Заклинатель 3

Глава 21

21.

Выносливость одна из самых важных характеристик у воина. Сила и ловкость, разумеется, хороши, но без выносливости они ничего не стоят. Эту правду знает любой начинающий, впервые взявший в руки меч.

Но и выносливость бывает разной. Можно уметь на протяжении целого дня махать тяжелым клинком, стоя на одном месте, а можно делать долгие переходы, оставаясь в боевой готовности. Римские легионеры совершали в день марши на тридцать километров, неся на себе оружие, шанцевый инструмент и другой груз, и не испытывали при этом особых проблем, готовые вступить в бой по приказу.

Подобное умение для солдата важно, но не обязательно, как могло показаться на первый взгляд, если он не относился к пехоте, особенно если привык использовать для передвижения лошадь.

Бьерн оказался как раз из таких. Это стало понятно на пятом часу передвижения пешим ходом через лес. Ходьба по пересеченной местности с сохранением резвого темпа оказалась тяжела для гиганта, он то и дело останавливался, переводя дыхание. Тогда и стало ясно, что для гиганта более привычно ехать верхом, а выносливость для него означала долгий бой на одном месте с редким переходами для занятия более удобной позиции. Но точно не безостановочная работа ногами.

Учитывая, что на хвосте сидела потенциальная погоня графских вояк, постоянные задержки вызывали закономерное раздражение. Думал здоровяк окажется более выносливым в плане долгих пеших прогулок.

— Секунду, надо перевести дух — Бьерн остановился, массивная ладонь оперлась о сырой темный ствол ближайшего дерева.

Я притормозил и машинально прислушался к звукам окружающего леса. Осень, тихо, промозглая погода, все животные, даже самые мелкие либо спят, либо в норах. Взгляд метнулся на небо, мрачные тяжелые тучи угрюмо нависали над головой, грозя моросящим дождем. Самая мерзкое, что может случится в нашем случае.

Хотя нет, если пойдет дождь, это поможет уничтожить следы, и преследователи отстанут. Надежды мало, но вдруг.

— Ты уверен, что это правильное направление? — уточнил я.

Помедлил, и пошарив в саквояже, пользуясь передышкой, снова разбросал вокруг немного золота, стараясь, чтобы часть осталась на видном месте, а часть скрылась под буро-желтой листвой, сплошным ковром покрывающей землю.

— Уверен, — тяжело кивнул здоровяк, из широкой груди вырывалось надсадное дыхание.

Он почти с ненавистью посмотрел на мою поджарую фигуру, спокойно переносящую долгий переход. Затем взгляд метнулся на желтые кругляши, поблескивающие среди опавших листьев. Глаза на грубом лицо в очередной раз наполнились изумлением напополам с недоверием. Подобное отношение к золоту вызывало у наемника скрытый протест, что кто-то может так легко разбрасываться настоящими золотыми монетами.

Последний пункт Бьерн украдкой проверил, когда думал, что не вижу — незаметно подобрал одну из брошенных монет и надкусил зубами, видимо подспудно ожидая, что желтый кругляш легко надломится. А когда этого не произошло, лицо гиганта приняло настолько озадаченное выражение, что я едва не заржал. Похоже он до последнего верил, что странный колдун разбрасывается фальшивым золотом, а когда понял, что это не так, впал в ступор, не зная, как реагировать.

Золото ведь действительно настоящее, а я швырял его на землю щедрыми горстями. Есть отчего прийти в изумление.

— И много его у вас там? — угрюмо спросил Бьерн, успокоив дыхание.

Теперь громила стоял, облокотившись о ствол дерева, скрестив руки на груди, так чтобы основная нагрузка шла на спину. Видно, что садиться на землю не рисковал, опасаясь, что будет трудно подняться.

— Чего? — не сразу понял я, затем догадался по быстрому взгляду гиганта в сторону саквояжа: — Золота?

— Угу-м, — промычал Бьерн, разглядывая странную для обычных людей кожаную сумку. С таким по пыльным дорогам не ходили, настолько неподходящим для долгих путешествий выглядел необычный портфель.

— А что? Хочешь понести? — хмыкнул я, впрочем, легко опознав истинную подоплеку вопроса.

Воин с отвращением передернул плечами. В отличие от меня, тащившего кроме саквояжа в руках еще и мешок с едой за спиной, здоровяк ничего кроме собственного оружие не нес. Все припасы остались притороченными к лошадям, оставленные на опушке леса, когда беглецы сбежали от людей графа.

— Какой смысл в золоте, если нас поймают и все равно отберут? — задал я риторический вопрос, объясняя собственное поведение.

Способность абстрагироваться от привычных вещей, взглянуть на ситуацию трезво и непредвзято, выделив главные моменты, важные для выживания в данный момент в конкретную ситуацию — это было еще одним преимуществом адептов древнего учения пути духа.

Взять, например Бьерна или любого другого воина по найму, даже если все в подробностях ему объяснить, он до последнего не захочет вот так просто бросать золотые монеты на землю. И плевать на погоню, на графских солдат, на угрозу смерти или пленение, для них подобное действие выглядело кощунством и считалось неприемлемым по своему определению.

Я же другое дело, для меня, как и для любого другого адепта мар-шааг, деньги всего лишь средство достижения цели. В последнем случае — расширения возможностей Сумеречного Круга и усиление способностей заклинаний. Если монеты понадобятся для чего-то еще, то без проблем будут использованы в другом качестве — в том числе как приманку для жадной солдатни. Которая, к слову, наверняка каждый раз останавливается и подбирает все до последнего кругляша, тщательно обшаривая прилегающую местность.

А это давало необходимую фору, потому что в указанное место мы должны обязательно прийти первыми, чтобы успеть осмотреться и подумать, как лучше устроить ловушку для идущих по следу людей графа. В противном случае нас давно бы уже догнали, учитывая, как медленно и тяжело идет Бьерн.

— Отдохнул? — я снял с пояса плоскую кожаную фляжку и хлебнул немного воды. Не напиться, просто прополоскать рот, избавляясь от сухости. Все-таки забег по лесистой местности и меня выбил из колеи, проклятый саквояж слишком много весил. Вот если бы без него, идти было проще.

— Угу, — пробубнил Бьерн. Брови гиганта приподнялись, взгляд вопросительно уставился на баклажку в моих руках. — Можно?

Я протянул ему воду, предупредил:

— Много не пей, тяжело будет идти.

Он что-то пробубнил в ответ, но глоток сделал маленький. Вскоре мы вновь продолжили движение, оставив позади разбросанные по земле блестящие кругляши.

Похолодало, но не слишком, повезло, что в лесу нет ветра. Напрягали только тучи, казалось, в любой момент готовые обрушиться противным моросящим дождем, присущим для осеннего времени года.

Шли ходко, но старались сберечь дыхание. На пути то и дело попадались поваленные деревья и кусты, которые приходилось обходить, тратить время и силы. Пару раз дорогу перегораживали овраги. К счастью, неглубокие с пологими склонами, перебраться на другую сторону не составило большого труда. Но в совокупности все это изматывало. Даже я в конце концом устал.

— Надеюсь, ублюдки передерутся, когда найдут золото, — хрипло выдохнул Бьерн, в очередной раз останавливаясь.

В этот раз я не возражал, потому что и сам испытывал необходимости к небольшой передышке.

Проклятый саквояж.

— Ты о графских солдатах? Вряд ли, если это третья или четвертая находка, они наверняка уже договорились, как будут делить следующие монеты, — буркнул я, подумал и добавил: — Но времени на поиски все равно будут тратить так же, что нам в плюс.

Внезапно Бьерн напрягся, грубо высеченное лицо нахмурилось.

— Кажется плеск воды? — неуверенно произнес он.

Я прислушался. И правд, едва слышный, похожий на приглушенное эхо.

— Туда, — моя рука вздернулась, указывая направление.

Оба поневоле укорили шаг, едва не перейдя на бег. Цель была близко. Примерно через пятнадцать минут мы стояли на илистом берегу небольшой речушки, практически ручья. Гигант грязно выругался.

— Полагаю это не так река, которая нужна, — невесело хмыкнул я и скривился. Чертов саквояж оттягивал руку, как гиря. Вроде и не жадничал, когда рассыпал монеты, но все равно внутри оставалось еще много.

— Не та, — мрачно подтвердил Бьерн. — Наша должна быть намного больше.

— Ты уверен, что мы идем правильно, а не заблудились в этом проклятом лесу? — второй раз уточнил я и оглядываясь.

Повсюду темные стволы наполовину голых деревьев, землю устилает опавшая листва, почва идет горками, то поднимаясь то опадая, подобно небольшим волнам. В таком лесу удобно устраивать засады, спрятался за пригорок и жди, пока враг не подойдет почти вплотную.

Кстати, об этом.

— Может здесь их встретим? — спросил я и кивнул на свободную площадку между несколькими деревьями.

Если разбросать монеты побольше, то солдаты обязательно остановятся подбирать добычу, тут мы их и накроем. За один раз можно перебить всех.

Правда не факт, что это не будет только передовой отряд, и за ним не подойдут основные силы. В этом случае схватка нас только задержит, позволив врагу сократить отрыв.

— Граф знает, где Печать, может он идет туда напрямик? — не дождавшись ответа на предложение, предположил я.

— Мы тоже идем напрямик, — огрызнулся воин.

Постояли в тишине, прислушиваясь к звукам осеннего леса. Солнца не видно, но по ощущениям едва перевалило за полдень, значит впереди еще несколько часов до темноты.

— До ночи успеем добраться до твоей скалы? — спросил я.

Бьерн неопределенно дернул плечом.

— Я тоже раньше там не бывал, дорогу знаю только по описанию госпожи Азуры, — на имени хозяйки гигант запнулся, но продолжил спокойным тоном: — «От тракта в северо-восточном направлении будет река, идти выше по течению, слева на берегу появится высокая скала, в основании скалы вход в подземный грот, там спрятана Печать Хуакина».

Судя по интонации, он процитировал слова погибшей хозяйки, рассказавшей про дорогу спутнику. Мало ли что может случится в пути, госпожа заболеет, потеряет сознание, или случится еще что. В нашем случае — погибнет от метко выпущенной стрелы.

Вспомнив, как погибла колдунья, я поневоле нахмурился. Внезапная смерть сама по себе неприятная штука, а для обладающего магическим даром и вовсе обидная вещь. Считаешь, что контролируешь ситуацию, а тут бац — и стрела в голове. Никакая магия не поможет.

Интересно, а можно ли как-нибудь усовершенствовать заклинания «Щита», расширив его возможности не через обычное усиление, а увеличив время действия? Чтобы постоянно работало. Ладно, не постоянно, но хотя бы несколько часов, чтобы повесил и забыл, и можно не опасаться случайного выстрела.

Захваченный внезапной идеей я принялся вспомнить книгу Основ, там приводились разные пути улучшения для каждого заклинания, в том числе нестандартные ветки развития. Но через секунду понял, что ничего не могу вспомнить. Проклятый саквояж оттягивал руку, двадцать чертовых килограмм, плюс дурацкий мешок с припасами за плечами, а битюг рядом, вообще ничего не несет.

Я понял, что вымотался, и что выдержка адепта мар-шааг дала трещину, позволив прорваться раздражению.

В бездну все! Хочу в большой город! Хочу неспешно развивать Сумеречный Круг, пользуясь магическими лавками и полученными деньгами от бургомистра! Хочу резкий скачок в заклинаниях, чтобы не пришлось бегать от врагов по идиотскому лесу, рискуя заночевать промозглой осенней погодой под открытым небом, не разжигая костра, потому что преследователи могут увидеть огонь! Хочу в конце концов путешествовать с комфортом, а не пешком по раскисшей дороге…

— Черт, как же все это дерьмо надоело, — пробормотал я, но достаточно тихо, чтобы не услышал спутник.

Помедлил, и мысленно усмехнулся. «Слабость лишь предел, который необходимо переступить» — на помощь пришел постулат мар-шааг, всплывая из глубин чужого сознания. Га-Хор Куэль Ас-Аджар тоже испытывал в жизни такие моменты, но всегда их пересиливал при помощи стальной воли. Так же поступлю и я.

Не скулить, жалуясь на судьбу, а действовать. Ты тот, кто ты есть, и сам выбираешь свой путь.

— Пошли, — я махнул рукой.

Бьерн обозначил движение, протянув руку.

— Если вы устали, я могу понести вашу сумку.

На секунду и правда мелькнула мысль отдать саквояж, не все же одному напрягаться, таская проклятое золото. Но потом пришло понимание, что это будет проявлением той самой слабости, которую я хотел скрыть.

— Лучше смотри за собой и не отставай, — буркнул и не удержался все же заставив вспыхнуть перед внутренним взором Сумеречный Круг, напитав Средоточие мощью, а от него получив дополнительную выносливость.

Знаю, читерство чистой воды, к тому же следовало экономить магическую энергию на более насущные дела вроде заклятий, могущих понадобится в бою. Но организм действительно был на пределе, мы почти без передышки шли больше шести часов, все это время я тащил на себе порядка двадцати-двадцати пяти килограмм лишнего веса. Да еще по пересеченной местности. А я вовсе не римский легионер и не привык к таким переходам.

Хоть и держался гораздо лучше громилы рядом. Если бы он нес мешок с припасами и саквояж, уверен, графские солдаты давно бы взяли нас тепленькими. Точнее догнали, а вот как карта дальше ляжет большой вопрос. Все-таки сражался гигант довольно искусно. Да еще этот меч его необычный…

— Все хотел спросить, что за клинок? — осведомился я, когда мы перешли вброд встреченную речушку и двинулись дальше.

По идее следовало пойти по течению, возможно ручеек впадает в ту самую реку, которую ищем, но вода текла в юго-западном направлении, а нам надо на северо-восток, так что пришлось идти прямо.

Не дождавшись ответа, я добавил:

— Я видел, когда ты сражался с солдатами, при каждом ударе лезвие вспыхивало зеленым. Кажется там вязь рун, она усиливает проникающие способности меча или силу удара?

Бьерн помолчал, словно обдумывая, рассказывать ли секреты собственного оружия едва знакомому человеку, к тому же колдуну. Но потом все же разомкнул плотно сжатые губы:

— Сила удара не зависит от клинка, только от воина, что его держит.

Обдумав ответ, я кивнул. Логично.

— Значит проникающая способность? Пробивает доспехи, которые обычно не пробить?

Гигант неохотно кивнул. Как и любому воину, ему не хотелось признаваться в своих маленьких секретах. Но также он понимал, что скорее всего в ближайшее время нам придется сражаться плечом к плечу, а в этом случае лучше знать боевые возможности напарника.

И словно подтверждая последнюю мысль здоровяк спросил, ловко свернув разговор с любимого двуручного чудовища на меня:

— А какие у вас заклинания? На них можно положиться в бою?

Настала моя очередь брать паузу, обдумывая, раскрывать ли перед едва знакомым громилой колдовские секреты.

— «Кинжал», «Туман» и «Огненный шар», — в итоге все же перечислил я три заклинания из пяти, решив два оставить неизвестными про запас. Не стоит сразу раскрывать все карты.

С концепцией файерболла воин был знаком и не обратил внимание, а вот два первых вызвали закономерное уточнение:

— «Кинжал»? Что он делает?

Мелькнуло искушение продемонстрировать заклятье на практике, но тут же исчезло под напором напоминания, что сейчас лучше беречь магию. Частое использование заклятий ослабляет оболочку Сумеречного Круга, время восстановления увеличивается, что опасно в бою. Лучше поберечь энергию. Вот если бы никто ни сидел на хвосте, тогда можно было даже потренироваться, прививая использование заклятий на уровень безусловных рефлексов, когда удар следует быстрее мысли.

— Призывает оружие, — пояснил я. — Как понятно из названия: кинжал с длинным острым лезвием.

Брови гиганта удивленно скакнули вверх.

— Призванное оружие? Никогда о таком не слышал, — признался он.

Я пожал плечами, но не стал развивать тему, вместо этого сказав:

— А «Туман» создает область плотного черного дыма, — и тут же добавил: — Ладно, хватит болтать, идем дальше.