Заклинатель 3

Глава 22

22.

— Тупые скоты!

Жесткий удар облаченного в сталь кулака, скругленный металлический шлем слетает с резко мотнувшейся головы, тело в кожаных доспехах кубарем катится по земле в грязной опавшей листве и замирает, потеряв сознание.

— Жадные ублюдки!

Новый удар, и еще одно тело валится на землю, на этот раз с рассеченной скулой, но счастливчик только рад, потому что удар вышел смазанным, а кровоподтек быстро пройдет.

— Кретины!

Третий участник спонтанного разговора летит от мощной затрещины, выполненной все той же графской рукой. Лорд стоит с покрасневшей рожей, тяжело дыша над поверженными. Избиение троих провинившихся не уняло вспыхнувшей злости.

— Опарыши навозные, — уже тише продолжает Дюваль, пиная ближайшего подвернувшего солдата. Этот вообще ни при чем, но, разумеется, не возражает, пользуясь моментом, чтобы скрыться с глаз взбешенного лорда.

— Куски дерьма, — устало заканчивает граф и обращает взор на десятника: — А ты куда смотрел, свиная морда⁈

Запас «пристойных» ругательств иссяк, и его благородие изволило перейти на простонародное наречие, чтобы до слушателей лучше дошло.

Десятник разводит руками. Рябая физиономия под стальным шлемом выглядит растерянной, ее хозяин не понимает за что наказание.

— Дык, золото ведь, ваша милость, настоящее, как не взять? — вопрошает и тут же понимает по сузившимся от гнева глазам господина, что зря открыл рот, лучше бы молчал, изображая бессловесного болвана.

Следует новый удар, на этот раз на землю отправляется командир незадачливых разведчиков. Следом тут же пинок, больше обидный, чем болезненный, потому что сапог его милости изволит попасть прямо по заднице, подбросив десятника вверх и заставив перебирая руками и ногами пробежаться на четвереньках.

Со стороны сгрудившихся неподалеку солдат слышатся приглушенные смешки. Лицо десятника багровеет, он старается извернуться и запомнить весельчаков, чтобы в следующий раз устроить насмешникам в казарме веселую жизнь. Обижаться на графа глупо, к тому же опасно, тем более затаить зло, а вот сорваться на подчиненных в такой ситуации будет самое то.

«Общение» с отправленными по следу разведчиками происходило на небольшой поляне, с кучей трупов и странным кострищем в дальнем конце. Именно сюда подошли графские отряды после того, как разобрались с купеческим караваном и расположенной рядом деревенькой, от которой осталось только черное пепелище.

Часть разведчиков вернулась, чтобы показать остальным путь. И, разумеется, ни один не сдержался, похваставшись перед товарищами о найденном золоте. Весть быстро дошла до графа, пожелавшего лично расспросить солдат о странной находке. А когда все выяснил, пришел в бешенство, потому что сразу понял, зачем беглецы разбрасывали золотые монеты.

Вместо того чтобы их быстро догнать, тупые скоты, начали плестись, носом роя землю в поисках золота. Которое, конечно продолжало находиться, задерживая разведчиков с каждым найденной новой монетой.

— Свиньи, — сплюнул граф, устав злиться.

Стоящая рядом с могучим лордом в доспехах фигура в темном балахоне заметила размеренным тоном:

— Трудно ожидать от простолюдинов разумности, их устремления всегда примитивны: поспать, пожрать, подмять под себя девку, выпить и раздобыть на все это денег. Ничего большее их не интересует, потому что такова их натура, данная от природы.

Лица некоторых солдат, услышавших замечание мага, изобразили удивление. Мол, дык правда, а что еще надо: хорошенько пожрать, выпить, да девку податливую повалять после на сеновале, что может быть слаще? Заметив выражение на лицах ратников, граф сплюнул во второй раз, но помедлив, признал:

— Может и правда, не стоило требовать от них большего, на что эти выкормыши осла способны, — он повернулся к закутанному в плащ колдуну. Глубокий капюшон скрывал голову, оставляя открытой только нижнюю часть лица с острой клиновидной ухоженной бородкой.

Заметив внимание благородного графа к своей персоне, маг обозначил поклон. Рука в темном рукаве поднялась, указывая на дальний конец поляны, где находилось кострище, над ним до сих пор вился слабый дымок.

— Вон там сожгли вашу ведьму, милорд. До этого ее убили из лука, выстрелом в голову, как и сказал ваш человек.

— Кто сжег? Телохранитель?

Маг покачал головой.

— Даже отсюда я чувствую эманации магических проявлений, там горел не простой огонь, кто-то использовал заклинание.

Лицо графа нахмурилось. Еще один колдун? Этого еще не хватало. Тут и одного много с лихвой. Дюваль без всякой приязни покосился на закутанный в темный балахон силуэт. Ткань балахона была хорошей выделки, но странной, иногда казалась черной, иногда темно-синей, это сбивало с толку, вызывая раздражение. Будь его воля, он бы ни за что не связался с колдуном, но специфические обстоятельства дела потребовали поддержки. Где замешана магия, нужен тот, кто в ней разбирался, сам граф этим похвастать не мог.

Зато он отлично умел обращаться с оружием, и имел под рукой внушительный отряд из трех сотен хорошо снаряженных и обученных ратников, а это немалая сила, и даже если есть еще один колдун ему лучше не попадаться им на пути.

— Но дело не только в этом, в лесу, где нашли мертвых солдат, я ощутил и другие эманации чужих заклинаний. Это говорит о том, что нашему большому другу помогает кто-то с магическим даром, — маг на секунду замолк о чем-то раздумывая, затем продолжил: — И эти заклинания очень странные.

— В каком смысле странные? — быстро спросил граф, в первую очередь показывая, что ведет разговор, а не стоит развесив уши, послушно слушая колдуна, будто изрекающего древнюю мудрость. Напыщенность болвана в сутане давно надоела его милости, но приходилось терпеть, изредка приводя в чувство таким вот резкими замечаниями.

Но колдун не торопился отвечать, намеренно медлил. На лице графа заходили желваки, он был готов взорваться в любой момент, так как еще не отошел от разборок с непутевыми разведчиками. К тому же, в окружении собственных солдат лорд чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы накричать даже на зловещего мага.

Будто почуяв, что благородный на грани, маг ответил, неспешно роняя слова:

— От примененных заклятий веет одновременно свежестью новизны и чудовищной древностью. Это очень странно, словно магию применяли два совершенно разных человека, — короткая пауза и задумчивое завершение: — Никогда такого не встречал.

Было видно, что колдун находится в затруднении, наткнувшись на нечто необычное, но не хочет признаваться в собственной неспособности разгадать странную загадку. Это вызвало со стороны Дюваля усмешку.

Через мгновение маг добавил:

— Впрочем, может я ошибаюсь. Читать магические следы невероятно трудно. Особенно тяжело их разбирать на составляющие. Это особое умение присущее лишь ограниченному числу посвященных, — последние фразы прозвучали невероятно напыщенно.

Граф скривился

— Вы колдуны всегда стараетесь показать себя слишком умными, обращаете внимание на всякую ерунду и не видите настоящей цели.

Голова в капюшоне качнулась, на видимой нижней половине лица с клинообразной бородкой обозначалась снисходительная улыбка. Мага позабавили слова благородного, но он решил подыграть.

— И какие же, по-вашему, мы не видим цели? — спросил он с той кроткостью, что для более внимательного уха выглядела тонкой издевкой.

К счастью, граф не обратил на это внимание, беспечно махнув рукой.

— То, что пока мы топчемся здесь, наши враги приближаются к главному призу, — он вдруг пронзительно взглянул на фигуру в балахоне: — Или ты уже не хочешь завладеть Печатью, о которой так много рассказывал?

Сама постановка вопроса ничего не подразумевала кроме утвердительного ответа, поэтому маг склонился в коротком поклоне.

— Несомненно, ваша милость. Вы действительно правы и нам необходимо поторопиться, — он помедлил и добавил: — К тому же, если в деле замешан еще один посвященный, то он может успеть завладеть Печатью раньше нас и тогда отобрать ее будет намного сложнее.

Граф ухмыльнулся.

— Ничего, отберем, сам отдаст. И с радостью. Когда начнем накручивать на раскаленные клещи вытащенные из вспоротого брюха кишки, будет только рад вернуть все обратно. И Печать, и золото, которого похоже у этого мага куры не клюют.

Колдун удивился.

— Вы думаете золото разбрасывает посвященный?

Дюваль пожал мощными плечами, заключенными в металл.

— А кто еще? Охранник сдохшей ведьмы что ли? Будь у него такие деньги, он бы не стал служить этой хитрой твари, а давно бы перебрался ближе к побережью в один из больших городов. Колдуны, с другой стороны, относятся к золоту совершенно иначе. Им на него плевать. Так ведь?- он посмотрел на закутанную в темный плащ фигуру и добавил: — Когда я предлагал тебе деньги за помощь в войне против соседей ты отказался, но сразу сделал стойку, стоило услышать о некой Печати, и тут же согласился на все. Я может и не самый умный, но понимаю, что вам колдунишкам монеты не слишком требуются, поэтому и разбрасываетесь ими так легко.

На это маг ничего не ответил, молча стоял, уперев взгляд в кострище на другой стороне поляны.

Между тем подгоняемые окриками десятников солдаты выстраивались в колоны, готовые выступать в лес. Преследование продолжилось.

Искомая река появилась внезапно, возникла в обрамлении еще большей сырости и плеска воды. Заросший берег встретил неприветливо в сгущающихся сумерках, заставив замереть. На другой стороне темнели деревья, ширина реки достигала полсотни метров, не меньше.

И, судя по всему, была достаточно глубокая, вброд не перейдешь. А лезть в такую погоду в холодную воду совсем не хотелось. Здесь не просто намочишь сапоги, как в случае с мелкой речушкой, здесь придется идти вплавь. Потом разводить костер, сушиться… в общем, потеряем еще больше времени.

— Может где-то выше по течению есть мост? — задумчиво предположил я.

Но Бьерн отрицательно покачал головой.

— Насчет моста не знаю, но если верить словам госпожи Азуры, переходить реку не придется, скала должна быть на нашей стороне.

Я мысленно вспомнил, что здоровяк говорил о расположении таинственной скалы, и кивнул, признавая справедливость замечания. Действительно, плыть не обязательно, надо искать на этой стороне. Вопрос как далеко придется идти? И в какую сторону: выше по течению или ниже? Мы могли выйти к реке в любой точке и тогда объяснения мертвой колдуньи могли кардинально изменить получившуюся картину.

К тому же, изначально она говорила о правом береге, но это если смотреть от истока по ходу течения. Однако потом указала на поворот влево, когда упрешься в саму реку. Но точных координат исходного отчета разумеется не назвала, только устные объяснения, выглядевшие хуже даже самой захудалой карты.

Проще говоря, сдохшая ведьма сама могла толком не знать, куда идти.

Темнело и холодало. Скоро ночь окончательно вступит в свои права, и тогда идти дальше станет опасно. Бьерну. Мне проще, непроглядная темень для меня всего лишь черно-белые сумерки в серых тонах — подарок от тени, в которую превратился Га-Хор после перерождения в смерти.

Кстати, интересно, а как ему это удалось, сохранить сущность после физической гибели? Он, конечно, обезумел за пять веков, но частичка личности все же осталась, включая воспоминания, пусть и нарезанные на лоскуты. Не идеальный, но тоже способ своеобразного бессмертия. Надо при случае этот вопрос заняться, вдруг пригодится.

— Придется лезть наверх, — я кивнул на ближайшее дерево, где ветки оставались достаточно низко.

— Зачем? — не понял здоровяк, затем до него дошло, лицо выразило недоверие: — Думаете, что-то увидите? — он красноречиво повел рукой, тьма вокруг быстро сгущалась. Темное время суток осенью наступало быстро, не успеешь опомниться, как вокруг непроглядная ночь. — Надо устраиваться на ночлег, враги тоже не рискнут идти по лесу ночью.

Да, не рискнут. Даже с факелами это довольно опасное занятие, учитывая ямы и овраги, не говоря уже о вышедших на охоту ночных хищниках. Но если немного поднажать, можно использовать это время, чтобы еще больше оторваться от погони, ведь у нас преимущество — мое умение видеть в ночи.

— Надо идти, пока есть силы, — сказал я, нахмурился и подумав добавил: — Кстати об этом, пора перекусить.

— Может сначала слазите на дерево, а затем перекусите, — заметил Бьерн и добавил: — Хотя и не понимаю зачем это делать, если все равно ничего не видать.

— Я увижу, — сказал я.

Гигант на секунду запнулся, затем понимающе качнул головой.

— Магия? — спросил он, и я не стал его переубеждать. Ведь способность Га-Хора видеть в темноте действительно была одной из составляющей магической сущности, в которую он в свое время переродился.

— Да, магия, — сказал я и полез на дерево.

Не скажу, что карабканье по влажным веткам, почему-то пахнущим тиной (видимо близость реки сыграла свою роль, а точнее заросли у берега), оказалось легким делом. Но в конечном итоге все закончилось, я оказался на высоте примерно пятиэтажного дома, балансируя на опасно покачивающейся ветке.

Взгляд вправо, ниже по течению реки. Ничего. Взгляд влево, по течению выше. Есть!

Вот похоже, что имел ввиду, Азура, объясняя местоположение грота. Слева, если стоять на правом берегу глядя влево, там действительно темнела громада, похожая на скалу.

Одно плохо, непонятно как определить сколько идти. Отсюда кажется близко, рукой подать, но стоит слезть, как расстояние по земле вмиг увеличится. Оставалось решить, пробираться вдоль берега в потемках, или дождаться рассвета. Осенью солнце встает поздно, можно прождать всю ночь.

Я быстро спустился обратно к Бьерну:

— Скала вон там, — махнул рукой в нужном направлении, пояснил: — Стоит на берегу, как и рассказывала леди Азура. Но с дерева трудно определить сколько до туда идти. Может час, а может до самого утра будем пробираться. К тому же неизвестно, какая дорога вдоль берега. Может там овраги и заросли, которые придется обходить.

Воин понимающе кивнул, по пути сюда нам уже приходилось огибать такие препятствия, когда ломиться напрямик было физически невозможно.

Говоря все это, я одновременно копался в мешке с припасами. Вскоре протянул спутнику кусок копченного сала, краюху ржаного хлеба и лук. Идеальное сочетание для холодной осенней погоды. В отдельной баклажке плескалось крепкое красное вино.

Я все чаще обращался к магии, наплевав на наполненность оболочки Сумеречного Круга, и чтобы согреться, и чтобы восстановить потраченные силы. Но ни одна магия не сравнится с нормальной едой. Мы с Бьерном с одинаковой жадностью вгрызлись в свои порции, по очереди передавая друг другу плоскую кожаную баклажку с вином.

И я вдруг некстати вспомнил, что Азура с телохранителем приехали в трактир ранним утром, а значит скорее всего ехали по дороге всю ночь. Следовательно здоровяк как минимум двое суток на ногах. Может этим объясняется его усталость? Тогда он держался лучше, чем можно ожидать.

Ели молча, по обоюдному согласию решив отложить обсуждение дальнейших планов на потом. Но утолив голод и согревшись вином, почувствовали себя лучше, и вдруг стало понятно, что ночевать прямо здесь нет необходимости. Подкрепившись, оба нашли в себе силы продолжать путь. Что и сделали, так и не сказав друг другу ни слова.

Дальше под ногами хрустели ветки, слышался шелест листьев, в воздухе пахло сыростью, а холод начал медленно пробираться сначала под плащ, а затем и под куртку. Мы пробирались вдоль берега к долгожданной скале.