Я здесь, чтобы убивать

[6]

В пещере царил непроглядный мрак. И тёплый весенний воздух быстро сменился прохладным и влажным, стоило лишь шагнуть внутрь.

― У тебя будет единственный шанс, ― напомнила Женевьева, зажигая факелы, лежащие тут же на земле, и протянула один своему ученику. ― Камни заперты в жеодах, разбросанных внутри пещеры. Вынести наружу выйдет только один.

― Гача, ― невольно пробормотал Бесс, крепче сжимая древко факела.

― Что?

― Ничего, ― он направился внутрь, рассеивая тьму огненным пёрышком.

Оказалось достаточно пройти всего несколько метров, чтобы столкнуться с упомянутыми жеодами. Те лежали у пологих стен, готовые перейти во владение добытчиков. Но Бесс даже не затормозил рядом с ними. Он шагал и шагал в самую глубь, пока пещера не начала давить на него со всех сторон, а воздух почти не насыщал кислородом.

Женевьева быстро от него отстала, а может решила подождать снаружи. Но Бессу и не требовалось её присутствие. Отчего-то он верил, что самые редкие ценности сокрыты в глубине. В любом случае, когда в распоряжении единственная попытка, стоило зайти как можно дальше.

Голова закружилась и Бесс затушил факел, сжигающий и без того скудный кислород. Дальше перемещался наощупь, воображая стены, которых касался пальцами. Здесь было звеняще тихо, от чего закладывало уши. И вскоре потолок начал становится всё ниже, вдавливая голову в плечи. Бесс опустился на четвереньки и продолжил свой путь. Жеоды перестали попадаться ещё десять метров назад. Никто бы в здравом уме не стал ползти дальше. Но звание «психа», что рисковало вот-вот приклеиться к нему навсегда, дали Бессу явно неспроста.

Он, уставший и выдохшийся, остановился только когда врезался в тупик. Столкнувшись головой с шершавым камнем, Бесс вытянул руку, прощупывая поверхность, и наткнулся на жеод, застрявший между смыкающихся стен. С некоторым усилием, оцарапав ладонь, он вытащил предмет наружу и, сжав подмышкой, стал пятиться. Обратный путь казался бесконечным. В стремлении зайти поглубже, Бесс почти не замечал расстояния, но сейчас понял, что забрался невероятно далеко.

Когда наконец выбрался из пещеры, то прищурился. Солнце больно ударило по глазам.

― Ты похож на чучело, ― заметила Женевьева, оглядывая растрёпанного испачканного, всего в ссадинах ученика.

Тяжело выдохнув, игнорируя её слова, Бесс поставил находку на ближайший плоский камень. Жеод имел тонкое отверстие между половинками как у грецкого ореха. Требовалось только его аккуратно расколоть. Вытащив один из кинжалов, Бесс засунул лезвие в щель и принялся давить. Крошечное усилие и жеод раскололся, выставляя на свет два самоцвета: зелёный шестиугольник и прозрачный круг.

Женевьева удивилась:

― Впервые вижу прозрачный камень.

Бесс поторопился вставить оба в пустые подходящие по форме отверстия наруча. При касании шестиугольника появлялось окно с его живым портретом и краткой сводкой.

____________________________________________________________

Убийца Бесс (призванный) ранг 0

Жизни: 3

Убийств на совести: 1 (Янис Гобрес ранг 1)

Случайные жертвы: 2

Устойчивости: отсутствуют

Особые навыки: отсутствуют

Награды: отсутствуют

Характеристики: приспособляемость, безжалостность, жестокость, жажда крови.

_____________________________________________________________

Бесс вгляделся в названия характеристик. Ни одной положительной. Разве он был так уж плох? В другом мире у него не было ненавистников и врагов. Люди не избегали его и никогда не вешали ярлык подонка. Бесс успел совершить лишь одно сомнительное с моральной точки зрения деяние, после которого сразу же умер. Но система не распознавала в призванном хорошего человека. Может он напрасно накручивал себя и у других Убийц всё было также?

Бесс посмотрел на Женевьеву, что наблюдала за учеником со стороны. Её взгляд был не сфокусированным. Посторонние не могли видеть информацию, выдаваемую чужими самоцветами, как догадался Бесс по отсутствию реакции. Хотя вряд ли бы Женевьева удивилась, прочитав это.

Закончив с этим, Бесс коснулся прозрачного камня. Однако воздух не зарябил от очередной голограммы. Озадаченный он снова перевёл взгляд на Женевьеву. Вокруг чужой фигуры появились данные.

«Женевьева Кристалл. Убийца. 5 ранг. 36 смерти на её совести. 25 жизней в запасе. Постоянная устойчивость к ядам.»

― Чего уставился? ― она прищурился. ― Увидел что-то интересное?

― Совсем ничего, ― ответил Бесс, снова касаясь камня.

Информация испарилась. Женевьева недовольно цыкнула, но затем улыбнулась. Конечно, он бы не выдал назначение самоцвета будущей противнице. И всё же она умирала чаще, чем Бесс ожидал. Возможно, он был слишком высокого мнения о способностях своего Учителя, либо большинство смертей пришлись на ранний этапы её становления.

Бессу очень повезло. Камень с подобными свойствами намного ценнее локатора и стоил всех усилий. Он получил преимущество узнать врага раньше, чем тот нападёт, и даже пытающимся замаскироваться под однёрок больше не укрыться от его обновлённого острого взора.

Так за узнаванием мира и первыми миссиями от Женевьевы неделя неприкосновенности Бесса подошла к концу, а он до сих пор не выполнил задание с доски Жнеца и не достал приличное оружие. Но к его облегчению, пока никому иному также не удалось схватить беглого сшивателя. В то время как остальные задания с доски исполнялись в мгновение ока.

Оплата была разной, но чаще всего выражалась в золотых монетах с черепами. Женевьева жаловалась на мелкие награды за глупые поручения. В основном Жнец предлагал Убийцам быть посыльными, сборщиками информации или налогов у злостных неплательщиков. Редкие задания были хоть сколько-нибудь увлекательными и почти никакие не подразумевали убийство.

Оказалось, что свиток рыжего Убийцы, на котором так своевременно появилось поручение об уничтожении Бесса, был самым обыкновенным. Со слов Женевьевы, если снять с доски одно из объявлений, то после выполнения указанной миссии, на нём будут чередоваться новые задания, пока предмет совсем не придёт в негодность.

Хотя поручение могли попытаться выполнить одновременно сразу несколько Убийц, награда выдавалась самому быстрому исполнителю. Отличный способ достать кого-то или самому превратиться в жертву, просто встретившись на общем маршруте. Миссии помогали наткнуться на Убийц, что обычно тщательно укрывались среди горожан. Однако без приличного оружия Бесс не стремился лезть на рожон.

Он сидел перед фонтаном у ратуши, разглядывая свиток с объявлением о поимке сшивателя. Только теперь Бесс заметил, что здесь не было имени. Кажется, Жнец понятия не имел, кого именно пытался поймать. Как человек с настолько яркими особенностями внешности умудрялся успешно оставаться в бегах?

Рядом кто-то нарочито громко кашлянул, привлекая внимание. Бесс поднял взгляд. Мальчишка похожий на посыльного торопливо положил конверт поверх развёрнутого свитка и убежал, не сказав ни слова. Шершавый на ощупь конверт был запечатан восковой печатью с силуэтом летящего ворона. Сломав печать, Бесс вытащил сложенный вдвое листок. Витиеватый аккуратный почерк выглядел как с картинки, будто писала машина, а не человек. Бесс начал читать.

«Здравствуй, псих…»

Он дёрнулся, напрягшись, и впился взглядом в строчки.

«…знаю, ты разыскиваешь меня, как и все остальные жадные до награды стервятники. Предлагаю личную встречу, чтобы поболтать по душам. Приходи один. И на твоём месте я бы не рассчитывал меня схватить. Скоро и сам поймёшь почему. Завтра в два часа дня на торговых рядах остановится карета с зелёными занавесками. Садись внутрь. Второго шанса не представится.»

Письмо резко обрывалось. Внизу не было подписи. Сшиватель до сих по жаждал получить его глаз? Только это могло являться причиной для встречи. И он добровольно отправится прямиком в широко расставленный капкан?

Хотя этот наглец умел заинтриговать. Прислал письмо с гербом на явно недешёвой бумаге, так ещё до сих пор не был пойман даже пятиранговыми Убийцами. Бесс хотел знать, почему Жнец не указал имени Проклятого, за которого выдал награду.

Потому, разумеется, на следующий день ровно в два часа Бесс пришёл на торговые ряды, где в линии выстраивались лавочки с закусками и безделушками. Роскошная карета, запряжённая парой лошадей с блестящими густыми гривами, остановилась поодаль от оживлённых толп покупателей. Когда Бесс приблизился, услужливо распахнулась дверца, приглашая внутрь.

Он немного помялся, раздумывая. Была ещё возможность развернуться и уйти прочь. Хоть раз поступить не опрометчиво.

Из кабины послышался грубоватый голос:

― Хозяин ожидает вас.

Хозяин? Проклятый был дворянином? Бесс забрался в карету. За ним закрыл дверцу мужчина с сединой в зачёсанных назад волосах. Незнакомец был облачён в кожаную броню и вооружён мечом. Бросив на Бесса короткий изучающий взгляд, он приказал кучеру ехать.

Всё указывало на то, что попавшийся на пути Бесса сшиватель не просто оборванец с улицы. Почему-то он иначе себе представлял подобный тип людей. Они походили на падальщиков и ассоциировались с гиблыми местами, но никак не с богатством.

― Всё что отныне произойдёт и будет сказано ― строго конфиденциально, ― предупредил мужчина.

Бесс кивнул. Он понимал ценность информации и то, что ей не следовало делиться со всеми подряд, лучше приберечь для себя самого. Такая спокойная реакция произвела на мужчину положительное впечатление. Его отношение к Бессу будто бы изменилось, что угадывалось в более расслабленной позе и смягчившемся лице.

Прошло около двадцати минут, прежде чем карета остановилось. По крайней мере так Бесс предполагал. Стоило обзавестись наручными часами. Хотя на Орлином холме на каждой улице висел свой круглый циферблат, благодаря чему жители всегда знали точное время.

Мужчина выбрался из кареты первым. Дождавшись, когда Бесс тоже вылезет, пригласил следовать за ним. Они въехали на обширную территорию, прилегающую к впечатляющему своими размерами особняку, что походил на замок, только без башен и рва. Широкие ступени вели в просторный холл, где на входе им поклонился дворецкий куда более чопорный, чем служивший в доме семьи Розавин.

Они повернули налево и направились дальше по коридору. По пути попадались занятые уборкой горничные и один гуляющий без присмотра очень пушистый чёрно-белый кот. Зверь прильнул боком к ноге гостя, привлекая к себе внимание. Но когда Бесс попытался его погладить, мигом удрал.

― Не отставайте, ― попросил проводник.

Бесс проводил взглядом тающее вдалеке пушистое пятно и зашагал дальше. Наконец они остановились перед двустворчатыми дверьми, которые мужчина отворил отработанным движением и отступил в сторону перед гостем. Бесс переступил порог места, похожего на кабинет, если судить по книжным шкафам у стен и письменному столу посередине. Однако стол пустовал. Зато в одном из кресел расположился уже знакомый Бессу сшиватель.

Пепельного цвета волосы теперь не нависали на его лицо, а были уложены в причёску. Тёмный бесформенный балахон заменили расшитые серебром одежды дворянина. Золотые кольца сверкали на длинных пальцах. Однако отдающий безумием взор фиолетовых глаз остался неизменным.

― Ты пришёл, ― в голосе сшивателя сквозили неподдельные нотки радости. ― Прошу присаживайся. Будешь что-нибудь пить?

Кабинет был щедро освещён электрическими лампами. В пределах Долины располагались шахты, из чьих глубин добывались эскры, так назывались камни, содержащие в себе энергию. Полностью автономные лампочки работали от крошечных камушков в их основаниях. И всё же оставались достаточно дорогими, и простые люди не могли позволить себе больше пары штук за раз.

Но здесь лампочек, бывших в два раза меньше размером, чем стандартные лампы накаливания, оказалось с десяток, и Бессу не составило труда разглядеть странные швы у левого уха Проклятого. Поразительно, что при этом само ухо едва ли отличалось по форме от второго. Заметив столь пристальное внимание к своим частям тела, сшиватель снял кольцо с мизинца, демонстрируя ещё один шов.

― Мать пришила мне палец, который выторговала у Убийцы, когда мне было тринадцать, ― поведал он, без стеснения. ― Я был жутко слабым ребёнком и всегда заболевал так, будто вот-вот отправлюсь на тот свет. Она страшилась, что однажды моё тело просто не выдержит и прокляла мою душу взамен на долгую жизнь, ― сшиватель коротко невесело рассмеялся, обратно надевая перстень, что полностью скрывал шов.

Он коротко кивнул провожатому, чтобы тот оставил их одних. Мужчина вышел, закрыв за собой двери.

― Самое интересное в этом, что после я ни разу не заболел, ― закончил рассказ хозяин. ― Но чего же ты стоишь? Прошу присядь.

Бесс опустился на середину пустующего дивана. Сидящий напротив Проклятый задумчиво провёл по своим волосам.

― Твой взгляд всё такой же, ― пробормотал он мечтательно. ― Псих…

― Бесс, ― поправил собеседник.

― Бесс, а моё имя Ласк Са́витус. Я наследник влиятельного рода, чьи корни раскиданы по всей Долине. И я пригласил тебя в свои владения, чтобы предложить нечто ценное.

Бесс удивлённо вскинул брови. Что могло быть ценнее работы мастера-кузнеца с ярмарки Убийц?

― Как тебя поймали в прошлый раз? ― поинтересовался он, продолжая внимательно разглядывать Савитуса (пока не удалось заметить других следов сшивания, возможно остальное скрывала одежда).

― Глупая оплошность, ― проворчал Ласк. ― Я замаскировался под простолюдина, и кто-то разглядел швы на моём ухе. Рядом не было охраны, Убийца прижал меня в самый неподходящий момент. Так я очутился в клетке, как какое-нибудь отребье. И если бы не твой ненормальный порыв, гнил бы в темнице. Из тюрьмы Госпожи не сбежать. Я твой большой должник, Бесс.

Достав из кармана золотую монету с черепом, Савитус положил ногу на ногу, и подбросил ту в воздух, ловко поймав. Затем раскрутил монету на кофейном столике, отвлекая Бесса от своей персоны. Монета вертелась по собственной оси и замерла, так и не упав ни на одну из сторон.

― Жнец выдал награду за мою поимку, однако ты должен понять одну вещь, Бесс, ― продолжил Ласк серьёзно. ― Жнецы не друзья таким как мы. Они верные слуги Госпожи и никогда не пойдут на уступки простым смертным, наперекор правилам. Чтобы выжить, мы должны искать поддержку друг в друге. Если часть твоего тела перейдёт ко мне, я буду жутко заинтересован в твоём выживании.

Бесс переключил внимание обратно на собеседника. В фиолетовых глазах застыл отблеск от ламп. Намерения сшивателя были яснее самого безоблачного дня. А его слова звучали слишком разумно для одержимого мясника. Но всё равно оставалось ощущение, будто тот что-то не договаривал.

― Твой глаз восстановится после смерти, а связь с семьёй Савитус останется навсегда, ― отметил Ласк веско.

Бесс задумался. У него не было и шанса на поимку дворянина в месте, которое он только начал узнавать. Однако Женевьева могла бы помочь ученику. Она оказалась бы в восторге от возможности выполнить стоящую миссию. Вот только по какой-то причине Бесс доверял своему Учителю даже меньше, чем этому сшивателю.

― И какой глаз ты хочешь? ― спросил он.

Ласк взбудораженно выпрямился, урезонив свой порыв, ответил сдержанно:

― Какой тебе будет угодно.

Поднявшись с кресла, он достал из письменного стола шкатулку и принёс гостю. Деревянный простенький с виду резной ларец оказался раскрыт. Внутри в бархатном ложе лежали нож, гнутая игла и катушка с нитью. От инструментов исходила мистическая тянущая аура.

― Сделаем это здесь и сейчас, ― подтолкнул Ласк и вытащил нож, протягивая Бессу.

На ближайшей стене висело овальное зеркало. Также хозяин дал гостю обезболивающее. Он полностью подготовился и в нетерпении ёрзал, пока Бесс, сжимая рукоять ножа, приближался к зеркалу. Он увидел собственное отражение. Хмурый взгляд и карие глаза, один из которых так жаждал получить сшиватель. И что в них было такого особенного?

Долго не мешкая, чтобы не пойти на попятную, левой рукой Бесс оттянул нижнее веко и погрузил лезвие ножа под глазное яблоко. Обезболивающее сработало, и он не чувствовал ничего кроме лёгкой щекотки. Необычно выковыривать собственный глаз. Брызнула кровь, растекаясь по щеке, когда он рассёк мышцы. Теперь Бесс видел мир только наполовину. Веко провалилось внутрь.

Когда он обернулся, то заметил, что Ласк также избавился от правого глаза и приготовил иголку с нитью. Сшиватель подошёл к Бессу и бережно забрал у того яблоко, вложил в образовавшуюся в черепе пустоту и воткнул в глаз иглу. Магический предмет завибрировал, став прозрачным. Нить зашевелилась, оживившись, и самостоятельно пришила орган. Чужой глаз теперь выглядел как родной. Только кусочек нити торчал под ресницами. Его нельзя было окончательно убрать.

Ласк широко улыбнулся, оборачиваясь.

― Невероятно, ― выдохнул он. ― Как и ожидалось, в тебе столько воли. Я чувствую, как она растекается по моему телу.

Вытянувшись, Ласк встрепенулся, и положил руку Бессу на плечо.

― Если хочешь, могу помочь тебе умереть. Так твоя смерть не пойдёт в зачёт другому Убийце. Да и глазница скоро зверски заболит.

Когда подобные вещи превратились в его обыденность? На Бесса глядел его собственный глаз в чужой голове. Точно ли это был не бредовый сон? Он захотел убедиться.

Вытащив кинжал, Бесс замахнулся, как будто в попытке прирезать Савитуса, и ощутил лезвие, глубоко и нежно вонзившееся в его сердце. Последнее, что он успел увидеть ― карий цвет, что стремительно расплывался в коричневое пятно. Последнее, что успел услышать ― ласковые прощальные слова: «До новой встречи».

Очнувшись ровно в том же месте в том же сосновом гробу, Бесс быстро выбрался наружу и отряхнулся. Как и обещал сшиватель, пустота в глазнице заполнилась, словно ничего и не случилось. Он снова видел мир во всей его полноте, включая новую эпитафию.

«Здесь лежит тот, кто не оставлял места для сожалений».

Бесс покачал головой. Неужели все эпитафии должны быть мрачными и наводящими тоску? Смотритель не встретил его на этот раз. Может присутствие старика полагалось только «свежим трупам». Бесс направился к порталу и вскоре переступал порог «Танцующих русалок». Это было излюбленное место их с Учителем встреч.

Женевьева привычно отвлеклась от книги при звуке знакомых шагов и посмотрела на Бесса. Её лицо вытянулось, а с губ сорвались слова:

― Жнец тебя забери, Бесс! Что ты с собой сотворил?

Подобная реакция огорошила. Он повернулся к первому попавшемуся стеклу и увидел в отражении широкого пивного стакана яркий фиолетовый глаз.