Я тебя ищу. Книга 1

3. Иллюзии и реальность

Обратно Кейт вернулась спустя два с лишним часа. Этого времени с лихвой хватило на то, чтобы побывать в нескольких местах, о посещении которых она предпочла бы забыть сразу же. Слишком больно и стыдно оказалось смотреть в глаза людям и тем более говорить с ними, спрашивать. Она толкнула калитку потоком воздуха и по узкой дорожке, проложенной вдоль ограждения владений господина Крейтона, прошла под тень акаций, окружавших маленький флигель. Рухнула в плетёное кресло, прятавшееся от солнца за нависающими гибкими ветками. Желания шевелиться больше не было. Замереть бы так навсегда, спрятать горящее лицо в ладонях и ни о чём не думать.

А подумать было о чём.

В поместье драконовых лордов Кейт не стала и соваться: ясное дело, что её не то что в дом, на территорию не пустили бы. Девушка направилась прямиком в храм. Выбирал его, опять же Бретт, и теперь Кейт понимала, почему именно на этой божьей обители горе-жених остановил свой взор. Огромный, величественный, роскошный что снаружи, что внутри, храм ослеплял белой мраморной лестницей и позолотой. Тяга к неприлично дорогим вещам и золотому оформлению досталась от драконьей половины. Сама невеста остановила бы выбор на храме поменьше и менее вычурном. Кто ж знал в тот момент…

Высокородный господин, – сказали невесте, отменил брачную церемонию неделю назад без объяснения причин. И не стал требовать возвращения положенной платы. Кейт подтвердили, что в храме был сам жених, а не его отец или иные родственники. Да и с наложением иллюзий перед ликом богов не шутят: под высокими сводами спадает любая умело наведённая личина. Вот это никак не умещалось в голове Кейт: Бретт лично отменил свадьбу, хотя только вчера выказывал сумасшедшую готовность принести эти самые брачные клятвы и сетовал, что никак не может дождаться утра!

От слов служителя у Кейт немело лицо. И она далеко не сразу сообразила, что не увидела никого из приглашённых гостей, хотя им в тот момент уже следовало бы собраться у входа. Джессма и другие подруги – не появились, не прислали записку. Но об этом оторопевшая от происходящего невеста вспомнила позже. Из храма она, кое-как справившись с первым неприятным открытием, поехала в гостиницу. В кармане платья нашлась мелочь, которой хватило на извозчика. «Та холодная рептилия тебе всё уже объяснила про своего сыночка, а ты, дура доверчивая, ещё на что-то надеешься?» Кейт не надеялась, но должна была проверить.

– Сожалею, – с дежурной любезностью сказал ей портье в гостинице. Одетый в зелёную с чёрным ливрею мужчина поглядывал на кокетливые локоны в свадебной причёске, посверкивающие в полосах хрустальные шпильки. – Лорд Сорейн снял бронь неделю тому назад.

Кейт казалось, на ней сосредоточились десятки насмешливых взглядов. Под сводами храма это чувство её не коснулось: всё же говорящие с богами отличались пониманием и деликатностью, но прочие… Когда она шла по улице, не сразу опомнившись, куда, собственно, направляется, ей хотелось выставить полог невидимости. Ей чудилось, что на неё смотрит весь Костон разом. Мелочи хватало на обратную дорогу до флигеля, но Кейт из чистого упрямства пошла пешком. Того пути всего и было-то два квартала. Слишком короткая дорога, чтобы придумать, как жить дальше. Как вообще со всем этим жить. И где.

«Нам нужно поговорить. Я не стану ничего от тебя требовать, но я имею право знать», – запустила Кейт ещё одно послание, упорхнувшее в поместье Сорейнов. Знала, что и эта записка останется проигнорированной, но совсем ничего не делать просто не могла. И через каждые двадцать-тридцать шагов тянулась по ментальной связи – с тем же отсутствием результата.

Вспоминая и сопоставляя, Кейт пришла к крайне печальному выводу, что звоночков в последний месяц было предостаточно. Периодически Бретт погружался в тяжкие думы, красивое лицо искажали гримасы досады и недовольства. Наверное, всё-таки осознал, насколько неподходящую девушку решил взять в жёны, и ломал голову, как всё прекратить, чтобы избежать скандала со стороны этой самой неподходящей девушки. И родители подливали масла в огонь, не могли не подливать, и в итоге единственный сын и наследник уступил их мнению вновь: леди рептилия намекала, что Кейт – не первая обманутая им девушка. И, видимо, и в первый раз Бретт не снизошёл до честных объяснений.

Но зачем? Зачем было так играть, договариваться с храмовым служителем, возиться с рестораном, гостиницей и десятком прочих мелочей?! Что это, проявление чрезмерно увлекающейся легкомысленной натуры? Драконья сущность, требующая каждое действие совершать с размахом?

Бретт молчал, не отвечая на отправленные письма, не убирая щиты. Удобно.

Как немного он, оказывается, своей невесте рассказывал о себе. Кейт казалось, он открытый и искренний, в его лучистых глазах и мягких улыбках она не видела фальши. Наверное, именно не видела, путая лёгкий нрав и любовь к жизни с банальной незрелостью и безответственностью. А зачем отвечать за свои поступки, если можно избежать неловких моментов, предоставив право ответа своим маме с папой?!

Кейт сдавленно зашипела. Слишком быстро у них с младшим Сорейном всё закрутилось, слишком гладко. И слишком многое оказалось завязано на Бретте. Она, ступившая во взрослую самостоятельную жизнь в неполные семнадцать, три года назад, за последние полгода основательно ослабила контроль, непростительно расслабилась, переложила на Бретта едва ли не всё. Точнее, уступила и согласилась: оставить общежитие, бросить несложную, приносящую небольшой, но стабильный заработок работу в университетском архиве, отказаться от распределения в Миртарскую провинцию ради переезда в тёплый южный Герстин. И вот у Кейт разом не осталось ничего. И с подругами нарисовалось непонятное.

Они ведь только накануне встречались и обсуждали сегодняшнюю церемонию. Сорванную, но когда бы девушками об этом узнать?! Но Кейт не столкнулась с ними в храме, нетерпеливая Джессма не проявилась с расспросами. Обиделась?..

Кейт долго держала перед собой раскрытые ладони, размышляя, как лучше изложить случившееся подруге, а поделиться просто необходимо, иначе невеста, теперь уже точно бывшая, сойдёт с ума. В конце концов изложила как есть: Бретт бросил, свадьбы не будет, нужно срочно решить вопрос с жильём. С крайней неохотой девушка вылезла из объятий кресла и поплелась к себе. Пока ждёт ответа подруги, надо закончить сборы. Если везение не окончательно отвернулось от Кейтрисс Тиаль, пару дней она сможет пожить у дальней родственницы Джессмы, проживавшей здесь, в Костоне. Потом решит, куда податься. При желании, работу можно найти и здесь, вот только с каждой минутой оставаться в городе, бывшем свидетелем её наивного счастья, ставшем свидетелем её позора, Кейт хотелось всё меньше. Пару дней она как-нибудь выдержит, но больше вряд ли.

Кейт толкнула незапертую дверь, не разуваясь – к чему теперь? – прошла в комнату. И сразу же придала своему лицу непроницаемое выражение. Во всяком случае, хотелось верить, что получилось именно такое.

– Что вы здесь делаете? – спросила девушка.

Хотелось равнодушно, но вышло, вероятно, неприязненно.

– Мы не договорили, – леди Лиита повела плечом.

Она переставила стул ближе к письменному столу, на который пристроила маленькую элегантную сумочку. Рядом лежали письменные принадлежности и какой-то конверт. Разговаривать с матерью мерзавца и подлеца у Кейт не было ни малейшего желания. Ей требовалось одиночество, чтобы дать волю чувствам без лишних свидетелей, а ещё дождаться ответа от Джессмы.

– По-моему, вы сказали предостаточно. С лихвой даже. Жаль, что этого не сделал ваш сын. Леди Сорейн, я прошу вас уйти, мне нужно…

Кейт зацепилась взглядом за жемчужное платье и осеклась. Ещё миг – и голос подведёт окончательно. Леди ничуть не обиделась, напротив, изогнула губы в сочувственной улыбке.

– Присядь, Кейтрисс. Я хочу предложить тебе кое-что. Знаю, что этого слишком мало, чтобы компенсировать нанесённое оскорбление, но всё же. В произошедшем есть и наша с лордом Дермотом вина, поэтому я хочу хоть чем-то тебе помочь.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи, – процедила Кейт.

Она осталась стоять в дверях, стараясь не сорваться в позорный крик, и до боли сжимала сцепленные в замок руки, чтобы не вытолкать высокородную даму магией. А дама нарочито медленно расправила идеально лежавшие на коленях складки платья.

– А я всё-таки проявлю настойчивость и предложу, а ты уже сама решишь, принимать моё предложение или нет.

…

Часа полтора спустя Кейт сидела в дилижансе и невидящим взглядом таращилась в стенку напротив.

За всё время короткого разговора, вернее, окончания неприятной утренней беседы, разделившей жизнь Кейт надвое, подруга Джессма так и не вышла на связь. После выходки Бретта к молчанию подруги девушка отнеслась с вялым безразличием, не удивилась бы, узнав, что Джессма раньше несостоявшейся невесты была в курсе всего.

На смену негодованию и глухому отчаянию пришло оцепенение, и леди Лииту Кейт слушала без желания прервать и немедленно выставить вон. Пропустила мимо ушей только пространное вступление, содержавшее извинения за сына и заверения, что леди Лиите страшно совестно за эту «неловкую ситуацию». Леди всё-таки снизошла до клятвы, что к состоянию Бретта не имеет отношения ни она, ни отец, лорд Дермот: они ничего в еду и питьё сыну не подсыпали, в магический сон не погружали, иным способом не воздействовали. После услышанного в храме и гостинице Кейт, собственно, стало всё равно.

Леди Сорейн предложила неудавшейся невесте своего отпрыска переезд в далёкий провинциальный Талир, расположенный в соседнем графстве. Небольшой, но развивающийся быстрыми темпами, а главное, леди когда-то была хорошо знакома с одним из чиновников городского магистрата. Пока Кейт отсутствовала, Лиита договорилась о месте для одной способной и подающей большие надежды выпускницы престижного университета, а также носительницы магии жизни. Талиру такие маги были очень кстати. Для перспективной девушки, если она согласится приехать, уже пообещали выделить жильё и положить достойное жалованье: леди Лиита взяла на себя смелость гарантировать, что Кейтрисс Тиаль достойна таких трат.

Кейт, слушая плавную, немного напористую речь дамы, скептически усмехалась. Джессма не отвечала, две другие подруги тоже до сих пор ни слова не прислали, в Костоне девушку не держало ничего, возвращаться некуда: дом в Оренсе, столице, где Кейт когда-то жила, отец продал много лет назад, когда маме стало хуже и потребовались большие суммы на её лечение. Мамы не стало три с небольшим года назад, незадолго до отъезда Кейт в Карризиум. Отца девушка похоронила за полгода до знакомства с Бреттом; очень ей тогда помогли папины маги-сослуживцы. И с организацией, и с моральной поддержкой: брат не успевал приехать, только соболезнования передал.

Леди Сорейн показала девушке рекомендательное письмо: пусть с талирским чиновником она и договаривалась по магической связи, но бумагу, надлежаще составленную, в магистрат привезти следовало. Кейт долго молчала, осмысливая предложение леди. Неприязненно косилась на мешочек с золотыми монетами.

– Не отказывайся, – сказала леди Сорейн, двигая деньги к Кейт. – Деньги на первое время всегда нужны, никогда не помешают. Да и дорожные расходы, опять же…

До потенциального места службы добираться с неделю или чуть больше. Кейт не торопилась соглашаться: холёная дама у стола вызывала такую неприязнь, что ей хотелось швырнуть в лицо и деньги, и ещё что-нибудь, удачно попавшее под руку. Но о будущем следовало подумать. Кейт молча взяла в руки письмо в конверте, внимательно прочла, а сама незаметно проверяла бумагу магией: подлинное ли или иллюзия? Магия молчала, не находя фальши. Девушка под взглядом леди Лииты, не стесняясь, проверила и монеты, и только тогда, пожав плечами, тускло произнесла:

– Талир так Талир.

Во флигеле Кейт оставила свадебное платье, туфли к нему и, перед тем как выйти за порог, стащила с пальца помолвочное кольцо и припечатала его ладонью к прикроватной тумбочке.

На любезное предложение леди Сорейн подвезти на вокзальную площадь Кейт отреагировала вялым пожатием плеч: отрешённость накрыла новым приступом. Не возражала, когда дама отправила своего слугу купить место в дилижансе, даже не поинтересовалась, где всё это время находился этот самый слуга. Девушке было плохо до тошноты, но показывать матери Бретта этого было никак нельзя. Достаточно с леди того, что она уже увидела. Ненадолго вынырнув из тягостных размышлений, Кейт купила немного еды в дорогу, и то по настоянию леди Сорейн.

– Не держи на нас зла, – мягко попросила леди на прощание.

Кейт обвела взглядом площадь, здания и постройки, окружавшие её, и Костон показался посеревшим, утратившим привычный уличный шум. Отвечать матери Бретта она не стала.

***

Кейт смутно помнила первые дни пути. Пыталась представить себе Талир и будущее место работы, возможных сослуживцев, быт, в конце концов, но мысли путались и мячиком хаотично скакали в голове. И в каждой мысли или обрывке её был Бретт, его чудовищное враньё и цепочка мелких недоговорок. Матушка Лиита, разумеется, тоже далеко не всю правду озвучила, щедро приправила свою речь выгодной Сорейнам ложью, но церемонию сорвал всё-таки жених. Кейт старалась не шевелиться, иначе осколок льда, появившийся в сердце, принимался нещадно терзать болью. Надо просто перетерпеть. Неделю или месяц, но потом станет легче. Новая жизнь поможет отвлечься, а со временем забыть.

В дороге Кейт почти не разговаривала, обменялась только несколькими дежурными репликами с соседями-пассажирами. Напротив расположилось семейство с четырьмя детьми-погодками, самому старшему из которых на вид было лет восемь-девять. Своих изрядно утомлённых родителей они поочерёдно и все вместе забрасывали ворохом вопросов обо всём на свете, слаженно капризничали, прося то попить, то поесть, то выйти поиграть, то умудрялись устроить возню, и девушке досталось несколько несильных пинков, сопровождаемых торопливыми извинениями уставшей матери. Кейт рассеянно улыбалась, показывая, что почти не сердится: замызганные дорожной пылью детские башмаки всё же оставили пару следов на её платье.

Справа от Кейт ехала до тошноты любопытная дама средних лет, но к моменту первой остановки всё-таки отстала от погружённой в себя девушки, не сумев растормошить и развести на многочасовую, ничего не значащую беседу. Притвориться спящей не выходило, пришлось притворяться букой.

Кейт выходила размять ноги вместе с другими пассажирами, когда дилижанс делал остановки, без аппетита сжевала сыр и тонко нарезанные свежие овощи, завёрнутые в полупрозрачную лепёшку, а ближе к вечеру, когда от многочасового пути всё же растрясло, незаметно наложила на себя простенькие, но действенные чары, дарящие немного бодрости и сил. Покосилась на измученных родителей напротив и тихонько прицепила ко всем четверым сорванцам сонное заклинание, устыдившись, что не сделала этого раньше. Ночь девушка провела на каком-то постоялом дворе, не обратила внимание на выделенную хозяйкой комнату. Главное, что без сомнительных соседей и чистую, да ещё и воды принесли, чтобы освежиться после целого дня пути. Первую ночь, едва коснувшись головой подушки, Кейт прорыдала, так и не сумев удержать слёзы. Снова и снова повторяла себе, что подлецы и сволочи не стоят ни единой слезинки, но они всё катились и катились, только облегчения не дарили.

Следующим ранним утром девушка продолжила путешествие. Почти не смотрела в окно, если выглядывала, то видела бесконечно тянущиеся поля да небольшие поселения, через которые размеренно катился поскрипывающий дилижанс. Кейт слегка мутило, завтрак, собранный прислужницей постоялого двора, девушка съела почти в обед, на первой остановке, и снова обновила бодрящие и укрепляющие чары. Мир виделся тусклым и негромким, звуки долетали до Кейт будто сквозь толстое зимнее одеяло. Память, будто издеваясь, подкидывала то одно, то другое событие, связанное исключительно с Бреттом. Будто не было у Кейтрисс Тиаль иной жизни и иных знакомых в ней!

Впрочем, те, кто были в последние годы, не спешили дать о себе знать. Джессма, например. Понимание, что слишком плохо знала близких людей, разъедало душу Кейт невыразимой горечью.

Не надо обо всём этом думать, не надо травить душу. Надо с надеждой и новыми силами смотреть в будущее. Кейт ехала в это будущее, всё дальше уезжая от Костона с его обидами и разочарованием. Всё так же не участвовала в дорожных беседах, хотя слышала, что если поделиться со случайным попутчиком своими бедами, станет легче. Делиться Кейт не хотелось, вот совсем ни капельки, и тем более не нужны были бесполезные советы. Вторая и третья ночи на постоялых дворах, довольно сносных, к слову, для девушки тоже прошли спокойно. В густых сумерках третьего дня дилижанс вкатился в городишко с названием Туввер. Ещё три ночи – и бесконечная дорога для Кейт наконец завершится.

За ужин и комнату она платила из денег, выданных холёной холодной рептилией. Больше не ревела, но нашла ещё один повод для страданий. Снова Бретт, этот носитель кучи ненужных имён! Дракон, будь он трижды неладен! Лорд себе на уме, тогда как сама Кейт… Бретт ведь, в отличие от неё, так и не сказал, что любит. Ей всегда казалось, что его поступки говорят лучше слов. И снова вышла ошибка, обидная, но не такая уж редкая. Осколок льда внутри мешал нормально дышать, и девушка приложила ладонь к груди, прикосновением снимая часть боли.

А с утра Кейт, одетую в очищенное магией дорожное платье, бледную, но относительно бодрую, ждало новое открытие, весьма далёкое от приятного. Незначительный багаж девушки поставили возле крыльца, дилижанс готовился к отъезду. Без неё, без Кейт.

– Ваше место было оплачено только до Туввера, – услышала девушка.

Нерасторопная подавальщица поставила перед Кейт большую кружку. Впрочем, чистую и без сколов на ободке. Девушка вернулась в обеденный зал, почти пустой в это недоброе раннее утро, устроилась в сторонке и сделала самый скромный заказ. Несмотря на яркое солнце и жару, попросила чаю, но смотрела сквозь струйки поднимающегося пара, плохо соображая, как быть дальше.

Дела стремительно ухудшались.

В ответ на вежливую, но твёрдую просьбу девушке показали списки пассажиров: имя Кейтрисс Тиаль значилось действительно лишь до раскинувшегося вдоль тракта Туввера. На большее щедрости леди Сорейн не хватило. Кейт предложила оплатить оставшуюся часть дороги и полезла за деньгами. Золотые, выданные маменькой-ящерицей, превратились в горсть медяков, и под взглядом возницы девушка едва со стыда не сгорела. А ведь проверяла содержимое кошелька на иллюзию и не увидела подделки! Или иллюзия была наложена такая сильная, что умения распознать её у Кейт не хватило. Своих денег у неё было очень мало: в последние месяцы почти все расходы невесты брал на себя Бретт, ещё и сокрушался, что она ничего не просит! Теперь средств хватало не на «первое время», а на очень экономную жизнь на ближайшие три-четыре дня. Застрять в незнакомом городишке в планы девушки не входило никоим образом; выдохнув, она попыталась договориться о дальнейшем путешествии, предложила свои услуги мага.

– Из «зелёных»? – удивился возница. – Да на кой нам маг жизни в пути? Травку выращивать да царапины затягивать? Не требуется. Боевыми чарами владеете? А защитной магией? Ну, тогда извините, госпожа Тиаль. Да к тому же у нас все дилижансы специальными чарами окутаны: от нападений, от поломки в дороге. Владелец не экономит на безопасности, но иной раз, конечно, с опытным боевым магом ехать спокойнее было б.

И дилижанс укатил, а Кейт осталась. Едва не выронила рекомендательное письмо: необходимость непременно попасть в Талир стала выглядеть более чем сомнительной, но развеивающие фальшивку чары снова и снова не срабатывали, уверяя, что бумага настоящая. Оставшихся денег хватило бы до Талира, включая дорогу и ночёвки, но Кейт истратила бы всё до последнего гроша, а если в Талире её не ждут? Обругав себя за глупость, девушка всё же решила идти до конца и отправила запрос в талирский магистрат, адрес которого значился на конверте. На быстрый ответ не надеялась: время раннее, надо запастись терпением, подождать и подумать, как ей быть. И Кейт грела холодные ладони о горячую кружку и ломала голову так и эдак. Пренебрежение, с которым отмахнулись от неё, носительницы хорошего, востребованного дара, уязвило и заставило сомневаться в себе. Ни разу до этого момента девушка не боялась, что не сумеет устроиться. Впрочем, рано судить по одному случаю: сопровождать дилижансы да обозы она-то никогда и не собиралась. И всё же она верила, что не со второй, так с третьей попытки сумеет найти разовую работу, чтобы оплатить свою дорогу до… А куда, собственно?

Кейт осторожно отхлебнула горячего чая, щедро сдобренного мятой. Вкус отчаянно горчил. Можно попробовать вернуться в Костон, видеть который девушка больше не стремилась, но там Карризиум и благоволившие ей профессора и наставники. Вдруг ещё не поздно попасть на распределение выпускников и получить ранее желаемое место в Миртарскую провинцию? Да, служба там предполагалась нелёгкая, требовавшая большой отдачи, но и платить обещали соответствующе. А если не в Миртар, то остаётся только на волю случая надеяться, а достанется ли ей счастливый случай?

Но помогать восстанавливать земли после многолетней засухи, делиться своей силой с измученными болезнями людьми ей сейчас хотелось больше всего. Только высока вероятность, что к распределению Кейт безнадёжно опоздала, а тогда… Не без неловкости девушка вспомнила, что ещё есть Вит. Если он есть, конечно: брат никогда не писал первым. У которого она ничего никогда не просила и понятия не имела, как он, незнакомый, в сущности, человек, отнесётся к появлению сестры на пороге. Примет ли? И да, до его порога значительно дальше, чем до того же Талира: опять остро вставал вопрос денег.

Ответ из Талира прилетел раньше, чем Кейт полагала, и у неё, готовой к этим новостям, тем не менее что-то внутри стянуло узлом, а к горлу подступила тошнота. Чиновника с указанным именем в Талире не значилось. Никто не хлопотал о месте для некой Кейтрисс Тиаль. Вчитываясь в сухие казённые строчки, Кейт удивлялась, что до ответа какой-то непонятной девице вообще снизошли, да ещё так быстро – пары часов не прошло. Обратила записку в дым: не выдержала, сорвала боль и злость на тонком листке бумаги. Загнала поглубже панику: успеется ещё.

– Где у вас можно справиться насчёт работы? – спросила девушка у подавальщицы, когда та к наполовину выпитому чаю принесла булочку.

– Так смотря какая работа нужна, – пожала плечами молодая женщина, вытирая руки об относительно чистый передник. – А то прямиком на рынок топай, дорогу любой покажет. Поспрашивай там.

Кейт попросила ещё об одном одолжении: оставить свои вещи здесь. Не с сумками же ей по городу таскаться! Выглянувшая из-за стойки хозяйка заведения, оглядев задержавшуюся постоялицу, навстречу пошла, но не за просто так. Медный кругляш перекочевал из рук Кейт к владелице постоялого двора, а Кейт незаметно наложила на саквояжики охранные чары. По крайней мере, никто не сможет открыть замки или порезать плотный материал, чтобы добраться до вещей. Саквояжики отправились за стойку, а сама Кейт к выходу. Хоть капельку везения бы!

Возле лестницы, ведущей к комнатам постояльцев, девушка замедлила шаг и подняла глаза вверх. И тут же захотела протереть их. В зал спускалась синеглазая блондинка, скользя ладонью по отполированным перилам. Здесь, в Туввере?!

– Джесс? – не поверив глазам, окликнула Кейт. – Джессма!

Блондинка спустилась ещё на несколько ступенек и с не меньшим изумлением воззрилась на Кейт.

– Как ты тут оказалась? – хором спросили обе.