Заклинатель 3

Глава 4

4.

Если схватка неизбежна бей первым, так больше шансов победить. Бросаться угрозами и начинать разговоры только тратить драгоценное время. Все равно драка будет, так чего медлить. Старый принцип верный для всех из миров.

Стоящий чуть впереди здоровяк открыл рот, явно собираясь сказать какую-нибудь банальность вроде «вы должны заплатить за проход» или другую подобную глупость, когда я начал действовать.

Сознание кристально чистое, четко понимание что и как делать. И, разумеется, ни сомнений, ни колебаний, только четкий расчет. Не стал ничего говорить, делать красивых жестов или чего-то похожего, просто выбросил руку вперед.

Сумеречный Круг перед мысленным взором на мгновение вспыхнул. Знак «Молота» сверкнул фиолетовым и погас. В ту же секунду с кончиком пальцев сорвалась невидимая человеческому взору волна.

Воздушный кулак сжатого воздуха ударил четверку подобно тарану. Бандитов с дикой силой швырнуло назад, протащило по земле, безжалостно сдирая о камни одежду и кожу. Бессознательные тела рухнули словно куклы. Сила удара оказалась велика даже для уличных мордоворотов, привыкших получать тяжелым по голове.

Плавный разворот, полы плаща распахиваются. Правая рука на излете отходит назад. Активация еще одного заклинания, в этот раз «Когтя». В ладонь плотно ложится сотканный из теней пепельно-черный кинжал.

— Сзади, — спокойно говорю, слегка запоздавшему Нильсу.

Следопыт реагирует. Резкий уход в бок, руки охотника за древностями ныряют к поясу. Два неразличимых глазу движения, и ровно столько же клинков отправляется в полет. Тонкие, узкие, формой похожие на стилеты, они легко пробивают гортань и щеку парочке подкрадывающихся сзади грабителей. Получив по одинаковой порции остро заточенного железа оба без слов падают на землю, орошая булыжники кровью.

Третий успевает прорваться вперед. До его мозга еще не дошло, что привычная схема ограбления пошла не по плану. Он действовал, подчиняясь старому алгоритму, когда стоящие впереди отвлекают бессмысленными разговорами, а троица сзади подкрадывается и вырубает попавших в капкан узкого переулка простофиль.

Вполне рабочая схема, но не сработавшая в этот раз. Последнему стоило бы бежать, но он ступил и сделал то к чему привык — рванул к «жертвам». И напоролся на выставленный кинжал.

Призванное оружие легко пробило человеческую плоть. Рванув вперед, бандит сам насадился на извилистое лезвие. И замер, удивленно тараща выпученные глаза, ощущая, как живот разрезает холод колдовского клинка.

На меня уставилась изумленная физиономия, в нос дохнул запах мерзкого перегара, грабитель всхлипнул и раскрыл рот, собираясь закричать. Я надавил на рукоять, погружая лезвие глубже, одновременно ведя чуть вверх и вбок, чтобы добраться до сердца. Последнее не понадобилось, бандит обмяк, сползая с кинжала мертвой тушей.

Кончено. Скоротечный бой занял не больше шести-семи секунд, оставив лежать на земле тела всех нападавших.

— Сраные твари, — первым очнулся и выругался Нильс, осмотревшись и убедившись, что поблизости больше никого нет.

Грамотно выбранное место для засады на зазевавших прохожих. Рядом с телами остались лежать залитые свинцом дубинки и короткие ножи — орудия промысла из глухих подворотен.

— Ублюдки, — повторно выругался следопыт, извлекая собственные клинки из мертвецов. Стилеты выходили с противным хлюпаньем, на лезвиях оставались густые подтеки крови.

Я сделал пас с зажатой в руке «Когтем». Призванный кинжал послушно растаял в воздухе темной дымкой, не оставляя после себя ничего. Нильс с завистью наблюдал за исчезновением, ему в отличие от меня предстояла чистка оружия.

— Полагаю сейчас это обычное явление, — заметил я, без особого интереса разглядывая тела. Из семи напавших трое оказались убиты, четверо оглушены, и сейчас размышлял, не довести ли дело до конца.

Холодно, отстраненно, взвешивая все за и против.

Можно не напрягаться и оставить как есть, никто не выскажет претензий. Можно сделать доброе дело и добить, снизив угрозу будущих нападений на граждан. В последнем случае это своеобразный добрый жест в сторону общественного блага. Мы избавим город от уличного дерьма, и тем самым возможно спасем кому-нибудь жизнь.

Не то что мне есть особое дело до благополучия жителей Винисгорда, вольный город на то и вольный, что его обитатели сами выбрали путь заботиться о себе. Но имелось в этом что-то благородное, что-то полезное, что возможно зачтется.

Поймав себя на этой мысли, хмыкнул. Похоже меланхоличное настроение осени все еще дает о себе знать.

— Нет, подожди, — велел я, заметив, что Нильс собирается привычным движением вытереть лезвие стилета о рукав куртки.

— Что? — с недовольством откликнулся следопыт с неприязнью глядя на убитых бандитов.

— Этих тоже в расход, — я указал на бессознательную четверку.

Нильс на секунду нахмурился.

— Зачем? — не понял он. — Они же в отрубе и ничего больше не сделают. Пусть валяются, ублюдки сраные, — он опять с недовольством покосился на испачканные густым красным лезвия собственных клинков. Ему не хотелось пачкать рукав куртки.

— Вытри об них, — подсказал я. — Но перед этим каждому перережь глотку.

— Зачем? — повторил следопыт, с нескрываемым раздражением разглядывая потенциально будущих мертвецов, должных отправиться вслед за приятелями.

Я помедлил, пожал плечами.

— Окажем городу услугу, избавим от лишнего мусора.

Нильс наконец понял, кривая усмешка пересекла лицо парня.

— Хотите облагодетельствовать местных? Вряд ли они по достоинству оценят ваш «щедрый дар».

— Мне их благодарность без нужды, останемся безымянными героями, — я кивнул на бессознательные тушки и поторопил: — Не задерживай.

Следопыт подступил ближе, рука нервно сжала один из окровавленных стилетов, прозвучало неохотное признание:

— Как-то неудобно, словно свиней на бойне.

Настала моя очередь криво усмехаться. Какая щепетильность, когда устраивал засаду в лесу на обоз молодого заклинателя вряд ли думал о случайных жертвах.

— Не слишком подходящее время разыгрывать чистоплюя, — холодно заметил я. — Или думаешь, эти тушки сами не по локоть в крови? Скольких они забили на смерть, пока промышляли на улицах? Скольких убили, просто потому что им посмели оказать сопротивление? Скольких зарезали из злости, потому что в карманах жертв не оказалось ничего тяжелее медяка?

И все равно следопыт колебался. Мне стало надоедать.

— Если думаешь остаться с чистыми руками, пока остальные в дерьме, то это не сработает, — сказал я и отведя руку в сторону активировал заклятье огня. Над ладонью завис, переливаясь фиолетовым сгусток пламени.

Нильс скользящим шагом приблизился к ближайшему бандиту одновременно склоняясь над ним. Тускло сверкнул измазанный кровью клинок, лезвие легко погрузилось в плоть, рисуя тонкую полоску на шее.

Я швырнул файерболл в самого дальнего. Грабитель дернулся, когда сгусток коснулся лица, но больше ничего не успел сделать, колдовское пламя в мгновение ока пожрало голову.

С остальными разобрался Нильс, действуя с равнодушием бездушного механизма. Подход — взмах — движение — глубокая рана на шее. Повтор. Через пять секунд все было кончено, подельники погибших уголовников отправились вслед за приятелями.

— Уверен, теперь улицы станут чище, — ровным тоном произнес я. — Считай мы санитары леса, только в городе.

Следопыт на замечание лишь раздраженно дернул уголком рта. Ему не понравилось, что пришлось сделать.

— Что, просто бросим их здесь? — спросил он, оглядываясь.

Узкий переулок оставался пустынным, лишь затянутое свинцовыми тучами небо с безразличием смотрело сверху.

— А что, предлагаешь тащить с собой? — ехидно уточнил я, махнул рукой. — Оставь, местные крысы позаботятся о мертвых, — помедлил и задумчиво обронил: — Им еще повезло, что это случилось сейчас, а не много позже.

Нильс нахмурился.

— Кому им? И почему повезло? — осведомился он, искоса взглянув в мою сторону.

Проявленное безразличие к хладнокровному добиванию бессознательных тел ему не слишком понравилось. Я же рассуждал просто: рано или поздно этих мастеров ножа и удавки все равно ждала эта участь, так какая разница, когда их убьют. В нашем варианте меньше погибнет невинных прохожих. Мы сделали благое дело, пусть оно и выглядело с душком.

— Мертвецам. В другое время их вполне могли определить в котел, а сейчас просто разденут и выбросят, — пояснил я.

Следопыт в изумлении вытаращился.

— В смысле: в котел? — выглядел он ошарашенным.

— В котел, значит в котел, что непонятного? Жирные куски человеческого мяса для наваристой похлебки. Или думаешь будет иначе, когда голод распространится по городу?

Жесткое суждение вызвало ожидаемую реакцию. Только что резавший глотки бессознательным бандитам следопыт поперхнулся.

— Думаете начнут жрать людей?

С моей стороны последовало равнодушное пожатие плеч.

— А ты веришь в человеческую добродетель? Сначала кошки и собаки, потом их хозяева. Это же очевидно, разве нет? В конечном итоге, голод толкнет людей на поступки, считавшиеся до этого аморальными. Границы этических законов рухнут, сначала в трущобах, потому что там и до этого бардака законом не пахло, затем в кварталах бедняков. В конечном итоге, по улицам станет просто опасно ходить, не рискуя загреметь в чью-то кастрюлю.

Нильс сглотнул, не то чтобы он выглядел совсем шокированным, вся-таки повидал мир, знал человеческую натуру и на что она способна, но все равно до последнего не хотел верить в самый крайний случай.

— Стражники не допустят, — он сделал вялую попытку сопротивления, не желая признавать, что все может закончится каннибализмом.

— Стражники сами будут думать, как бы не попасть в чей-нибудь суп, параллельно стараясь найти для себя и своих семей пищу, — парировал я, но тоже без особой охоты.

Смысл тратить время на обсуждение, что неизбежно случится. Можно сколько угодно надеяться на людское здравомыслие, но в конечном итоге все закончится плохо. Так подсказывали опыт и знания Га-Хора.

— Ладно, пошли, нечего здесь стоять, иначе действительно подтянутся местные обитатели, а встречается с ними я не хочу, иначе весь переулок завалим трупами, — сказал я и двинулся по улице, не обращая внимание на бросившийся навстречу холодный порыв ветра.

Погода не радовала, осень неотвратимо вступала в свои права, световой день становился короче, вскоре на улицы даже ранним вечером лучше будет не выходить. Интуиция подсказывала, что с каждым днем осады подобных разбойничьих шаек будет все больше. Причем если сначала на дело будут выходить профессиональные преступники, охотящиеся за материальными ценностями вроде денег, то позже к ним присоединятся и обычные граждане из беднейших слоев, и требовать они станут не монеты, а простую еду.

— Ушли, — Коста устало привалился к оконному проему, наблюдая со второго этажа заброшенного дома, как парочка, устроившая бойню, спокойно направляется к выходу из переулка. Там начиналась улица, ведущая к центру города.

— Всех перебили, всех, — пораженно выдохнул Ерик. Маленькая рука вора нервно приладила мышиного цвета редкие волосы.

Тугар лишь молча хрустнул пальцами. Устроенное побоище произвело на всех троих сильное впечатление.

Идея подрядить знакомых уличных громил на встречу со старым приятелем принадлежала Косте. Не лезть самому, а устроить что-то вроде проверки. Когда он увидел спутника Нильса, возникло нехорошее предчувствие, внутри предательски дрогнуло, и первоначальный план перехватить парочку самим был быстро переработан.

Коста нутром почуял опасность. Фигуру в плаще окутывала аура жестокой угрозы, готовой выплеснуться наружу в любой момент. Чутье никогда его не подводило, человек с наброшенным на голову капюшоном был смертельно опасен.

Увиденное сейчас это лишь подтвердило. С какой готовностью, а главное легкостью он приказал убить потерявших сознание грабителей. Они не слышали, о чем в переулке говорили, но легко догадались по жестам. В плаще приказал добить и пройдоха Нильс пусть и неохотно, но сделал. А уж когда возник огненный шар странного фиолетового цвета, все подозрения окончательно подтвердились.

— Колдун, — пораженно выдохнул Ерик.

Здоровяк сквозь зубы грязно выругался. Коста наоборот почувствовал облегчение. Хорошо, что пошли не они, иначе лежали бы сейчас на земле вместо тупых уличных головорезов.

Первым подтверждением правильности, что на дело подписали других, стало когда четырех не самых легких бугаев, перегородивших переулок, швырнуло назад, как пушинки, протащило по булыжникам под конец приложив головой. А ведь незнакомец в капюшоне все лишь небрежно повел рукой. Можно было, конечно, списать на действие неизвестного артефакта или амулета, такие штуки при желании можно найти, особенно если обладаешь деньгами, а дружок Нильса судя по наряду не бедствовал, однако предчувствие беды не отпускало.

Вторым фактом правоты стал кинжал, вспоровший пузо одному из напавших сзади. Коста не успел заметить, откуда странный человек в плаще его вытащил, но хорош разглядел, как после использования тот растаял черной дымкой в воздухе, словно его и не было.

Последним ударом стал сгусток фиолетового огня. Тогда стало окончательно ясно, кем является спутник должника Нильса.

— Ну и что будем делать, с колдуном нам не справится, — уныло вопросил Ерик.

— Он нас на завтрак съест и добавки попросит, — поддержал Тугар и испытывающее уставился на вожака. В глазах здоровяка плавала неуверенность. Коста это сразу просек. Несмотря на свои габариты, связываться с колдуном Тугар не хотел, и судя по унылой физиономии мелкого члена банды, тот тоже. А ведь изначально это была именно его идея.

В груди вспыхнула злость. Коста не сдерживаясь наградил карманника затрещиной, заставив голову на квелой шее дернуться.

— За что⁈ — возмущенно вскинулся Ерик, потирая затылок. Удар вышел сильным, но слегка смазанным.

— Ты поговорил с обслугой в гостинице, как я велел? — вместо ответа спросил Коста, для порядка грозно нахмурив брови. Бить он мелкого больше не думал, выпустив злость, но показывать этого не собирался.

Здоровяк с интересом обратил взор на хорька, тоже желая услышать рассказ. Пока они вдвоем с Костой следили за странной парочкой, Ерика послали в «Королевский двор» узнать через слуг о постояльцах. Даже выделили на это последние монеты, которых и без этого оставалось катастрофически мало.

— Что узнал? — прогудел Тугар, поддерживая вожака.

Ерик скривился, но заметив, как лидер опасно приподнимает ладонь, торопливо затараторил:

— Живут наверху в лучших комнатах, приехали почти перед самым началом осадой, платят золотом не скупясь…

— У колдунов всегда золотишка в избытке, — завистливо пробубнил Тугар.

— Заткнись, — рыкнул Коста, кивнул Ерику: — Дальше.

— Колдуну чуть ли не каждый день водят девиц из веселого дома. Ест и пьет только лучшее, дорогое вино, яства, — продолжил Ерик. Учитывая утреннее посещение дешевой харчевни, выглядело полным издевательством, но Коста, как ни странно, не отреагировал, морща лоб и что-то напряженно обдумывая.

— Как ведет себя колдун? В смысле, как говорит, какие манеры? Похож на благородного или просто богач?

Вопрос заставил нахмуриться, похоже такие уточнения мелкий проныра не делал.

— Бездна знает, — пожал плечами Ерик, но вспомнив добавил: — Служанки говорят моется чуть ли не каждый день, воду наверх таскают и ванну целую нагревают. Плещется долго, иногда девок с собой берет, развлекаться.

В голосе воришки послышалась зависть. Ему тоже хотелось бултыхаться в горячей воде днями напролет, купать в ванне дорогих шлюх и пить редкое вино.

— Не для обычного купчишки забавы, — пробубнил Тугар. В голосе здоровяка тоже проскользнули отчетливые завистливые нотки.

— А при чем тут: благородный — не благородный? — не понял Ерик, встряв. — Нам какая разница, колдун он и есть колдун, — карманник пожал плечами.

Коста хмыкнул и задумчиво обронил:

— Если маг благородный, то можно поступить по-другому. Придем и скажем, что человек, который ему служит, должен нам денег. Борзеть не будем, просто расскажем правду, — он по очереди оглядел приятелей-подельников и пояснил: — Аристократы признают долги, эти сволочи щепетильны в вопросах чести. Глядишь, что и выгорит.