100 лет тому назад. Часть третья

Глава 22

В оправдание нашего последующего решения могу только указать на возникший в результате свалившегося на нас сказочного богатства некий кураж, или, если, хотите, бесшабашность. Ну, в самом деле, мы же на все лето шли, планируя добыть в результате сопряженных с немалыми опасностями действий хотя бы несколько килограммов, в самом лучшем случае — несколько десятков килограммов золота. А тут, и в дороге были три дня вместо изначально закладываемого месяца, и золото нам досталось сразу же, да еще в количестве намного превышающем наши самые смелые мечтания. Поэтому когда я сказал Семену:

— А давай на эту самую Тунгуску махнем. Посмотрим, что там на самом деле взорвалось так сильно, — он только головой согласно кивнул.

Благо, какая-никакая карта тех мест, составленная еще императорскими картографами, у моего друга отыскалась. Так что примерное направление для движения задавать получалось. И кстати, все золото, чуть ли не две тонны у меня без проблем получилось в мой Карманный мирок поместить. Развивается он у меня. Только сам до конца не понял отчего. Не то выросшая Сила магии тому способствует, не то просто от каждодневного использования сей эффект получается.

— Сашка, а каким образом мы сюда попали? — Удивленно вопросил меня Семен, когда мы сделали остановку на не очень большом острове, со всех сторон окруженном… нет, не болотом в полноценном его значении, но заболоченным лесом. — И ведь даже ног не замочили.

— Я уже не первый раз замечаю, что дорога при использовании мной этого моего навыка, как бы не совсем материальной делается. — Ответил я другу, размышляя про себя, а что будет, если нас с ним что-нибудь снова на середине забега тормознет. Сможем потом посередине топкого места снова скорость набрать?

До незнакомого места добирались больше недели. Большей частью пришлось время потратить на розыски местного населения. А иначе как узнать, в какой стороне без малого два десятилетия назад бабахнуло? Когда вдруг вышли на старый лесоповал, на котором среди уже сильно подгнивших стволов дружно зеленела подросшая древесная поросль, даже не сразу и поверили. А просто первая пара встреченных аборигенов отправляла нас куда-то не туда. Приходилось возвращаться.

Однако дошли. И что делать?

— Я снова выпущу духов, пусть полетают по округе, глядишь, что-нибудь и отыщут. — Объявил я, пребывая в некоторых сомнениях.

— А я тогда начну проводить комплексное исследование почвы, — объявил Семен-геолог.

Впрочем, хоть и страшно было в такой бурелом соваться, но к центру, по направлению от которого и лежали вершинами все деревья, мы все же решили пробираться. И да, тот летучий шар, в который превратилась в результате моей команды, Добывающая колония Глирп, все это время вместе с нами присутствовал. Даже когда мы с Семеном Эльфийской Тропой шли, вился над головами, не отставая. Настолько к его присутствию привыкли, что временами даже обращать на него внимание перестали.

Интересный факт: в центре поваленного неведомым катаклизмом леса деревья, пусть помятые и с поломанными верхушками, но вполне себе уцелели. Мы эту уцелевшую рощу уже в прямой видимости наблюдали, когда мой самый развитый дух, тот который на Ментале специализировался и уже третьего уровня достичь смог, вдруг проинформировал меня, что ощущает какие-то возмущения вокруг, причем именно в ментальной сфере.

— Семен, — негромко окликнул я друга, полностью сосредоточившегося на получении результатов от сканирования почвы, по которой мы продвигались.

— А!… Что? Сашка, ты прости, но тут очень интересные результаты вырисовываются….

— У меня тоже… результаты. Возможно нападение чего-то неопознанного, но, похоже, мощного и способного бить по мозгам.

— Что, опять меня в тылу оставишь? — Насупился друг. — Понимаю, конечно, что ты боевой маг и все такое, но хоть одним глазком-то взглянуть можно? А то Степа будет спрашивать, как у нас, да что, а мне и рассказать-то будет нечего.

— Хорошо, пойдем вместе. — Согласился я, скрепя сердце. — Только ты тогда шагай в одном шаге, прямо за мной. Тогда я тебя Щитом прикрою, а в случае опасности еще смогу попробовать тебя в свое убежище перекинуть. Только учти, мне для этого тебя практически коснуться надо будет, так что не отставай.

В таком вот порядке, в колонну по одному, мы и дошли до той сохранившейся рощи. А потом…. Освещение выключили.

Очнулся я, лежа на травке, над головой все тот же шарик Добывающей колонии зависает, а вокруг какое-то марево переливается.

— Наконец-то мы сможем пообщаться! — Вдруг послышался голос, заполнивший, казалось всю голову.

— Где я, что со мной? — Озвучил я совершенно не оригинальный сдвоенный вопрос. И добавил после секундной заминки: — и кто вы?

— Начну с ответа на последний вопрос, я Глирп. Если оперировать категориями взятыми из твоей головы, то уместнее всего назваться исследователем.

— Из моей головы? — Ухватился я за сказанное. С того момента, как я узнал, что в этом мире имеются самые настоящие мозгокруты, способные и в память залазить без спроса, и даже мировоззрение перекраивать, это стало одним из самых сильных моих страхов. Даже демонов, способных захватить саму душу, боялся как-то меньше.

— Тебе нечего опасться за свой разум, — снова громыхнуло в моих мозгах, — я лишь подправил… скажем так, несущую волну твоего разума, чтобы мы смогли понимать друг друга. И да, кстати, с этого момента этих твоих мозгокрутов ты можешь больше не опасаться. Они просто не сумеют к тебе подсоединиться.

Вот не поверите, внезапное облегчение испытал. Хотя, конечно, этот вездесущий голос и соврать запросто мог.

— В режиме слияния разумов я не могу лгать. — Проинформировал меня невидимый собеседник.

К тому времени я уже сел и смог немного осмотреться. Хотя, чего там осматривать было? Довольно высокая трава снизу и какие-то текучие сполохи и волны со всех остальных сторон.

— Ты меня выпустишь отсюда? — Задал я самый насущный на данный момент вопрос.

— Как только ты передашь мне Добывающую колонию.

— Ты не можешь ее взять сам? — А вот это интересно.

— Без твоего согласия, нет. До твоего согласия о передаче ее мне, она часть тебя самого.

— А что будет после того, как ты ее получишь? — Ну, с пришельцами, желающими захватить Землю, я уже самолично встречался. Не хотелось бы обеспечить очередного захватчика необходимыми для его зловещего плана ресурсами.

— Я исследователь, а не захватчик. — Громыхнуло в моей голове. И вроде как, даже немного обиженные интонации почудились. — Не стоит меня сравнивать с этой разумной саранчой. Мне совершенно не нужен твой мирок, разумный. Я…, — голос ненадолго замолк, словно подбирая подходящий вариант ответа на это мое опасение, — покажу тебе мой мир. Смотри.

Когда я снова возвратился в сознание, опасения по поводу захвата Земли этими существами полностью оставили мою голову. Очень странное место, то пространство, которое исследователь считал своим домом. Разве что, верх и низ там тоже имелись. И низ был твердым. Все остальное было… неописуемо. И да, в результате этого короткого углубленного слияния я, в самом деле, понял, что ложь в данный момент между нами абсолютно невозможна. Это все равно, что врать самому себе. И еще я ощутил жгучую потребность, которую испытывал Глирп по отношению к захваченной мной Добывающей колонии. Без нее у него просто недоставало ресурсов, чтобы возвратиться к себе.

— Хорошо, Глирп, я верну тебе Добывающую колонию, чтобы ты смог возвратиться домой. — Я постарался тщательно контролировать свои мысли. — Только что ты можешь предложить мне взамен?

— У меня нет ничего материального, чтобы я мог передать тебе, — опечалился голос, — и я не имею необходимых знаний, чтобы каким-то образом улучшить твое тело, добавив тебе лишние Характеристики…

— А как же ты тогда переделал для общения мое сознание?

— Твое сознание осталось неизменным, я всего лишь… передал тебе часть меня.

Мы помолчали, противоречие казалось неразрешимым.

— Хорошо, Глирп, тогда забирай Добывающую колонию Глирп просто так. — Сам не верю, что это говорю. У меня на эту колонию золотодобытчиков огромные планы были. С другой стороны, так и от голода в этой странной лакуне умереть можно. Да и оставлять непонятное могущественное существо на Земле не очень-то хочется. Это сейчас оно не желает завоевывать Землю, пока у него есть надежда вернуться к себе. А если эта надежда будет утрачена?

И мгновенно шарик все также парящий над моей головой пропал. Как пропала и пелена, как оказалось, закрывавшая от меня все тот же лес, до которого мы с Сенькой добирались, казалось, вечность назад. А еще рядом обнаружился и сам Сенька. Он поднимался с травы, как и я сам совсем недавно. И от него несло диким недоумением. Это что, я стал слышать эмоции окружающих? Как бы мне обратно эту функцию прикрутить? А то так и свихнуться недолго будет.

— Чтобы перестать слышать эмоции соплеменников, тебе достаточно всего лишь пожелать этого. — Внезапно Глирп подключился ко мне снова. — Но я бы не торопился с отключением этого нового органа чувств. Поверь, острота чувства — всего лишь дело привычки. А теперь отчего я тут, у вас, еще буквально на минутку задержался: я знаю, что тебе в качестве ответного подарка предложить.

— И что же?

— Ты очень сильно переживаешь, что не можешь сдвинуть этот мир с неблагоприятного пути, пройденного твоим прошлым миром. Прими совет. Судьбу мира нельзя изменить, действуя изнутри этого мира. Воздействие обязательно должно идти извне. И еще одно, чтобы мироздание не успело подстроиться под воздействие, твое взаимодействие с этой силой извне должно быть минимально.

— Ты что-то сказал? — Спросил меня Семен, и я понял, что это непонятное существо ушло окончательно. Ну, а также то, что весь наш разговор для Ширяева неслышным оставался за исключением единственного короткого вопроса, заданного мной вслух.

— Я поинтересовался, что за результаты ты получил перед тем, как мы сознание потеряли?

— А! Очень необычные результаты! По ним выходит, что вся земля, тут вокруг, является одним гигантским накопителем маны.

— Хм. Надо будет это обдумать. — Да, в будущем непременно обдумаю. Пока же чувствую себя, как тот пресловутый выжатый лимон. Никаких моральных сил просто не осталось.

Собственно, больше никаких причин оставаться в этом сыром, изобильном комарами и прочей кровососущей мелочью месте у нас не осталось. Про разговор с Глирпом я Семену рассказывать пока не стал. Сначала сам все обдумаю, а расскажу после, когда уже домой возвратимся. Заодно и повторяться несколько раз не придется.

Все же слияние с инопланетным разумом не прошло для меня бесследно. Ну, кроме способности эмоции окружающих ощущать, отключать которую, поразмыслив немного, я не стал. Что изменилось? Первое время Эльфийская тропа стала очень неустойчивой. Несколько раз с нее внезапно, без всяких видимых причин, вылетали. Первый раз, так вообще в болотце, к счастью неглубокое. Но измазались в иле изрядно. Ну, и воняло теперь от нас соответственно. Потом постирались, конечно. Но запах все равно остался.

О! Еще экспедицию этого Кулика повстречали. Который ученый — минеролог, и к которому Семена аж с милиционерами на работу в экспедиции приглашали. Верной дорогой идут товарищи! Думаю, если какие-нибудь очередные местные кадры их с пути не собьют, через неделю достигнут нужного им места. Будет интересно почитать отчет этого ученого. Ну, если его, конечно, не засекретят. Все же накопитель гигантского объема можно и в стратегических целях использовать. Наверное. Кто знает, какие на свете заклинания пятого уровня существуют, насколько они дальнобойные и сколько маны для их запитки нужно?

К Иркутску мы подошли в самый разгар дня. Хотя, разгар — это так, условно. На самом деле, всю дорогу на небе хмарь с тучами, и дождь регулярно поливал. Правда, самый дождь мы с Семеном в моем Карманном мирке пережидали, но после дождя же ветки холодными и мокрыми делаются, а мы по лесу шли. Короче, теперь я понимаю, отчего Ширяев вдруг таким таежником заделался. Просто непередаваемое ощущение непрекращающегося счастья, когда из-под сводов мокрых деревьев на городскую мостовую вдруг ступаешь.

Как оказалось, я даже отвык от людского изобилия. А тут целая куча народа выстроилась в гастроном, в очередь. Как в годы развитого социализма за колбасой, ей богу!

— За чем стоим? — Поинтересовался я у крайнего в этой живой змее.

Тот покосился на мое заросшее, бородатое лицо, но все же ответил вежливо.

— Так известно, за чем, за хлебушком. Привезли, говорят, разгружают.

Семен хотел было еще какие-то вопросы задавать, непривычно же, когда в тайгу уходили, с хлебом все в порядке было, в любой час, пока магазины работают, и без всякой очереди. Я его потянул за руку. Народ озлобленный стоит. Агрессивные эмоции так и пыхают. Лучше нам у своих домашних поинтересоваться, что же в стране вдруг приключилось?

— Давай, Степанида, рассказывай, — обратился Семен к своей супруге после того, как длительный период обнимашек все же подошел к концу, — что у вас тут в городе случилось за месяц, пока нас тут не было, что люди за хлебом в очереди давятся?

— За месяц? — Тоненьким голосом очень удивленно повторила часть вопроса Зухра.

— Ты, муж, с этими своими экспедициями окончательно связь с реальностью потерял. — Отреагировала на слова Семена и его супруга, — вы пятнадцатого мая из города ушли, а сегодня воскресенье, седьмое августа. Где же месяц вас не было? Без малого три где-то пропадали.

Семен начал было спорить, что никак он не мог так в календаре запутаться, а я сразу понял, кого за два месяца, выпавших из жизни, благодарить надо.

— Хлеб не так давно начал из продажи пропадать, — сообщила Степа после того, как вопрос с выпадением нашего времени был исчерпан. — Сначала сказали, что перебои временные и скоро все наладится. Потом в газетах стали писать, что это кулаки — мироеды зерно утаивают, желая наше государство заставить снова рабочий люд под власть буржуев загнать. А недавно цены на принимаемое зерно и вовсе еще дополнительно снизили и потребовали, чтобы крестьяне весь свой урожай за бесценок сдавали. Говорят, на Украине и вовсе уже снова продразверстку на зерно нового урожая ввели. Теперь вот, за хлебом с самого утра очередь занимают. Вчера булочную братьев Хлебовых спалили за то, что те цены на хлеб у себя подняли.

— М-да! — Пробормотал я в раздумье. — Хоть в Китай за хлебом ходи.

— А, ты же не знаешь! — Продолжила Степа поток неприятных новостей. — Вскоре после того, как вы в тайгу ушли, в газетах написали, что Чан Кайши потребовал вывода из Китая всех советских военных советников. Мол, те нестабильность в стране создают, китайских коммунистов на мятеж подбивают. Так что, помяни мои слова, скоро и с КВЖД всех русских заставят уехать.

— Русский с китайцем братья навек! — Крякнул я лозунг, который через пару десятилетий власти в нашей стране провозгласят. Тоже этот лозунг недолго, кстати, продержался. А потом, ближе к концу моей жизни в том мире, еще раз на тех же самых граблях станцевали. Ну, никак не могут наши правители осознать, что у китайцев и все их братья тоже китайцами должны быть.

— А по поводу этого провала советской политики в Китае Зиновьев в газете выступил с критикой политики Сталина. Мол, зря Троцкого из страны выгнали, при нем китайцы совсем по-другому к нам относились. В Ленинград даже красноармейцев из Москвы отправили, потому что там по этому поводу волнения начались. — Продолжила Степа добивать меня своими новостями.

— И что в результате в Питере получилось? — Поинтересовался я, внутренне надеясь, что менталисты присланные части под контроль возьмут. Но чуда не случилось, история по предопределенному руслу по-прежнему продвигалась.

— Побузили немного, потом городскую партийную конференцию собрали и Зиновьеву указали на недопустимость партийного раскола. Даже, сплетни ходят, из партии его хотели исключить, но необходимого кворума не собрали.

Интересно, что за тайна есть у Сталина, позволяющая защищать своих сторонников от действий менталистов? Те, кто способны вызвать массовое дружелюбие к врагу, во время войны, ведь на многое, по идее, способны. Впрочем, долго размышлять над тайнами сильных мира сего мне не позволили. Вопросами касательно нашего похода в тайгу завалили. Точнее, завалили нас с Семеном вдвоем, но он очень часто стрелки на меня переводил, так что чуть ли не пресс-конференцию пришлось выдержать. Разумеется, на все вопросы отвечал только правду, но… не всю правду. Свое знание будущего пока оставил при себе.

Черт, в принципе, я и раньше осознавал, что будущее для народа на ближайшие десятилетия предстоит невеселое, но все равно расстроился, когда обнаружились первые тектонические подвижки в эту сторону. Чтобы хоть немножко отвлечься самому и переключить своих домашних решил устроить сеанс охоты. Нет, не на дичь, тут, в Сибири это не развлечением считается, а довольно тяжелой и опасной работой. Другая охота. У меня же в хозяйстве завалялся тотем одной безобразницы, чуть наш мир завоевателям не сдавшей. Да-да, я об Айгуль говорю.

Зухра узнав о моих намерениях лишь жалостливо мордочку скорчила: дядя Саша, ты же не будешь ее убивать? На что я вполне чистосердечно ответил:

— Ну, что ты! Айгуль, если ты забыла, как-то раз даже спасла меня от смерти. Не такая уж я неблагодарная скотина. …Хотя, наказать ее за ее выкрутасы очень хотелось бы.

В результате, Зухра сама, первая, принялась ящик со Стазисом монтировать в чулане. Я положил в самый центр вновь заработавшего артефакта звероватого вида тотем, а Зухра дополнительно притащила наше зарядное устройство со сляпанным ей чуть ли не на коленке рассеивателем маны. Если закрыть глаза, так ощущение от этого девайса, словно от огромной кучи фонящих китайских накопителей. Моя воспитанница в своих замыслах по поводу приманки пошла по тому же пути, что и я, когда пытался ловить дива прямо в своем Карманном мирке. Только я всякие мясные деликатесы пытался в самом шкафу со Стазисом выкладывать, а Зухра более продуманную и масштабную приманку приготовила. Див же в первую очередь ману обожает. Короче, ловись, рыбка, мала и велика!

Работа над ловушкой для дива позволила мне более-менее успокоиться. Решил пройтись по городу, оценить в целом, как теперь люди живут, ведь не хлебом единым жив человек.

Очень двойственные ощущения получились от прогулки. С одной стороны, очередей, кроме как в государственные гастрономы, практически и не наблюдалось. Ну, почти. Еще дефицитом стали спички, импортные ткани и резиновые калоши. Но в коммерческих магазинах свободно продавались и они. Правда, за валюту, золото или по завышенным втрое-вчетверо ценам. Ну, хоть так! А еще, пока по улицам бродил, аж на три митинга набрел. И везде пламенные ораторы призывали покарать проклятых кулаков, утаивающих хлеб от народа. Ага! А про то, что причиной этого утаивания стало значительное занижение цен на приемных пунктах хлебозаготовки, конечно ни слова не было сказано.

А в толпе, поодаль от трибуны с выступающим, вполголоса разговоры велись. Один мужик рассказал, что в Гусаровке, большом селе в трех десятках верст от Иркутска, посланным отрядом красноармейцев проведена самая настоящая, в духе первых лет советской власти, продразверстка. У самых зажиточных крестьян все зерно выгребли подчистую, да еще и бока намяли сильно возмущающимся.

— Так им и надо, мироедам проклятым, — возгласила упитанная, средних лет, женщина в кашемировом пальто и модной дамской шляпке. — Жалко только, что товарищ Сталин нерешительность в этом вопросе проявляет. Их не просто раскулачивать, их расстреливать надо, без суда и следствия. И всех отродий их тоже, чтобы духу их на нашей земле не осталось. И, как я заметил, никто ни словом не возразил на это высказывание. Напротив, многие еще и согласно головами покивали.

И, вот, вы знаете, в этот момент у меня словно переключатель в мозгах щелкнул. Весь мой дальнейший путь стал ясным и понятным. Не зря говорят, каждый народ заслуживает ровно тех людей, которые им управляют. Вовсе не мое это дело, за всю страну впрягаться, неблагодарная это работа. Да и не по силам мне абсолютно. А вот по силам постараться своих родных и друзей спасти. Ну, и еще тех же поселковых из Бухеду, по возможности, и если они сами упираться не станут.

Домой возвратился, просто таки переполненный жаждой деятельности. Единственное, по пути в книжный магазин забежал, купил открытки с видами архитектурных памятников Западной Европы. Все шесть штук, которые там отыскались.

Первым делом дома отловил и отозвал в сторонку Семена.

— Сема, ты как-то говорил, что на отработанных уже месторождениях все еще достаточно золота встречается?

— Ну, было такое. Там же, в основном, без использования магии добыча идет, потому многое пропускают.

— А охрана на тех отработанных приисках имеется?

— Какая там охрана? — Даже разулыбался Ширяев от моего глупого вопроса. — Во всеуслышание объявлено, любой может там попытаться чуток золота намыть. Да только люди предпочитают поглубже в тайгу уходить, счастья на неисследованных землях пытать, чем тут сущие крохи поднимать.

— Тогда принимай! — Над моей ладонью возник маленький, размером с апельсин, шарик, переливающийся серым перламутровым светом. — Разместишь его в месте, которое покажется тебе наиболее перспективным, только замаскируй это место хорошенько, и потом время от времени будешь проверять, как у нашей подрастающей Добывающей колонии дела обстоят.

— Ты же говорил, что отдал свою Добывающую колонию этому… Глирпу? — Удивился Сеня увиденному.

— Разумеется, отдал. Иначе, это чуждое, но очень могучее существо так и осталось бы на Земле. Но никто же не запрещал мне совсем маленький кусочек от колонии отщипнуть и в свой Карманный мирок переправить. Это ж ко-ло-ни-я, — по слогам произнес я последнее слово, демонстрируя тем самым ее делимость. — Только вот очень накладно оказывается ее рядом с добытым нами золотом держать. Этот вот шарик там у меня с того момента, как туда попал, килограмм двадцать уже отъел. Путь лучше на вольном выпасе теперь промышляет. — Дальше я минут десять объяснял другу, каким образом можно мысленно управлять этим шариком, права на управление золотодобывающей колонией я ему передал.

После того, как Семен умотал мое поручение выполнять, я пошел к Степе.

— Давай, подруга, обучай меня этому самому Ви́дению. Чувствую, совсем немного мне до окончания обучения осталось.

Немного, не немного, но за три дня почти непрерывной зубрежки мы со Степой управились. Система прислала известие: Разум +3. Сила магии возрастет, когда я в первый раз это заклинание полноценно применить сумею. Ну, собственно, этим самым я и занялся. Принялся, созерцая открытку с изображенным на ней замком Мальбрук, пытаться представить, как все это выглядит воочию. Только ничего не вышло: прибежала Зухра и сообщила, что наша Стазис-камера вся черным дымом заполнена. Помчался удостовериться. У меня в последнее время на эту четвероногую бестию огромные планы завелись. Так и есть, попалась красавица моя, зубастенькая!