Звездный поток. Партизан

Глава 15 Интерлюдия. Кудрявый (ID не проходит ни в Ста Мирах, ни в Доминионах). Пожилой космический романтик, желающий обрести внутренний покой

Год 1140 от начала Экспансии

Планета Четкая Фортуна, Дикий космос

Кудрявый пил чай и смотрел в окно на сад. Стоял жаркий экваториальный полдень, по небу лениво ползли облака, а теплый ветерок шуршал листвой деревьев, рождая в душе умиротворение и спокойствие. Старый работорговец всегда приходил сюда, чтобы восстановить душевное равновесие. Работа-то все равно нервная! Но все ж куда спокойнее и приятнее, чем вести за собой абордажную команду, например.

Дом он построил сам. Специально поставил его чуть ли не на границе джунглей, чтобы здания Города казались пейзажем. И чтобы не донимала суета, когда хочется взорваться и пристрелить кого-нибудь. Так-то можно и пристрелить, но однажды под руку попался толковый инженер, замену которому искали чуть ли не полгода. Пришлось учиться сдержанности.

Сад тоже посадил своими руками. Может и слишком громко сказано про четыре куста и два плодовых дерева, но все они были не эндемиками, которых не только в этих широтах, даже на этой планете не водилось. Кудрявый ими гордился: все сам, своими руками!

Подумывал еще сад камней разбить. С булыганами и песочком, как в том ролике. Слева от яблони, например. А под вишней фигурку садового гнома поставить. В журнале, что сунул ему мозгоправ, была такая. Смотрелось на редкость удачно…

— Шеф тут это! Склады ограбили! — ход плавных, убаюкивающих даже, мыслей, был безжалостно разбит вдребезги громким и дребезжащим голосом помощника. — И парней убили!

Кудрявый с тоской скосил глаза на игольник в набедренной кобуре, вздохнул, и отставил чашку с остывшим слегка напитком. Свой собственный сбор, между прочим: разобрался-таки в хитрой науке составления чаев. А ведь некоторые травки в условиях джунглей ой как нелегко добыть!

— Башка, — протянул работорговец обманчиво ровным голосом. — Вот реально в цвет тебе погоняло. Головастый ты мужик!

— В смысле? — помощник, к этому времени успевший войти в крохотный дом для медитаций, сбился с шага. Заподозрил подвох, хотя и был туповат.

— Коромысле! Тормоз ты, говорю! — начиная против воли заводиться прорычал Кудрявый. — Склад когда ограбили, Башка? Четвертый день уже пошел! А ты ко мне только сейчас решил заявиться⁈

— Так это, шеф, — помощник поскреб заросший густым рыжим волосом затылок. — Те же склады, что четыре дня назад ограбили, их опять того…

— Что ты что несёшь, недоумок! — не в силах больше сдерживаться, пожилой абордажный мастер подскочил из-за стола и запустил в подчиненного чашку с чаем. Мозгоправ считал, что для решения проблем с гневом, даже чай нужно было пить не из унитарной посуды, а всенепременно из вычурного фарфора, который приходилось везти чуть ли не сто прыжков. Кошмар для логистики. Разумеется, тонкостенный сосуд разлетелся вдребезги о стену, не попав в тупую тыкву помощника. — Что значит «того»? Толком, мать твою, говори!

Кадры, гиперпривод им в задницы! В штурмовики обычно идут те, кто попроще. Любители шевелить мозгой в пиратских экипажа обычно становятся техниками и прочей накипью. Но самых простых из команды после нескольких миссий абордажники начинают… выдавливать. Что ж, Фортуна принимает всех, и все равно кадров не хватает.

Башка снова поскреб затылок, пытаясь сообразить, как бы сообщить понятно то, что он, вроде, уже сказал. И решил, что нужно просто повторить.

— Те склады, что четыре дня назад фермеры обнесли, снова ограбили. Новый оброк вынесли подчистую, а парней из охраны перебили. А еще повесили потом. Чисто на той же виселице, где Ламодеры висели. Ну это те, которых мы…

— Я знаю, кто такие Ламодеры! Кто обнес?

Подчинённый пожал плечами и выдал.

— Фермеры?

А потом еще и обоснование под свою версию стал подводить. Дескать, трупы Ламодеров унесли и где-то видать похоронили, а парней ровнехонько на их место подняли. Да еще и таблички на грудь каждому повесили. С надписями бунтарскими. Полюбасу месть это, мало было одну семью казнить, надо было еще…

— Таблички? — перебил разглогольствующего помощника Кудрявый. — Какие еще, нахрен, таблички?

— Так я и говорю — с надписями бунтарскими. Типа, смерть угнетателям или что-то вроде того. Я так думаю, шеф, это фермеры решили, что с ними не по справедливости поступили. Ну, когда второй раз оброк собрали…

— Да ты что!

— Верно говорю!

— Это был сарказм, недоумок! — прорычал работорговец. — Пшел вон отсюда! Стой! Собери дежурную группу, пусть грузится в штурмовой флаер и ждет меня.

— Так может у Мясника запросить команду? Типа, если фермеры взбунтовались…

— И че⁈ — вместе с обильной порцией слюны выплюнул вопрос Кудрявый. — Засал землемесов?

— Да, не, я че… Парней просто порешили…

— Мясник за свою штурмовую группу столько кредитов возьмет, что выйдет дороже, чем разграбленный склад. Все, свалил! Исполнять! Куда, лять, через кусты? Ты их садил, сука!

— Простите, шеф!

Башка ушуршал, поднимая пыль, а Кудрявый еще пару минут смотрел на покачивающиеся ветви вишни. Внутренний покой, разрушенный новостями, никак не желал восстанавливаться.

«С другой стороны, — поймал он себя на мысли, — есть отличный повод выплеснуть накопившуюся негативную энергию. Без последствий для дела и урона репутации».

На склад они прибыли через двадцать минут лету. И еще столько же кружили над окрестностями, пытаясь разглядеть в зелено-коричневой мешанине джунглей внизу хоть какие-то следы засады.

— Садимся! — в конечном итоге приказал Кудрявый.

Он прекрасно понимал, что ничего с воздуха без специального оборудования — хотя бы теплака — в таких зарослях не обнаружить. Но сознательно тянул время, чтобы его «храбрая» команда поменьше праздновала труса и куда больше желала выйти уже из чрева летающей машины и размять ноги и плечи. А то на словах они все у-у-у какие убиваки, в любой шлюз первыми врывались чуть ли не без скафандра!. Отважные рубаки и кровожадные демоны… до первого выстрела из чащи.

Когда Кудрявый соглашался на свою должность главного над «пастухами фермеров», он прощелкал клювом один важный момент. Опыта, к сожалению, не было… и выбора, как такового, тоже. Собственные ребятки с корабля считали своего командира поехавшим и только остатки былого уважения и страх удерживали их от немедленного «лечения» из плазмоплюя в спину. Пути обратно на борт уже не было. Вовремя в последнем рейде мозгоправ попался под руку. Может, все же не стоило его работорговцам сплавлять? А-а, ерунда! А вот что не ерунда — его команда работала на зарплате. Не на доле в добыче, а на гарантированной ежемесячной выплате.

Стоило откуда-то прилететь шальной игле или заряду плазмы, его ребятки быстро вспоминали, что замес, в общем-то, совершенно невыгодный, прибытка с него никакого, да и в других местах дела ждут. Много дел! Так что Кудрявый напоказ вроде как заботился о своих. Показывал, что ему не все равно и свою команду на убой просто так не отправит. В лапы охреневших от безнаказанности фермеров, ха-ха! Вот уж было бы кого опасаться, гипердрайв им всем в задний проход…

— Стояк и Винтер, ко мне! — распорядился он, сойдя на землю.

Перед ним тут же выросли два индивида, которых за глаза в отряде называли однояйцевыми. При том, что внешне они были совершенно не похожи. Стояк имел такой разворот плечей, которые не в каждый шлюз свободно проходили, морду добродушного песеля и кулаки, больше подходящие для забивания свай.

А вот Винтер наоборот, вид имел худой и изможденный, будто постоянно недоедал и не высыпался. Вдобавок к и без того мерзкой роже, к тому же, завел себе манеру выращивать тонюсенькие усики над верхней губой. Которые ему, естественно, не шли, но никто почему-то не спешил пирату об этом сказать.

Сходство эти двое имели, если можно так выразится, духовное. Родство, даже. Одинаково идиотски ржали над им одним понятным шуткам, любили выпивку, наркоту и пытки. Причем, последние — гораздо больше всего остального. Кудрявый их нарочно держал, чтобы запугивать особо непослушных рабов. Отдавал самого строптивого, а потом вывешивал перед бараками то, что от них осталось. И все сразу становились такими послушными!

Ну и еще Стояк и Винтер были, можно сказать, старожилами. Почти что следопытами! Поднаторели (по их словам) на выслеживании беглых рабов, когда работорговцы крупно облажались и допустили массовый побег. Как они всех задолбали этой историей (под идиотское хихиканье), кто б знал. Вот этим красавчикам Кудрявый и поручил обследовать окрестности лагеря на предмет следов или чего-то, что могло указать, куда утопали фермеры, уже второй раз щелкнувшие по носу своих хозяев и благоделетей.

— А если на засаду нарвемся? — уточнил Винтер. — Я не боюсь, просто обоснованно опасаюсь.

Стояк сперва посмотрел на товарища, потом перевел пустой взгляд на начальника, и кивнул. Не факт, к слову, что понял, о чем вообще шла речь. В их тандеме он во всем полагался на худую глисту с усиками.

— Возьмете с собой четверых штурмовиков. Они прикроют если что, — отмахнулся от них пожилой искатель внутреннего покоя. — Только найдите мне хоть что-нибудь!

Сам же отправился к виселице, вокруг которой толпились подчиненные. Без команды старшего они даже трупы своих товарищей с нее снимать не стали. И правильно, кстати, делали.

— Свободы, значит, захотели, — зло прошипел он, глядя на два обезображенных птицами лица. Точнее, чуть ниже. На куски пальмовых чешуек, закрепленных проволокой прямо под подбородками висельников. На сухих и и твердых деревяшках красной краской было коряво написано: «Смерть угнетателям!» — Будет вам, твари, свобода! Столько, что вы ею блевать будете!

Бывший абордажник распорядился снимать убитых и изучить характер их ран. Пока подручные этим занимались, прошел в компании Башки на склад. Там с глубокомысленным видом посмотрел на пустые стеллажи, царапины на стенах из армопластика, и следы множества ног на полу.

— Не одна семья тут веселилась, а, Башка? — бросил он помощнику не оборачиваясь. — Ишь, наследили!

— Говорю же, бунт поднять решили, — отозвался тот.

— А это и без тебя понятно, дурака кусок! Меня другое интересует. А че это они такие смелые стали?

— Ну так это… отомстить решили за Ламодеров, — уверенно сообщил подручный.

— А Ламодеры чего такие дерзкие?

— Так Горбатый, ну тот, которого на первом ограблении порешили вместе с кладовщиками, баб фермерских потискал малясь. Ну и напарник его, Струна. Они когда на ложный вызов прибыли, и узнали, что старуха их порожняком прогнала, разозлились сильно.

Это старый пират хорошо понимал. Как и то, что не у каждого его подчиненного есть способы бороться с пылающим в душе гневом, способным прорваться наружу от одного неосторожного слова.

— Просто потискали?

— Ну обслужили их девки, че такого-то? Старуха сама виновата, думать надо было, прежде чем на связь выходить и дежурную группу дергать! Да и не убыло от них…

Обычно в детали расправы своих людей над беззащитным населением Четкой Фортуны Кудрявый не вникал. Считал, что ему это не нужно. У парней было право (в рамках разумного, конечно!) брать то, что хотели. А овцы на то и существуют, чтобы их стригли и резали. В общем, с пониманием относился.

Но когда развлечения подручных выливались в прямые убытки лично для него, понимание это каким-то магическим образом развеивалось. И оставалась только жгучая злость и желание наказать виноватых.

К сожалению, что Горбатый, что Струна, ставшие теми камушками, с которых начался камнепад, были уже мертвы.

— Шеф! — в помещение склада влетел Винтер. Стояк, полностью отрабатывая свое погоняло, прислонился к дверному косяку и замер. — Нашли!

— Фермеров? — с робкой надеждой уточнил Кудрявый.

— А? Не! Следы! Короче, грузились они посадочной площадке, походу, на тот флаер, что угнали в первый раз. Ну, на котором Горбатый со Струной…

— Я понял, — оборвал его экс-абордажник. — По существу! Флаер?

— Ну! Погрузили часть оброка во флаер, а остатки выносили уже на мослах. И тут странное, шеф, — Винтер замер, подкрутил свой уродский ус в задумчивости. — Зачем-то через зеленку потащили. Причем, сперва толпой внутрь ломанулись, там стоптанно все, будто буйволы к водопою шли, а потом, метров через двести, стали расходиться малыми группами. Там уже не так просто отследить, но еще позже, и малые группы на совсем мелкие распались.

— И в чем странность? — не понял Кудрявый.

— Ну как же! — Винтер даже рот открыл. — Они же фермеры, у них транспорт имеется. Оброк-то они на чем-то сюда привозят. Зачем им вообще через джунгли тащиться?

— И то верно! — поддакнул Башка. Но заработал злой взгляд шефа, и тут же притушил энтузиазм.

— А я думал у нас только мой помощник такой головастый, — хмыкнул командир интеллектуальных гигантов. — А оказывается и Винтер тоже в гении метит.

— Да че не так-то, шеф? — усатый глист в отличие от Башки сарказм уловил сразу.

— Да все не так, недоумок! Что по следам машин?

— Ну полно. Только всем дня два, свежих нет.

— Вот! — Кудрявый наставительно поднял палец. — И о чем это должно нам сказать?

— Что фермеры без машин сюда явились? — подал голос от входа Стояк.

— Хвала Потоку, хоть этот увалень думать умеет! — фыркнул главарь. — И не скалься мне тут, это не похвала! По факту верно. Фермеры привезли оброк на машинах, как им и было велено. А потом пришли сюда пешком, чтобы не привлекать внимания. Ну сами подумайте, имбецилы, кто же на дело пойдет на шумных грузовиках? Нет, они подошли ночью, выбили охрану и ограбили мой склад! А потом часть увезли на флаере, а часть утащили в джунгли. Где и сложили, чтобы мы потом, когда искать станем, не смогли им доказательства предъявить!

— Точняк! — теперь Башка решил выступить в группе поддержки своего непосредственного начальства. — Вот вы мозг, шеф!

— А еще нам это говорит о том, что в среде фермеров созрел не просто бунт, который, в общем-то, не слишком сложно подавить, а настоящий заговор! — как ни странно, подхалимах безмозглого подручного сработал, как бальзам на саднящем от кашле горле. И чуточку притушил гнев. — Они все продумали, а значит у них есть лидеры. И их нужно как можно скорее вычислить! Иначе такой вот разбой мы начнем видеть гораздо чаще.

— Да как их найти-то, шеф? — Винтер дернул кончик уса. — Одно дело следы в лесу, и другое — главарей отыскать.

— Ага! — донеслось от двери. — На них-то таблички никто не повесил!

Миг спустя однояйцевые начали истерично ржать, будто Стояк двинул очень смешную шутку. И так же резко оборвали смех, когда рука Кудрявого рефлекторно дернулась к игольнику.

— Табличек, да, не будет, — вспоминая, как пахнет мята в свежезаваренном чайнике, медленно произнес старый пират. — Жалко, конечно. Но есть и другие способы вычленить из них зачинщиков. Остальных же просто плетьми отходить и отправить дальше работать.

— И как же, шеф? — Башка, заглядывая в лицо начальству изогнулся так, что чуть не упал.

— Как, как, дубина! — хохотнул Винтер. — Пытать, как же еще!

Услышавший про пытки Стояк тут же отлип от стены, и приблизился, всем своим видом демонстрируя хоть сейчас приступить к любимому делу.

— Не просто пытать, — ухмыльнулся Кудрявый. — А с толком и расстановкой. Мы этих голубчиков всех соберем в одном месте, запрем, выберем самого ненужного, и будем пытать его у всех на глазах. И выпускать оттуда не будем. А на следующий день — повторим. Голод, страх, скученность, подозрения на других… Думаю, к исходу третьего, фермеры сами сдадут тех, кто их на бунт поднял. В хозяйствах, конечно, определенный простой выйдет, убытки опять же… Но лучше так, чем терять людей и смотреть на пустые полки.

Подчиненные одобрительно загудели. Такой план им был по душе. А некоторые из них планировали получить от предстоящей работы особое удовольствие.

— Так а где мы их соберем? На нашей базе что ли? — минуту спустя вылез с вопросом Башка.

Старый работорговец сперва хотел привычно цыкнуть на него и в очередной раз обвинить в непроходимой тупости, но почти сразу понял, что в словах подручного имелся резон.

Тащить фермеров на базу нельзя. Во-первых — где их там размещать? Но это бы еще полбеды. Гораздо важнее было во-вторых. А именно то, что остальным лидерам фракций Четкой Фортуны нельзя было никоим образом дать понять, что у «пастухов фермеров» возникли проблемы.

Слабость показывать нельзя — это аксиома. Вывернись, прыгни выше головы, сплюнь кровь и улыбнись выбитыми зубами. Но никогда — НИКОГДА! — не показывай, что тебе больно или страшно.

Остальные набольшие Фортуны ни за что не упустят возможности на этом нагреться. Вытеснить с каких-то позиций, отжать часть активов, может быть даже людей увести, получить возможность годами тыкать: не справился с простейшей работой, кретин! Овцы ведь существуют для того, чтобы их стричь и резать, верно? А показавший свою слабость и некомпетентность и есть самая настоящая овца.

— Нет, Башка, не на базу! Как такое вообще могло прийти в голову?

— Так а где тогда?

— А хоть бы и здесь! — Кудрявый обвел руками и помещение склада, и огороженную территорию. — Места тут много, забросим несколько панельных домов и быстренько соберем настоящий лагерь. А когда с этим управимся, начнем свозить сюда охреневших фермеров. И посмотрим, как они тогда запоют! И вот еще что, парни! Если хоть одна гнида проболтается на базе о том, что мы тут собрались делать, я ей лично кадык вырву!