Язык до Китежа доведет

Глава 21

Понятия не имею, как долго простоял я в оцепенении, тупо глядя на открывшуюся перед нами страшную картину. Время словно остановилось.

Мозг мой совершенно отказывался воспринимать такую жуткую реальность.

Неужели на самом деле Ваня, наш добрый попутчик и друг, неунывающий кузнец из Брутовки, скорбно и бездыханно лежит там, на грязном полу, среди битой посуды и обломков мебели?

Нет! Не верю! Не хочу верить!..

Какая-то слишком недобрая сказка получается… Да и сказка ли? Сплошные трагедии и потери! Сперва — Оля, теперь несчастный Дурак… Кто следующий⁈ Кого ещё предстоит потерять?..

Меня снова со страшной силой потянуло назад, домой, подальше от этого «сказочного» мира.

Захотелось, чтобы всё приключение оказалось кошмарным сном, красочным хмельным бредом на почве злоупотребления дешёвым пивом. Да, признаю, мысль трусливая и глупо-депрессивная, но она всё-таки промелькнула в моей голове. Промелькнула и исчезла.

Так, хватит стоять столбом! Нужно срочно что-то делать!

Знать бы ещё, что именно…

Притихшая кошка сидела неподвижно, нервно вцепившись мне в плечо всеми когтями. Бессмысленно сейчас ждать от неё мудрого совета, бедная зверушка тоже в шоке.

Собравшись с духом, я шагнул вперёд, намереваясь подойти к Ивану, осмотреть его и попытаться помочь, если не поздно. Правда, медик из меня никакой…

Стоп! А если неведомый враг, поразивший нашего друга, всё ещё где-то здесь, устроил засаду и поджидает? Переть напролом нельзя, у меня же из оружия одна только Бася…

Я снова замер и прислушался.

В харчевне царила гнетущая тишина. Её нарушало лишь басовитое жужжание мух, тихий звон, долетавший от самоварных мастерских, да ровное деревянное постукивание где-то в тёмных глубинах здания.

Киса вдруг тихо хихикнула, зашевелилась и, разжав когти, расслабилась. Мазнув меня пушистым хвостом по лицу, она мягко спрыгнула на пол, подбежала к неподвижному телу бедного Дурака и нежно мяукнула:

— Ванюша! Вставай, дорогой! Уже утро!

К моему удивлению, «тело» глубоко вздохнуло, что-то недовольно пробурчало, подняло голову и село, бессмысленно глядя по сторонам сквозь длинные спутанные волосы. Его мутноватый взор скользнул по Басе, остановился на мне, и резко прояснился.

— О, Сеня! Вы уже пришли? Здорово, дружище! Привет, котейка! А я тут это… Того… Кажется, всхрапнул чуток…

Потянувшись и окинув разгромленный зал уже более осмысленным взглядом, Ваня охнул, ловко вскочил на ноги и схватился за стоящую в углу метлу.

— Я сейчас! Сей же час всё уберу, заломай меня гном! — С этими словами он принялся шустро сгребать обломки, черепки и осколки в большую кучу. — Честное слово, хотел до вашего прихода успеть, да что-то меня совсем сморило…

Пока взъерошенный со сна Дурак наводил порядок в зале, я отошёл в сторонку и, чтобы не мешать, уселся за один из уцелевших столов. Киса запрыгнула на лавку и пристроилась рядом, неодобрительно поглядывая на метлу.

— Видишь, Сеня, зря мы переживали: наш драгоценный Дурак жив, здоров и полон сил, — довольно мяукнула она.

— Вижу, вижу. Но как же ты, чудо пушистое, догадалась, что он жив-здоров?

— Легко. Во-первых, мёртвые-больные не сопят довольно, словно сытые младенцы. Во-вторых — не стаскивают с себя лапти и не отставляют их в сторонку. — И правда, по харчевне Иван носился в одних сапогах, а растоптанная лыковая обувка скромно стояла у стены. — А в-третьих, этой ночью наш патлатый друг практически не сомкнул глаз, ожидая открытия городских ворот. Вывод: он самым наглым образом дрыхнет!

— Железная логика, — признал я. — Ты, Бася, умничка!

Мудрая киса довольно замурлыкала.

Уборка закончилась быстро. Весь собранный мусор Ваня высыпал в каменную вазу МэЖо (здесь она служила урной), а останки столешницы с грохотом поволок куда-то на двор. Наверное, поближе к дровнику.

Обеденный зал приобрёл теперь вполне цивильный вид: полы чисто подметены и вымыты, лавки аккуратно расставлены вдоль стен, под потолком, разгоняя тени, сияли масляные светильники, а воздух приятно пах озоном.

Планировкой своей здешнее заведение и вправду сильно напоминало харчевню в Зелёной Балке. На второй этаж тут вела точно такая же деревянная лестница с резными столбиками перил. Под лестницей и у окна разместились отдельные полузакрытые кабинки для небольших компаний. В глубине зала здесь тоже белела могучая печь с тремя устьями. Ну просто до боли похоже!

Казалось, сейчас откроется дверь, и за высокую барную стойку важно прошествует сам Златосвет Лось, а из кухни с подносами в руках выпорхнут его красавицы-дочки.

Однако вместо прекрасных девушек в зал впорхнул наш Дурак. Или, если быть точным — устало ввалился.

Утерев рукавом струящийся со лба пот, он утомлённо вздохнул и присел напротив.

— Давай, рассказывай, — потребовал я, нервно барабаня пальцами по столу. — Что здесь произошло? Мебель поломана, посуда разбита. И где Мидавэль?

— Мидю с самого утра не видел, сюда он пока не приходил, — Иван покачал головой и тут же убрал с лица упавшую на глаза мокрую прядь. — А на разгром внимания не обращайте. Это, заломай меня гном, мы тут чуток со стариной Блаблом повеселились.

— С кем, с кем повеселились?..

— Ой, Ваня, у тебя новая поговорка? — Нагло вмешалась Бася, вспрыгивая на столик. — Не боишься, что снова накаркаешь, и она возьмёт да и сбудется?

— Нечего бояться. Уже сбылась! — Хохотнул Ваня. — А это, — он обвёл широким жестом зал харчевни, — Это был её результат.

— Ты подрался с гномом⁈ — Всплеснула лапками киса.

— Ну почему сразу подрался! Силой померился, — Дурак поморщился и помассировал правое предплечье. — Нужно же было чем-то себя занять до вашего прихода! Вот я и того…

— Так, давай по порядку! — попросила Бася. — Где был, что видел, во что успел вляпаться. Только, пожалуйста, с самого начала, а то мы уже путаемся!

— Ну, хорошо. С начала так с начала, — согласился Ваня.

Говорил он долго, цветасто, по своему обыкновению легко перескакивая с одной темы на другую. При этом не забывал старательно перемежать рассказ свежепридуманной поговоркой.

Мы с Басей слушали внимательно, не перебивая, только изредка задавали наводящие вопросы. И вот что узнали.

Дождавшись открытия ворот, наш друг поспешил в Китеж. Чтобы не блуждать вслепую, за пару медянок взял у стражников на входе план-карту города. (Эх! А я-то и не догадался! Нужно будет и себе прикупить, отличный сувенир выйдет). Сельский пригород хуторянина Ваню никак не впечатлил, поэтому задерживаться там он не стал, рванул прямо в центр. Погулял по старым улочкам, поглазел на большие дома, сунул нос в пару лавок, благо, в столице вся магазинная торговля начинается рано. Добрался до ярмарки, но продавцы ещё только собирались раскладывать свой товар. Ивану стало вдруг скучно. Не того он ждал. Оказалось, что в одиночку бродить по незнакомому городу не очень-то и весело. Пива с утра не хотелось, развлекации и гуляющие столичные девушки почему-то не радовали. Обнаруженный в тайном закутке бордель — и тот оказался закрытым на переучёт… Сплошные разочарования! Стремясь сократить время до условленной встречи, Дурак прокатился кружок на троллейбусе, купил у бабули на станции горячий пирожок с вермишелью и, сверившись с картой, направился обратно в пригород — поближе к «Пупу Минотавра».

Не доходя пару кварталов до Самоварной улицы, из просторного каменного сарая Ваня услыхал знакомые до боли звуки — звонкие удары металла об металл. Перекрещенные молот и кирка на вывеске в форме одинокой горы ясно говорили, что здесь трудятся гномы. Поскольку народец этот на весь Свет славится своим кузнечным умением, наш Иван решил зайти и попроситься поработать: мол, у него, потомственного коваля, руки по железу соскучились. Гномы с радостью его впустили. Как пояснила Бася, в любой столичной мастерской имеется специальный уголок для желающих приобщиться к ремеслу. За несколько монет тебе дадут наставника и необходимые для работы материалы. Знаниями и опытом делятся щедро, видя в каждом пришедшем не потенциального конкурента, а, скорее, нового члена цехового братства. Плюс ко всему, эти «мастер-классы» приносят в казну гильдии неплохой доход.

Итак, Ваню провели к свободному горну, выделили наковальню, показали стеллажи с инструментами и бочку с разным железным ломом для поделок. От наставника наш друг снисходительно отказался: мол, мы и сами с усами. Умело раздул горн, выбрал себе молот по руке и принялся за работу.

Тут Дурак прервал рассказ, наклонился и вытащил из-под лавки свою торбу. Пошарил в ней, достал мои часы и массивную шипастую гирьку на тонкой цепочке с кожаной петлёй на конце.

— Держи! Твой хронометр и новый Копыт, гном меня заломай. Старый где-то в куротурьем лесу остался, вот я запасной тебе и смастачил. Авось пригодится. А это вот, — он выложил на стол три продолговатых каменных ящичка размером со школьный пенал моего детства, — Твой го-но-рар. Ну, или благодарочка от гномов за хорошую идею.

Надев часы, я первым делом потянулся за Копытом и, покрутив его в руках, радостно хмыкнул. Да, новая игрушка выглядит и ощущается намного лучше, чем моя свинцово-верёвочная поделка, сляпанная за десять минут. Петля мягкая и удобная, цепь крепкая и гибкая. Это уже настоящее оружие. А благодаря коротким четырёхгранным шипам — ещё и довольно опасное. Приладить сюда деревянную рукоять, и выйдет классический боевой моргенштерн.

Басю же заинтересовало содержимое каменных коробочек. Придвинув одну к себе, она принялась деловито ковырять её лапкой, безуспешно пытаясь поддеть крышку. Ваня насмешливо хмыкнул, но тут же сжалился над бедной кисой. Протянул руку, надавил на рельефное украшение в виде гномьего цехового знака, и ящички с тихим мелодичным щёлканьем открылись. Бася сунула в них свой любопытный носик и восхищённо ахнула.

Там, внутри, на подушечках из красного бархата, лежали новенькие наручные часы с ремешками из толстой узорчатой кожи. Точная копия моих — в массивном жёлтом корпусе, с запорожской «Таврией» и фирменным значком фабрики «Восток» на циферблате. Они даже тикали синхронно!

— Вот это да! — Киса обнюхала ближайший ремешок. — Ого, настоящая, живая драконья кожа! И золото… А стекло — как бы не полированный алмаз! Это же бешеные деньги! Откуда, Ваня?..

Как оказалось, перед работой в кузнице наш друг, чтобы ненароком не повредить чужую вещь, аккуратно снял часы с руки и положил возле горна. Необычное тикающее устройство тут же привлекло внимание главного гномьего мастера. Сгорая от профессионального любопытства, он засыпал Ивана вопросами. Тот и рассказал всё, что знал: что вещица прибыла из Тьмы, что используется для измерения времени и что представляет собой уменьшенный вариант привычных башенных курантов.

Старый гном был приятно поражён. Механические часы, работающие по маятниковому принципу, в Мире Света не редкость. Они издавна украшают собой городские ратуши и колокольни главных храмов. Но до индивидуальных хронометров, которые везде можно носить с собой, тут пока не додумались. Идея сулила баснословные барыши, и мудрый мастер это мгновенно понял. Боясь спугнуть удачу, он попросил разрешения хоть одним глазком заглянуть внутрь чудесного приборчика.

Дурак-то наш далеко не дурак, быстро смекнул, что к чему. Поэтому не только согласился, но и предложил полностью разобрать и посмотреть… Разумеется, не бесплатно. Гном обрадовался, свистнул своих подручных. В каких-то десять минут мои часы были разобраны и тщательно изучены. Каждый элемент, каждое колёсико, каждый винтик измерили и зарисовали на больших листах пергамента. Пока Ваня разжигал горн и подбирал материал для нового Копыта, мастера успели всё собрать обратно, попутно почистив и смазав подуставший за четверть века механизм. Даже поцарапанное стекло отполировали. А к тому моменту, как довольный Иван закончил работу и отложил инструмент, главный гном уже осматривал первую партию из десяти наручных часов собственного производства.

— Кудесники малорослые, гном их заломай! Вы только представьте: десяток хронометров за какой-то час, — со странной смесью зависти и уважения проговорил Дурак.

— Что? Целый десяток — и всего за час⁈ — Не поверил я.

— Ну, может, за полтора, — признался Ваня. — Точнее не скажу. Занят был.

Заметив на моём лице скептически-недоверчивое выражение, Бася поспешила объяснить:

— Тебе, Сеня, как гостю из другого мира, это может показаться сказкой. Но для нас тут нет ничего необычного. Подгорные гномы действительно лучшие мастера кузнечного и ювелирного дела. Да и механики умелые. При помощи своей магии они в кратчайшие сроки скопируют любой, даже самый сложный механизм. Мы, к примеру, у них троллейбусные дрезины заказываем. Так что, поверь, они с радостью испытали своё мастерство, воссоздав интересное и полезное устройство.

— Что, вот так вот — в первый раз увидели часы, и сразу скопировали-размножили?

— Да, как только оценили возможную выгоду и просчитали будущие прибыли.

— Три часы… часа… Или трое часей? Короче, три штуки Мастер мне сразу преподнёс, попросил передать гостю из Тьмы в благодарность за идею, — важно сообщил Дурак. — Вот я и передал. Да, он ещё и цепочку с петлёй из драконовой шкуры подарил, к Копыту твоему.

— В торговом нюхе и дальновидности гномам не откажешь. — Бася, как заворожённая, наблюдала за движением золотой секундной стрелки. — Думаю, что сейчас все их силы и ресурсы пойдут на создание наручных хронометров. Не удивлюсь, если уже завтра эти часы появятся в каталоге у амазонок.

— Всё может быть, — кивнул Ваня. — Очень смышлёные ребята, гномы эти подгорные. А силища, силища-то какая, хоть росточком и не вышли! Я тут, интереса заради, захотел молотом ихним помахать. Так не смог, заломай меня гном! Поднять-то поднял, да только, чую — пупок развязывается. Вот тогда-то, значит, мне поговорка новая в голову и пришла.

— Ладно, будем считать, что вы меня убедили, — сдался я, рассовывая по карманам коробочки с часами и Копыт. — Гномы реально крутые мастера. Но вернёмся к нашим баранам. Что было дальше? Откуда в харчевне такой разгром?

— Как раз приближаюсь к этому моменту, — кивнул Дурак, довольный нашим вниманием. — От гномов я поспешил сюда, в «Пуп Минотавра». Оказалось, тут недалечко, с версту всего. Потому прибежал рано, аж за час до полудня. Во дворе пусто. Захожу в харчевню — посетителей нет. ­Тесей, хозяин, в отлучке, а на кухне его Блабл замещает.

— Что ещё за Блабл такой?

— Он тут повар или что-то вроде того. Тоже гном, только нагорный. Скоро познакомишься, он нам сейчас прощальный обед творит. Короче, захожу в зал, встречает меня суровый ­мужичок: борода лопатой, на голове белый колпак, на пузе — чистый фартук. Приглашает за стол, ставит полную миску солёных ржаных сухариков, пахучих таких, с чесночком, и наливает кружку холодного ячменного кваса. Благодать! Только мне ж одному скучно. Бросаю на стол жменю медянок и говорю: бери, друг, и себе кваску, да рядом садись, гном меня заломай. А он: и зачем мне тебя ломать? Так вот и выяснилось, что он из нагорных гномов Межморья, а зовут его Блабл. Подменяет хозяина «Приюта», тот с утра ещё в зоопарк утопал.

— Кто утопал? Минотавр? В зоопарк?.. — Удивился я. — И что же он там делает?

— Работает, — ответила за Ваню кошка.

— Кем?

— Минотавром, разумеется! Наш Зоопарк уникальный, знакомит посетителей с разнообразием форм жизни Мира Света, включая разумные расы. Для всех «экспонатов» созданы магические подпространства с условиями, приближёнными к натуральным. И троллей, и орков с гномами, и эльфов с гоблинами там можно наблюдать в их естественной среде обитания. Но, сам понимаешь, представители этих народов могут демонстрировать себя только по выходным. Как и наш Минотавр. Конечно, есть исключения — для семьи огров, например, зоопарк и дом, и место работы. Днём они служат экспонатами, ночью — охраняют территорию и кормят опасную живность. Грифонов, мантикор, ослодраконов… Да тех же куротуров.

— Можно я, наконец, закончу? — С обидой в голосе прервал кису Дурак. — Сами же, гном заломай, попросили всё рассказать, а теперь на всяких ослодраконов отвлекаетесь.

Мы с Басей тут же повернулись к Ване, изобразив самый живой и вежливый интерес. Тот сразу перестал дуться и, как ни в чём не бывало, продолжил.

— Ну, так вот, сидели мы, значит, с Блаблом этим, сидели. Пили квас, грызли сухарики да на темы на разные беседовали. Всё больше о девчатах. И тут вдруг стало мне до жути интересно: а кто же из нас двоих сильнее? Он-то на вид мужик крепкий, мязистый, опять же — гном. Так ведь и я-то не лыком шит, и мне силушки не занимать! Поди, с самого детства у наковальни молотом балуюсь. И так, гном ломай, любопытство заело, что просто мочи нет. Терпел-терпел, да не утерпел. Взял и предложил Блаблу силой помериться, по-нашему, по-православному: на руках побороться. Кто кого завалит, тот, значит, и сильней.

— А он что? — Лукаво подмяукнула киса.

— А что он? Он подумал да и согласился. Наш человек, хоть и гном, — довольно кивнул Ваня. — Встали мы, значится, над столом, локти упёрли, долонями сцепились, и давай бороться. А он силён, супостат! Давлю я его, значит, давлю, а он — ни в какую… Ни на пядь, ни на волос не уступает, гном ломай! Раздухарился я, собрался с силами, да как принажму! Чую — дрогнул, подаётся! Ну, думаю — узнаешь ты меня! Впредь не станешь с Дураком связываться! Как навалюся, как наддам! И тут, значит, это… — Он запнулся, переводя дух.

— Что⁈ — В нетерпении рявкнули мы с Басей.

— Что-что, — пробурчал Ваня,. — Стол возьми да и развались…

Повисла пауза, которую прервало вдруг тоненькое, заливистое кошачье хихиканье. Не удержавшись, я фыркнул и тоже заржал, утирая с глаз выступившие слёзы.

— Это сейчас смешно, а тогда-то не до смеху было, заломай меня гном! — Заразившись нашим весельем, Дурак расплылся в улыбке. — Вот, значит, только что я почти победил Блабла, и вдруг — хруст, грохот, звон! Почудилось даже, что сама земля под нами разверзлася. А то, вишь, столешница супротив нашей мощи не устояла, так пополам-то и треснула. Миски да тарелки — вдребезги, кружки — в стороны, лавки — по углам! Сухарики по полу волною… Ну, и мы, значит, кучею сверху уложились. А самое обидное, Блабл-то поднимается, фартук свой отряхивает и вежливо так вопрошает: «а что ж это ты, Иван-коваль, на бой меня вызвал, а сам-то и не боролся? Я всё ждал, когда же ты сигнал к началу дашь, а тут вдруг стол сломался. Старый, должно быть, короедом битый. Жаль, так и не вышло узнать, кто же из нас сильнее». Уж я тут, заломай гном, так и вскинулся! Думаю: неужто он так могуч, что потуг моих и не почуял? Да быть того не может! Гляжу — а с него пот градом катится, да глаза такие хитрые-прехитрые! И улыбку лукаво в бороде прячет. Выходит, он, злодей, посмеяться с меня удумал.

— И что дальше?

— Да ничего! Вместе и посмеялись. Смешно же! Блабл потом на кухню удалился, угощение готовить, а мне поручил прибраться здесь до вашего прихода.

— А ты себе вместо уборки тихий час решил устроить? — Снова хихикнула киса.

— Не-не, я вообще спать не собирался, — горячо запротестовал Ваня. — Так, случайно прилёг, ломай меня гном!

— Ага, и прилёг случайно, и лапти тоже случайно снял! — язвительно мяукнула неугомонная кошка.

Иван опустил глаза, увидел свои необутые сапоги, спрятал их под лавку и густо покраснел.

— Ладно, поймала. Минуточку всего передремать хотел, силы после борьбы восстановить. Лишь только голову опустил, так словно в омут и ухнул, — признался он.

— Тебе-то хорошо. А мы здесь, Ваня, чуть было с ума не сошли, — посерьёзнела Бася. — В харчевне следы битвы, жуткий разгром, а на полу — твоё бездыханное тело… Думали уж — всё, спит наш добрый друг вечным сном.

— Это да, — согласился я. — Здорово ты нас напугал…

Дурак покаянно опустил голову.

— Ну извиняйте… Вовсе не того хотел, гном меня дери, — он шумно вытер нос рукавом и вскочил на ноги. — О! Идёмте скорее, с Блаблом познакомлю. А то сидит, бедолашный, в своей кухне, один-одинёшенек, скукой да тоской мается!

Мы с кисой переглянулись и согласно кивнули. Я подсадил её себе на шею, поднялся и направился вслед за Иваном в дальний конец зала, туда, где справа от печи виднелась высокая деревянная дверь с чеканной медной табличкой.

— Сеня, Ваня, куда же вы? Подождите! — послышался сзади знакомый голос.

Мы притормозили и дружно обернулись.

К нам, ловко лавируя между столами и лавками, спешил Мидавэль. На плече его висела лютня, а на поясе, рядом с кинжалом, примостилась изящная кожаная фляга.

— Прошу прощения, друзья, опоздал. Родичи никак отпускать не хотели. Давно не видели, соскучились. Целый пир в мою честь закатили, еле вырвался. Вот, — эльф с гордостью похлопал по фляжке, — Семилетний эльфийский мёд, лучший в своём роде. Прямо со стола стянул, чтобы сегодня вместе с вами распить.

— Что-что? Мёд? — Кисло скривился Ваня. — Такая жутко сладкая и липкая гадость? Так он только к оладушкам хорош! А чтобы пить… Фу… То ли дело — холодное тёмное пиво, гном меня заломай! Ну, или шипучий квас. На худой конец, у Сени ещё козлиная водичка из нашего источника осталась.

Мидя только загадочно ухмыльнулся и промолчал.

— Мёдом этот чудесный напиток только зовётся, — шепнула мне на ухо всезнающая киса. — По сути, это горько-сладкая хмельная настойка.

— Из чего?

— Чистый ягодный спирт, настоянный на лесных цветах и трёх видах полыни. Ну, и дикого мёда чуток — чтобы эту полынную горечь смягчить. Выдерживается в дубовых бочках не меньше трёх лет. А наилучшие сорта — пять или семь.

— Крепкий?

— Мидиной флягой десятерых упоить можно. Это если она не больше, чем выглядит. Полынные настойки весьма коварны, могут вызывать видения и даже погружать в кошмары наяву.

— Ого! Значит, будем соблюдать меру. Не хотелось бы до зелёных чертей ухрюкаться. Тем более, не с бодуна же мне потом на встречу с работодателем идти!

— Так куда это вы направлялись? — Спросил Мидавэль, бережно снимая лютню и укладывая её на лавку. — Мы же вроде как прощальный ужин устроить хотели? Вот, я и музыку прихватил, — он любовно провёл рукой по причудливо изогнутому боку инструмента.

— Мы, Мидя, идём с поваром знакомиться, — пояснила киса. — Блабл, нагорный гном. Сегодня он тут на хозяйстве.

— А Тесей, значит, в зоопарке? — Понятливо кивнул эльф. — Ну что ж, идём. С Блаблом я тоже пока не знаком.

Ваня по-хозяйски широко распахнул дверь с перекрещенными ножом и ложкой на табличке, и смело шагнул вперёд. Последовав за ним, мы оказались в просторном, вкусно пахнущем помещении.

Здешняя кухня была огромна. Размерами она мало отличалась от обеденного зала. На стеллажах вдоль стен толпились вместительные чугунные котлы, кастрюли и разнокалиберные сковородки. С высокого, тёмного от копоти потолка свисали ароматные букеты сушёных трав, пучки чеснока и длинные вязанки крупного золотистого лука.

Печь в главном зале, ещё в «Рогатом Волке» поразившая меня своими размерами и устройством, оказалась всего лишь малой частичкой грандиозного варочно-отопительного сооружения. Основные её мощности разместились именно тут, за кухонной стеной: четыре устья для выпечки и томления, коптильные шкафы на дымоходах, да ещё и дровяная плита с варочной поверхностью на дюжину конфорок. Сейчас на плите, источая умопомрачительный аромат специй и чеснока, побулькивала большая кастрюля с густым красноватым варевом.

Любопытный Дурак встал на приступочку и сунул руку за холщовую шторку, прикрывающую печную лежанку. Вытащил жменю яблочной сушки, радостно хмыкнул и довольно зачавкал. Мидавэль с интересом изучал травы, моё же внимание привлёк десяток блестящих разноразмерных самоваров, примостившихся на специальном широком припечке. Их г-образные жестяные трубы через круглые лючки подсоединялись к общей дымовыводящей системе. Мудро! Можно кипятить воду прямо в помещении, не боясь угореть.

Мы так увлеклись осмотром кухни, что не сразу заметили Блабла. Тот скромно стоял на табуретке возле стола у самой дальней стены и, не замечая нас, вдохновенно рубил мелкий репчатый лук. Его быстро мелькающий нож и издавал то самое назойливое постукивание, услышанное мною вначале. При этом, вопреки Ваниным прогнозам, скукой гном не маялся: пока руки его профессионально измельчали слезоточивый овощ, вызвав у меня восхищение напополам с лёгкой завистью, взгляд был прикован к огромному трактирному самовару, гордо возвышавшемуся рядом. Однако, как оказалось, объектом столь пристального внимания служил вовсе не самовар. Приблизившись, я разглядел прислонённый к нему прямоугольный кусок пергамента, оправленный в тонкую деревянную рамку.

— Это «Эм-Свит», или «Магический Свиток» — шепнула киса, предвосхитив мой вопрос. — Волшебное приспособление для чтения книг. Соединён с Большой Навьей Библиотекой, показывает любой текст по желанию владельца. Разумеется, если у того проплачен абонемент в читальный зал.

— А что, отличная идея, — признал я. — В нашем мире тоже есть подобные гаджеты. Правда, хрупкие очень, и неоправданно дорогие. Но штука довольно удобная, заменяет собой сотни книг.

— Ну так мы у вас-то идею и подглядели, — хмыкнула Бася. — Специально для университета. Теперь вместо тяжёлых фолиантов школяры в котомках «Эм-Свиты» таскают. Но, как видишь, и среди обычных людей-нелюдей они тоже довольно популярны.

Я перевёл заинтересованный взгляд на яркого представителя «нелюдей» в белоснежном поварском колпаке, взгромоздившегося с ножом на табуреточку.

Внешне нагорный гном кардинально отличался от классических подгорных сородичей, виденных мною в харчевне Зелёной Балки. Те сложением своим напоминали прикроватную тумбочку на коротких столбах. Этот же невысокий бородач сложен был вполне пропорционально и походил на уменьшенный вариант заядлого посетителя «качалки». По моим прикидкам, рост Блабла едва ли достигал полутора метров. Удивительно, что наш могучий Дурак не смог одолеть его в схватке на руках.

— И у тебя хватило совести состязаться с таким малышом? — Укоризненно шепнул я Ване. — Постыдился бы, бугай патлатый!

— С малышом? — Удивлённо вскинул брови тот. — Раскрой глаза, Сеня! Он же не ниже тебя, гном заломай!

Привлечённый Ваниным выкриком, Блабл оторвался, наконец, от книги и повернулся к нам.

— О, так вы уже собрались! — Радостно проговорил он приятным голосом, чуть высоковатым для баритона и низковатым для тенора. — Обед уже готов, сейчас будет подан!

Ссыпав нарубленный лук в глубокую миску, гном отложил нож и легко спрыгнул с табуретки. Одёрнул салатового цвета рубашку, поправил фартук и поспешил к нам, поскрипывая на ходу тяжёлыми сапогами на шнуровке.

— Ну, и где ты тут увидел малыша? — Легонько толкнул меня в бок Иван.

Я тряхнул головой, протёр глаза, и с них словно пелена спала. Кем-кем, а малышом Блабл точно не был! Он и вправду оказался с меня ростом, зато намного крепче и мощнее. Да уж, любой другой на месте нашего Дурака трижды подумал бы, прежде чем вызвать такого на состязание. А источником странного оптического эффекта, запутавшего меня, оказались невероятные размеры стола и табуретки.

— Это любимое рабочее место Тесея, хозяина, — проследив за моим взглядом, пояснил подошедший гном, — В нём же вместе с рогами больше двух саженей росту, вот и заказал у троллей мебель себе под стать. А мне каждый раз, как его замещаю, приходится на скамью громоздиться, иначе даже до края не дотягиваюсь. Позвольте представиться: Блабл из Межморья, — он протянул мне широкую ладонь.

— Арсений Берендеев, из Тьмы, — отрекомендовался я, отвечая на крепкое рукопожатие.

— Наслышан, Иван-коваль упоминал, — Блабл вежливо склонил голову и перевёл взгляд на моих спутников.

Киса с Мидавэлем тоже назвались. Ваня весело помахал рукой, намекая, что с ним уже знакомы.

— Очень приятно. Приветствую вас, гости дорогие, в «Приюте усталого путника», лучшем заведении Восточного Берега, — торжественно проговорил гном. — Хозяин вернётся чуть позже, в его отсутствие с вами буду я. Что кушать изволите? На первое могу предложить сборную солянку из пяти видов мяса. Ещё есть суп ­харчо, — он кивнул на плиту, — А также постный борщ на грибном отваре и холодная окрошка на белом квасе. На второе — гусь печёный с яблоками, кислая баранина верчёная с луком, колбаса свиная с чесноком, а к ним — картошки варёные да на сале жареные. К чаю имеются пироги мясные, грибные да сладкие.

— Мне, пожалуй, большую тарелку окрошки, — выбрал я, невольно сглатывая слюну. — Погода сейчас жаркая, холодненькое будет в самый раз. А на второе — порцию кислой баранины с жареной картошкой.

Мои спутники без колебаний заказали то же самое.

— Отличный выбор, господа! Идите в зал, располагайтесь, а я сей же час доставлю. Окрошку мы в леднике держим, чтобы долго свежей оставалась, — гном откинул крышку люка у стены и ловко нырнул под пол, гулко застучав сапогами по ступеням.

Мы заняли уютную отдельную кабинку под раскрытым окном.

— Ну, и как вам мой Блабл? — Довольно спросил Дурак, усевшись за столик. — Хорош? А ведь я почти его победил!

— Хорош, — согласился я. — Интересная личность. Хотя, если честно, о нагорных гномах впервые слышу. Ни в сказках, ни в играх у нас они не упоминаются. Бася, просветишь?

— С радостью, — мурлыкнула киса. — Это древнейшая и самая малочисленная раса гномов, как сам видишь — больше других похожая на людей и ростом, и внешностью. Народ трудолюбивый, гордый и справедливый, обитает в суровых предгорьях. Кстати, именно от него происходят все современные разновидности. Много столетий назад, когда по Свету расплодились порождения Чёрного Змея, часть нагорных гномов, скрываясь от зла, ушла в глубокие пещеры, став предками расы подгорников. Впрочем, как и цвергов, карликов, завалгалльских альвов и прочих подземных жителей. Те же, кто остался жить в долинах, совершенствовали свои боевые навыки и стали считаться одними из лучших воинов-наёмников. Причём как мужчины, так и женщины. Всегда впереди, презирая боль и смерть, они были горячи и неудержимы в бою, сея ужас и сумятицу в рядах противника. В плен не сдавались, предпочитая гибель позору. Неудивительно, что нагорных гномов, в отличие от подземных, осталось очень мало. Военные конфликты последних двух веков серьёзно подкосили их численность. К счастью, лет сто назад рассеянные по Свету гномы воротились на свою историческую родину. Сейчас их Межморское Автономное Родовое Княжество растёт и процветает. Нагорные гномы наконец-то вспомнили о своих традиционных мирных занятиях: пасут овец в долинах, выращивают виноград на склонах, экспортируют мясо, шерсть, вино и более крепкие напитки. А ещё, — Бася с наслаждением принюхалась к неповторимому аромату харчо, витавшему в воздухе, — Их кухня очень вкусная.

В дверях кухни показался расстроенный Блабл с пустой кастрюлей в руках.

— Прошу прощения, господа, окрошки больше нет, — грустно сообщил он. — Наверное, хозяин перед уходом подъел, а меня не предупредил. Рекомендую взять солянку.

— Тю, а я уже на холодненькое настроился, — громко огорчился Ваня. — А окрошку что, так сложно приготовить? Ежели чего — мы не торопимся, можем и подождать часок. Посидим пока, пивка выпьем, за жизнь поговорим.

— А можем и не ждать. У нас ведь самобранка есть! — Осенило меня. — Давайте ей закажем! Это и быстрее, и проще.

— Правда? Настоящая скатерть-самобранка? — Заинтересовался Блабл. — Много слышал о таком чуде чудном, но ещё никогда не видел! Можно взглянуть?

Дурак мигом слетал к машине, приволок волшебную скатёрку, и мы дружно расстелили её на столе.

Бася, как главный эксперт, вспрыгнула на подоконник и громко приказала:

— Список продуктов, пожалуйста!

Самобранка мелко завибрировала, и на её белоснежной поверхности, словно на экране, проявились силуэты разнообразных продуктов, вышитые толстыми чёрными нитками. Рядом с каждым — количество, объём или вес в малопонятных мне старинных единицах.

— Ого, она что, и такое умеет? — Поражённо выдохнул я.

Разумеется, мне никто не ответил. Все, даже невозмутимый Мидавэль, дружно склонились над скатертью, с детским интересом изучая оригинальный список. Особенно усердствовал Ваня.

— Так-так, гляжу, у нас тут полбочонка кваса, целый пуд хлеба и больше двух пудов… Репки? А-а-а, лука! — Комментировал он, тыкая пальцем в картинки. — Кабанчика, гном меня заломай, мы хорошо подъели, но кусок туши ещё остался. А куротур почти целый… Правда, уже немного погрызанный. Признавайся, Сеня, твоя работа? Это вы с Басей ему хвост и ноги понадкусывали?

— Куротур? Да вы, господа, не из простых, — уважительно качнул бородой Блабл. — Первый раз вижу путешественников, способных купить целую тушу куротура, да ещё и такую большую. Если не секрет, где брали? На ярмарке или прямо у охотников? И как дорого? Хочу предложить Тесею заказать четвертинку. А то мне для национальных межморских блюд приходится смешивать обычную курицу с говядиной. Оно-то неплохо выходит, клиенты трескают и добавки просят, но я же знаю, что подделка… Настоящую курвядину ничем не заменишь.

— Так мы эту тушу не покупали, — весело хохотнул Дурак, — Она, гном меня дери, вчера сама на нас в лесу напала. Брыкалась, клевалась, возок расколотила, лошадку Мидину перепугала. Вот Сеня её моим молотом и приголубил. Разок всего стукнул, да так, что курья башка прочь! Остальное в скатёрку завернули, не пропадать же добру. Так что мы ещё сложнее, чем ты мог подумать!

От удивления брови гнома поднялись так высоко, что едва не сбросили с головы белый колпак.

— Что, правда? Одним ударом? Дикого лесного куротура?

Мы дружно кивнули.

— Не шутите?

Мы так же дружно помотали головами.

— Но, если честно, моей заслуги в том почти нет, — признал я. — Это молот у Вани непростой, амулетом усиленный.

— Ух… А подробнее можно? — Попросил Блабл, опускаясь на лавку. — Не часто посетители радуют нас хорошими историями. Всё больше мы их развлекаем.

Бася с Ваней переглянулись и наперебой кинулись пересказывать наше вчерашнее приключение. Шумно, весело и в лицах. Для пущего эффекта Дурак даже вытащил свою кувалду и всё сокрушался, что не на чем продемонстрировать её убойную силу.

— Обладеть, — резюмировал гном, когда рассказчики выдохлись, и мы от души им поаплодировали. — Отличное приключение! Может, пожелаете откушать покрошку по-межморски? Для неё как раз отварное филе куротура требуется. Это наш старинный рецепт, специально для жаркой поры. Одновременно и бодрит, и насыщает.

— Давай! — Обрадовался Ваня, переводя дух. — Покрошка — это хорошо! Главное, чтобы холодненькая, да цыбульки зелёной побольше, да картохи для нажористости!

— Тогда обычная окрошка получится, — мягко возразил ­Блабл. — В межморской покрошке нет ни лука, ни картошки, зато много яиц, огурцов и свежей зелени. Это еда настоящих воинов. Впрочем, клиент всегда прав: добавлю всё, что закажете. Хоть соты медовые.

— Нет-нет, лучше уж готовь по своему, — замахал руками Дурак. — Простую окрошку мы и дома поедим.

— Добро, — гном подошёл поближе, осторожно разгладил едва заметные складочки на скатерти и озадаченно ­нахмурился. Задумчиво почесал бороду, зачем-то заглянул под стол и вдруг беспомощно повернулся к Басе. — А как на ней готовить? Простите, с такой техникой я ещё не работал.

— Тут всё просто. Нужно рассказать рецепт, остальное самобранка сделает сама, — подсказала кошка.

Блабл облегчённо кивнул, вежливо поблагодарил кису и, поправив белоснежный фартук, принялся сосредоточенно диктовать. Мы внимательно слушали и старались запомнить — а вдруг в будущем пригодится?

Уже через пять минут на столе появилась большая глиняная кастрюля, источающая аромат зелени и весенней свежести. Заинтригованный гном недоверчиво принюхался, взял ложку и осторожно снял пробу. Зажмурился от удовольствия, вытер усы и довольно крякнул.

— Да, это она, наша покрошка! Пища богов и героев!

Визуально блюдо напоминало привычную окрошку, однако состав его сильно отличался. На полуведёрную кастрюлю — а это примерно шесть литров — пошло двадцать крутых яиц, около килограмма варёной курвядины (если что, дома заменю обычной куриной грудкой), много-много огурцов и по большому пучку петрушки с укропом. Заправилось всё сывороткой, сметаной, парой ложек горчицы, соком полутора лимонов и сквашенным по-межморски молоком. Как пояснила мне Бася, это горный вариант степного кумыса, только делается не из кобыльего молока, а из коровьего. То есть, обычный кефир.

— А мне вот что интересно, — задумчиво мяукнула киса, глянув на гнома, — Откуда в старинных межморских рецептах курвядина взялась? Почему не баранина? Ведь в горах куротуры не водятся.

— Вынужден не согласиться. Водятся. У вас, должно быть, устаревшие сведения, — мотнул бородой Блабл, разливая покрошку по глубоким мискам. — В долину, откуда я родом, с полвека назад завезли дюжину пар этих дивных птицезверей. В качестве природного эксперимента. Дождались приплода и выпустили на горные пастбища. И, знаете, они там замечательно прижились, размножились. Правда, несколько измельчали. Чуть поменьше обычной коровы стали, не то, что ваши лесные великаны. Мы теперь на них охотимся, больно уж мясо вкусное. И кожа хороша, — он хлопнул себя по сапогу.

— Странно, а я об этом впервые слышу, — смутилась Бася, но тут же задорно подняла ушки. — Стоп! Поняла! «Большая Навья Энциклопедия», которую прадедушка нас учить заставляет, написана ещё в позапрошлом столетии! Она и впрямь безнадёжно устарела и срочно нуждается в дополнениях. Так деду и скажу, пусть с нового семестра займётся.

— Обязательно скажите, но это будет потом, — гном выставил на стол плетёную корзинку с чёрным хлебом и деревянную солонку. — А сейчас — пожалуйте кушать!

Мы не заставили себя долго упрашивать: дружно схватились за ложки и принялись активно черпать прохладное ароматное месиво с приятной молочно-лимонной кислинкой.

— Садись с нами, дружище! — Пригласил гнома Ваня. — Покушаем, выпьем, о девчатах поболтаем! Или, если захочешь, о наших приключениях расскажем. У нас их много было: и с оборотнями, и со щукой большущей, и с молодцами злодейскими, что в ларце сидели…

— Я бы с радостью, но… Работа ждёт, — Блабл обречённо кивнул в сторону кухни. — Суббота, вечером полон зал посетителей будет. Сейчас вам второе принесу да снова за готовку возьмусь. Разве что после возвращения хозяина…

— А мы пока никуда и не уходим, гном заломай. Может, даже на ночь тут останемся. Так что тащи наше мясо и спокойно трудись дальше.

— И чарочки прихвати, будь так любезен, — Мидавэль отстегнул от пояса флягу и выставил её на стол.

Выбранная нами «кислая баранина верчёная с луком» оказалось неимоверно вкусным шашлыком. Сочным, ароматным, не пересушенным. К нему полагался острый сливовый соус с чесноком и мятой, а на гарнир гном подал огромное блюдо жареной картошки, свежие овощи и гору зелени.

Мидя гордо разлил по деревянным чаркам свой цветочный эльфийский мёд, и… дальнейшая часть прощального ужина в моей памяти почти не сохранилась. Полынный напиток проявил всё своё коварство.

Помню только, что мы клялись в вечной дружбе, слёзно сожалели о скором расставании и периодически стучали по столу, требуя закуски. Выпивки не просили, видимо, по объёму Мидина фляга была сродни моей.

А в какой-то момент я попросту отключился. Уронил потяжелевшую голову на руки (ну хоть не лицо в салат!) и вырубился, провалившись в странное состояние между сном и явью.

…И снова оказался на знакомом до душевной боли цветущем лугу над речной излучиной.

Стояло раннее летнее утро. С воды наползал густой, как вата, белый туман. Солнце сквозь него едва пробивалось, мутным светлым пятнышком вися над самым горизонтом. Ноги холодила роса. Где-то щебетали птицы и плескалась рыба. А я до рези в глазах всматривался в белёсую дымку, надеясь разглядеть стройную девичью фигурку в голубом платье.

Напрасно.

Странное ощущение: ты словно пришёл в гости к родному человеку, а он здесь больше не живёт.

Может, стоит позвать?

— Оля! О-о-оля-я-я!

Туман вдруг резко потемнел, сгустился, и вдруг обрушился на меня удушающей серой волной. Солнце погасло, смолкло пение птиц и шелест травы. Наступила полная тишина. И — непроглядная тьма вокруг. Та самая тьма, липкая, почти осязаемая, что так пугает в детстве. Та, в которой таится неведомое зло…

В лицо повеяло могильным холодом, пахнуло гнилью и плесенью. Сердце сжалось в тяжком предчувствии, по спине забегали жирные мурашки.

— Ну, здравствуй, берендей, — прохрипел из темноты жуткий низкий голос.

— Оля? Это ты? — Сдуру вырвалось у меня.

Обладатель Голоса даже чем-то поперхнулся.

— Оля? — Озадаченно переспросил он, прокашлявшись. — Нет, это не Оля.

— Жаль, — огорчился я, быстро трезвея от страха.

— Заткнись и слушай меня, Арсений Берендей, — Голос налился злобой. — Ты слишком далеко зашёл. Вопреки всем моим стараниям умудрился добраться до Китежа, да ещё и насолил порядком. Мы такого не забываем, и уж точно — не прощаем.

— А, понял! Вы — та самая конкурирующая организация, о которой предупреждал Муромец. Так?

— Да, это мы, — подумав, признал Голос. — Ничего личного, но от тебя придётся избавиться. Нет берендея — нет проблемы.Твой приход путает все мои планы.

— Подробнее можно? Какие именно планы? — Мне даже стало интересно.

— Мои! — Яростно отрезал Голос. — Этого достаточно! Готовься к смерти, несчастный! За тобой уже идут.

— Ой, как страшно! Уже весь боюсь! — Насмешливо фыркнул я, дрожа от охватившего меня ужаса. Стало тяжело дышать. Сердце заколотилось как бешеное. — Не слишком ли пафосно? Ну прямо главный бабай из детской книжки…

Таинственный собеседник не удостоил меня ответом. Только тьма стала как будто ещё чернее. Что-то большое и невыразимо жуткое зашевелилось в ней. Гулко застучали тяжёлые копыта.

Разглядев корявый силуэт безголового всадника, я панически всхлипнул, развернулся и бросился бежать. Всё равно куда, лишь бы подальше отсюда.

Топот копыт настигал. Он уже совсем рядом. Ещё чуть-чуть, и страшное нечто меня догонит.

Кто, или, скорее, что оно такое? Понятия не имею, да и выяснять особо не хочу.

Ледяное дыхание преследователя обожгло затылок.

Внезапно туман поредел. Впереди возник вдруг светлый прямоугольник, в котором, словно в картинной раме, замерла знакомая фигурка в голубом платье.

Оля! Моя Оля!

Позади неё виднелся и зелёный луг, залитый солнцем, слышалось весёлое щебетание птиц и шелест травы.

— Сеня, золото! — Крикнула девушка. — Золото!

Не понял, это она что, так рада меня видеть?..

— И я рад тебе, красавица!

Вместо ответа Ольга молча показала мне блестящий на солнце металлический кружок и, размахнувшись, бросила его во тьму за моей спиной.

Сзади основательно грохнуло, истерично заржала лошадь, затем всё стихло.

Из последних сил рванув к свету, я вдруг споткнулся, упал и больно стукнулся лбом… О стол в харчевне.