Звездная абитура

Глава 5 Перевалка на Луне

Все слышали о Килиманджаро. Я даже читала рассказ Хемингуэя. Но когда аэробус подлетал к космопорту, мне оставалось только раскрыть рот от удивления.

Потухший стратовулкан являл собой три горы — три жерла. Говорят, что на самом высоком из них, Кибо, еще лет двести-триста назад вершина круглый год была покрыта снегами. Отсюда и название «Килиманджаро» — в переводе с суахили «сверкающая гора». И это в жаркой-жаркой Африке, где вокруг раскинулась саванна, пучками росли пальмы и бегали жирафы и другая живность!

Впрочем, и сейчас невероятное зрелище и без белых вершин. Я ведь привыкла, что вершины бывают там, где есть горные хребты. А здесь несколько самостоятельных конусов посреди равнины! Говорят, что их семь, но из окна аэробуса я видела только три. Непостижимо, непривычно и восхитительно.

Космопорт раскинулся километрах в пятидесяти от этих вулканов.

Территорию он занимал немалую — в восточной части находился космолифт, юг щетинился старто-посадочными стрелами, а нас провезли на электричках мимо корабельных доков к огромному госпиталю, или, как его называют местные, «Экваториальному медицинскому центру».

Медосмотр оказался кошмаром — нас просвечивали и мяли, делали воздушные уколы и кормили какой-то гадостью, брали кровь и подвергали разным процедурам Две тысячи абитуриентов вымотались до полного изнеможения. Последним аккордом стала стрижка ногтей и прядки волос.

Мне, знакомой с современной медициной, цель многих манипуляций была понятна, но остальным абитуриентам было намного сложнее. К моменту, когда нам объявили, что медкомиссия пройдена и мы можем отправиться на обед, устали все, и я тоже. Веселая и активная с утра компания молодежи еле выдержала обед — всем хотелось одного: лечь и уснуть. Несмотря на жару мы выбрались на улицу и разлеглись в тени медицинского центра. Воздух был сухим и жара переносилась легче, чем я опасалась, разве что все время хотелось пить.

Кто-то увидел бредущих вдалеке жирафов, и все подскочили. Но сколько бы я ни вытягивала голову, ничего так и не рассмотрела. Пришлось перебираться за край здания. Жирафы шли стаей, целеустремленно, не обращая внимания ни на взлетающие ракеты, ни на стартующую кабину космолифта — привыкли уже. Походка у них была уморительная, все-таки в длинных шеях есть не только преимущества, но и недостатки: сколько же сил и координации надо иметь, чтобы таскаться с ними!

Любовались мы жирафами недолго —у всех завибрировали, а у кого-то и запищали коммы: нам объявили результаты обследования — почти все его прошли успешно.

После этого нам сообщили, что часть из нас будет доставлена на геостационарную орбиту космическим лифтом, а часть — на пассажирских ракетах. Тех, кого отправят на лифте, доставят оттуда к Луне на лайнерах, а остальные полетят без остановок, хотя добираться до места им почему-то придется намного дольше.

Я уже пользовалась космическим лифтом — в школе у нас была экскурсия на Луну. Тогда я думала, что ракеты вышли из употребления, потому что для них требуется гораздо больше горючего, да и атмосфера страдает. Так что, когда я узнала о времени и порядке старта, то даже обрадовалась, обнаружив, что в этот раз полечу на ракете. Люблю новые впечатления! Как сказал кто-то из великих, человека делают счастливым любовь, интересная работа и путешествия. И спорить не о чем.

Получилось, что четыреста человек из двух тысяч отправятся напрямую, а остальные на космолифте. И лететь к Церере потом все будут тремя группами. Народ вокруг взволновался:

— Это специально, чтобы потерять хотя бы треть абитуриентов по пути, меньше хлопот с отбором…

— Лучше бы не треть, а две трети потерять…

— А ты в какой трети хочешь оказаться?..

— Видимо, ракет на две тысячи человек еще не придумали…

Первые из нашей толпы уже погрузились в аэротакси и улетели к корпусам космолифта. Лежа на камнях, мы смотрели как кабина поднимается вверх. Помещалось в нее от силы шестьдесят человек, но следующие партии уже клубились хвостом — кабины уходили одна за другой каждые десять минут.

От жары и обилия впечатлений, я задремала и едва не пропустила объявление, призывавшее меня прибыть на борт космической шлюпки «Фантом». Подхватив свой рюкзак, я присоединилась к девушкам и парням, которые рванулись к длинному, не менее дюжины вагончиков, автобусу.

Наша ракета — шлюпка, как меня поправили, — была большой, сверкающей и каплеобразной. По траволатору мы вкатились внутрь, где сразу попали в приемный отсек, из которого просматривался салон, уставленный рядами кресел, стоящих попарно.

— Размещайтесь кто где хочет, — предложила нам стюардесса со значком выпускницы Космической академии. — Разницы в местах нет, иллюминаторов не предусмотрено, а смотреть голо можно с любого места. Вещи оставляйте в ячейках при входе в салон.

Когда все расселась, свет немного померк и на потолке включилось голо — симпатичная девица объясняла, как следует зафиксировать себя в противоперегрузочном кресле.

Ремни совсем другие, чем в аэротакси или гравилете — самоподстраивающиеся. Как только узкие крестообразные ремни перехватили грудную клетку, а широкие зафиксировали талию и бедра, кресло начало плавно подстраиваться под форму тела. Ощущения были необычными. Я с восторгом следила, как гармонично распределяется вес, поддерживаются шея, мышцы, и, кажется, даже кости. Когда кресло замерло, мне показалось, что я парю в невесомости, силы тяжести словно и не было.

Вокруг гудели радостные голоса абитуриентов. Вдруг свет начал плавно гаснуть, снова включилось голо и раздался голос автомата-искина с женскими вкрадчивыми нотками:

— Наша шлюпка отправляется в ускоренный полет. Мы доставим вас на Луну всего за семнадцать часов. Космодром «Килиманджаро» расположен вблизи экватора там, где центробежная сила максимальна и вращение планеты эффективно помогает компенсировать гравитационные силы, что важно и для набора скорости, и для экономии топлива. Направление взлета — восток, что позволит сделать всего полвитка вокруг Земли, что тоже сократит время в пути.

Голос смолк на несколько секунд, давая нам время переварить информацию. Увы, мне переваривать было нечего, я ничего не поняла, кроме того, что нас отправят в экономном для корабля и экологии режиме. Голос ведущего искина сменился, теперь заговорил строгий мужской голос:

— Имейте ввиду, что для набора нормальной орбитальной скорости, а затем и при торможении перегрузки составят до пяти g, а в инерционном полете вас ждет невесомость. Ваши кресла прекрасно справятся, так что можете не волноваться. Эти приключения еще успеют вам надоесть во время полета к Церере, поэтому пока мы погрузим вас в сон. Все операции контролируются автоматикой, можете спать спокойно. Шлюпка подойдет к Луне и начнет торможение на высоте двадцати километров от поверхности. Глиссада составит пятнадцать градусов. Теперь наденьте маски, которые находятся под левой ручкой каждого кресла. Приятного полета! До встречи на Луне.

Надо же, усыпят! Хоть бы спросили, хотим ли мы этого.

— Что такое глиссада? — спросила я у сидящего рядом темнокожего парня.

— Скольжение, — недоверчиво посмотрев на меня, ответил сосед, однако, заметив мой заинтересованный взгляд, пояснил: — Траектория, по которой корабль снижается при посадке. На Луне нет атмосферы, поэтому она гладкая, не такая, как на Земле. У нас корабли садятся по ломанной глиссаде, вначале девятнадцать, а потом меньше трех градусов…

Наверное, он бы продолжил свою лекцию, но комм у меня на руке старательно заверезжал, напоминая, что пора надеть маску. Она была маленькой, охватывая только рот и нос. Едва я ее прилепила, как через на меня накатила сонливость, и я не заметила, как отключилась.

Разбудила нас бодрая негромкая музыка и в первые несколько мгновений я не понимала, где нахожусь. Раздались голоса — радостные, испуганные, удивленные. На потолке замерцало гало: «Добро пожаловать на Луну».

— Друзья, мы прилунились! — включилось голо, снова с женским голосом. — Просьба не торопиться. Расстегните привязные ремни, но не вставайте и не делайте резких движений. Сила тяжести на Луне примерно в шесть раз меньше, чем на Земле, к этому нужно приспособиться. Сейчас вас ждет легкий ужин. К выходу мы пригласим вас отдельно.

— А туалет здесь где? — спросил кто-то.

— Комната гигиены сейчас закрыта. Постарайтесь подождать до выхода в луна-порт.

Вокруг раздались смешки, кто-то попытался подпрыгнуть в кресле, кто-то кинул конфету соседу, но она пронеслась через салон и врезалась в стену.

Избавившись от ремней, я почувствовала, что кресло плавно вернуло себе начальную форму. Даже обидно немного. Пошевелила шеей, пальцами на руках и ногах, убеждаясь, что волшебным образом за время сна — семнадцать часов — у меня ничего не затекло.

Приподняла руку, а затем в восторге завозилась в кресле. Тело, руки, ноги были легкими, казалось, что если сделаю резкое движение, то подлечу до потолка.

Маленькие, размером с воробья, летающие роботы тащили в своих лапках пакеты, втрое превышающие их размер. Один такой подлетел ко мне, и я получила красиво упакованный «ужин»: пакетики с водой и соком, а также тюбики и брикеты.

По голо на потолке стюардесса показывала, как пользоваться всеми этими штуками. Инструктаж был бы полезным в невесомости, но здесь-то была сила тяжести. Нас так развлекали? Или готовили к невесомости при полете на Цереру? Впрочем, и здесь приключений хватило — у кого-то вскрытый пакет с водой вылетел из рук и забрызгал всех вокруг. При слишком сильном нажатии пастообразная еда из тюбика норовила выплеснуться в лицо. Гомон, смех, вскрики, обмен мнениями — в салоне воцарилась привычная атмосфера школьного обеда.

Я вспоминала прежние ощущения, радуясь что у меня уже был опыт космического путешествия — со школьной экскурсией. Правда в тот раз мы добирались до Луны шесть часов в космическом лифте, а потом летели на просторном лайнере. Космолифт выносит кабину с грузом или пассажирами на станцию, которая находится на расстоянии тридцать тысяч километров над Землей. Окошек или иллюминаторов, не было, но картинка происходившего за бортом транслировалась в реальном времени по голо. Тогда мы успели и накричаться, обмениваясь впечатлениями, и подкрепиться в почти полной невесомости (искусственная гравитация была, но ооочень небольшая), и даже поиграть в мяч в специальной комнате. Затем в полной невесомости мы переходили из лифта на космический корабль. Впечатлений от этих перемещений было хоть отбавляй. И это было здорово, никто нас не усыплял, так что мы могли насладиться путешествием и новыми впечатлениями.

Сейчас все было гораздо более прозаично. Какая жаль. Даже обидно, что полет на ракете не успела прочувствовать.

После ужина и подробной инструкции, мы начали выходить из салона в гибкую трубу, пройдя по которой метров пятьдесят, попадали на эскалатор, который уносил всех в пещеру под поверхностью Луны — поселения, медицинские центры и помещения космопорта находились на глубине не меньше трех, а чаще десяти-пятнадцати метров под поверхностью. Надо же защитить людей и технику от перепадов температуры и космической радиации.

Внизу нас повели в медицинский центр, где чисто аппаратным способом протестировали физическое состояние — достаточно было раздеться и зайти в цилиндрическую кабину. Автомат не просто измерял давление и другие параметры организма, но еще и брал пробы слюны, а также опять делал микроуколы. Цилиндров было всего две дюжины, так что те, кто прошел через них первыми, рассказывали ожидающим жуткие подробности. Что до меня, то я хорошо знала эту медтехнику, и тихо хихикала над страшилками.

В зале ожидания было все необходимое — автоматы с едой и напитками, удобные столики, кресла и диванчики, так что скучать никому не пришлось.

Прозвучало приглашение проходить по одному на склад. Он располагался недалеко от медицинского центра, но все, кто уходил, обратно не возвращались. Первое возбуждение после прилета уже прошло, большинство путешественников выглядели уставшими, но поворот со складом всколыхнул всех. Со всех сторон посыпались предположения о том, что нас ждет на складе.

— Упакуют и отправят на запчасти киборгам…

— Нет, заставят сдать все личные вещи…

— Что вы, что вы. Нас нагрузят нас дополнительным багажом, чтобы доставить его на Цереру контрабандой…

Предположения сыпались как из рога изобилия, но очередь двигалась слишком быстро для того, чтобы дискуссия как следует разгорелась.

Все было проще. Я зашла на склад, где мне выдали комплект формы и попросили переодеться. В комплекте было все — от нижнего белья до мягких ботинок со странными тяжелыми подошвами. Еще там были прозрачные цилиндры душевых кабин.

— Раздевайтесь, снимайте одежду, белье, обувь, заходите в душ на двадцать секунд, затем надевайте комплектное, оно хорошо ложится под униформу, — бубнила стажерка. Было видно, как ей все это надоело. — Комбинезон застегивайте под горло. На ботинках есть магнитные присоски на случай невесомости. Только вначале выпейте вот эти таблетки.

— А что это?

— Диуретик.

— Зачем мне мочегонное? — возмутилась я.

— Затем. Вам предстоит полет с повышенным ускорением. Гравитация достигает до пяти-шести g. Каждый лишний грамм усугубит состояние. Ясно.

— Понятно…

Кабинок для переодевания не было, но центральным стеллажом помещение делилось на две части — справа переодевались девушки, слева мальчики.

Одежда и обувь оказались мне точно впору. Скорее всего, комм заранее сообщил размеры, и пакет с моим именем был сформирован точно под фигуру.

Уложив свою одежду в рюкзак, я переоделась и по длинному изгибающемуся тоннелю вышла в круглый зал с металлизированными стенами — там уже клубились те, кто прошел на склад впереди меня. Множество кресел и уйма дверей в туалеты — двери кабинок то и дело раскрывались, впуская и выпуская людей. Похоже диуретики уже подействовали.

Немного посидев, я тоже посетила туалет — ужасно неудобно, пришлось вначале снимать верх комбинезона. Я разозлилась: какой дурак это придумал? Впрочем, уже одеваясь, поняла, что злиться должна только на себя — чуть ниже талии по комбезу тянулась застежка на пьезолипучке. Удобно и функционально. Похоже, нужно будет разобраться: где здесь что. Осмотрев и обхлопав себя, обнаружила множество скрытых карманов и карманчиков. Действительно, разбираться придется не одну минуту. А привыкать еще дольше.

Выйдя в зал и присев на кресло, заметила, как небольшая компания парней, обсуждает что-то, смеясь и тыкая друг в друга. Когда они проходили мимо, я услышала, что самого крупного на вид парня кто-то назвал Дергунчиком. В ответ тот зафигачил остряку такой толчок, что тот отлетел, под общий хохот врезавшись в стену.

«Ну и странные фамилии бывают», — подумала я, и тут же выбросила это из головы, поскольку раздвижная панель в конце зала откатилась в сторону и к нам вошел мужчина в легкой «космической» форме: форменный китель, ремень с квадратной пряжкой, прямые с лацканами брюки и странные ботинки на толстой подошве. Китель был украшен разнообразными полосками на плечах, рукавах и даже на стоячем воротнике. Добавьте к ним какие-то блямбы на груди вроде тех, что клеили или пришивали в школьных походах, чтобы отличать участников разных отрядов.

— Смирно! — негромко скомандовал вошедший, но почему-то его все услышали. Нет, вытягиваться стрункой никто не стал, но разговоры вмиг стихли и все развернулись к незнакомцу.

Мне показалось в первый миг, что он в очках, но через секунду поняла, что вокруг глаз у него следы очков… или какой-то маски вроде тех, что надевают в альпинистских походах. «Горнолыжник, что ли?» — подумала я.

— Приветствую всех на Луне. Я капитан Фреш, — представился он. — С вами я познакомлюсь позже, по прибытии на базу, а сейчас вас доставят на суборбитальную станцию. Там вы погрузитесь на транспортный поезд, тайкун льече. Пройдите в свои каюты, лягте и пристегнитесь. Никакой самодеятельности. Через двадцать минут мы стартуем. Стажеры вам помогут. Все происходящее в каютах записывается. Если не будете следовать указаниями, мы потом вместе посмеемся, созерцая ваши действия в невесомости, — без намека на улыбку закончил свое выступление Фреш.

Кивнув сам себе головой и, ни на кого не глядя, он развернулся и вышел. Не слишком разговорчивый капитан нам попался.