Утром первым делом я выглянул в окно. Старая привычка, выработанная годами. Нужно же знать перед игрой, что там с погодой. Выходило, что довольно средненько. Небо затянуто пеленой белых, будто взбитых миксером, облаков. Не тяжелые серые питерские тучи, и то хорошо.
Солнце периодически проглядывает и слепит. Это уже так себе, особенно вратарям. Да и ветер то поднимается, то стихает. Не торт, конечно, но играть можно. В былые времена в ливень гоняли, когда грязь так налипнет, что еле ногу от земли отрываешь.
Следуя заветам Суворова, завтрак я съел весь. К тому же, тетя Маша приготовила свой фирменный воздушный омлет. Проигнорировать такой — кощунство. За столом, как ни странно, царила относительно дружелюбная атмосфера. Илларион с Пал Палычем вежливо общались с тетей, изредка отпуская колкости в адрес друг друга. А я осматривал ее Взором, и увиденное мне не нравилось.
Еще вчера, перед сном, я обратил внимание, что она немного истощилась. Не сильно, но заполненность ее силой определенно снизилась. Но что гораздо хуже, за ночь ее дар не восстановился, остался на прежнем уровне. И что-то мне подсказывало — сегодня его станет еще меньше.
Сила тети не восполнялась. У меня на этот счет только одно предположение: она расходует значительно больше сил, чем может восстановить. Это как с похудением. Вот и испытывает дефицит магических калорий.
Конечно, завтра-послезавтра я вновь поделюсь частицей дара. И могу делать подобное до посинения. Однако ситуация мне не понравилась. Тетя не должна зависеть от меня. Вдруг что случится и нам придется какое-то время существовать отдельно? Конечно, я не нагнетаю, но всякое бывает.
И что делать? Ответа я пока не нашел. Может, с Будочником посоветоваться? Он же спец в делах, связанных с истощением. Да, это определенно вариант. Вот сейчас пойду, выиграю быстренько турнир, и сразу к уважаемому Григорию. Надо бы в следующий раз попросить тетю узнать, какое у него отчество. Интересно же.
На стадион я пошел пешком. Чтобы немного разогнать кровь, ну и позлить Черевина. А что, нечего мне все время про бордель с таким елейным выражением лица напоминать.
— Коля! — бросился мне навстречу взбудораженный Фима. — Ты видел, кто участвует? Там уже список есть.
На моих сопровождающих этот простолюдин даже внимания не обратил. В первое время любой человек чего-то или кого-то боится. Но постепенно привыкает.
— Что там?
Я подошел к огромной афише, которую повесили совсем недавно. По всему городу расклеивали и раздавали другие плакаты, без названий команд. Хотя большинство знали основных участников: «Пажеский корпус», мы, «Лицеисты» (да, да, из моего родного учебного заведения), «Чекуши», «Мастеровые» и «Кадетский корпус им. Александра IV».
Что до первых трех участников — там все понятно. С «Пажами» мы играли. «Лицеисты» состояли из благородных дворян, но команда не очень сильная. «Чекуши» — бедная шпана, дерзкая и борзая даже среди простолюдинов. Фима рассказывал, что они вообще хотели заявиться как «Сучьи дети», но им не разрешили.
«Мастеровые» — команда из нашего района, состоящая из детей лавочников и обслуги. Я даже ходил смотреть пару раз на их тренировки. Ничего особенного, хотя в играх между собой бьются так, словно у них запасные ноги есть.
А «Кадетский корпус им. Александра IV» или попросту «Кадеты» — бедные дворяне-недомы. Те, кому не хватило денег и связей, чтобы поступить в Пажеский корпус. По словам Фимы, мальчики для битья. Но ладно, это еще посмотрим.
К известным уже командам добавились две. И обе состояли из простолюдинов. Первая, к немалому удивлению, опять из моей родной альма-матер. Называлась она ни много ни мало — «Честь и слава». А вторая — «Парни с Набережной».
Понятно, что имелась в виду набережная Тучкова[9], а если быть точнее, ее пространство с середины по конец. Признаться, я туда редко забирался, поэтому точно сказать, что из себя представляют соперники, не мог. Но именно с ними у нас первая игра.
— Два тайма по сорок пять минут, с офсайдами, игра на вылет, — читал я регламент. — Если команды сыграют вничью, то после окончания времени назначается два дополнительных тайма по пятнадцать минут. Если и они не выявят победителя — назначается серия одиннадцатиметровых ударов. Пипец, с одним полем, мы тут замаемся ждать. Надеюсь, у всех сегодня будет нормальная разница в счете.
— Поэтому и начали в девять утра, — поддакнул Фима.
Он был прав. На стадионе уже шел матч между «Чекушами» и «Кадетами».
— Там ниже про финал, — показал пальцем Фима.
— Игра за третье место состоится в субботу, в одиннадцать часов утра. Финал в три часа дня. Ясно-понятно, погнали пока, посмотрим, как там соперники играют.
— Пойдем, Коля, я только спросить хотел…
Он внезапно покраснел, но все же справился с волнением.
— А правду говорят, что ты бордель снял и целую улицу шампанским поил?
Я от удивления закашлялся:
— Это кто тебе такую чушь ляпнул?
— Да, говорят тут…
— Говорят, в Москве кур доят. Глупости все это. Ничего такого не было, понял?
— Угу, — кивнул Фима.
— Ладно, погнали.
На ближайшей к входу трибуне уже собралось несколько наших ребят. Они хмуро глядели на поле. Вполне логично. Потому что в случае победы мы выходили или на «Кадетов», или на «Чекуш». Справедливости ради, я поставил на вторых. И не только потому, что к концу первого тайма счет был 1:0 в их пользу. Играли «Чекуши», что называется, с душой. Даже слишком.
Летели двумя ногами в подкаты, дергали за майки, если не успевали, отталкивали руками. Получали желтые карточки, вставали и снова нарушали. Силовая игра с забросами вперед.
— Они всегда так играют, — пожал плечами Фима. — Заявляют максимум футболистов, чтобы сменить на следующую игру тех, кто на красных карточках. Полтора года назад даже до финала дошли.
— Ничего особенного, — заключил я, — с ними можно играть. Вообще ни одной мысли. Бей-беги.
Что команда в старых футболках разной расцветки от мышино-серых до черных и демонстрировала, особо не мудря. И «Кадеты» в своей красивой зеленой форме им решительно ничего не могли противопоставить.
— Коля, — подергал меня за рукав Никитка.
— Чего еще?
— А правда, что все футболисты перед важными матчами в публичных домах должны время проводить? Ну, чтобы расслабиться перед игрой?
— Это тебе кто сказал? — пытаясь не сорваться спросил я.
— Ребята, — ответил он. — Просто, мне нельзя. Маменька если узнает…
Несколько сокомандников не удержались и заржали. Видимо, они и придумали — забавы ради наплести Никитке всю эту чушь. Хотя, не такую уж чушь. Если сюда добавить выпивку, кальяны и стулья — вполне себе рядовые российские футболисты.
— Так, слушайте меня внимательно. Ни в каком борделе я не был! Точнее был, но ничего там не делал. В смысле — такого!
— А какого делал? — появилась на трибунах Дмитриева.
— Да блин! — потер виски я, заметив, что на нас начинают смотреть остальные зрители. Ну да, выяснение отношений гораздо интереснее, чем юношеский футбол. — Так, давайте живо в раздевалку.
Мы спустились в подтрибунное помещение, где уже за закрытыми дверями я продолжил свое повествование.
— Я вам дам один дельный совет. Прежде чем слушать всякую гадость про человека, лучше спросить у него самого, было это или нет.
— Хорошо, — легко согласилась Дмитриева. — Спрашиваем, в борделе был?
— Был. Минут десять. После чего дал деньги одной… представительнице древнейшей профессии.
— Кому? — не понял Никитка.
— Ну, либо проститутке, либо журналистке, — с серьзным видом объяснила Дмитриева. — Только я не поняла, что в борделе делали журналисты.
— Ладно, ладно, дал деньги проституке, чтобы она прикрыла меня. А сам вылез в окно, пробрался к кьярду и улетел в застенье, чтобы забрать тетю.
— У тебя есть тетя? — удивилась Лиза.
— У тебя есть кьярд? — опешил Никитка.
— Есть. И то, и другое. Теперь тетя живет со мной. Так надо было. Потом я вернулся обратно, вышел через бордель на улицу, где меня встретил Конвой. Еще какие-то вопросы?
— А можно на кьярде покататься? — мигом забыл Никитка про проституток и самое эффективное расслабление перед матчем.
— Если лишние конечности есть, то конечно, — ответил я. — Он никого кроме меня не признает. Теперь мы можем вернуться к футболу?
Рассказывать про визит к Императору и наше небольшое пари я не стал. Незачем ребятам нести дополнительный груз ответственности. Играть всегда надо так, будто тебе нечего терять. Хотя Дмитриева и посмотрела на меня чересчур пристально, словно поняла, что я о чем-то не договариваю.
— Не дергаемся и играем в свой футбол, — стал говорить я. — С мячом просто так не расстаемся. Если видите, что все закрыто, отыграйте назад. Если идете один в один, то можно попытаться обыграть. Но только в середине поля. Около своих ворот играем надежно. Схема стандартная. Наконечник Вадим, под ним Фима. Края — Никита и Прокоп. Центр — я и Миша. Защитники…
Ребята слушали меня внимательно, даже запасные. Я сразу обозначил, что график сегодня плотный, поэтому замены используем все.
— Вопросы?
Дмитриева подняла руку.
— Что?
— Вы мне переодеться дадите?
— Так, команда, на выход.
Через треть часа мы, переодетые и настроенные, вернулись на стадион. Чуда не произошло. «Чекуши» забили еще два, но на этом остановились. Причина оказалась достаточно проста — у них удалили двоих игроков.
— Вон эти, с Набережной, — показал Фима на разношерстных пацанов в светлых футболках.
Те, к слову, хмуро разглядывали нас. Точнее — меня.
— Не пялься на них, — одернул я Фиму. — Делай вид, что тебе все равно.
А сам стал следить за игрой. Хотя, игрой это можно было назвать с трудом. Одни не могли, другие не хотели. Даже судья почти не бегал. Так и доиграли.
Следующим вышли «Пажи» против «Лицеистов». Если честно, то мне было понятно все изначально. Слишком уж неравны оказались команды. К слову, среди «Лицеистов» я заметил Извольского и еще нескольких знакомых по «субботнему турниру» старшекурсников.
— Какой-то новый состав у «Пажей», — пробормотал Фима. — Я половину не знаю.
Я был вынужден с ним согласиться. На товарняке играли совсем другие ребята. Ну, хоть Шелия на месте.
— Вон тот, который самый здоровый, Шихорин, — заметила Лиза. — Насколько знаю, он в Пажеском корпусе даже не учится. Рядом с ним Литвин, выпустился год назад.
— Старые добрые подставы, — улыбнулся я, хотя ничего приятного здесь не было.
Все как в самарском футболе. Да и не только самарском. Это я помнил еще с детства. Приедешь на какой-нибудь турнир, а там лоб на две головы выше тебя. И хорошо, если кто-то из родителей попросит свидетельство о рождении проверить. А бывало, что и их подделывали. Самое главное — для чего? Вот вырастет такой балбес, который умеет побеждать лишь младших, и все равно придется играть со своим возрастом.
Признаться, от Императора подобной подлости я не ожидал. Глупо думать, что это «Пажи» внезапно пошли на любые ухищрения, чтобы победить. Угу, государь хороший, бояре плохие. Жаловаться, понятное дело, тоже некуда.
Увиденное дальше повергло меня в легкое уныние. «Пажи» не просто доминировали, они сломали на корню защиту «Лицеистов». Те только и успевали, что мячи разыгрывать, после чего довольно быстро с ними расставались. За весь матч ни одного удара в створе ворот «Пажей». Можно было вообще без вратаря играть.
— Одиннадцать ноль, — сухо констатировал Ефим, когда прозвучал итоговый свисток.
— Может, это их немного успокоит, — хлопнул я товарища по плечу. — Погнали на поле.
Нам даже выделили десять минут на разминку. Щедрый жест. А после судья дунул в свисток, команды собрались в центральном круге, поприветствовали друг друга и остались капитаны. То есть, я и низенький коротко стриженный крепыш.
— Играем без магии, — сказал реф, обращаясь при этом только ко мне. — Если вдруг захотите, все равно не получится.
Он тронул шнурок на шее, давая понять, что с антимагическим амулетом шутить не стоит. Интересно, какой у него радиус действия?
Далее все шло стандартно — выбор мяча и половины поля. Затем прозвучал свисток, означающий начало игры.
После первых нескольких минут я разочарованно понял, что продолжать матч не имеет смысла. «Ребята с Набережной» напоминали моих футболистов в первую встречу. Каждый тянул одеяло на себя, бегали толпой, не закрывали зоны.
После пятнадцати сыгранных минут и нескольких диагоналей противник выдохся. Вадим без напрягов забил первый гол, через пару минут отличился Фима. Ну, и следом понеслось.
Такое ощущение, что залетало вообще все, что только могло. Свисток на перерыв дал противнику небольшую передышку, но не спасение.
С начала второго тайма я сделал все замены. И даже это не испортило рисунок игры. Наконец-то забил Никитка, и следом — вышедший вместо Прокопа Паша. Что до Дмитриевой, то она отбила всего несколько ударов в начале игры, а после откровенно скучала. Финальный свисток подвел вполне ожидаемый итог — 9:0.
— Не расслабляемся, — сказал я после игры. — Сейчас «Мастеровые» со вторыми «Лицеистами». А уже затем мы с «Чекушами». И это будет очень сложный матч.
К слову, последняя игра первого круга явилась наиболее зрелищной по одной простой причине — уровни команд были примерно равны. Но с небольшим перевесом в один мяч все же победили «Мастеровые». Как ни печально, но мой лицей отлетел сразу.
— Ты куда смотришь? — спросил я Фиму, зыркающего на трибуну. — Выходить сейчас.
— Отец пришел.
— Ну, пришел и пришел. Вообще не думай об этом. Тебе надо команду выводить.
— Чего делать? — не понял Фима.
— Вот чего, — передал я ему капитанскую повязку. — Давай, руководи.
Кстати, у меня давно была такая придумка, чтобы на каждую игру команду выводил новый капитан. Чтоб каждый себя почувствовал в своей роли. Беда в том, что игр особых не было.
— Че, застенец, тут попросили тебе задницу надрать! Мы устроим, — вместо приветствия, кинул один из «Чекуш», рослый худой пацан, когда наши колонны обменивались рукопожатиями.
— И давно тебя мужские задницы интересуют? — не растерялся я, чем заслужил полный ненависти взгляд.
И уже после, когда Фима пошел к рефери, я обратился к своим.
— Ребята, играем спокойно и жестко, но главное — не фолим, как бы нас ни вынуждали.
И началось.
С первых секунд «Чекуши» рванули вперед, а у них из глаз буквально полетели искры. Тот самый пацан локтем попытался влететь мне в грудь, но я увернулся и сыграл с ним в корпус. Недотепа охнул и грохнулся на газон, удивленно оглядывая меня.
Я подхватил мяч, попытался сделать обманный финт и тут же получил по правой ноге. Хорошо, хоть реф не зря ел свой хлеб — назначил штрафной.
— Гриша, иди с Вадимом вперед, — махнул я центральному защитнику, тяжело поднимаясь. — Если ребята хотят фолить, то покажем им, что за это бывает.
Дождался свистка и навесил в штрафную. Гриша побежал вперед, но только с той задачей, чтобы продавить двух защитников, а Вадим, оставшийся один, спокойно отправил головой мяч в ворота. Воротчик чиркнул пальцами по мячу, но тот все равно залетел в сетку.
И что нибудь изменилось? Да черта лысого! «Чекуши» развели мяч, но пока возились с ним, в меня влетел уже другой игрок, здоровенный нападающий, снова срубив по правой. И опрокинул на землю.
Правда, пока я поднимался, к нему уже подлетел судья и показал желтую карточку. Молодцы, на ровном месте мяч потеряли. Но нога уже стала пульсировать. Если так пойдет, то меня отсюда унесут.
Стоило подумать, как через пару минут против меня вновь сфолили. И чем дальше шло время, чем больше меня дубасили. Такое ощущение, что противник даже перестал обращать внимание на пропущенные голы.
Игра пошла именно по этому сценарию. «Чекуши» почему-то всеми фибрами своей недалекой души пытались вывести меня из строя. После первого тайма на карточках висели семь человек. А того самого нападающего даже удалили.
Зрители свистели, гудели, стучали ногами, реагируя на нарушения. Но наш противник, казалось, не слышал этого. Словно у них был план, и они его придерживались.
Вот я балбес — конечно придерживались. Они же открытым текстом сказали, что мне попросили надрать задницу. Кто? Ну, какой-нибудь человек с деньгами. Предложил определенную сумму простолюдинам, чтобы сломать лучшего игрока команды. И тогда «Пажи» без проблем обыграют «Петербургские крылья» в финале.
Можно сказать, что это был не футбол, а какой-то антифутбол. Меня просто били. Без всякого смысла и желания отобрать мяч. В определенный момент ребята все поняли и перестали отдавать пасы через меня. Что-то это изменило? Да нет. Удалили еще двух нападающих, так к делу подключились остальные игроки.
Фима даже предложил замениться, на что я ответил отказом. Слишком гордый, блин. А сесть на лавку — значило бы признать поражение. Да и кого в центр выпускать? У нас с опорниками все вообще тяжело.
Я не часто думал о скорейшем завершении матча. Но теперь несколько раз сам подбегал к судье, чтобы спросить об оставшемся времени. И когда раздались две короткие трели свистка, а потом одна длинная, рухнул на спину. Даже 7:0 на табло не радовали.
— Ты как? — подбежал Фима.
— Бывало и лучше, — честно признался я. — Помоги подняться. Вадя, поймай экипаж.
— Ты не будешь смотреть, как «Пажи» с «Мастеровыми» сыграют? — спросил он.
— Да чего там смотреть, и так все понятно, — я шел сильно прихрамывая. — Мы и они в финале. Завтра будет матч века. Я домой, отдыхать.
И опять не сказал всей правды. Никаким отдыхом тут не пахло. Я смотрел на опухающую голень и думал — как привести свою ногу в порядок до завтрашнего утра?