Звезданутые в тылу врага

Герман Лежнев, не избранный

Человек, который без приглашения пробирается на вражеский космический корабль, вряд ли будет ожидать гостеприимную встречу. Тем более если этот человек уже имеет некоторый, пусть и ограниченный опыт абордажа. Герман и не ждал — был практически уверен, что как только приблизится к пролому, оттуда непременно высунется какая-нибудь турель или робот и начнёт садить чем-нибудь смертельным. Однако опасения оказались напрасны. Никто противодействовать «подлому захватчику» не спешил, корабль оставался тих и тёмен, так что Лежнев благополучно влетел в истребительный ангар. Скафандр вывел довольно подробную схему корабля, но она и не требовалась — куда утащили тихохода было понятно и так. На стойках в довольно просторном помещении были установлены истребители — всего тридцать штук, стандартный для такого корабля флот сопровождения. Вокруг, тут и там стояли или лежали дроиды — здесь их было очень много. И все мертвы или в коме — никто даже не дёрнулся на чужака и нарушителя.

— А чего все истребители здесь висят? — удивился Герман, только теперь сообразив, что вообще-то они должны были летать вокруг линкора и помогать в бою с ликсом, а не оставаться на своих местах.

— Это пилотируемые машины, — ответила Тиана. Связь пока работала… впрочем, судить о работоспособности их конструкции было рано, потому что ликс пока оставался в прямой видимости. В таких условиях можно было общаться и без дополнительных ухищрений. — Скорее всего, часть персонала сейчас на планете. А вот почему в бой не вступила дежурная смена — я не знаю. Возможно, таковая в этих местах просто не предусмотрена? Никто же не ждал, что им всерьёз придётся воевать в таком глубоком тылу. Вряд ли истребители могли потребоваться против маригов — даже в случае какого-нибудь бунта колонистам будет достаточно залпа из главного калибра для острастки.

— Понятно, что ничего не понятно, — вздохнул Герман. Не нравились ему такие странности. Как ни крути, а это армия. Если какое-то вооружение есть, то и дежурная смена должна быть на всякий случай. Даже во время мирной миссии по устрашению. «Да и не похоже, чтобы здесь какие-то раздолбаи служили, судя по поведению, — рассуждал парень. — Тихохода они захомутали довольно лихо и с выдумкой, надо отдать должное».

Когда погоняемый крейсером Гаврюша влетел в трюм, он тут же попал в захват, предназначавшийся для перетаскивания повреждённой машины в ремонтную зону. По размерам как раз подошёл. Так что мелкого паршивца захомутали и увезли на конвейерной ленте или эскалаторе — Лежнев не знал, как это правильно называется. То есть придумали, как захватить ценный трофей нештатными средствами. Да ещё в живом виде. Обычно люди, которые так хорошо и быстро соображают, глупых ошибок тоже избегают, так что Герман насторожился ещё сильнее. «Чего же они всё-таки истребители не запустили?!»

Гадать можно было до бесконечности, так что Лежнев прекратил это бессмысленное занятие и направился вдоль конвейера. Недалеко — очень быстро упёрся в закрытые створки двери. Впрочем когда это было проблемой для владельца чудесного меча производства тех же технофанатиков? Материал в переборках линкора использовался явно более качественный, чем в том же транспортнике шахтёра, но внешний, — главный! — слой брони уже разобрал Кусто. Тонкая внутренняя переборка, пусть и не слишком охотно, но проиграла в извечной битве брони и снаряда. Спустя пару минут было готово неровное отверстие, в которое Герман без труда пролез.

— Герман, ты меня слышишь? — уточнила Тиана как только он оказался внутри.

— Слышу, — подтвердил парень. — А что?

— Перебои в передаче изображения начались. Боюсь, дальше будет ещё хуже.

— Ну, со звуком пока всё в порядке, — ответил Лежнев.

— Нужно почаще контролировать связь, — взволнованно сказала Тиана. — Лучше всего — вообще непрерывно!

— Петь не буду! — тут же сказал Герман. — А то у меня уже традиция дурацкая — как только я попадаю в какую-нибудь задницу, так обязательно пою.

— Может, ты лучше расскажешь, что такое кадетский корпус? И Суворовское училище. Последнее, это, наверное, какое-то учебное заведение?

— Чего? — удивился Лежнев. — Какой кадетский корпус?

— Ну, помнишь, ты обещал отдать туда Гаврюшу?

Герман хмыкнул — он уже и забыл, какие кары обещал детёнышу в сердцах. Пришлось рассказывать — немного сгущая краски, чтобы тихоход понял, каким страшным местом грозил Герман своему то ли питомцу, то ли воспитаннику.

— Звучит как описание нашего детского сада, ещё до интерната, — подытожила рассказ разведчица. — Ничего страшного.

— А разве на Земле есть учебные заведения, куда могут взять ликса? — уточнил Кусто.

— Тьфу, да нет, конечно! — возмутился Герман наивности приятеля. — Но ради Гаврюши я непременно такое сделаю! И вообще, лучше скажи, далеко ли мне ещё идти?

— Не скажу, потому что не могу определить, — ответил тихоход. — Я сквозь этот материал очень плохо вижу, ты же знаешь. Самого Гаврюшу слышу, а где он — не нахожу.

— Ну, будем искать. Надеюсь, где-то поблизости.

Благодаря встречающимся тут и там на стенах характерным повреждениям Герман был уверен, что не перепутал проход. Явно Гаврюша, когда его волокли в ремонтную зону, очень активно сопротивлялся. Практически безуспешно, судя по результату, но глубокие вдавленные следы и разрывы в стенах были очень заметны.

Было бы странно, если бы тот самый ремонтный цех находился где-нибудь в другом конце корабля, так что много времени дорога не заняла. Пришлось прорезать ещё одно отверстие, и Герман, наконец, увидел тихохода. Бедный Гаврюша висел прямо по центру обширного помещения. Кто-то хитроумный или опытный обвязал его тросами и растянул их, так что даже теперь, когда никакой искусственной гравитации не было и в помине, никуда ликсёныш деться не мог. На стене, на высоте двух метров, как раз напротив пленника, за прозрачным стеклом угадывалась комната с каким-то оборудованием. «Центр управления ремонтной мастерской», — прочитал Герман поясняющую надпись у себя на карте. Центр управления не пустовал — там уныло бродил из угла в угол какой-то мужик в скафандре, обвешанном всяческими техническими приблудами. Лежнев напугался было, приготовился к драке, но понаблюдав ещё немного за обитателем мастерской, сообразил, что тот — такой же пленник, как и Гаврюша. Видно после того, как корабль был обесточен, бедолага оказался заперт на собственном рабочем месте.

— Хорошо хоть сам скафандр работает, — в слух порадовался Лежнев. — А то был бы труп.

Тут же пришлось объяснять, о чём он говорит — впрочем, это не заняло много времени. — А почему Гаврюша сам эти тросы не сорвал? — удивился парень.

— Герман, мы ничего не видим, — напомнила Тиана. — Скорее всего детёныша зафиксировали с помощью специального сплава, который игнорирует воздействие любых видов генерируемой гравитации. Технофанатики используют его при производстве установок антигравитации и не только. Он довольно распространён.

— Чего только не бывает! — удивился Герман. — Интересно, ещё какие-нибудь сюрпризы будут? Хотя дурацкий вопрос. Извини, туплю что-то. Мечу он хоть поддастся?

И сам же ответил на свой вопрос. Подойдя к ближайшему креплению, рубанул мечом. Подсознательно ожидал сопротивления, но меч в этот раз сработал как должно — прорубился легко. Туго натянутая верёвка отлетела в сторону — Герман судорожно дёрнулся, и только потом сообразил, что в любом случае не успел бы. «Интересно, если бы по мне попало, скафандр бы пробило?» — подумал парень, глядя на глубокую ровную щель, образовавшуюся в противоположной стене. — «Хотя какая разница, если внутри всё равно всё перемололо бы!»

— Блин, Гаврик, такое ощущение, что ты задался целью меня обязательно прикончить! — возмутился Лежнев.

Тут же последовали вопросы от Кусто и Тианы — пришлось объяснять, что произошло.

— Попробуй его успокоить. Сейчас он должен тебя лучше понимать, вы же уже были в слиянии, — предложила разведчица. — Герман, мне не нравится, что за тобой там кто-то наблюдает.

— Да пусть смотрит, — Лежнев как раз приветливо помахал рукой заметившему его ремонтнику. — Сделать-то всё равно ничего не может. Не убивать же его, а так сидит себе в своём аквариуме, никому не мешает.

— А вдруг он сообщит о вторжении своему командиру?

— А то они и так не догадались, зачем мы на них напали, — фыркнул Герман. — Полагаю в более населённых местах корабля сейчас аврал пополам с паникой. И нам надо бы побыстрее отсюда убраться, пока и до нас не докатилось. Так что продолжим…

С этими словами Лежнев подошёл к очередному тросу и рубанул его, вызвав очередной всплеск активности тихохода, а также какие-то суетливые телодвижения ремонтника.

— Чёрт, успокоить же нужно. Забыл. И как это сделать?

Парень принялся изо всех сил транслировать в окружающее пространство мысль, что беспокоиться не надо, что добрый дядя Герман пришёл и сейчас спасёт маленького, пусть только Гаврюша не шевелится ещё некоторое время, потому что иначе он может сделать больно самому Герману. Дурацкое занятие, и Лежнев был уверен, что толку от него не будет ни в каком виде, но, на удивление, тихоход постепенно успокоился, и даже когда был разрезан ещё один трос, не стал вырываться.

— Вот и молодец, вот и умница, — приговаривал парень, перескакивая с пола на потолок — до оставшихся тросов можно было дотянуться только сверху. Благо гравитация отключилась вместе со всеми остальными системами корабля, так что ничего изобретать не потребовалось.

Герману оставалось обрезать всего три троса, когда камерное спокойствие было нарушено появлением новых действующих лиц. Точнее, не лиц, а бесстрастных личин боевых роботов. То, что они именно боевые, стало понятно ещё до того, как Лежнев их увидел, по шквалу плазменных шариков, который полетел в его сторону. Парень дёрнулся, случайно резанул трос, за который держался. В результате высвободившейся плетью его швырнуло в сторону так, что чуть руку не выдернуло. А потом ещё приложило о стену. Судя по хрусту в костях и резкой вспышке боли — не без последствий. Ещё до того, как экстренно впрыснутые в кровь анальгетики притупили боль, Лежнев сообразил, что ошибка всё равно обернулась к лучшему — в том месте, где он только что был, потолок расцвёл раскалённым металлом, мелкие, ярко-белые шарики расплава хаотично разлетались по сторонам. А дроиды уже перемещались стремительными тенями так, чтобы он снова оказался в радиусе их действия. Выглядели эти роботы немного похоже на те, что были в старом фильме «Матрица», ещё братьев Вачовски. Такие же шустрые, с щупальцами, похожи на спрутов. Только вооружены значительно лучше и не стремятся убиться об пулемёты, которых у Германа всё равно нет. Зато сами очень успешно их изображают. Плазменные. «Я ж не избранный! Я ж не пил красную таблетку!» — мелькнуло в голове.

Где-то на фоне вопили Тиана с Кусто — они не видели, что происходит, но междометий, выдаваемых Германом хватало, чтобы примерно составить картину происходящего.

— Потом, — рявкнул Герман. Он сорвал с пояса паутинный метатель, пару раз выстрелил по мелькнувшим неподалёку дроидам, но только зря потратил заряды и время. Попасть не получилось, зато лишних пару секунд потерял. Боевики, наконец, обтекли конструкции, закрывающие дичь, и снова открыли огонь.

Герман рванул в сторону, прекрасно сознавая — в этот раз у него нет шансов. Эти дроиды намного, намного быстрее и сильнее, чем те сервы на транспортнике шахтёров. Пока он уклонялся от прошлой очереди, трое противников разошлись по сторонам и навели на него тускло светящиеся красным зрачки орудий.

«В плен берут!» — сообразил парень. Он попытался дёрнуться в сторону, но пара очередей, просвистевших рядом с лицом показали, что это была несвоевременная идея.

— Зараза! — рявкнул парень. Попадать в плен не хотелось до визга.

Дроиды довольно шустро начали приближаться. И тут стены ангара ощутимо вздрогнули. Гаврюша, выдернув последние два троса, державшие его возле стены, рванул навстречу роботам. Спруты среагировали мгновенно. Очереди всех троих упёрлись в тело ликсёныша, но в отличие от корабельных орудий, серьёзно навредить или хотя бы напугать его не смогли. Через секунду страшные роботы превратились в груду металла, а ликс довольно шустро приблизился к Герману. И, кажется, даже собирался потереться об него дружелюбно, как большой пёс. Хорошо, что дикие ликсы всё-таки умнее собак: он вовремя сообразил, что такой лаской скорее размажет друга по стене. Так что гладиться тихоход не стал, только ощупал парня усиками.

— Кажись пронесло, — сообщил Герман для Тианы и Кусто. — Тут пришли три механических твари — жуткие штуки, скажу вам. Я вообще ничего не мог им противопоставить! Но Гаврюша их размотал.

— Герман! — голос Тианы стал ещё более испуганным. — Это дроиды-штурмовики! Если им удалось реанимировать три штуки, значит, смогут и больше. Уходите оттуда быстрее! Если их будет больше — даже ликс тебя не спасёт.

Лежнев уже и сам сообразил, что где трое, там и три десятка, поэтому шустро полез на услужливо подставленное «крыло» Гаврюши.

— Давай, дружище, я надеюсь, ты успел вырастить полость. И ещё надеюсь, я правильно смог объяснить, что там должен быть воздух, — пробормотал Герман. — Забавно будет, если про эту деталь ты забыл…

Гаврюша не забыл. Дышать этим воздухом, пожалуй, было невозможно — судя по показаниям скафандра там был сплошной азот и меньше процента кислорода. Однако давление и температура поддерживались вполне приемлемые, так что пришлось только ненадолго задержать дыхание перед слиянием.

В этот раз ощущения от сопряжения немного, почти неуловимо отличались от двух предыдущих попыток. Гаврюша отзывался вообще без задержек, даже совсем крохотных. И вообще, если раньше у Германа нет-нет, но возникало ощущение, что он управляет персонажем компьютерной игрушки, то теперь было, так сказать, полное ощущение присутствия. И ещё сегодня Лежнев намного чётче ощущал эмоции… напарника, пожалуй. Злость, желание отомстить большим-железным, благодарность к маленькому-доброму за то, что пришёл и спас, запоздалое смущение, что не послушал маленького-доброго и решил сам отомстить большим железным, когда их увидел… А ещё намного лучше работало зрение. Да, оно по-прежнему не было похоже на человеческое, но теперь Герман гораздо увереннее интерпретировал увиденное. Например, то, что по соседнему коридору уже спешат целых две тройки штурмовиков. И где-то там, позади, есть ещё, и они тоже скоро будут здесь.

Развернулся резко, зацепившись за что-то так и болтающимся тросом. Дёрнул посильнее, рванул по проходу, почувствовал, что не успевает. Пришлось разворачиваться и прыгать навстречу больно жалящим тело железным машинам. Пара ударов когтем, легонько притереться к стене. «Как пестик в ступе!» — подумал Герман, глядя на то, какие мелкие детали получились из роботов в результате.

Теперь, будучи в теле ликса, пусть и совсем маленького, Лежнев уже не воспринимал ремонтную мастерскую как просторное помещение. Остро хотелось поскорее выбраться в космос, ангар казался тесной ловушкой. В этом их с Гаврюшей желания совпадали полностью. Напоследок Герман глянул на замершего от ужаса ремонтника за стеклом и с трудом подавил желание добраться до него. Воспоминания о том, как он издевался над детёнышем были ещё слишком свежи. И пусть это были не его собственные воспоминания, менее яркими они не стали.

«Некогда», — подумал Герман. Объяснять, что тот пока что, вовсе не издевался, а просто пытался зафиксировать «подопытного», было некогда. Нырнул в проход, который вёл в ангар с истребителями и начал торопливо протискиваться, по дороге стараясь нанести как можно больше ущерба. Не из вредности, а в угоду разбушевавшемуся напарнику, который всё ещё кипел от возмущения.

«Ничего, мы им и так уже хорошо показали, что не стоит трогать мирных ликсов, — подумал Герман. — Теперь десять раз подумают, прежде, чем пытаться!» Его тревожило то, что по ощущениям Гаврюши вокруг появлялось всё больше огоньков. Линкор явно оживал.