Я стираю свою тень 8

Глава 8

— Кто пойдет? — Спросил я у мужчин и женщин, окруживших нас с Егерем и Айрис. — Пока требуются добровольцы с опытом и желанием, а если такие не найдутся, то пойдут те, на кого укажем пальцем.

Внезапное осознание начала игры подкосило решительность многих. Числа «10х10» мы поняли, как количество людей в команде. Десять в нашей, против десяти в команде противников. Организаторы, скорее всего, подбирали противников равными, потому и следовало отнестись к комплектованию первого отряда с особой тщательностью. Айрис тоже горела желанием войти в его состав, но я решительно отклонил ее требование. Неизвестно еще, как пройдет первый бой. В случае нашего проигрыша она могла, изучив наши ошибки, не повторить их, возглавив второй отряд. То, что игра затевалась не ради одного боя, я был почти уверен.

— Я пойду. — Из толпы вышел парень лет двадцати пяти с развитой мускулатурой.

— О, передовик производства. — Усмехнулся Егерь. — Молодец, Димон. Это паренек с ремзавода. Его фотка висит второй год перед администрацией. А ты служил?

— Конечно. — Фыркнул Димон. — Разведрота.

— Тогда в строй.

Парень встал за нашими спинами. Он уже был полностью экипирован. В руках держал автомат, из-за спины выглядывала пневматическая мортира, которой крушили хищные растения. На жилете висели четыре ручных гранаты, магазины во всю грудь и пять снарядов к мортире. Между снарядами и кармашками с магазинами пристегнут нож с черным лезвием. Экипировка шла парню, и он это чувствовал, намеренно держа выправку.

— Кто еще, мужики? — Поинтересовался Егерь. — Не заставляйте меня считать вас трусами. Я обещаю, что в первый бой никого насильно толкать перед собой не буду. Достаточно знать, что вы прикрываете мне тылы и фланги. Мы со Стрелком уже решили, что пробивать врага будем вдвоем. У нас есть кое-какой боевой опыт, ваша задача помогать нам, подавляя врага огнем.

— Мы считаем, судя по тому, что успели узнать о противнике, что он сразу начнет атаковать. Ребята крайне эмоциональные, не похоже, что склонны к обороне. Нам это на руку, мы сможем организовать им ловушки и вообще бой от обороны проще. — Поделился я своими предположениями, желая переломить сомнения тех, кто морально колебался.

— Я с вами. — К нам присоединился мужчина лет сорока. — Всегда хотел проверить себя в бою.

— Ты уже наполовину себя проверил. — Егерь похлопал его по плечу. — Как зовут?

— Зовут Алексеем, но зовите меня Мироном, по фамилии. — Попросил мужчина.

— Отлично, у нас уже есть Димон, Мирон, кто еще присоединится к команде настоящих мужчин? — Егерь окинул взглядом толпу.

— Я. — Поднял руку невысокий лысоватый мужчина.

— Молодец. — Егерь тоже похлопал его. — Проходи. Где служил, как зовут?

— На дизельной подлодке на тихоокеанском флоте. Зовут Марсель.

— О, да ты француз. — Рассмеялся Егерь.

— Зовите Французом, если так удобнее.

Этот боец выбрал дробовик и большое количество боеприпасов к нему. Так же он взял гранаты и два цилиндра в песочном камуфляже.

— Это что? — Поинтересовался я у него. Мне не попадалось на глаза такое оружие.

— Кажется, прыгающие мины. Я короткий ролик о них посмотрел на экране каски. — Он постучал пальцем по нашлемному монитору. — Срабатывает только на противника. Так было показано.

— Чёрт, надо побольше таких мин взять с собой. — Решил я. — Айрис, найди и принеси с десяток. — Попросил я супругу.

Часы показывали пятьдесят минут до начала игры, когда мы укомплектовали первый отряд. В него вошли мужчины возрастом от двадцати до сорока пяти лет. Многие из них вместо имен предпочитали позывные. К набранным бойцам отряда присоединились Васяня, Рубильник, Чёткий, Козлофф и Хардбас. Это были люди смелые, но вместе с тем и довольно безрассудные. На первый раз меня устроил такой состав. Безрассудство — основа эволюции, природный механизм подбора путей выживания. На следующие бои стоило набирать осторожных и учить их боевому делу с учетом опыта первых смельчаков.

Теперь надо было разучить тактику на разные случаи поведения противника. За основу приняли, что он станет атаковать первым.

— Сразу выбежим вперед и заминируем траншеи. — Предложил Француз. — Одна мина, если они тупые, может завалить пару, а то и трех. Глядишь, и воевать не придется. — Будем на это надеяться, но всерьез не рассчитывать. — Посоветовал я. — У них есть глаза, а такую штуку не так просто проглядеть. Надо ставить мины там, где будет возможность прижать врага огнем, чтобы они потеряли контроль над собой.

— Да разве успеешь разглядеть такие места? Стрельба начнется с самого начала. — Предположил Четкий, самый юный боец в нашем отряде.

— Попробуем. Траншеи там не сплошные, довольно короткие, так что рассчитывать на то, что получится долго бегать у врагов на мушке не стоит. Мой план такой, как бы ни начался бой, одни бегут ставить мины, другие постреливают в сторону врага, не давая им целиться. Потом смотрим, какую тактику выбрал противник. Если атакует, разбираем самые опасные направления и ждем. Я со своей половиной отряда контролирую правую половину арены, Егерь со своей половиной — левую. У меня хорошая реакция и большой опыт, поэтому от вас требуется только много шума. Как раз пригодится мортира для навешивания люлей сверху. По мере выбивания противника, будем решать, когда идти его добивать.

— А мы будем играть до последнего человека или по времени? — Поинтересовался Мирон.

— Не знаю. — Я пожал плечами. — Скорее всего, первый вариант.

— Я тоже так считаю. Если на время, то можно просто просидеть на своей базе, пока оно не выйдет. — Поддержал Егерь мою точку зрения.

— Мы участники реалити-шоу и должны забавлять зрителей. Чем кровавее и активнее будет бой, тем им веселее.

Мои откровения не добавили оптимизма бойцам. Никому не хотелось чувствовать себя жертвами извращенной публики.

— А мы не можем добраться до них? — Поинтересовался Хардбас. — Я бы показал кровавое шоу с их участием.

— Пока я не вижу никакого способа это сделать. Заметили, как они общаются с нами? Минимум коммуникации. Или бояться, что мы сообразим, как можно добраться до них, или не хотят привыкать, чтобы не стало жалко. Как говорил мой батя, если собираешься зарезать поросенка, не давай ему имя. — Я снова не добавил отряду оптимизма.

— Вот тебе и дождались пришельцев. — Горько усмехнулся Рубильник, прозванный так за могучий нос. — Надеялись, что они вмешаются в земной бардак и устроят нам райскую жизнь, а получилось, что мы для них бойцовские петухи на потеху.

— Мы не петухи. — Категорически не согласился Егерь. — Судя по тому, что рассказал Стрелок, мы с ними на одном уровне умственного развития. Вся разница в технологиях, которые они позаимствовали для собственного развлечения.

— Ты хочешь сказать, что мы сможем придумать, как выбраться из этой игры, до того, как нас всех перебьют? — Поинтересовался Козлофф, мужчина с чертами интеллигента. — Восстание Спартака?

— Надеюсь, это случится задолго до того, как нас всех перебьют.

Я ничего не говорил Егерю про то, что наши с Айрис друзья в курсе происходящего и наверняка уже ищут способ помочь. Он сам поддерживал себя идеей о возможности освобождения. Егерь показал себя вольнолюбивым и независимым человеком с первых минут. Слегка самоуверенным и наглым, но ровно настолько, чтобы дать понять, что его трогать не стоит.

Айрис и двое помощников принесли ящик с минами. В нем лежало двенадцать штук. Я вынул одну и внимательно рассмотрел. На ней понятными символами последовательно были нанесены рисунки с действиями по установке и активации. Мина устанавливалась в землю на шип и взводилась на два типа подрыва. Моментальный с подскоком на высоту полутора метров и с замедлением на две секунды. Во втором случае рекомендовалось мину замаскировать. Я повесил на разгрузку два цилиндра.

Айрис печальным взглядом осмотрела мой боевой образ и покачала головой.

— Может, мины за спину перевесишь? — Предложила она.

— Не, пусть тут болтаются. На факт, что они сдетонируют от попадания пули или осколка, а вот задержать смогут. А если сдетонируют, то что ж, будет у тебя муж без вторичных половых признаков. — Мрачно пошутил я.

Айрис даже не улыбнулась.

— Пусть спереди висят. — Авторитетно заявил Егерь. — Враги решат, что у него стальные яйца и сразу испугаются.

Бойцы рассмеялись, сбросив часть копящегося напряжения. Часы уже показывали полчаса до начала игры. Небо темнело, а на нем всё ярче проявлялись космические объекты, окружающие планету. Она владела большим количеством естественных спутников скромных размеров, но различных оттенков. Альбедо каждого спутника тоже отличались. Над головами сейчас висела луна зеленоватого цвета, отражающая лучи намного сильнее естественного спутника Земли.

Я добавил зрительной модификации мощности и заметил на орбите светящиеся точки искусственного происхождения. Сказать сразу, станция это или космический корабль, возможностей зрения мне не хватило. Я сразу связал их нахождение с затевающимся шоу. Кивнул в ту сторону Айрис. Она всмотрелась в небо, затем посмотрела на меня, но комментировать не стала. Не хотелось, чтобы напарники начали подозревать нас в участии на стороне организаторов. Я же рассчитывал, что они после нескольких наших побед соизволят установить с нами контакт, которым мы и воспользуемся. Но пока об этом лучше было молчать.

— Так, а что у нас с тактикой в нападении? — Поинтересовался Француз. — Если враги будут сидеть в засаде и ждать нас?

— Тогда… — я задумался, — тогда мы с Егерем будем идти вперед, пока не нарвемся на сопротивление. Как только выявим их точки, тогда в дело вступят минометчики. Подавят их и так, шаг за шагом, будем продвигаться вперед. Согласен? — Поинтересовался я у Егеря, как у командира своей половины отряда.

— Вроде неплохо. — Согласился он. — По ходу боя будем подстраиваться. Зря минами не разбрасывайтесь. — Предупредил он бойцов.

— Тогда давайте сейчас потренируемся со связью и передачей изображения. — Посоветовал я.

Надо было четко согласовать работу передачи изображения, чтобы бойцы в реальном времени видели на поле боя как можно больше. В итоге, чтобы не путаться в горячке, что показывает нашлемный монитор, решили, что картинку с оружия напарников своей половины отряда буду выбирать я и Егерь, как командиры, для лучшей согласованности действий.

Часы начали последний отсчет. Я держал Айрис за руку и чувствовал, как потеют мои ладони. Нервишки пошаливали. Сердце стучало в ушах, как колесные пары на стыках рельс. Вдруг прямо в воздухе зажглись квадратные прожекторы по периметру арены. Сквозь решетку на нашу сторону упали многочисленные пятна света.

— Гордей, будь осторожнее. — Жена поцеловала меня в губы и прижалась к груди. — Как дорого нам обходится глупость.

— Надеюсь, организаторам гладиаторских боев их глупость обойдется намного дороже.

— Жаль, никто не надел экзоскелет. — Посетовал Егерь.

— Это самоубийство. — Решил Козлофф. — В нем в окоп не влезешь. Все пули твои.

— Экзоскелет подошел бы для заранее спланированной стремительной атаки. — Предложила Айрис. — Если бы всем отрядом двинулись бегом вперед, стреляя на ходу, не давая противнику опомниться. Но тактика рискованная.

— Пожалуй, слишком рискованная. Не многие из нас пробегут шестьсот метров без нагрузки, а с бронником и оружием, так и сотню за счастье будет. — Васяня попрыгал на месте, погромыхав плохо подогнанной экипировкой.

Цвет цифр на часовом табло сменился на красный. Осталась минута. Каждая смена чисел вошла в синхронизацию с биением моего сердца. «Бум-бум-бум» отсчитывало оно время до начала игры. Ладони напарников затряслись. Даже Егерь плохо справлялся с волнением. Чтобы придти в себя в таком состоянии требовалась смелость особой силы.

— Слушайте мой голос и ничего не бойтесь. — Посоветовал я им. — Враг сейчас в точно таком же состоянии. — Я горячо поцеловал Айрис. — Отходи на всякий случай подальше, вдруг прилетит.

Айрис и остальные несчастные, отошли на полсотни шагов от нас. На табло застыли ноли. Решетчатый забор с шумом ушел под землю. Перед нами раскинулась арена, освещенная мягким светом, не дающим тени. С той стороны замелькали точки фигур противников.

— Егерь налево, я направо. — Скомандовал я.

Как только закончилось томительное ожидание, мне стало намного легче. Едва мы пересекли линию забора, он снова поднялся, но на высоту в два раза выше прежней. Видимо, для безопасности тех, кто остался по ту сторону. В него тут же ударили пули, поглощенные силовым полем.

— Ай! — Вскрикнул Хардбас. — Меня, кажется, ранило.

— Все в окоп, живо. — Я затолкал заторможенных бойцов в загривок в укрытие.

Они явно находились в состоянии легкого шока, и как боевые единицы не представляли никакой пользы.

— Парни, приходите в себя. Рассредоточьтесь, выберите себе позиции. Я побежал ставить мины. Егерь, ты готов расставлять мины?

— Ага, готов. — Ответил он с задержкой. — У Хардбаса ранение в ляжку. Вроде ничего серьезного. Штаны сами затянули рану.

— Отлично. Не обращай внимания на мелочи. Погнали?

— Погнали.

Я выскочил из траншеи и дал перед собой очередь в сторону противника. Отлично сбалансированное оружие, не обладающее почти никакой отдачей, кучно отправило двадцать пуль в одно место. Мне показалось, что там я видел движение фигурок. Облачко пыли показало район, в который они прилетели. Я сделал на бегу еще несколько выстрелов вдоль предполагаемой границы, на которой находились противники. Сотня метров была преодолена за несколько секунд.

Первую мину я поставил в самом начале траншеи со стороны противника. В случае наступления, они были бы вынуждены прыгать в нее не глядя, чтобы не попасть под наш огонь. Активировал ее и воткнул в землю. Вторую пристроил у каменной бойницы, поставив на замедление. Присыпал землей и старыми гильзами.

Вражеский огонь усиливался. Пули барабанили по земле и стенам невысоких укрытий, разлетались, визжа рикошетами в разные стороны. Враг не жалея боеприпасов, решил придавить нас к земле. Его тактика походила на наступательную. Видимо, я правильно оценил его неусидчивый склад характера.

С нашей стороны тоже постреливали, но не так ураганно. Берегли патроны до более плотного соприкосновения. Я приподнял оружие над укрытием и при помощи зума на прицеле оценил обстановку. Вычислитель дал расстояние до вспышек выстрелов, и оно оказалось неожиданно далеким. Противник вел огонь от самого края арены. «Неусидчивые трусы», дал я новую оценку врагу. Идти в атаку совсем не хотелось.

Я благополучно вернулся на позицию, ныряя в траншеи и прикрываясь заборчиками. Глазастые враги все же сумели заметить мои перемещения, и последние метры я прополз под свист пуль над головой. Бойцы из моей половины отряда уже не выглядели такими потерянными, как в первые секунды боя.

— Поставил? — Спросил Мирон, дергаясь каждый раз, когда пуля поблизости с треском входила в силовое поле.

— Поставил, а толку? Они не наступают. — Произнес я расстроено.

— Шмаляют, будь здоров, как будто читы на бесконечные патроны поставили. — Он выглянул из-за забора.

Его любопытство чуть не стоило ему жизни. Несколько пуль ударили чуть ниже края каменной кладки. Мирон резко пригнулся и ухватился за лицо.

— Ранен? — Подскочил Рубильник.

Мирон убрал руку от лица, посеченного мелкой каменной крошкой. Глаз, защищенный экраном, не зацепило.

— Тебе для чего изображение с прицела на монитор выводится? — Спросил я его. — Чтобы ты голову под пули совал?

— Забыл я. — Нервно произнес боец. — Тут разве вспомнишь про всё.

— Народ. — Произнес я в микрофон. — Бошки свои не высовываем врагу на радость. Подняли оружие и осмотрелись. Как поняли?

Бойцы доложили, что всё поняли.

— Стрелок, каков план? — Поинтересовался Егерь.

— Ждём, пока. — Ответил я. — Экономим патроны.

— Принял.

Прошло пять минут позиционного сражения безрезультатного для обеих сторон. Мы вяло постреливали в сторону противника, и он постепенно снизил накал огня. Мирону обработали лицо спиртом. Ранки оказались совсем не опасными и сразу перестали кровоточить. Хардбас тоже не жаловался на ранение. Пока это были все потери с нашей стороны. Димон, из половины Егеря, проверил дальнобойность пневматической мортиры, и оказалось, что ее снаряд смог перелететь чуть дальше середины арены. Сражение совершенно потеряло смысл на таких дистанциях. Боеприпасы могли закончиться раньше, чем мы успели бы подстрелить хоть одного противника. Вряд ли зрителям кровавого шоу оно пришлось бы по душе.

Я оказался прав. Неожиданно за нашими спинами раздался трехкратный сигнал, после которого сетчатый забор двинулся в нашу сторону. Организаторы решили подтолкнуть нас друг к другу. Понятное желание. Бойцы из моего отряда заволновались, оглядываясь на приближающееся ограждение. Оно приподнималось, чтобы не разрушать постройки на арене и тогда появлялась щель между землей и краем забора.

— Отходим. — Приказал я, понимая, что покинуть арену все равно не удастся.

Бойцы стали отходить. Огонь в этот момент прекратился совсем. С той стороны тоже не стреляли, пятясь от наступающего забора. Я не успел среагировать на поступок Мирона. Видимо, он совершенно разочаровался в своем поступке, согласившись участвовать в первом сражении, и решил сбежать, оставшись в окопе, когда над ним пройдет ограждение.

— Дурак, ты же…

Я не успел договорить. Силовое поле, избирательно пропускающее породу и оружие сквозь себя, вдавило бойца в край стены и расплющило. Он даже не успел издать ни звука. Мирон стал первой жертвой игры с нашей стороны.

— Егерь, у нас погибший, Мирон. — Сообщил я напарнику, который этого не видел. — Решил пролезть под забором и его раздавило. Учтите парни, сбежать отсюда нельзя, не выиграв боя. Погибнете зря и глупо.

— Блин, понял. У меня пока таких нет. Как думаешь, барьер остановится?

— Конечно. Они будут провоцировать нас к активным действиям, сближая.

— Тогда сейчас надо резко стартануть вперед и занять позиции. — Предложил Егерь.

— Хорошая идея. — Согласился я. — Они подумают, что мы готовы сражаться и остановят забор.

— Да, и к тому же мы будем готовы встретить противника.

— Перебегаем двойками, прикрывая друг друга на открытой местности. — Раздал я тактические указания.

Себе в пару выбрал Француза. Первыми выбежали Рубильник и Козлофф, но по ним никто не стрелял. Они залегли и побежали мы. Нам повезло меньше. Трассеры, слившиеся в одну линию, чуть не накрыли нас. Это было какое-то скорострельное оружие, которого у нас не имелось. Я толкнул напарника в траншею и прыгнул следом. Яркие росчерки пронеслись в нескольких сантиметрах над моей головой. Разорвали камень и землю в паре метров за нами.

— Это что, миниган? — Зло поинтересовался Француз, отряхиваясь на дне окопа.

— Стрелок, ты живой? — Взволновано спросил Егерь через переговорное устройство.

— Живой. Успели нырнуть в траншею. Будьте осторожны, у них имеется более скорострельное оружие, чем у нас.

— Я это уже понял. Засек, откуда стреляли, попробуем подавить. — По-деловому сообщил он.

У Егеря, судя по всему, боевого опыта оказалось больше моего. Он точно участвовал в боевых действиях на открытой местности и представлял, какая тактика должна иметь успех.

— Хорошая идея. Судя по мощи огня пушка тяжелая, много с ней не побегаешь. Дай ориентир, я тоже присоединюсь.

— Да, ее видно. Прямо напротив вас в бойнице торчит широкий ствол. Дальномер показывает триста пятьдесят метров. Сейчас дам очередь, чтобы ты увидел.

— Отлично жду.

Я посмотрел на экран своего оружия. В магазине осталось еще больше трехсот патронов. Выбрался из траншеи и спрятался за ближайшим каменным забором. Выставил ствол поверх него и стал следить через нашлемный монитор за ориентирами, указываемыми Егерем. Однако я увидел ствол вражеского пулемета раньше. Противник слишком интенсивно вертел им, выискивая цель. Добавил кратности прицелу и выстрелил в его сторону одновременно с Егерем. Яркие трассеры, впившиеся в камень, раскрошили бойницу. Когда осела пыль, ствол пулемета смотрел вертикально вверх.

С той стороны, после секундной заминки, открылся непрекращающийся огонь. Противник поливал веером над нашими головами. Каменная крошка и пыль наполнили пространство вокруг нас. Приближающийся барьер снова издал три звонка и остановился в двадцати метрах позади меня. По итогу его перемещения сторона арены уменьшилась на двести метров с обеих сторон. До противника осталось уже не полкилометра, а метров триста. В прицел можно было различить фигуры, мелькающие между элементами искусственного ландшафта.

Я дал несколько очередей в места, где они мелькали особенно часто. Бойцы из моей половины отряда расползлись в стороны и тоже изредка постреливали. Никто из них не был ранен или убит, несмотря на творившийся вокруг ад.

— Егерь, надо ползти вперед, иначе забор снова начнет поддавливать. — Сообщил я напарнику.

— Да, надо. Метров через пятьдесят можно будет достать их мортирой. — Егерь громко дышал. — Я готов.

— Я тоже готов. Парни, прикрывайте нас, только не зацепите. Раз, два, три! — Я выскочил из траншеи одним прыжком и понесся вперед, петляя как заяц.

Огненные росчерки ударили под ноги, заставив меня искать укрытие. Слева от меня находился кусок стены с бойницей. Я прыгнул под его защиту. Десятки пуль впились в стены, выбив из нее облака рыжей пыли. Полежал, осмотрелся в поисках следующей позиции.

— Егерь, ты живой? — Поинтересовался я.

— Ух, фу ты, живой кажется. Броником словил пулю. Одному магазину хана, дыра насквозь. А ты?

— Вообще без повреждений. Давай еще рывок и затем пусть парни прорываются. Есть у тебя укрытие на примете?

— Есть. Метров двадцать до траншеи, а за ней походу дзот. Выпуклость, как будто бронеколпак песком присыпали. Доберусь до него, смогу весь сектор держать под контролем.

— Отлично. У меня тут тоже есть позиция на примете, только к ней бежать слишком далеко по открытой местности. — Я посмотрел в сторону небольшого холмика, срытого с нашей стороны.

По покатой поверхности были нарезаны выемки для стрельбы в сторону противника. Со стороны противника холм должен был сливаться с поверхностью. Из минусов такого укрытия была открытая спина в случае попадания рядом разрывных снарядов или гранат. Но ничего лучше рядом не оказалось.

— Парни, прикройте еще раз. Начинаю отсчет до старта. Раз, два, три.

Я побежал чуть позже выстрелов с нашей стороны. Бежал как бог, едва касаясь ногами земли, и все же враг оказался проворнее. Пуля зацепила мой бок. Крутанула меня, сбив с ног. Я упал, откатился в сторону, поднялся и побежал дальше. Через секунду лежал в безопасности за укрытием холма.

— Гордей, ты как? — Взволнованно спросил Француз. — В тебя попали?

— Да, попали. Еще не смотрел.

Пуля зацепила левую сторону бронежилета и ударила в нижние ребра. Я засунул руку, чтобы проверить насколько мне помогла броня и облегченно выдохнул. Пуля не пробила её, но остановилась в самый последний момент. Я чувствовал ее измятый носик под пальцами. Ребрам, несмотря на вшитую в тело броню, досталось. Бок болел, как после обжигающего хлесткого удара.

— Все нормально, парни, броник не пробит. Было больно, но не смертельно. Я начинаю прикрывать, а вы подтягивайтесь по двое. Егерь, ты добрался до укрытия?

— Добрался. Только никакой это не дзот, обманка. Сектора обстрела никакого нет. Дайте мне минуту, чтобы найти подходящее укрытие.

— Я со своими начну сейчас, заодно прикроем и твоих, когда ты закрепишься. — Решил я.

— Хорошо. Удачи.

— Француз и Козлофф, идете первыми. Рубильник и я прикрываем. Действуйте по готовности, только дайте знать, когда начнете.

— Понял. — Ответил Француз.

Я выставил оружие в выемку, развороченную десятками попаданий, и направил прицел в сторону противника. Как вовремя я это сделал. Вдоль правой стороны арены, вплотную к забору, удивительной по сложности походкой, приближались двое противников. До них оставалось меньше ста метров, и при этом их никто не видел кроме меня. Взгляды напарников были направлены ближе к центру арены и глубже в зону врага.

На максимальной кратности прицела можно было хорошо рассмотреть тех, с кем нам пришлось биться. Это были крупные существа, раза в полтора крупнее жителей Земли. Природа наделила их мощным телом и длинными верхними конечностями. Голова напоминала муравьиную, из-за формы похожей на мяч для регби. Но походка у этих существ была чем-то из ряда вон выходящим. Как могла природа так поиздеваться над людьми, чтобы подарить им такой нелепый способ перемещения. Из-за разной длины внешней и внутренней пар ног, казалось, что это идут два существа, шагающие по очереди.

— Мы пошли. — Услышал я в наушнике голос француза.

Надо было нейтрализовать несчастных противников, чтобы они не убили моих напарников. Мне часто приходилось стрелять в людей, но никогда не желал им смерти и старался ранить. Только перед лицом смертельной опасности, когда не оставалось выбора, я мог убить. Дал очередь, целясь чуть ниже туловища врагов. Они упали. Я отвлекся от них и стал постреливать во все вспышки, не давая противникам целиться в моих напарников.

— Мы на месте. — Доложил Француз.

— Оба живы? — Спросил я.

— Да.

— Рубильник, твоя очередь. — Приказал я. — Прежде чем рванешь, дай знать.

— Понял, не дурак. — Ответил он.

От былого шока не осталось и следа. Бойцы постепенно вжились в роль. Я снова посмотрел на подбитую парочку. Один лежал, не двигаясь, второй пытался уползти. Не хотелось стрелять ему в подставленную под прицел задницу, но и оставить его я не мог. Заплатить за это пришлось бы жизнью кого-нибудь из своих. Сделал одиночный выстрел, в надежде, что он потеряет сознание от боли или от количества обезболивающего, впрыснутого аптечкой. Противник замер.

— Я иду к вам. — Произнес Рубильник.

Одновременно раздались несколько длинных очередей. Я тоже присоединился к ним, пока не выстрелил весь магазин. Поменял на следующий. Плюнул на ствол, тот зашипел, как раскаленная сковорода. Надо было дать оружию кратковременный отдых, чтобы оно не подвело в самый неподходящий момент.

В нашей половине отряда пневматическая мортира имелась у Рубильника. Стоило дождаться, когда он займет удобную позицию и проверить ее в работе. Стрельба неожиданно затихла с двух сторон. Враг мог заметить свои потери, причиненные мной, испугаться и затаиться.

— На месте. — Доложил Рубильник.

— Отлично. Егерь, что у вас? — Спросил я.

— Васяню подранили. Ходить не может. Броник вколол ему дозу промедола, теперь он мычит, и ничего не понимает.

— Заберите у него оружие, чтобы он своих не перестрелял в приступе наркотических наваждений. Димон на позиции?

— Да, уже давно сижу.

— Надо бы проверить, достанет мортира до врагов или нет?

— Сейчас проверю. — Бодро ответил Димон.

— Рубильник, тебя тоже касается. Надо закинуть снаряд на вражескую территорию.

— Я уже приготовил оружие к стрельбе. Надо бы вычислить примерный сектор, где есть враг, чтобы не запулить в молоко. У нас каждый снаряд на вес золота. — Посоветовал боец.

— Хорошо. Я сейчас дам очередь в ту сторону, где замечу движение. Будьте готовы.

— Всегда готовы. — Ответил Рубильник, помнящий пионерское детство.

Я снова выставил ствол оружия в выемку в породе и осмотрел вражескую сторону. Они выжидали. Наверное, до них только дошло, что патроны следовало бы экономить, а тактика наглого нападения вела к напрасным жертвам. Никто из них не хотел выдать себя неосторожным движением. В процессе ожидания, я заметил на экране монитора разноцветные иконки и решил проверить, что они означают. Прикосновение пальца к стороне монитора, возле которой они находились, привели к смене картинки. Это были не просто светофильтры, как я сразу подумал, а полноценные переключатели различного вида зрения. Первое же прикосновение включило тепловизор, выявляющий источники тепла. Противник сразу же обозначил себя разогретыми стволами, нагревающими окружающий воздух.

Ради любопытства я включил второй вариант и получил бледно-зеленое пространство, в котором выделялись только двигающиеся элементы окружения. Из-за удаленности от противника я видел едва различимые точки. Третье прикосновение открыло мне новые возможности прицела. От оружия вперед протянулся тонкий лазерный луч, невидимый обычным зрением. Точка луча упиралась в стену и оставляла на ней след, хорошо заметный в течение нескольких секунд, после отключения луча. Эту функцию можно было использовать в качестве маркера для наведения стрельбы остальных бойцов.

Пришлось познакомить с новыми функциями всех бойцов отряда, чтобы они использовали это преимущество в бою.

— Димон, Рубильник, рисую крестик в том месте, за которым сидит враг. Запулите снаряд туда. — Попросил я по связи и начертил на каменном заборе крест, хорошо заметный при использовании этой функции нашлемного монитора.

Прошло несколько секунд. Первым выстрелил Димон. Я проводил полет снаряда взглядом. Он упал точно за укрытием, наполовину разметав его. Рядом раздался второй взрыв, добивший укрытие окончательно. Противник открыл беспорядочную стрельбу, не поняв, что это демаскирует его. Я нарисовал крест на следующем укрытии, из-за которого яростно отстреливались.

— Парни, правее на тридцать метров от первой цели второй крестик. Димон стреляет первым. Если попадает, то Рубильник стреляет по другой цели. Стрельба по готовности.

— Есть. — Ответил Димон.

Через несколько секунд он выстрелил и попал куда нужно. Рубильник не стал зря тратить свой снаряд. Враг притих. Догадался, что выдает свои позиции, по которым вскоре прилетает. Со стороны сетчатой изгороди раздался троекратный сигнал, и она снова пришла в движение. Зритель желал стремительной концовки с близкого расстояния.

— Что будем делать, Стрелок? — Егерь всерьез заволновался.

— У нас есть пара минут в запасе. Дадим врагу шанс проявить себя.

— А если они не проявят?

— Тогда снова рванем с тобой вперед и так пока не сойдемся врукопашную.

— Ты их видел? Они больше нас в два раза и рук у них четыре.

— В полтора. Ладно, если действительно подойдем слишком близко, я попробую завалить их в одиночку.

— Мужики, они скачут на нас? — Раздался в наушнике испуганный голос Чёткого.

Это было не образное выражение. Противник показал, что четыре ноги росли на нем не зря. Он умел мощно отталкиваться ими и использовать длинные прыжки намного эффективнее, чем мы быстрый бег. К тому же в прыгающие силуэты целиться оказалось намного сложнее.

Наши открыли огонь, пытаясь попасть. Враг тоже умудрялся стрелять на ходу. Эффективность огня, что тех, что других не давала никаких результатов. Я выдохнул и взял на прицел противника, прыгающего крайним справа.

— Кто так скачет, тот не наш. — Прошептал я и сделал несколько коротких очередей на упреждение.

Для меня подобная цель не была сложной. Встроенный аудитор рассчитал все поправки и дал электрический импульс на палец на спусковом крючке. Противник свалился на землю с десятиметровой высоты безвольным мешком. Я переключился на следующего, обрамленного трассерами наших выстрелов. Противник огрызался и не всегда напрасно. В команде Егеря потухла иконка Васяни и почти сразу за ней иконка Чёткого. В наушнике перед этим раздался сдавленный крик и свистящий последний выдох. Мне пришлось поторопиться, чтобы не дать врагу войти в прямой контакт. Что-то подсказывало, что он был подготовлен немного лучше нас.

Я подстрелил следующего и переключился на третьего, почти добравшегося до Француза. Подстрелил его, когда он коснулся земли, замерев на секунду перед следующим прыжком. У них осталось трое, наседавших на уменьшившийся отряд Егеря. В наушнике слышался его непрекращающийся мат.

— Парни, заходим в тыл. — Приказал я и своим примером показал, что делать.

Противник, допрыгал до соприкосновения с бойцами Егеря и схоронился за укрытиями. Я видел, куда спрятался один из них, вынул гранату, сдвинул предохранительную пластину и утопил кнопку запала. Раздался отчетливый хруст сработавшего механизма. До укрывшегося противника оставалось не больше семидесяти метров. Я швырнул гранату по баллистической траектории, чтобы она свалилась сверху. Граната упала и сразу же взорвалась. Заряд в ней был намного мощнее, чем в обычной гранате. Тело врага подлетело вверх и упало.

Я со своими людьми подобрался вплотную к остаткам затавишегося вражеского отряда. В этот момент позади нас раздался характерный звук сработавшего выстрела мортиры. Стрелял Рубильник. Снаряд подлетел и упал в окоп. Оттуда раздался крик боли. Пришлось прекратить его второй гранатой. Где-то прятался последний член команды противника. Я переключил монитор в зеленое свечение и увидел его сквозь толщу земли. Кажется, он пытался подороже продать свою жизнь, держал в одной руке мину, а другой целился в нее из оружия.

Достать его гранатой я не мог, над ним было основательное перекрытие. В пятнадцати метрах перед нами показался Егерь. Я показал ему, где находится последний враг. С его позиции попасть можно было только выйдя на линию огня. Я отрицательно покачал головой, предупреждая его не делать глупость. Вдруг на нашлемном мониторе высветилась новая информация, два счетчика напротив двух символов, поднятого вверх большого пальца и опущенного вниз. Числа быстро росли и замерли. Напротив поднятого вверх пальца значение числа оказалось большим.

Объяснять мне, что это значило в гладиаторских боях, было не нужно. Сетчатое ограждение с нашей стороны отъехало на свое место и ушло под землю. Откуда-то взялась техника, собирающая павших бойцов. Мы, выиграв первую битву, устало направились в сторону своего лагеря.