Я здесь, чтобы убивать

[5]

В бытие Убийцы заключалось особое одиночество. Было опасно приближаться к другим таким же Убийцам, но только это уменьшало чувство обречённости и изоляции. Находясь в доме гостеприимных хозяев, предоставлявших ему всё необходимое, Бесс всё равно был отчуждён от тех, кому не был подобен. Они знали ― он другой, держали дистанцию, не лезли в его дела и не испытывали реального сострадания.

Бесс выяснил у Розы, где находился названный Женевьевой бар. Это оказалось довольно приличное место для посетителей с деньгами. На вывеске над входом танцевали полной комплекции русалки с толстенькими хвостами. Бесс замер у порога на несколько секунд, прежде чем зайти внутрь. Запах вина смешивался с запахом парфюма местных завсегдатаев. Молодые люди флиртовали друг с другом за столиками. Бармен обслуживал у барной стойки, официанты подавали еду гостям.

Женевьева отыскалась без труда, хоть и сидела в глубине зала. Вокруг Убийц всегда витала тёмная аура, заставляющая обычных людей неосознанно отодвигаться чуть поодаль. Вокруг женщины было занято меньше всего столиков. При этом сама Женевьева сидела, полностью погружённая в чтение книги в кожаном переплёте, и не обращала внимание на остальных. Походя закусывала орешками.

Не задерживаясь у бара, Бесс направился прямиком к ней. Он разволновался. Предложение хитрой Убийцы, внезапно появившейся перед ним у ратуши, было ужасно невыгодным. Она безусловно просто воспользовалась его положением. Соглашаться на подобный абсурд страшно глупо. Но прямо сейчас Бесс был слишком растерян, не видя иные пути. Он действовал по наитию, надеясь в итоге повернуть ситуацию в свою пользу.

Подойдя к столику Женевьевы, Бесс, не спрашивая позволения, занял свободный стул. Женщина была настолько увлечена книгой, что совершенно не заметила появления знакомого. Тогда Бесс убрал чашку с орешками прямо у неё из-под руки. Когда пальцы воткнулись в столешницу, Женевьева опустила книгу. Её неодобрительный взгляд вперился в пришедшего. Тот спокойно посмотрел в ответ.

Теперь в баре было двое Убийц, окутанных ореолом отверженности и враждебности. Они те, кто жили по особым правилам, что не распространялись на остальных посетителей. Только им была ведома суть встречи, чья важность перевешивала всё происходящее в зале.

Словно заметив напряжение Бесса, Женевьева усмехнулась, захлопывая книгу и откладывая в сторону.

― Всё-таки пришёл, ― отметила она. ― Мудрый выбор.

Ловкая рука, натренированная резать плоть, вытащила из-под стола свиток и развернула, положив перед Бессом. Короткий текст был подкреплён печатью в виде головы орла, от неё веяло могуществом и угрозой.

― Заверено Жрецом, ― проговорила Женевьева. ― Нарушение подобного документа карается весьма сурово. Ну что скажешь? Если согласен, поставь отметку кровью вот тут.

Согласно представленному договору, Женевьева брала на себя обязанности Учителя нижеподписавшегося и должна была содействовать совершению им десяти убийств. Действие контракта истекало после последнего убийства. По итогу половина добытых жизней уходила Женевьеве. Дополнительным пунктом расписывалась невозможность нападения друг на друга в течение действия контракта и недели после истечения его срока.

Бесс ощутил укол раздражения. Пять жизней — это очень много на его нынешнем уровне. И ещё неизвестно насколько добросовестным Учителем станет Женевьева. Бесс покосился на нетерпеливое жадное лицо. Вот бы выколоть её алчные глаза стервятника, отыскавшего в нём удобную жертву. За этими мыслями, он порезал свой указательный палец кончиком ножа и приложил к пергаменту. Он алой капли пошёл лёгкий дымок. След высох в мгновение, все слова вспыхнули золотым и угасли.

― Отлично, ― удовлетворённо сказала Женевьева, забирая документ. ― Можешь на меня положиться, птенчик, ты в надёжных руках.

На стол поставили увесистую кружку пива. Бесс вздрогнул, уставившись на официанта.

― За счёт заведения, ― пряча взгляд, робко промямлил тот и быстро ушёл.

― Знай, что я не предлагаю кому попало быть моими учениками, ― заверила Женевьева, пододвигая к себе напиток и делая первый глоток. ― Убийцы бывают очень разные. Большинство нытики и рохли, обуреваемые страхом и ненавистью. Конечно, слабохарактерность не делает их менее опасными. Но так раздражает, когда люди, добровольно согласившиеся на этот путь, чтобы оттянуть кончину, строят из себя жертв обстоятельств. Вот ты, например, почему убиваешь? Потому что вынужден или есть другая причина?

Повисла короткая пауза. Вместо ответа Бесс поинтересовался:

― Есть ли способ избежать потери воспоминаний за убийство обычный людей?

Женевьева подавилась пивом, который хлебнула. Тяжело откашлявшись, она прищурилась, внимательнее вглядевшись в невозмутимое лицо своего нового ученика.

― Обычным… или, как мы их между собой зовём «одна жизнь, одна смерть», иначе говоря, однёркам разрешено убивать нас в качестве самозащиты. Потому поумерь спесь, птенчик.

― Чего желаете? ― нерешительно поинтересовался вновь появившийся официант, обратившись к Бессу.

― Просто воды, ― он стиснул пальцы на жёсткой столешнице, в недавно порезанном пальце саднило.

― К тому же нет пользы в том, чтобы размениваться на мелочи, ― продолжила Женевьева. ― Вокруг достаточно целей и не только среди других Убийц. Просто только их смерти идут нам в зачёт. Но это после. Для начала добудем тебе новый самоцвет. И ещё вот, ― она положила перед Бессом катушку чёрных ниток с вставленной в неё иголкой.

Он вопросительно уставился на предмет.

― Совет для новичка: отмечай своё имя на всех предметах, которых не хочешь лишиться. Одежда, сумка, оружие ― ничего из личного имущества невозможно будет украсть, если на нём твоё имя. Всё после смерти вернётся в инвентарь. Однажды ко мне так вернулась расчёска, которую я посеяла где-то в горах.

Бесс взял катушку. Ему доводилось пришивать пуговицы. Хорошо, что его имя было коротким. Наверняка, вышивать на одежде «Женевьева» было той ещё морокой.

― Уже рад, что согласился заключить со мной контракт? ― игриво поинтересовалась женщина.

― Разумеется, Учитель, ― ответил Бесс, проявляя нарочитое почтение.

Он хотел притупить её бдительность, пока будет разыскивать способ не расставаться с половиной добытых жизней. Наверняка был какой-то способ. Любая лазейка, что бы его выручила.

В следующий момент Женевьева положила на столешницу золотую монету с вычеканенным на поверхности черепом. Официант, что принёс Бессу воды, оцепенел при виде блестящего металла. Поставив кубок с водой перед клиентом, работник пролил треть содержимого, часть попала на монету. Вытащив из фартука тряпку, он принялся стремительно всё вытирать, тараторя извинения. Когда официант убрал руку с тряпкой, монеты уже не было.

Женевьева не дёрнулась с места в ответ на очевидное воровство и наблюдала за поспешно удаляющейся спиной.

― Похоже, у нас сегодня весьма удачный день, ― невозмутимо заметила она Бессу. ― Этот официант явно Убийца на нулевом ранге. Согласно правилам, нулевых могут убивать только нулевые. Это твой шанс, птенчик.

― Почему ты решила, что он Убийца? ― недоумевал Бесс.

Этот человек показался ему чересчур нерешительным и зажатым для подобной роли.

― Монеты с черепами не представляют ценности для однёрок. Но для нас это единственная валюта, на которую можно купить вещи у мастеров на ярмарках. Поторопись, птенчик, он же удерёт.

Бесс вскочил и направился к дверям. Выскочил наружу, обнаружив в конце улицы спешащую фигуру. Вор успел уйти уже достаточно далеко, но всё же не перешёл на бег, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания. Бесс ускорил шаг, вместе с тем ускорился ритм его пульса. Это была всё равно что охота, но не среди высоких деревьев и запаха мха, а меж камня и людей.

Тот в ком Женевьева распознала Убийцу, нарочно петлял между групп жителей и скрывался в самых узких улочках. Бессу было в новинку кого-то преследовать. Но при этом его острый взгляд вцепился в блуждающую спину. Не было шанса потерять цель из виду, когда ты словно гончая, бросившаяся по пятам кролика. Он утратил ощущение времени и не знал, насколько долго длились эти «догонялки». Лишь заметил, как начали ныть мышцы в ногах к тому моменту, когда вор окончательно утомился и, выбившись из прежнего ритма, утратил внимательность.

Он забрёл в очередную улочку, но напоролся на высокий тупик. Вор остановился, обернувшись, столкнулся с Бессом. Сейчас они были вдвоём зажаты меж каменной кладки в тесноте. Трудно прошмыгнуть мимо, избежав прямого столкновения.

Сглотнув, вор вытащил украденную монету.

― На нулевом ранге трудно выжить, ― залепетал он. ― Ты должен знать. У нас нет ни приличной брони, ни оружия. Новички полностью предоставлены сами себе. Мы с тобой на одной стороне. У этой Убийцы наверняка есть ещё больше монет черепа, давай добудем их вместе.

Воришка продолжал что-то торопливо говорить. Бесс не слушал. Ему не было дела до монеты. Он видел перед собой не человека, а дичь, что трепыхалась перед наступлением неизбежной кончины. Столько отчаяния во взгляде, страха и угасающей надежды. Бесс подошёл ближе, взглянув на монету в чужой раскрытой ладони. На лице вора стала проявляться лёгкая улыбка облегчения, когда резким взмахом руки со сжатым в ней ножом Бесс глубоко оцарапал чужую ладонь. Монета отскочила в сторону. Алая жидкость растекалась по золоту, окаймляя череп.

Воришка отступил, хватаясь за рану. Он врезался спиной в стену.

― Я не вооружён, я не вооружён, ― повторил дважды с усилием. ― Ты же не убьёшь невооружённого человека? Это попросту нечестно.

― Нечестно… ― тихо пробормотал Бесс и мрачно усмехнулся, прибавив. ― Умоляй меня.

Сперва оторопев от требования, вор всё-таки упал коленями на каменную брусчатку, явно отбив кости. Он сомкнул ладони в мольбе:

― У меня было всего три жизни в запасе. Осталась последняя. Прошу, пощади.

Внезапно по бледному напуганному лицу заструились слёзы. Что за жалкая дичь… Однако он страшился смерти так сильно, что был даже готов поступиться своим достоинством ради выживания. Это вызвало у Бесса уважение. Он убрал нож и поднял с земли монету. Спрятав золото в карман, ушёл, не оборачиваясь.

Когда покинул улочку, столкнулся с Женевьевой. Она стояла, скрестив руки на груди.

― Не думала, что ты такой мягкосердечный. Он наверняка тебе солгал.

Бесс швырнул монету хозяйке. Та легко поймала предмет на лету, всё ещё будучи недовольная его поступком.

― Мне нужно нормальное оружие, ― посетовал Бесс, вместо оправданий. ― Этот нож ни на что не годится.

― Тут я соглашусь, ― ответила Женевьева, разглядывая походный нож, больше годящийся для нарезки овощей, нежели для убийств.

Позже Бесс обдумывал свой поступок. Не может же он просто отпускать всех, кто станет умолять о пощаде. Однако, что поделать, если желание разорвать жертву просто улетучивается в такие моменты? Жажда крови Бесса работала по своим правилам. Если убийство не вызывало никаких эмоций, то какой смысл его совершать? Подобный радикальный жуткий поступок не должен превращаться в рутину, ведь тогда сама ценность отнимаемой жизни утратится. А Бесс не собирался превращаться в кого-то убивающего по необходимости на автомате. Нет ничего важнее жизни, и никто ни на миг не должен забывать об этом. Правда Бесс пока не понял, как к этому относилась Женевьева.

Наставница поведала своему ученику, что Орлиный холм, прилегающий к нему лес и деревня — это область, в которую попадали Убийцы от нулевого до пятого рангов. С достижением шестого им надлежало отправиться в иные места. Ранг определял доступные края и вернуться туда, где жил раньше, было возможно лишь с помощью особого пропуска Жнеца. Фактически Убийцы не имели дома. Они скитались по миру в поисках себе подобных, чтобы стать жертвами или палачами. На однёрок и даже Проклятых эти ограничения не распространялись. Госпожа создала суровые правила игры только для своих Убийц.

Смена рангов осуществлялась за счёт количества совершённых убийств. Бессу оставалось отнять ещё четыре жизни других Убийц, чтобы достигнуть первого ранга. Требуемое количество неизменно росло с каждым обретённым уровнем.

Области также отличались доступными на их территориях уникальными самоцветами. И если не успеешь добыть нужные камни, то второй шанс может и не предвидеться. Придётся воровать, как сделал Бесс, или покупать у других Убийц на ярмарках. Рассказ о нападении на Яниса вызвал у Женевьевы улыбку одобрения. После она заметила задумчиво:

― Самоцвет-локатор трудно достать. Он считается очень редким. Как же это получилось у такого пройдохи?

Как ни банально, камни росли в пещерах. Просто приди и забери. Сложность заключалась в том, что в таких местах в засадах сидели другие Убийцы. Хотя некоторым хватало наглости не скрываться вовсе. Объединённые в группу, они могли загораживать вход и убивать всех, пытающихся попасть внутрь.

Потому ещё на подходе к цели Женевьева разведала путь через бинокль, затем передав предмет Бессу. Перед пещерой, обещающей сокровища, засело трое Убийц. Они расположились вокруг потухшего костра, о чём-то лениво переговариваясь.

― Что-то вынести из пещеры получится всего раз, ― сообщила Женевьева. ― Всего один шанс и тут уж как повезёт. Считаешь себя удачливым, птенчик?

Бесс пожал плечами, внимательнее разглядывая троицу. Его глаза расширились, когда в поле зрение попала рыжая шевелюра. Эти веснушки и обманчиво доброе лицо навсегда врезались ему в память.

― Хм… многовато-то что-то их, ― задумчиво протянула Женевьева. ― Один наверняка нулевой, а другие будут рангами повыше. Может быть… может быть… ― она бормотала, словно болтая с самой собой.

Бесс подумал, что это место и впрямь было наиболее подходящим для быстрого повышения ранга. Имело смысл объединиться, а потом предать остальных или просто сбежать пока не запахло жареным.

― Что будем делать, Учитель? ― поинтересовался он.

― Честно говоря, не выношу, когда люди используют такие дешёвые трюки, ― раздражённо отозвалась Женевьева и вытащила на свет тяжёлый арбалет, который до этого всю дорогу несла в чехле.

Бесс приоткрыл рот от удивления. Она хмыкнула:

― Знал бы ты во сколько он мне обошёлся.

У оружия имелся прицел почти как у снайперской винтовки. Оно испускало неестественную и сильную ауру. Это явно был не обыкновенный арбалет.

― Точно, как я и думала. Рыжий нулёвка, ― проговорила Женевьева, вглядываясь в прицел. ― Придётся тебе самому с ним разобраться.

А затем она произвела два точных выстрела мистическими чёрными стрелами, что материализовались в полёте вместо того, чтобы быть пущенными напрямую из орудия. Бесс приложил бинокль к глазам, чтобы ничего не упустить. Стрелы проткнули головы ни о чём не подозревающих жертв и тут же развеялись дымом. В воздухе засияли неоновые цифры ― включился обратный отсчёт над парой свежих трупов. Рыжий паренёк быстро укрылся за ближайшим кустом.

За секунды Женевьева забрала целых две жизни, и Бесс начал думать, будто поиск учеников для неё вроде хобби. С таким-то невероятным оружием и навыками…

Он помнил, как именно был вооружён рыжий. Подходить к нему в лоб рискованно. И Бесс стал тихо спускаться с холма, шагая в обход. Розавин купил ему парочку стальных кинжалов у однёрки-кузнеца. Женевьева не удержалась от смеха, когда их увидела. Но она сама не стала предлагать ученику ничего из её арсенала. А он пока недостаточно разбирался в оружии, чтобы быть недовольным приобретением.

За прошедшее время Бесс научился лишь бездумно и хаотично махать лезвиями, далеко до впечатляющих и точных ударов из кинофильмов. Но рыжий тоже не являлся профессионалом со стажем. Всё решали реакция и умение застать врасплох.

На этот раз Бесс действовал стремительно. Он подкрался к испуганно замершей за кустом жертвой и повалил её наземь. Рыжий брыкался и даже умудрился перевернуться на спину, столкнувшись лицом к лицу с нападавшим. В его глазах отразилось узнавание, но лишь на мгновение, потому что в следующую секунду Бесс воткнул лезвия в обе глазницы. Оглушительный вопль раздался в тиши местности, смешавшись с хлопаньем потревоженных птиц. То был сладостный звук для его ушей.

Наблюдая за исказившейся гримасой своего бывшего убийцы, Бесс замер, раздумывая, пока лезвие кинжала ласкало шею рыжего, оставляя тонкие саднившие царапины.

― Забудь, что я говорила о мягкосердечии, ― шокировано произнесла Женевьева, возникая рядом. ― Чего ты копаешься?

― Дозволено ли Убийцам лишать себя жизни? ― поинтересовался Бесс.

Она удивилась вопросу:

― Нет, и если попытаемся, будем серьёзно наказаны.

Бесс встал с обессиленной жертвы, пряча кинжалы в ножны.

― Что ты делаешь? ― в голосе Женевьевы появились нотки негодования.

― Его глаза не отрастут до смерти, ― ответил Бесс невозмутимо. ― Как думаешь, сколько потребуется времени пока на него наткнётся нулёвка?

Услышав это, рыжий начал молить:

― Нет, нет, нет… убей меня… ну же, убей, пожалуйста, прошу.

― Ты грёбаный псих, Бесс! ― вспылила Женевьева.

― Вот она и назвала меня по имени, ― хмыкнул он.

― Тебе совсем насрать на ранги и на количество жизней, что у тебя есть в запасе? ― продолжала поражаться она.

Бесс прямо посмотрел на Женевьеву. Его полный мрака взгляд невольно заставил ту вздрогнуть.

― Пока на меня могут напасть только нулевые, ― отозвался Бесс спокойно. ― Неужели в твоих глазах я выгляжу подготовленным для более серьёзных противников? Тогда я польщён.

Ей оказалось нечего возразить в ответ на холодный рационализм. Они двинулись вглубь пещеры, оставив парня с веснушками тихо всхлипывать, хватаясь на изувеченное лицо.