашим названием была в каждом герцогстве! Это называется сеть таверн, и все будут под вашей рукой, господин Гракгаш! В одном герцогстве, между прочим, мне уже дали предварительное согласие от властей. А от вас... у вас есть знакомые орги, которые также хотели бы управлять таверной, отойдя от ратных дел на покой? Хотя управлять таверной не такой уж покой, но ваши же справятся, да? А если они захотят именно владеть теми тавернами, то я и такой вариант просчитала, называется "франшиза". Тоже с быстрой окупаемостью... Вам интересно?

Моргнув, Гракгаш молча повернул голову влево, где обнаружилась его жена, Душара.

– Человечка, ты что здесь делаешь? – спросила орчиха таким знакомым басом.

Как же Люда по ним всем скучала! Хотя знала из переписок, в том числе с таверной, что Ангрита уже вышла замуж и переехала в Сареаш, город неподалеку. Торги, конечно, здесь тоже не было. Но...

– Делаю вам очень выгодное предложение. То, что в ваших землях еще не было, но точно сработает. Что даст работу вашим соплеменникам и хороший доход вашей общине или тем, кто вложится монетами в мою затею. Все расчеты я предоставлю инвесторам, – кивнула Люда на сундучок.

– Работа Лайнфаэра? – не так ее, что ли, поняла Душара. – А где он сам? Ваш срок еще не вышел.

– О! – дошло до человечки. – Это подарок, да. А господин лерой отпустил меня чуть раньше срока, но у меня есть его расписка, что мой долг считается полностью отработанным.

Конечно, за год ее трудовой вахты, оказавшейся на самом деле очень расслабляющей, отработать сто золотых стаков она не смогла бы, даже если бы трудилась за десять слуг одновременно, без сна и отдыха. Но айн сам тогда подписал такой договор, а затем устно дополнил его. Так что все по закону. Они с айном в расчете.

Впрочем, он тоже в накладе не остался, она столько ему идей подсказала! И часть из них он уже превратил в артефакты. Так что ее совесть спокойна.

– Чего? – теперь уставилась на нее Душара. Моргнула. – Он... жив?

– За кого вы меня принимаете?! – чуть не разозлилась Люда. Она им о серьезном, о бизнесе, а они все о своем думают! – Господин лерой жив, здоров и в полном порядке. Был с утра, когда я уезжала из его дома.

Но провожать ее, ушастая зараза, не вышел! Хотя и к лучшему. А то было бы неловко... как прощаться с тем, кто вроде бы враг, а вроде и нет?

К счастью, наконец отмер Гракгаш.

– И че взамен хочешь?

– О, совсем немного, – подобралась Люда, поскольку подошли к самому важному. – Политическое убежище для меня в вашей общине.

Гракгаш и Душара синхронно моргнули.

– И... процент... то есть долю от прибыли, – добавила дерзкая человечка.

Как же без процента, ей ведь здесь еще на что-то жить, а предыдущие сбережения за год большей частью потратила. Одна бумага для тех же записей сколько стоит!

– Так что, вы согласны?

Она успеет получить ответ от оргов, прежде чем быстрые оборотни донесут дракону-герцогу, что она вышла на его землю. И ведь наверняка сразу послали гонца, как только она появилась во дворе таверны! Или даже раньше, так что нужно торопиться.

А если не успеет... то другой дракон уже пообещал, что пришлет своих за ней.

С драконами жить, вернее, на их земле, по-драконьи... теперь думать. Поэтому она предусмотрела разные варианты своего будущего здесь. В том сундучке у нее не только рецепты, меню и сметы на таверны, но и грандиозные планы… нет, не по захвату этого мира. Но как ей, слабой человечке, лучше вписаться в этот мир.

Не будет она игрушкой драконов! Она собирается стать игроком на их поле. Пусть пока только пешкой, но именно пешки могут стать любой фигурой, кроме разве что императора.

Так что куда денутся местные, когда попаданка уже делает первый ход? Да, ее, пешки, первый, но собственный ход.

"Спорим, черный дракон, что я тебе не достанусь?".

Конец