Я стираю свою тень 8

Глава 7

Пока мы бежали обратно, ждали, что опустится забор с вражеской стороны лагеря и за нами начнется погоня. Пятеро самых отчаянных голов кинулись нам на подмогу. Мы встретились за сотню метров от условной линии, разделяющей арену от территории лагеря. Удивительно, но среди них был и глава администрации. Правда, не в экзоскелете, как ему приказали, а в шлеме и с дробовиком. Вид у него при этом был как у офисного клерка, решившего поиграть в реконструкцию. Жирок так и лез во все щели из-под обмундирования.

Бойцы кинулись снимать у меня с плеча раненого.

— Не надо, я сам. — Отказался я, не чувствуя и грамма усталости. — Помогите другим.

Только миновав утопленный забор, я выдохнул свободно. Когда нога последнего бойца перешла на сторону лагеря, сетчатое ограждение поднялось на полную высоту. Значит, за каждым нашим действием следили. Я забежал в казарму и передал раненого врачам. Айрис к тому времени уже проснулась и, увидев на мне кровь, сильно испугалась.

— Не моя. — Успокоил я супругу.

Я рассказал ей о нашей вылазке и о стопроцентной уверенности в том, что нас будут использовать для военных игр в качестве развлекательного мяса.

— Гладиаторские бои. — Предположила она. — А это недурной доход для космических извращенцев.

Я подробно описал ей эпизод с гранатой, перекинутой на нашу сторону предположительным противником и о странной смерти того, кто это сделал. Айрис задумалась.

— Похоже, его просто убили устроители за то, что он решил сыграть раньше времени. — Предположила она. — Значит, нам дадут время подготовиться.

Айрис не вспомнила ни одной космической расы, подходящей под мое описание тени инопланетян.

— Скорее всего, они не из космических рас, поэтому я не могу знать. Судя по твоим рассказам, они менее дисциплинированны и подвержены большей эмоциональности.

— Да, так оно и есть.

— Это хорошо. Менее дисциплинированный противник всегда слабее.

— Если мы победим его, что дальше? — Спросил я у более сведущей в космическом криминале супруге. — Нам подсунут более сложных противников или отпустят домой?

— Нас будут доить, пока мы будем приносить деньги. Если начнем выигрывать, на нас станут ставить все увереннее, в игру вовлечется все больше народу, в том числе денежных, от которых многое зависит. Отсюда без посторонней помощи просто так не слиняешь.

— Реально определить, откуда за нами следят и устроить военный переворот организаторам игры?

— Не думаю, что без подходящей технической базы это возможно. В настоящий момент они нас слышат и видят и будут знать о каждом нашем шаге в реальном времени. Пока у меня нет никаких идей, как выбраться из этого шоу. Мне кажется, что нам надо сконцентрироваться на том, что от нас хотят, хорошо играть.

— Это же не шахматы. — Меня разозлило, что мы вляпались в эту ситуацию. — Пойду в душ, смою кровь. — Сообщил я жене.

— Хорошо, а я пойду, проверю, есть ли спирт на базе.

— Отличная мысль, дорогая. Я чувствую, что с такой нагрузкой наши баки будут быстро сохнуть.

— А я боюсь, что некоторые сограждане, узнав про спирт, захотят заполнить свои баки. Хочу избавить их от такого соблазна. Плесну в него отравы, чтобы не пили.

— Жестоко, но справедливо. Нам сейчас пьянство испортит всю дисциплину.

— Так точно, мой генерал. Каждая капля спирта должная идти только на медицинские цели.

Айрис ушла по своим делам. Надо было придумать ей должность, раз мы решили стать организованным сообществом по армейскому типу. Чтобы не смущать мужскую половину недюжинными физическими и умственными способностями, ей лучше всего подошла бы роль политрука и начальника по хозяйственной части.

В душевой комнате оказалось слишком людно. Пришлось занять очередь. Мужики косились на кровь на моей одежде и рассматривали экипировку.

— Через два часа будет инструктаж по оружию и экипировке. — Сообщил я тем, кто находился рядом.

— Это кровь? — Поинтересовался парень, стоявший ближе всех ко мне.

— Да. Парни с той стороны подранили двоих наших. Я нес одного на себе.

— Как подранили? Они что, стреляли?

Он так громко поинтересовался, что народ забыл о том, что собирался мыться и окружил нас, послушать мой ответ.

— Я все скажу через два часа. Ждите. — Я не собирался идти на поводу у них, устраивая посиделки, ради удовлетворения любопытства.

Дисциплина должна проявляться во всем, в том числе и строгом следовании своим обещаниям. Народ нехотя рассредоточился по очередям. Я скинул в угол автомат, бронежилет и каску. Через минуту произошло маленькое чудо, поверхность каски и бронежилета изменила цвет, подстроившись под серое покрытие пола. Пока я бегал снаружи, не замечал способности экипировки к мимикрии. Это было удобно в бою, особенно если цветовосприятие зрения противника было похоже на наше.

В душевую явился Егерь и еще двое бойцов из тех, что были с нами на арене.

— Я оставил у забора двадцать человек в полной выкладке на всякий случай. — Доложил он. — И еще распорядился, чтобы пятьдесят взяли с собой оружие и были готовы ко всему.

— Правильно, молодец. — Мне понравилось, что он оказался таким предусмотрительным. — Командир из тебя отличный.

— Нас перебьют, как слепых котят, если мы будем бесцельно слоняться из угла в угол. Надо всем раздать задания и жестко спрашивать за их исполнение. Процентов восемьдесят из тех с кем я пообщался, даже представить не могут, что в них будут стрелять. Они все еще пребывают в уверенности, что вот-вот кто-то явится и скажет, что все происходящее шутка и теперь можно возвращаться домой.

— Я их понимаю, поверить в то, что мы на другой планете сложно, а тем более в то, что ты объект чужой игры. Инерция сознания. Люди до последнего цепляются за привычное. Я уже сообщил некоторым, что через два часа объясню всем, что происходит, и чем мы должны заняться в ближайшее время.

— Надеюсь, у нас есть лишних два часа на это.

Егерь посмотрел на очередь, затем ринулся в одну из них, оттолкнул того, кто должен был занять душевую кабину следующим.

— Ты чего наглеешь? — Обиделся мужчина.

— А то, что вы такие вялые, нихрена не шевелитесь. В любую минуту нас могут начать отстреливать, а вы, сука, не двигаетесь, пока все свои складочки не промоете. — Егерь разозлился не на шутку. — Короче, слушайте все сюда! С этой минуты время в душе не должно превышать двух минут. Кто займет его дольше, будет наказан.

— А с чего это ты решаешь, сколько нам мыться? — Заявил пожилой мужчина с шикарной седой шевелюрой.

— Потому что я взял на себя ответственность за ваши никчемные жизни. Вы сборище тупых, ленивых, слепых и глухих идиотов, которые сдохнут, не поняв, что превратились в мишени. — Егерь нервно вырвал дверь кабинки, в которую стоял, и выбросил из нее мужчину. — Всё, твое время закончилось.

— Но я…

Егерь зарядил ему кулачищем в лоб. Голый мужчина упал и испуганно пополз от драчуна, но Егерю больше было не до него. Он забрался в душ, быстро разделся и стал сразу мыться.

— Что он себе позволяет? — Спросил все тот же мужчина с седой шевелюрой. — Это же немотивированное насилие.

— Он прав. У нас нет времени, чтобы с большим комфортом превратить вас в идеальных бойцов. Чем раньше каждый из вас это поймет, тем меньше будет таких эпизодов. — Я кивнул на голого побитого мужика, пытающегося суетно одеться в свою одежду. — Сказано две минуты, значит две. Лишние вопросы отнимают время.

«Седой» хмыкнул и отошел от меня, словно я был заразным.

— Смотрите, заиграетесь в солдатиков. — Произнес он тихо, но я его услышал.

— Ты скажи это раненым, которые сейчас жалеют, что туго соображали. Дисциплина спасет вам всем жизнь. Кто вы по профессии? — Поинтересовался я у «седого».

— Главный экономист в строительной фирме, а что?

— Отлично. Любите точность, значит, будете снайпером.

Экономиста как ветром сдуло. Наивный, все еще верил, что ему не придется брать в руки оружие. Не понимал, что тут все начинают с одного уровня и надежды отсидеться за спиной могут быть встречены как оскорбление тех, кто готов биться насмерть.

Очередь задвигалась быстрее. Егерь помылся, оделся и вышел, не перекинувшись со мной ни словом. По виду был озабочен, словно пребывал в состоянии планирования. Вскоре очередь на помывку дошла и до меня. Вода смыла с меня соленый пот и немного усталости, даже задышалось легче. В голову полезли умные мысли. Должность экономиста навела меня на мысль, что необходимо провести ревизию всего, чтобы знать, сколько у нас имеется оружия, боеприпасов, медикаментов и продовольствия. По запасам еды можно было примерно установить на какой срок организаторы шоу планируют нас задержать.

Я покинул казарму. Медленное здешнее солнце наконец-то скрылось за забором, накрывшим тенью большую часть лагеря. Сразу стало прохладнее. Готовящиеся к ночи насекомые активизировались, наполнив воздух шорохом крыльев. Сразу же появились птицы, охотящиеся на них. К счастью, они не выглядели монструозно, как я ожидал. Птицы, как птицы, размером с грача, но с шикарной пастью, раза в два больше самого пернатого. Было даже что-то успокаивающе знакомое в надвигающихся сумерках. Наверное, мне это напоминало деревню с ее активностью перед наступлением ночи.

Я направился к забору. Там уже находились Айрис и Егерь.

— Снова стреляли. — Сообщила супруга. — Кажется, теперь их очередь ознакомиться с ареной.

— Они рядом. — Добавил Егерь. — Думаю, нам не дадут много времени на расслабление. Максимум еще пару-тройку часов. Чего им медлить? — Он держал оружие, направив ствол в сторону забора.

Двадцатка бойцов, отобранных им, копировала его действия.

— Я думаю, они должны довести до нас правила. Сколько на сколько бойцов будут сражаться, и какой итог игры их удовлетворит. До последнего человека или по времени? Не кинемся же мы всей шайкой под триста человек на арену?

— Почему нет? Арена достаточно большая.

— Да мы больше друг друга перестреляем, чем врагов. Народ совершенно не готов к сражению.

— Насчет этого ты прав, совершенно не готов. А наши противники, судя по тому, как любят лупить из пушек, более привычные к боевым действиям. — Егерь прислушался к звукам с той стороны забора. — А ну пошли нахер отсюда! — Выкрикнул он.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом по забору ударила очередь. Сетка засверкала яркими вспышками разрядов и добавившимися к звукам попаданий пуль, громкими электрическими щелчками. В воздухе запахло озоном.

Я не заметил, как оказался на земле, прикрыв собой Айрис. Этот момент, несмотря на помощь электроники, совершенно не сохранился в памяти. Многие из тех, кто стояли рядом, тоже упали на землю. Зато зеваки стояли чуть поодаль во весь рост, открыв рты. Они даже не поняли, что произошло. Егерь вскочил на ноги.

— Забор цел! — Выкрикнул он. — Пули его не берут, хоть он и дырявый.

— Он не дырявый. Его прикрывает силовая броня. Без нее забор не защитит даже от пистолетной пули.

— Так, хрен с ним с забором. Надо собирать всех и объяснять, что все серьезно. — Егерь направился к арсеналу.

— Я пойду, соберу всех из медблока и столовой. — Решила Айрис, отряхиваясь от песка.

— А я тогда соберу народ из казармы. Там точно больше всего находится.

— Кому, как не тебе, брать на себя самую тяжелую работу.

— Так себе мотивация. Ты же знаешь, из меня агитатор не очень, глаза слишком добрые. Обычно я прошу вежливо, а если у меня не получается, сразу перехожу к рукоприкладству. Людей это пугает, а нам надо, чтобы их желание участвовать шло изнутри. — Мне хотелось, чтобы каждый проявил сознательность.

— Напрасно. — Айрис усмехнулась. — Они тут против своей воли.

— Но жить-то хотят.

— Они сейчас вообще ничего не понимают и больше всего хотят проснуться в домашней постели.

— А проснуться в кошмаре. — Невесело пошутил я. — Ладно, пойду, разбужу.

Мы разбежались по своим делам. С каждой минутой воздух становился прохладнее. От дневного зноя не осталось и следа. Только в казарме чувствовалась духота от большого скопления народа. Многие лежали на кроватях, вперив взгляд в панцирную сетку над собой. Некоторые спали, словно за стенами здания продолжалась спокойная жизнь. Я встал посередине центрального прохода и заорал изо всей мочи:

— Подъёооом! Выходим строиться! Касается всех!

— Прям всех, всех? — Поинтересовался паренек, свесивший ноги со второго яруса.

— Абсолютно. Подъём, я сказал! Кто решит, что команда его не касается, будет зачислен в отряд на первый бой.

— Какой еще бой?

— Выходи строиться на плац, там и узнаешь. Живо слезли с кроватей! Считаю до пятидесяти, кто останется, того накажу. — Я сам не верил, что кричу эти фразы.

Большая часть людей повиновалась, и уже толпилась на выходе, но были и те, кто намеренно меня игнорировали. Судя по типажу, многие из них считали себя яркими индивидуальностями, живущими по своим законам.

— …сорок пять…, сорок шесть…, сорок семь. Под глухого канаешь? — Спросил я у крупного парня с неприлично торчащим пузом из-под грязной майки. — Тебе все равно придется встать, но уже через боль и унижение.

— Женой своей командуй, отяпух. — Ответил парень, брезгливо скривив губы-вареники.

— И ей покомандую, когда надо будет, но сейчас твоя очередь подчиняться.

— Пошел отсюда, не мешай отдыхать. — Толстяк поправил подушку под головой.

— Пятьдесят. — Поставил я точку.

Теперь я просто обязан был исполнить свои угрозы, иначе в глазах несогласных я стал бы выглядеть слабаком и пустобрехом. Толстяк делал вид, что расслаблен, но зорко следил за моими действиями. Я подошел к кровати, на которой он лежал со стороны ног. На втором и третьем ярусе никого не было. Взялся за спинку и резко поднял. Парень не ожидал такого, перекувыркнулся через голову назад и перелетел на соседнюю кровать.

— Ты чего творишь, урод? — В его голосе еще не было и намёка на страх.

— Творю дисциплину, благодаря которой большая часть из вас выживет. В ее основе, умение подчиняться. Довожу понятным для таких дебилов как ты языком, через насилие.

— Я тебя раздавлю. — Лицо толстяка перекосила неконтролируемая злоба.

Он кинулся на меня, как обезумевший носорог на джип для сафари. Немногочисленные зрители следили за происходящим с небывалым интересом. Пока соперник несся на меня, я уже придумал прием, которым нейтрализую его. Он был жестоким, но доходчивым. Когда соперник приблизился достаточно близко, я отошел с линии удара и сделал подсечку под обе ноги. Парень, набрав огромную инерцию, воспарил над полом. Мне хватило доли секунды, чтобы добавить ногой под его выпуклый живот еще немного энергии. Толстяк взлетел и приземлился на кровать третьего яруса, точно в соответствии с моим расчетом.

Он чуть не брякнулся оттуда, но удачно приложился к спинке и замер. В казарме повисла гробовая тишина.

— Так, кто еще не понял, что надо слушаться моих команд? — Спросил я громко. — Кто еще у нас индивидуальная снежинка?

Через несколько секунд в казарме остался я и толстяк, пребывающий в шоковом состоянии.

— Слезай оттуда и выходи на построение. — Приказал я. — Если через минуту тебя не будет, то ты станешь первым, кого мы накажем публично.

Я развернулся и пошел к выходу. Когда дошел до дверей, услышал кряхтение и топот бегущих ног. Не знаю, было ли у меня право так поступить с человеком, но ничего умнее я не придумал. Поучилось эффектно и эффективно, и мне не пришлось тратить время на уговоры.

На плацу собрались почти все. Мой аудитор не досчитался двенадцати человек. Пятеро раненых и женщины, занимающиеся медициной. То есть эффективно сработал не только я, но и жена, и Егерь. Впрочем, в последнем я не сомневался, но вот как Айрис удалось убедить людей, мне было очень интересно. Наверняка она не прибегала к физической силе.

Народ бестолково строился по ротам. Забыли после первого построения, кто с кем и на каком месте стоял. Я подошел к Егерю.

— Всех выгнал из казармы. Пересчитал, тут все, кроме раненых и женщин-медиков. — Сообщил я.

— Как ты пересчитал? Без переклички? — Удивился он.

— Да, без переклички. Что дано, то дано, считать умею. — Я не стал рассказывать о своем аудиторе, программе способной считать что угодно в мгновение ока, все равно бы он не поверил.

— Ладно, будем считать, что так и есть.

— Не будем, а так и есть. — Меня слегка покорежило его сомнение. — Кто будет говорить с народом, я или ты?

— Ты. Я не мастер толкать речи.

— Давай определимся между собой, Егерь, кто мы тут. — Попросил я его. — Кто командует парадом, ты или я? Кто у кого в подчинении?

— Сейчас? — Произнес он тоном, дающим понять, что сейчас он не готов говорить об этом.

— А чем мы лучше остальных? Требуем дисциплины, а между собой разводим анархию. Мое предложение такое, главным буду я. На мне стратегия, общее видение ситуации и планирование подготовки. Ты и Айрис мои замы. Ты, по боевой части, жена, по тыловой.

— Я видел, как она вырубила здорового мужика? — Произнес шепотом Егерь.

— Когда?

— За минуту, как тебе вернуться. Как котенка. Тот даже «мяу» сказать не успел. — Егерь покосился в сторону моей жены, занимающейся наведением дисциплины на плацу.

— Да, я с ней не дерусь, очкую.

— Гордей, давай договоримся, если выберемся живыми из переделки, ты поможешь мне усовершенствовать свое тело, как у вас. — Заговорщически прошептал Егерь. — И тогда я приму все твои условия по разделению власти.

Я усмехнулся.

— Ты их и так примешь, все будет зависеть только от твоей упёртости. Я тебе говорил, что модификации это дорого, и тебе надо будет оставаться в космосе. А если ты там останешься, то тебе не захочется возвращаться на Землю и, стало быть, желание продемонстрировать силу перед товарищами станет ненужным.

— Но ты же остался на Земле?

— Скорее, спрятался. Мы живем очень скромно, никому не показываем свою силу, тебе же это будет неинтересно.

— Почему вы прячетесь? Ведь можно было бы достичь таких высот.

— Каких высот? Денег и власти?

— Почему бы и нет. Уж лучше, чем работать курьером за нищенскую зарплату.

— Ты смотришь на ситуацию с точки зрения простого человека. Когда ты видел космос и знаешь совсем другую жизнь, то все земные вещи, прельщающие тебя раньше, покажутся глупостью, не стоящей внимания. Да, я мог бы запросто организовать партию или ОПГ в зависимости от наклонностей, но это так тоскливо, вариться в среде людей, которые живут в своем маленьком мире с убогими желаниями. Если тебе нужны деньги, то проще попросить друзей, которые могут предоставить их в любом количестве. Только обладание вещами не является моей целью. У меня и моей семьи есть здоровье и возможность покидать Землю, больше ничего не нужно. Вот если бы у тебя денег было столько, сколько хочешь, независимо от работы, кем бы ты работал?

Егерь задумался.

— И не надо было париться, что они кончатся?

— Да.

— Егерем. — Ответил он.

— Ну, вот, ты уже достиг высоты, которой желал. А все эти побрякушки и должности моральное дно, наркотик дающий человеку иллюзию счастья. От них только пустота на душе и желание творить гадости.

— Как у организаторов этого цирка?

— Да, именно. Зажравшихся мудаков, не знающих чем бы еще насытить свой извращенный развлечениями разум.

— Обидно сдохнуть из-за этого.

— А мы и не сдохнем.

Я не стал рассказывать ему про звонок Камиле накануне проверки себя в Кольце Страха, чтобы не давать человеку напрасной надежды, что скоро все закончится.

— Вы с женой, может и не сдохнете. — Дистанцировался от нас Егерь, продемонстрировав недоверие.

— Ладно, хвати пустопорожних разговоров. Иди, займись дисциплиной, а я пока соображу, что говорить. — Предложил я поделить наши обязанности.

Егерь ушел, не сказав ни слова. Я стал придумывать речь, прохаживаясь вдоль сетчатого забора. Хотелось обладать красноречием великого полководца, но Бог не дал способностей. Не видел меня тем, кем я пытался сейчас стать. К какой общей сути человеческой натуры следовало обращаться, чтобы получить ожидаемый эффект, я не имел никакого представления. Меня самого не надо было мотивировать, без мотивации все видел и понимал.

Егерь быстро навел порядок железной рукой и грозным голосом. Несомненно, при одинаковых физических способностях, он был бы полководцем намного лучше меня. Я бы уступил ему свою должность без всякого сожаления. Он и Айрис подошли ко мне. Я даже заволновался. С детства не мог перебороть страх публичных выступлений.

— Толкай. — Тихо произнес Егерь.

— Надо было главе дать слово. — Пошутил я, увидев чиновника в первой шеренге третьей роты.

— Ни в коем случае. Он сейчас боится всех, и своих избирателей и будущих противников.

— Это была шутка. — Я откашлялся. — Народ, буду говорить только по сути, попытайтесь вникнуть в мои слова как можно скорее. Расклад такой, мы находимся на другой планете, как вы уже догадались. Сутки здесь длиннее, а сила тяжести ниже. Ну и антураж, как видите, вокруг нас совсем не земной. С одной стороны, это здорово, мы совершили космическое путешествие, но с другой те, кто нас сюда доставил, хотят содрать хорошую цену за билет. Предварительно нам придется сражаться на арене на потеху публике. Мы были за этим забором и там видели следы сражений. Хочу сказать, что альтернативы участвовать или не участвовать в них, у нас нет. Разве что покончить жизнь самоубийством. Если есть желающие, то просьба не делать это публично. Те, кто решит пожить подольше, должны заняться обучением военному делу. Начать можно с ознакомления с оружием и экипировкой и быть постоянно готовым к тому, что придется применить его. Сколько отмерено времени до начала боев, я не знаю, нам никто ничего не сообщает. Думаю, всё будет происходить по желанию организаторов, о котором они не станут нас уведомлять. Вы же не сообщаете курице, что через два часа придете рубить ей голову? Простите, плохая ассоциация, но зато доступная. Сейчас первая рота пойдет полном составе получать оружие и экипировку. В процессе получения сами определитесь, каким оружием хотите воевать. Вторая рота пойдет следом, а третья займется по хозяйству и охраной периметра. Это предварительный расклад, пока мы не знаем, что задумали организаторы. Война, как говорится, план покажет. И самое главное, на военную службу призваны все до одного. Не будет никого, кто думает отсидеться по привычке за спинами других. Дезертировать вам некуда, а за попытки спрятаться наказывать будем жестко, несмотря на чины, возраст и заслуги. Послабление можем сделать только женщинам. Кто не хочет брать в руки оружие, можете выбрать себе работу с ранеными. Я всё сказал. Если есть что добавить, то прошу. — Обратился я к Егерю.

— Нет, добавить нечего. Всё сказано по существу. Первую роту жду в арсенале.

— Тогда расходимся по местам проведения обучения. — Скомандовал я как мог.

Роты на удивление не рассыпались в бесформенные кучи. Первая отправилась в «оружейку». Вторая осталась на плацу для обучения медицинским азам помощи раненым. А третья распределилась с оружием вдоль забора, на случай, если начнется игра без предварительного уведомления.

Айрис подошла ко мне.

— Как я выступил? — Меня интересовало только ее мнение.

— Отлично, если не вникать в повод для выступления. Скажи, когда мы уже навоюемся? — Спросила она, заглянув мне в глаза, словно я знал ответ.

— Ты знаешь, в этот раз все по-другому. Нет никакого страха, даже зная, что мы опять не взяли с собой капсулы и браслеты.

— Глупо было тащиться в лес с капсулой.

— Согласен. Надо попросить людей Системы вшить нам в организм внутреннюю капсулу, которая восстанавливает тело непрерывно и не париться больше с мыслями о забытой безопасности.

— Вряд ли такая вещь существует. Но ты знаешь, Гордей, у меня тоже нет страха, что я оставила детей и могу не вернуться. Кто-то очень сильно обнаглел от собственной безнаказанности, спровоцировав мой интерес добраться и начистить ему морду. Не пойму, как у них получается воровать людей в таких количествах такое продолжительное время? Мы смотрели передачу о событиях полугодовой давности, и никто до сих пор так и не прекратил их деятельность.

— Видимо, нашли лазейку. Помнишь этих паукообразных, которые придумали портал, похожий на Кольцо Смерти. Скорее всего, это они предоставили технологию.

— Удэмкваты? Возможно. Они обижены на всех за то, что их выгнали из Лиги Рас и могут гадить, если представится такой повод.

Айрис была одета в боевую экипировку, которая ей шла, будь она фотомоделью. Белокурые волосы выбивались из-под шлема. Бронежилет хорошо сидел по фигуре. Она использовала все кармашки, чтобы набить их оружием и медицинскими принадлежностями. На креплениях под грудными кармашками висел нож. Я вынул из кармана телефон и сделал несколько фото на память.

— Не те события, о которых потом захочется вспоминать. — Скептически отнеслась Айрис к моей выходке.

— Другого такого случая запечатлеть тебя в военной форме может и не быть. Уж лучше я его не упущу. Ты выглядишь сногсшибательно, хоть агитационные плакаты с тебя рисуй.

— Тебе тоже идет форма, но фотографировать я не стану, чтобы карма не решила, будто нам нравится воевать.

— Не особо и хотелось. — Я посмотрел в сторону третьей роты, расхаживающей вдоль забора. — Пойду, послушаю, что происходит по ту сторону.

— Гордей, чувствуешь, как холодает с каждой минутой. Надо позаботиться о теплой одежде. — Посоветовала супруга.

— Хорошо. Я начну отправлять на склад по десять человек из третьей роты, чтобы они оделись теплее. — Я направился к забору.

Воздух во время заката сделался красным из-за отсвета садящегося за горизонт солнца. Чем темнее становилось небо, тем сильнее выступали на нем непривычные земному взгляду объекты. Планета имела множество естественных спутников, расположенных достаточно близко к ней. Все они были гораздо меньше Луны и не похожи друг на друга. Народ часто отвлекался на чужое небо, с непривычки вызывающее чувство тревоги.

— Тихо? — Спросил я у бойца, прислушиваясь к звукам с той стороны сетчатого забора.

— Вроде никого. Уже минут двадцать с той стороны не было ни одного выстрела.

Я распорядился, чтобы десять человек по очереди отправлялись на склад. Роты пока еще не были поделены на взводы и отделения, поэтому число десять мне показалось оптимальным. Проверив, что мой приказ исполняется нормально, я сам пошел приодеться. Изо рта уже выходил пар, и открытые участки тела начинали мерзнуть. Егерь, увидев, что мы отправляем людей на склад за одеждой, тоже отдал такой приказ.

Айрис и еще три женщины помогали бойцам подобрать одежду. Это были куртки и штаны из плотной ткани. Я самостоятельно подобрал себе экипировку. В процессе примерки заметил, что по нижней части куртки имеется утяжеление. Вначале решил, что это такой трюк, чтобы придать ей правильную форму без глажки, но потом нащупал перекрещивающиеся широкие и гибкие вставки по всей спине, груди и рукавам. Меня это навело на интересную мысль, которую я проверил. Прощупал полы куртки и нашел элемент, крючок с петелькой на разных сторонах. Я сцепил их, так как это напрашивалось само собой и буквально через минуту куртка начала отдавать тепло.

Я поспешил поделиться с народом полезным советом. Рассказал о нем Айрис, чтобы она доводила до каждого получающего одежду, и выбрался на улицу, рассказать тем, кто уже переоделся. Вышел в холодные сгущающиеся сумерки и понял, что лагерь за время моего отсутствия изменился. Над металлической оградой поднялся еще ряд такой же высоты из сетки, усиливающий сумерки. А посередине сетчатого забора загорелось объемное табло с числами «10х10» и земного времяисчисления, показывающими обратный отсчет.

Согласно им, у нас оставались чуть меньше двух часов до начала события.