Золотое кольцо Галактики

34

Прихожу в себя от того, что кто-то довольно бесцеремонно тащит меня на плече. Перед глазами маячит стандартный легкий скафандр, иногда мелькают серые плитки пола… Тошнота накатывает с новой силой, я судорожно дергаюсь, потому что скафандр все еще на мне, даже лицевой щиток не сдвинут, и идея очистить желудок в таком положении кажется совсем уж сомнительной.

От резкого изменения положения тела в пространстве голова идет кругом, и я не сразу обращаю внимание, что с пилотом мы больше не одни, а обстановка довольно напряженная. Рубка абсолютно идентичная той, в которой я недавно обреченно наблюдала за приближением “чаек”, только свет горит ровно, не мигает, системы работают бесшумно, как и положено в штатном режиме, и не слышно тревожных сигналов систем.

А главное – пополнение нашего крошечного экипажа.

Он сидит в кресле первого пилота, настолько естественный на этом месте, что кажется странным, почему раньше я этого не замечала. Лиам, нагловатый стюард, мишень для обстрела глазами женской половины обслуживающего персонала и некоторых пассажирок… Или нет?

Тяжелый взгляд, жесткая складка у губ, отсутствие привычной усмешки… И странно помятое и поплывшее лицо, словно червоточина прожевала его в буквальном смысле. Передо мной незнакомый и откровенно жутковатый мужчина, который сверлит взглядом “моего” пилота.

Я замираю на месте, не понимая, что происходит, и куда бежать. Молчание тревожной сигнализации и ровный фоновый шум двигателей за переборками успокаивают, но это единственный плюс ситуации, в которой мы все оказались.

– Только то, что мы темная материя знает где, спасает твою жизнь, – медленно говорит Лиам, не отрываясь от пилота. – Я бы с удовольствием выбросил тебя в открытый космос за твои подвиги.

Пилот смотрит исподлобья, напряженный, готовый в любой момент броситься в схватку.

– Не понимаю, какие ко мне могут быть претензии со стороны человека, которого я вижу впервые, – твердо отвечает он, но следующая фраза заставляет треснуть стену его самообладания.

– Да неужели, Э-эрик? – издевательски тянет Лиам, а затем рявкает: – Назови свой номер, объект!

Впервые вижу, как человек буквально спадает с лица. Пилот отшатывается, рука его непроизвольно дергается к лицу, и голос, когда он заговаривает, подводит:

– Я не…

– Не устраивай цирк, я в курсе, кто ты, откуда и на кого работаешь.

А вот я нет, и не прочь узнать, чтобы получить хоть какие-то ориентиры. Сейчас у меня чувство, что я все еще болтаюсь в невесомости, не понимая, где верх и низ, только теперь исключительно морально.

– Может, тогда назовешься первый? – огрызается пилот, а Лиам только мрачно усмехается.

Мой привычный мир продолжает разваливаться на части, потому что он вдруг впивается пальцами в лицо… И медленно стягивает его, после чего с явным удовольствием растирает кожу.

– Под этой штукой все зудит, – поясняет Лиам, заметив мою отвисшую челюсть.

Но вовсе не использование силиконовых накладок меня поражает – что-то я слышала о таких штуках, их широко используют в голофильмах, и не только – а то, что открывшееся истинное лицо фальшивого стюарда мне знакомо. И это напрочь выбивает почву из под ног.

Очередной привет из прошлой жизни, которых стало подозрительно много. И как этому “привету” смотреть в глаза после того, что я умудрилась на эмоциях в свое время натворить, совершенно непонятно.

Впрочем, сам Лиам – или как там его на самом деле? Я же тогда, семь лет назад даже не удосужилась спросить! – такими вопросами, очевидно, не заморачивался. Все его внимание направлено на того, кого он называл Эриком. И после такой наглядной демонстрации возможностей современных средств маскировки я готова в это поверить.

– Ты! – выдыхает “Эрик” и подается вперед, сжимая кулаки. – Предатель!

– Не человеку, готовому взорвать корабль с сотнями гуманоидов на борту, меня судить, – жестко отвечает Лиам, а я все-таки сползаю по стенке на пол. Взорвать? Корабль?

В голове не укладывается.

“Эрик” молчит, и если бы взглядом можно было убивать, то Лиама бы уже испепелило. Но тот невозмутимо восседает в пилотском кресле с видом хозяина положения, и “Эрик” сдается, выдавливая непонятное:

– Два-Шесть.

– Ага, – кивает Лиам, явно поняв больше меня. – Логично, это решение можно понять.

Потом жестом останавливает пытающегося что-то сказать “Эрика”, и переключается на более насущные вопросы, словно и не было этого короткого словесного противостояния.

– Нам повезло, это все еще наша Галактика. Плохая новость – неосвоенный сектор, галасеть сюда не дотягивает, станций, где можно заправить корабль, тоже нет. Кислорода в катере хватит на трое корабельных суток в режиме экономии.

– Нестабильная сингулярность! – выражает общее мнение Эрик, и отступившее было отчаяние накатывает вновь.

Спастись от пиратов, выжить в стихийной червоточине, и все это чтобы задохнуться в маленьком катере в компании ненавидящих друг друга мужчин!

– Кислородные планеты поблизости?

– Система анализирует данные, – кивает Лиам. – Раз этот сектор отмечен на картах, составленных Содружеством, здесь должно быть что-то потенциально интересное для гуманоидов.

– Лишь бы топлива хватило долететь до этого интересного.

– Включим сигналку и избавимся от балласта, так кислорода хватит на большее время, – он зло скалится, улыбкой это не назвать, а мне очень интересно, кого он назовет балластом.

Хочется верить в лучшее, но учитывая историю наших “взаимоотношений”...

В панические мысли врывается механический голос ИИ, который сообщает, что анализ завершен. На экране разворачиваются данные, а мужчины, забыв, что только что они готовы были друг друга поубивать, прикипают к нему взглядами. Мне остается только ждать их вердикта – в институте гостеприимства астрофизике не учат.

– Есть совпадение по основным параметрам. Кислородная планета в зоне досягаемости.

– Это хорошо? – рискую подать голос я. Отчего-то обращаться к этому человеку сложно, куда сложнее, чем к стюарду, как бы тот меня ни бесил на корабле. Теперь же я жду, что он в любой момент осадит меня, если не отправит прогуляться в открытый космос.

Но бывший Лиам отвечает, причем неожиданно мирно:

– Информации по планете мало, но смерть от удушья через три дня отменяется. Жить будем, София.

Потом он переводит взгляд на “Эрика” и заметно теряет благодушия.

– Пока не выберемся из этой черной дыры, предлагаю перемирие. Выяснять, кто прав, а кто предатель, будем в тепле и безопасности. Сейчас не время.

– Согласен, – кивает “Эрик” без особой радости, но спорить тут действительно не с чем.

– А во избежание недоразумений… Сразу хочу предупредить: хоть одно лишнее движение, малейшая глупость, и сдерживаться я не стану. Отправишься на прогулку по вакууму. Ты прекрасно знаешь, кто я и на что способен. Не зли меня, Эрик. И, возможно, у тебя будет шанс вернуться к твоим хозяевам в относительной целости.