Замуж за 69 дней

Глава 61. Чернильное пятнышко

– Это не важно, – улыбается Рома, – Я даже рад, что ты её забрала. С тобой дело пошло быстрее и легче, чем с потаскушкой. Кара, прелесть моя, ты не просто прочитала инструкцию, ты…

– Скопировала её, – упавшим голосом пробормотала я, – для Эсси и Лери.

– А они беспечно бросили на столе, когда развлекались с Алексом. Не понимаю, что женщины в нем находят? Впрочем, не важно. Бумажка упала под стол и о ней все забыли.

Рома скользит рукой в внутренний карман и достает сложенный вчетверо листок с золотистым краем.

– Отец получил копию в тот же день. Он решил запустить усилитель немедленно. Его было не остановить. Он как раз полгода назад женился на новенькой мачехе. Саркофаг должен был перелить в нее силы, сделать из павлинихи орлицу. Он стоял слишком близко и одна, всего одна глупая ошибка стоила ему жизни!

– Я сожалею. Рома, я сожалею, – шепчу, осознавая, что в словах жениха нет ни намека на скорбь по погибшей женщине, которую старший герцог отправил на смерть.

– Засунь свои сожаления в… свою красивую попку, принцесса!

Вижу, как мой дрожащий голос и текущие по щекам слезинки злят его, но поделать с собой ничего не могу. У меня на сердце черным черно от мысли, что я оказалась как-то связана со смертью двух не чужих мне людей.

– Рома, ты думаешь, я неправильно скопировала чертеж? Ошибка… смертельная ошибка могла быть любой… Твой отец мог просчитаться в силе энергопотоков, в скорости частиц, да… в чем угодно.

Зрачки Ромы резко сужаются в две крошечные черные точки. Он взрывается:

– Ошибиться в силе потоков? Мой отец? Может ты и могла! А герцог Константин Романов был великим магом! Он десятки лет готовился к запуску. Его расчеты были идеальны, – его злой шепот уже напоминает мне шипение, – А вот твоя бумажка вызывает вопросы. Открывай книгу и проверяй, где ошиблась. Сейчас же!

– Рома…

– Открывай, Кара, – порыкивает он, – иначе заставлю силой!

Сильные пальцы скользят по моей груди на шею. Чувствую, как они быстро нагреваются. – Рома, это же боевое заклятие!

– Открывай, Османиди!

Его пальцы впиваются в кожу.

С опаской достаю из кармана книжечку, открываю не глядя. Опускаю глаза – магия артефакта сделала свое дело – передо мной нужная статья.

– Сравнивай! – сует мне в лицо смятый листок.

– Что сравнивать? – испуганно смотрю то на перекошенное домино лицо, то на схему саркофага.

– Свои каракули и оригинал! – требует он, – Ищи, что не заметила, что забыла добавить?!

– Рома, – слабо протестую я, – я копировала чертеж очень внимательно, несколько раз перепроверила, прежде чем отдать девочкам. Я не первокурсница, понимаю опасность!

– Сравнивай, принцесса! – повторяет Рома и грубо встряхивает меня.

Под его колючим взглядом сличаю схему в книжке и на листке. Разницы не вижу, но сказать об этом боязно.

– Ну! – он замечает мою заминку.

– Один момент…

Решаю посмотреть еще раз. Глубоко вдыхаю, усиливая резкость спектра для просмотра ауры. Текст в книге плывет и становится четче. На этот раз сличаю каждый крючочек, каждую черточку.

Увы, но порадовать Рому нечем. Схему я скопировала точно. Наш профессор артефакторики сказал бы «безупречно»…

Все еще боюсь поднять на него взгляд. Осталось сличить только небольшой текст внизу, та самая заметка на древней смеси латыни и одного из итальянских диалектов. Девочки так и не смогли найти для него пристойного словаря и сделать перевод. Те немногие слова, значения которых удалось узнать, были подписаны сверху, образуя бессмысленный набор слов: «Древнее… зло… кровь… демон».

В прошлый раз мне с трудом хватило сил, чтобы дописать эту заметочку. Помню, текст уже поплыл, когда я заканчивала. Сейчас же Рома вместе с угрозами, незаметно вливал в меня свою силу и мне удалось внимательно изучить каждую буковку.

Последнее предложение я просмотрела несколько раз. Из груди вырвался тяжелый вздох.

– Нашла? – в голосе Ромы прорезался металл.

Я подняла на него разом потеплевшие глаза.

– Кажется, да, – произнесла я упавшим голосом, – там в конце была заметка… и около одного слова… я думала, это чернила смазались, а там…

– Что там? – между его бровей собралась глубокая морщинка. Он с усилием вглядывался в страницу книги, хотя никак не мог увидеть там что-то, кроме чистого листа бумаги.

– Вот здесь… – дрожащим пальцем указываю на слово, над которым рукой Лери подписано «демон», – сноска… на страницу двадцать семь.

– Открывай и читай, – в голосе его холод, будто мне на спину легла сотня снежинок.

Прошу книгу показать нужную страницу и открываю. Опять наугад и опять на нужном месте.

– О старые боги, – шепчу, дочитав первый абзац, – девочки не так перевели… Рома, эта записка не про демона…

Демонов придумали не-маги, обычные люди. То, что они зовут демонами обычно идет в комплекте с богами, как их антиподы или слуги злых богов.

Колдуны и ведьмы знают – никаких демонов не существует. Но слово это в средневековье, а также до и после, мы использовали. Когда-то, когда мы жили с обычными людьми в большей близости и соприкасались с их культурой и религией каждый день.

Так что в древнем магическом тексте «демоны» встречались. Так могли назвать кого и что угодно – от болезни или редкого растения, до злого колдуна или неугодного родственника. В зависимости от ситуации, эта пространная метафора могла быть очень далека от истинного названия предмета, человека или явления. Потому я подумала, что это просто какая-то запись. А запись эта была не «какая-то»… а… вероятно, ключевая!

– Говори, что молчишь! Что ты там видишь?!

– Рома, – еще раз перечитываю статью, чтобы утвердиться в своих догадках, – в этом тексте «демон» используется в значении…

– В каком, Кара?!

– Бессмертный.

– Вампир?!

Лицо Романа, наследного герцога Романова, меняется до неузнаваемости. Понимаю, что никогда не видела его по-настоящему изумленным. Он теряет контроль над собой на долю секунды. Его распахнутые глаза снова щурятся, теряя золотистые искры. Губы кривятся в надменной улыбке.

– Вот значит как… – отвечает он самом себе.

Вырывает у меня листок. Его глаза скользят по строчкам. Не так быстро, как он читает обычно, но очевидно, что Роме этот язык знаком лучше, чем мне или сестрам.

– Ты понимаешь, что тут написано? – робко интересуюсь. Мне тоже интересно, что там.

Рома до боли сжимает мою талию, не отрываясь от текста.

– Не мешай, – бросает он небрежно.

Вижу, что смысл написанного дается ему непросто. Хмурится, сосредоточено шевелит губами, чего я никогда раньше не видела.

Незаметно для себя он начинает едва слышно проговаривать слова вслух.

– … inspecto… draco… При чем тут драко? – спрашивает он и тут же кивает сам себе, – Ну да, выходит, бессмертный приходит и запускает побочные линии силой своей крови, тогда энергия передается от донора к саркофагу, а потом из него в… тело. Какое тело? Тело в саркофаге. Без крови бессмертного нити рвутся, а энергия…

Он останавливается на мгновение в задумчивости. Отрывается от листка. Смотрит сквозь меня, погруженный в свои мысли. Морщинки на его переносице постепенно разглаживаются.

– Ну конечно… вот в чем была проблема!

Мне тоже ужасно интересно узнать, в чем же была проблема. И что происходит? Что он надумал, что осознал. Но стоит мне открыть рот, как Рома закрывает мой рот рукой.

– Как ты уже поняла, – чеканит он слова, – а я вижу – ты поняла. Смерть отца – на твоей совести. Твоя ошибка, Кара, стоила ему жизни. Эта наша встреча – последняя. Больше не хочу тебя видеть, поняла?

– Рома, – рывком отдираю его руку с моих губ, – что значит, последняя? Мы же… помолвлены. Как же наша свадьба?

Рома смотрит на меня с мгновение и… начинает смеяться. Тихо, прерывисто, презрительно, а в глазах – равнодушие. Неискренний, показной смех скребет по моей душе кусочками льда. Так смеются не от радости, а чтобы унизить.

– Свадьба? – бросает он, – Ты всерьез думаешь о ней? После всего, что было между нами в последнее время?

– Ты прав, между нами все было непросто… – я проглатываю ком в горле, но он поднимается снова, говорю с трудом, – Но мы… мы предназначены друг другу. И Рома… я беременна!

Смотрю на него с надеждой. Ведь не может же он отказаться от собственных деток. Но его надменное лицо не дернулось ни единой мышцей.

– Я. Расторгаю. Помолвку.

Он бросает в меня эти три слова, как бросают камни в бездомную собаку. Я не верю. Я не хочу верить.

– Рома, я беременна! – повторяю еще раз.

Кажется, он не услышал. Не заметил? Сделал вид, что не заметил.

– Я знаю, – говорит он так просто, будто речь идет не о разрушении моей жизни, а о покупке новых перчаток.

Не верю, что он знал. Кажется, он специально лжет, чтобы сделать мне больно, унизить и растоптать.

– Ты не мог, – обвиняю его, – браслет скрывает мое положение.

– Так вот в чем дело, – усмехается он, – а я все думал, какая побрякушка тебя блокирует. Что ж. Когда мы ходили в хранилище, ты сняла браслет и я сканировал тебя.

– Зачем?!

Сканирование ауры ведьмы – дело непростое. Тратить столько сил из праздного любопытства Рома не стал бы. Не уверена, что он вообще что-то делает из любопытства… во всем у него сквозит расчет, выгода, долгоиграющие планы. Весь в своего отца. Он известный при дворе интриган. То есть, был им…

– Искал одну связь, – уклончиво отвечает Рома.

– Нашел? – мой вопрос с вызовом и злостью, но Роме нет дела до моих эмоций, он снова думает о чем-то.

– Нашел все, что хотел, – отвечает он, – даже больше.

– Ты – урод, Романов, – шепчу, глядя на его красивое лицо, – безобразный урод…

– Я – герцог Романов, четвертый в очереди на магический престол, – с гордостью отвечает он мне, больно щипая меня за бок, отчего у меня на глазах снова выступают слезы, – а ты следи за словами, бесполезная ведьма.

– Я – твоя невеста! – почти кричу.

– Была, – с наигранным сожалением парирует он и препротивно улыбается, – но ты нужна была отцу, чтобы прочитать книгу и лечь для эксперимента в саркофаг. Теперь его нет. Меня не интересует саркофаг и пыльные артефакты. Надобности в таком генетическом мусоре, как ты, больше нет.

Генетическом мусоре? Он говорит это обо мне? Выросшей под заунывные рассказы Бахыта о древности и славе моего рода?!

– Что ты такое говоришь? Как ты смеешь оскорблять меня?!

– А это – не оскорбления, принцесса Османиди. Это – правда, – говорит он, – пока твоя сестрица читала книжку, я узнал многое о вашей семье. Например, что у вас рождаются только девочки.

– Да, – смотрю на него и не понимаю, к чему он ведет, – только моя бабушка смогла родить сына…

– Вот у нее и спроси о своем изъяне, – паскудно улыбается герцог, – а мне на пути к короне не нужна ведьма, фаршированная бесполезными девками. Когда я стану императором, нужны будут наследники, сыновья. А ты никогда не сможешь дать мне их. Что рыдаешь? Я ведь прав.

Он прав, но слезы все равно текут по моим щекам. Ведь я – ведьма. Рожать девочек в моей природе, ведь дар переходит по женской линии… Но для Ромы это, похоже, не оправдание.

– Рома, как же так? Ты же только четвертый в очереди на престол. Наследник молод, он женится и его дети сдвинут тебя ниже по лестницу. А еще есть герцог Иван, и Катенька, его дочь. Они по старшинству выше тебя. Что ты собираешься сделать с ними?! Одумайся!

– Все же павлиниха ничем не отличается от курицы, – Рома смотрит на меня с сожалением, – Я не идиот. И не собираюсь никого убивать.

Я не верю ему, но все равно чувствую облегчение. Но ненадолго.

– Дядя Иван уже стар. Александр… все считают его лучшим наследником, но с его проклятьем маловероятно, что он женится и обзаведется сыном. На его фоне мои наследники мужского пола будут в выигрыше. Император выберет меня.

– Хорошо, – стараюсь не трястись от ужаса и сдерживать рыдания, – но есть еще Катюша. Что ты сделаешь с ней?

– Кузина? С ней все просто, – улыбается Рома, – она займет твое место.