Я стираю свою тень 8

Глава 18

Ошибкой тех, кто ждал нас по ту сторону портала, стала самонадеянность. Они верили, что контролируют всё. Прошлый опыт убедил их в собственной неуязвимости. Такое случается со всеми, кто верит в свою силу и безнаказанность. Наше появление для людей в большом зале оказалось полнейшей неожиданностью.

После того как мерцание затянуло нас в портал и выбросило в огромное помещение, уставленное оборудованием и наполненное людьми, контролирующими его, случилась долгая пауза. Все присутствующие, даже те, кто имел при себе оружие, замерли, с трудом понимая, кого они видят перед собой. А мы в это время продолжали выходить небольшими отрядами, расходясь по фронту.

Автоматически выбирали на прицел вооруженных охранников, тормозивших не меньше гражданских. Вот где сказалось отсутствие реального боевого опыта. В сражении такая задумчивость обязательно обернулась бы пулей в голове.

Пока длилась пауза, я успел изучить помещение. Оно было прямоугольным, вытянутым вширь. По центру располагался так называемый «машинный зал», оборудование и операторы, управляющие игрой. За ними стена с двумя широкими дверями. А выше находился второй этаж с балконом во всю стену и стеклянной стеной за ним. Там горел свет, но с моего ракурса, что происходило за стеклом, разглядеть не удавалось. Думаю, там сидели тем самые любите кровавого шоу, смакующие при помощи высокотехнологичного оборудования ощущение полного присутствия внутри гладиаторских схваток.

Пауза закончилась, когда один из охранников, спрятавшись за ящиком оборудования, решил напугать нас.

— Оружие на пол! Вы будете убиты, если не выполните приказ! — Он сбился на фальцет в конце фразы.

— Сдавайся сам! — Выкрикнул я. — Сохрани себе жизнь. Мы не шутим.

Я не сомневался, что люди, которых защищала охрана, трусливы и в экстремальной ситуации не смогут реагировать адекватно. Мой прогноз предполагал, что они отдадут приказ открыть огонь, не понимая, что мы вооружены и мотивированы намного лучше. Так и произошло, охранники открыли огонь. И тут начался полный звездец. Больше сотни стволов буквально за секунды уложили всех вооруженных людей, а заодно и половину персонала, попытавшегося убежать. Выжили только те, кто упал на пол, спрятавшись за оборудованием. Несмотря на предупреждение о том, что мы идем не за местью, я не испытал душевных мук от гибели гражданских, напрямую участвовавших в мерзком шоу. Имеющий ум, да поймет что его деяние отвратительно. В горячке боя, как говорил мой дед, любой куст похож на фашиста. Никто не желал смерти гражданским, но лежи они спокойно на полу, никто бы их не тронул.

— Всем рассредоточиться по флангам. — Приказал я, ожидая появления опасности из дверей по центру. — Егерь, проверь, что на втором этаже.

— Сделаю.

Он поднялся по лестнице и осторожно выглянул. Выставил над собой автомат и поводил стволом по сторонам.

— Тут коридор за стеклянной стеной, а там много дверей, как будто кабинки какие-то. — Доложил он.

Я обратился к технику, который смотрел на побоище большими от страха глазами.

— Что, вживую это выглядит не так возбуждающе? Что за кабинки наверху? Для богатых извращенцев?

— Да, там богатые клиенты находятся в специальных капсулах, создающих эффект присутствия.

— Отлично, кажется, у нас сейчас будут козыри на руках. Егерь возьми людей и вынь из капсул всех извращенцев, они будут нашей гарантией от неожиданностей.

— Ну, ты голова, Стрелок. Откуда только такого набрался.

— Учителя были не очень.

Организаторы, поняв, что мы доберемся до их клиентов, решили действовать жестко. Обе двери в стене разъехались в стороны, пропуская в зал колесных роботов с пулеметами и короткоствольными пушками и сопровождающих их бойцов. Роботы сразу начали закидывать помещение гранатами с газом.

— Парни, падайте на пол и закрывайте лицо! — Выкрикнул я и дал очередь в ближайшего робота.

Он не был создан для серьезных боевых действий. Пули из моего автомата повредили ему электронику. Машина замерла. Но остальные открыли огонь. Я лег на пол, вынул гранату и бросил ее по памяти, так как газ уже начал разъедать слизистую глаз. Раздался мощный взрыв и крики. Противника уже не было видно в аэрозольном тумане. Началась активная стрельба. Я нашел Айрис, прятавшуюся за шкафом с мерцающими светодиодами.

Она терла глаза, раздраженные газом.

— Не три, хуже будет. — Предупредил я супругу. — Пусть слезами вымываются.

Над нашими головами ударили несколько очередей, разбив оборудование и потушив лампы. Запахло горелой проводкой. Я выставил автомат и проверил в тепловом режиме вокруг себя. Ужасно, но аэрозоль маскировал тепло. Ничего не было видно, кроме белесой мути. Я переключился на движение, но тут меня подстерегало другое, я не мог отличить своих от чужих. Охрана, имея защиту от аэрозоля и средства для особого зрения в нем, имели неоспоримое преимущество и могли перещелкать нас, как слепых щенков.

Еще не цугцванг, но ситуация была близка к коренному перелому. Если мы с Айрис еще как-то могли ориентироваться в полном тумане, используя встроенную память, то требовать от остальных встать и бежать на выход или на второй этаж было бесполезно. Люди уже были дезориентированы и успели надышаться едким газом.

Я забыл о том, что у нас в команде были люди, выросшие в суровых условиях подводных газовых пузырей.

— Мы готовы дать отпор, если вы прикажете своим людям лежать и не двигаться. — Раздался механический голос из тумана на космолингве.

В ответ по нему открыли стрельбу.

— Народ, лежите и не двигайтесь. Наши бывшие противники сейчас сами урегулируют ситуацию. У них на планете условия для жизни похлеще, чем сейчас вы наблюдаете. — Это я сказал в микрофон, и добавил уже вслух для «антиподов». — Начинайте, я отдал приказ лежать и не шевелиться.

В один миг машинный зал наполнился мощным рокотом стрельбы. Все дрожало вокруг. Я дышал через полу костюма, ослабляющую действие газа. Над нами с Айрис свистели пули буквально в нескольких сантиметрах, выбивая из стены ошметки пластика. Раздались взрывы, обдавшие горячей волной. Они как будто поглотили туман, посветлевший до полупрозрачности. Слезящимися глазами я разглядел мечущиеся тени и разлетающиеся росчерки пуль. Понять, кого я вижу, было невозможно, поэтому решил повременить с помощью, чтобы не пострелять своих.

— Мы очистили помещение! — Раздался громкий голос. — Опасности больше нет.

Тишину окончания боя нарушали многочисленные приступы кашля. Народ надышался газа и фактически был недееспособен. Мы здорово рисковали, находясь в беспомощном состоянии.

— Поднимайтесь на второй этаж, там концентрация газа должна быть меньше. — Произнес я в микрофон.

Взял Айрис за руку и поднялся с ней на длинный балкон. У одной из дверей, прислонившись к ней спиной, сидели Егерь и Атаман, оба краснолицые со слезящимися глазами.

— Вот они нас подловили. — Признался Егерь. — Могли бы положить, если не эти синепланетяне. Красавцы. Таких в друзьях иметь надо, а не во врагах.

— Обстоятельства были сильнее нас. — Я пожал плечами. — Что кабинки открывать пробовали?

— Пробовали, но они закрыты изнутри. — Доложил Атаман.

— Интересно, наш техник-всезнайка не сбежал под шумок? — Я посмотрел вниз, в редеющий аэрозольный туман.

На полу лежали десятки людей, одетые в точно такую же форму, как и работники станции. Балкон постепенно наполнялся кашляющими и трущими глаза николаевцами, и «антиподами», без всяких признаков удушья. Среди бойцов мелькали работники шоу, спасающиеся от газа. Нашего техника среди них я не увидел.

— Мы проверили, никто из вооруженных людей не выжил. Все машины уничтожены. — Доложил мне «антипод».

Тот ли это был, который стрелял в блок связи на станции или другой, я не понял. Модификации не дали однозначного ответа.

— Спасибо. Ваше умение долго не дышать оказалось в этой сложной ситуации очень кстати. — Я похлопал его по холодному доспеху в районе плеча. — Очень рад, что мы больше не должны убивать друг друга.

— Нам нечего делить. Что делать дальше? — Спросил инопланетянин, дав понять, что считает меня главным.

Я не тщеславный человек, но мне было приятно, что вокруг было полно земляков, которые видели этот момент.

— Вот здесь, — Я показал в сторону кабинок, — сидят зрители гладиаторского шоу и, наверное, уже сходили под себя от страха. Это богатые и важные люди, изощренные в мерзких удовольствиях. Их жизни важны организаторам гладиаторских боев и поэтому нам нужно взять их в заложники, чтобы иметь гарантии собственной безопасности.

— Хороший план. — Согласился «антипод». — Что надо сделать, чтобы открыть кабинки?

— Найти среди работников того, кто сможет это сделать! — Я произнес громко, чтобы слышали все.

Испуганные и плохо соображающие работники не удостоили меня ответом. Я увидел рядом Славку, трущего красные глаза.

— Ботаник, найди того, кто сможет открыть нам кабинки со зрителями. — Приказал я ему.

Задание помогло ему собраться с силами и перестать тереть глаза. Вскоре он вернулся с женщиной, трясущейся от страха. В ее представлении мы выглядели жуткими убийцами, готовыми убивать на потеху. Наверняка, «мясорубку», свидетелем которой она стала, вменяла в вину только нам, а не себе и своим работодателям, милым и щедрым людям.

— Надо достать извращенцев из скорлупы. — Коротко объяснил я ей суть задания.

— Оборудование… разбито. — Призналась она, судорожно сглатывая пересохшим ртом.

— Черт. — Ругнулся я. — Вентиляцию включить можно, чтобы скорее этот газ вышел из помещения?

— Это можно. — Она вынула из кармана голографический планшет и запустила вентиляцию.

Воздух шумно загудел в вытяжках.

— Кабинки открываются изнутри? — Спросил я у женщины.

— Да, но…

— Отлично. — Я подошел к ближайшей двери и постучал в нее прикладом. — Уважаемый, если вы не выйдете оттуда, мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.

— Что ты сказал? — Переспросил Егерь, не поняв мою космолингву.

— Напугал, что мы будем стрелять через дверь, если они не выйдут.

— И ты собираешься это делать? — Удивился он.

— Не обязательно стрелять в дверь, можно и в потолок, но они подумают, что мы завалили кого-то из них. — Поделился я своими планами с напарником. — А мы вообще, где находимся? — Спросил я у той же женщины, но понял, что она из-за своего состояния не способна понять глубину вопроса. — Мы на планете, на станции, на астероиде?

— А, в этом смысле. — Она сглотнула. — На необитаемой планете под поверхностью на глубине трехсот метров.

— Сколько здесь еще помещений и здесь живут организаторы гладиаторских боев?

Она скривилась и заревела.

— Цыц, не реви. — Приказал я ей. — Чего тебе бояться?

— Меня убьют, если я расскажу. — Слезы и без того льющие из ее глаз, теперь потекли ручьями.

— Гордей, не дави на женщину. — Тихо попросила Айрис. — Давай я сама, отведу в сторону и поговорю.

— Хорошая идея.

Надо было выковыривать зрителей, пока сюда не заявились организаторы с более солидным войском. Я направил автомат в самый дальний угол помещения, где никого не было, и дал длинную очередь.

— Один готов! — Выкрикнул я. — Кто следующий? Даю минуту на размышление.

Минуты не понадобилось. Щелкнул один замок, потом второй. Открылись двери и из них вышли двое существ, явно не земного происхождения. Меня снова передернуло. Николаевцы, открыв рты, смотрели на представителей двух инопланетных рас. Это были паукообразные удэмкваты, о которых говорила Айрис. Я поймал взгляд жены, выражающий «я же говорила». Это они предоставили технологии для преступного сообщества.

— Этих вниз и под охрану. Глаз не спускать. — Приказал я Французу.

— У меня арахнофобия. — Признался он, со страхом и отвращением взирая на инопланетян.

— Ну, ты же не муха, из тебя кровь не попьешь. Лечи подобное подобным. Поговори с разумными пауками о том, как они докатились до такой жизни.

Француз подозвал двух помощников и уже с ними сопроводил удэмкватов вниз. Затем кабинки стали открываться друг за другом и оттуда повалила разношерстая толпа, собранная по всему космосу. Был здесь даже один релианец.

— Хумичё. — Поздоровался я ним, когда он проходи мимо.

— Хумичё тэ. — Ответил он и чуть не оступился.

— Иди, давай, не друг я тебе. — Поторопил я его.

— Кто это? — Спросил Егерь, заметив мою отличную от других реакцию на пришельца.

— Релианец. На заре наших отношений с Айрис довелось побывать у них в плену на добыче экскрементов долбодятлов. Не лучшие воспоминания.

— Представляю, кому-то кусок жизни с гладиаторскими боями сломает психику до конца дней, а кому-то будет просто одним из воспоминаний, которых было множество. — Философски заключил Егерь.

— Тебе он точно не сломал психику. Ты, я вижу, все так же горишь желанием остаться в космосе.

— Огромным. Не хочу домой. Бесполезно живу, много злюсь на всех, превращаюсь в волка-одиночку. Тут, конечно, мерзости похлеще земных творятся, но ведь это одна сторона медали. Я уверен, что мне найдется здесь место по душе.

Я видел, как искренне говорил Егерь и готов был ему поспособствовать, но не знал к кому обратиться после окончания эпопеи.

— Если у меня появится возможность помочь тебе остаться, я обязательно помогу.

Наконец, все кабинки были открыты, и последние любители «остренького» взяты под стражу. Всё это время я ждал, что организаторы дадут о себе знать, но они не спешили. Готовились и просчитывали варианты. Я обратился к женщине, которая являлась начальником смены.

— Повторю вопрос, живут ли здесь организаторы игр?

— Живут. — Ответила она уже более уверенным голосом. — Но грот с машинным залом и помещениями персонала, соединен с их гротом узким проходом, контролирующимся единственным порталом. Если они не захотят, то не пустят к себе никого.

— Ясно. Соединяй нас с руководством, будем говорить.

Она снова воспользовалась голографическим планшетом и дрожащими пальцами вызвала начальство.

— Возьмите в свои руки. — Она протянула мне планшет. — Не хочу, чтобы они видели меня.

Я взял. Тяжело было смотреть на неподдельный страх женщины. Айрис стала по правую руку от меня, Егерь по левую, чтобы видеть экран. На той стороне не спешили соединяться с нами. Мы прождали минуту, глядя на вращающийся круг вызова. Наконец, появилось лицо земного происхождения. Я услышал возмущенный шепот Егеря:

— Вот скоты.

— Не будем тянуть кота за яйца, — с ходу начал я, — у нас в заложниках ваши зрители. Наши условия такие, вы возвращаете всех нас, кто здесь и кто остался на другой планете, на Землю, а мы оставляем заложников в живых. Я прошу за себя и наших вынужденных противников. Это мягкие условия, в которых мы гарантируем вам жизнь. — Я повернул планшет в сторону заложников, чтобы организаторы не решили, что мы блефуем. — Руки чешутся прикончить вас, если честно. В вас не осталось ничего человеческого, поэтому ваша смерть пошла бы на пользу обществу. Что скажете?

На самом деле я не хотел больше никаких смертей, даже этих негодяев, но вынужден был изображать из себя человека, который способен убить не задумываясь. Великодушие в таких кругах всегда воспринималось как проявление слабости.

— Ваши условия нам не подходят. Нам плевать на тех, кого вы взяли в заложники, деньги была уплачены вперед. Скоро за нами прилетит корабль, и мы просто растворимся в огромном космосе. А вы, останетесь гнить в недрах этой планеты без связи и пустеющими аккумуляторами. Желаю вам сдохнуть самой тяжелой людоедской смертью. — Лицо воодушевленно рассмеялось и отключилось.

— Так. — Я вернул планшет женщине, которая все слышала и снова скривилась, чтобы разреветься.

— Как сюда попадают рабочие смены? — Спросил я у нее. — Через портал корабля?

— Нет, по шахте.

— Шахта ведет наружу?

— Да, там здание, приемный терминал. Мы же и грузы по нему возим.

— А у этих хмырей, я так понимаю, свой терминал есть?

— Да, у них свой.

— Атмосфера у планеты есть? — Поинтересовался я.

— Да какая там атмосфера, яд один. Желтая от хлора. Хлор-аргоновая смесь.

— А тепло снаружи?

— Вроде. Вам зачем? У нас экипировки нет для выхода.

— Зато у нас есть люди, которым она не нужна. — У меня созрел план.

Жаль, что мы в нем играли второстепенную роль. Неудобно было каждый раз рисковать «антиподами», но другого варианта я не видел.

— Вы знаете, как можно забраться снаружи в здание терминала? — Спросил я у женщины.

— Нет. Команды на открытие дверей есть только у начальства.

— У меня есть. — Громко произнес техник со станции, благополучно переживший перестрелку. — Я уже давно их подобрал ко всем замкам, но не думал, что придется распоряжаться с такой целью.

— Значит, наша команда сможет зайти в терминал с улицы? — Переспросил я, обдумывая действия.

— Да.

— А спуститься на лифте?

— Тоже сможет, но для этого вам понадоблюсь я и мой планшет, зашитый на мою ДНК. Между планшетом и сенсором замка должно быть небольшое расстояние, защита от удаленного взлома.

Ни один землянин не пережил бы стометровку в атмосфере из хлора, тут и думать не стоило.

— Есть идеи, как нам человека живым переместить во враждебной атмосфере? — Поинтересовался я у народа.

— А ДНК отрубленного пальца подойдет? — Мрачным тоном спросил Егерь.

Видели бы вы лицо техника, услышавшего предложение лесничего.

— Нет, не подойдет. — Заволновался он. — Только живая плоть. Это тоже защита такая. Так бы все ходили с отрубленными пальцами и открывали любые двери.

— В медицинском отсеке есть кислородные баллоны и герметичные мешки для трупов. — Посоветовала женщина, немного придя в себя. — Его можно закрыть в мешке вместе с баллоном, пусть травит понемногу, чтобы не задохнуться. Заодно, избыточное давление не позволит атмосфере проникнуть внутрь, если появится дырка.

— Отличная идея. Как вам? — Поинтересовался я у техника. — Простите, но до сих пор не узнал ваше имя.

— Гаспарт. Да, идея осуществимая на первый взгляд. У нас и транспорт есть, чтобы не тащить меня на руках, разгрузочные гравитележки.

— Замечательно.

Я отдал распоряжение, чтобы часть бойцов проследила за приготовлениями к марш-броску. Полного доверия у меня к работникам шоу не было. Да и вооруженное нападение я все еще допускал. Обсудил с главой «антиподов» план, в котором им предстояло исполнить основную роль. Он согласился.

— Спуститесь вниз, обезоружите их, если они вооружены. Если будут сопротивляться, действуйте, как вам покажется правильным. Мы пойдем через коридор, соединяющий гроты, и будем ждать, когда сработает портал, который вы откроете для нас.

— Когда все закончится, нас вернут на родную планету? — Спросил «антипод».

— Разумеется. Если не считать этих уродов, которые создали о космическом сообществе людей первое негативное впечатление, население его доброе и великодушное. Нас всех обязательно вернут домой.

— Это будет тяжелое возвращение. — Произнес инопланетянин.

Что подразумевал под этим, он не пояснил.

Слезоточивый газ полностью вытянуло из помещений. Работники станции занялись ранеными. Поглядывали на нас, как на врагов, боялись и ненавидели, не понимая, что врагами всегда были те, на кого они работали. Работодатели и глазом не моргнули бы, если бы пришлось ликвидировать всех работников ради собственной безопасности. Жаль, что люди близоруки и мыслят только логической цепочкой от окошка кассы до собственного кошелька.

Отряд антиподов из десяти человек и Гаспарта, помещенного в серебристый мешок с баллоном кислорода, поднялся на лифте на высоту приемного терминала. Мы поддерживали связь с ними при помощи планшетов. Договорились, что наш отряд выдвинется в тоннель, только когда они откроют двери терминала организаторов, и там будет ждать.

— Айрис, останешься здесь за главного. — Попросил я супругу. — Хочу быть уверенным, что за спиной у нас полный порядок.

— Как дома? — Устало улыбнулась она.

Я вздохнул. До сего момента мне удавалось гнать от себя мысли о том, что мы семья и у нас где-то далеко остались дети. Но, когда я увидел на лице жены нескрываемую усталость от всего происходящего, мне тоже стало невыносимо тоскливо.

— Немного осталось. — Я поцеловал ее и прижал к себе. — Отпуск возьму, как вернемся, съездим куда-нибудь всей семьей.

— Ничего подобного, будем сидеть дома, обжираться роллами и пиццей, смотреть дурацкие фильмы и никуда не выходить. Пусть приключения сдохнут под порогом в ожидании нас.

— Хорошая идея. — Согласился я. — Да и какой отпуск, меня, наверное, уже уволили за пропуски.

Женщина с планшетом бегом направилась в нашу сторону.

— Они дошли, они внутри терминала. — Сообщила она взволнованно.

— Так отлично. Отряд, за дело. — Скомандовал я заранее отобранным бойцам.

Мы вышли из помещения машинного зала и сразу оказались напротив уходящего вдаль освещенного тоннеля.

— Портал будет видно? — Спросил я у женщины.

— Когда откроется, он станет невидимым, а до этого будет зеркальным.

— Спасибо за совет. — Поблагодарил я ее.

Мы вошли в тоннель одновременно с Егерем, плечом к плечу. Шаги эхом разлетались по трубе тоннеля.

— Все же охренеть можно от мыслей, что я за несколько дней оказался уже на третьей планете. — Признался Егерь. — Как в такое поверить?

— А вот поверь. Для кого-то это обычное дело, ездить на работу на другую планету за сотни световых лет.

— Как на вахту.

— Да, типа того. Меня после первого внеземного опыта наполняли такие чувства, думал, сяду, как напишу книгу, весь мир поразится. Так и не написал, а потом до того привык, что уже и писать неинтересно. Ну, космос и космос, только голова кружится от того, что ни пола, ни потолка. Люди-то не сильно поменялись, вырвавшись с Земли. И там пытаются стяжать, но уже в космических масштабах.

— Да, человека можно увезти из деревни, но деревню из человека никогда. — Подытожил Егерь.

Мы увидели впереди наши отражения, волнующиеся в зыбком зеркале портала. Пока нашим не удалось открыть его. Я немного заволновался, не зная, как у них прошла самая горячая стадия операции. Мало ли какие подлости могли заготовить организаторы шоу.

Мы прождали совсем недолго. Зеркало бесшумно исчезло.

— Заходим парами. Оружие наготове. — Приказал я.

Мы с Егерем сделали шаг в портал и оказались в непроглядно темном помещении. Не так я себе представлял коридор по ту сторону. Всего имелся один источник света, и он падал сверху на какой-то прямоугольный предмет, лежащий на табурете.

— Мы где? — Спросил Егерь взволнованно, почувствовав подвох.

— Хотелось бы ответить рифмой, но дети мне не разрешают говорить плохие слова. — Пошутил я, внутренне отмечая растущее беспокойство.

Я направился к освещенному предмету, нарочно выделенному световым пятном. Это был деревянный ящик, выложенный изнутри красным бархатом. В нем лежали два старинных курковых пистолета с деревянными ложами и по одному внушительному патрону возле каждого. Раздался голос.

— Поздравляю, вы попали в комнату дуэлей. Вам необходимо за отведенное время сделать выстрел и поразить соперника. Если вы откажетесь, погибнете оба, если оба промахнетесь, то тоже погибнете. Живым отсюда должен выйти только один, тот, кто будет быстрее и метче. Время пошло.

В темноте загорелось красное табло, отсчитывающее от сотни назад.

— Это что, шутка? — Испугался Егерь. — Какая еще нахрен дуэль? Это что, подстроено?

— Я не знаю. — Честно признался я. — Наверное, у наших что-то не срослось и они не открыли портал куда надо.

— Я вижу. Стрелок, это очень похоже на то, что ты ведешь нас, а теперь и меня по заранее разработанному плану. Я же знаю, как ты стреляешь, и что у меня нет шансов в дуэли. Зачем тебе это?

— Егерь, это честно не я. — Я не знал, как убедить его. На самом деле все выглядело именно так, будто я заманил его, чтоб снять еще один хороший эпизод для мерзкого шоу. — Детьми клянусь, женой, мамой, не я.

— Да и не люди вы вовсе, ни ты, ни твоя Айрис. Киборги-убийцы на работе шоуменов. А детей и родителей у киборгов не бывает.

— Так, прекрати эту тоску разводить. Нас сейчас обоих тут прикончат.

— И что делать, стреляться? Тогда просто возьми пистолет и пристрели меня. Не хочу я играть по чужим правилам, особенно когда до смерти осталось, — он посмотрел на табло, — пятьдесят секунд.

У меня созрел план. Я взял в руки один из пистолетов и тут же в помещении загорелся еще один световой круг. Это меня приглашали встать в него.

— Егерь, бери пистолет. — Попросил я напарника твердым голосом.

— Зачем? Я все равно не успею выстрелить.

— Ты чего разнылся, как баба. Бери пистолет и займи место. — Я откинул ствол и вставил в него патрон. Закрыл и взвел курок. — Не забывай про удачу, она любит подготовленных.

— А к чему я готов?

— К тому, чтобы остаться в космосе. Это твое последнее испытание.

— Да? — Егерь смешался.

— Балда. Бери пистоль и вставай к барьеру, Дантес.

Я намеренно не назвал его Пушкиным, чтобы у него появилась уверенность в том, что удача будет на его стороне. Егерь взял пистолет и зарядил его. Загорелось пятно, в которое надлежало ему встать. Он занял место. Табло отсчитывало последние десять секунд. Я вскинул пистолет и выстрелил. Пуля прошла между бронежилетом и левой рукой Егеря, чуть зацепив ее. Напарник удивился, решил, что я промахнулся и выстрелил в ответ. Пуля попала прямо в грудь, ниже подбородка на десять сантиметров. Хрустнула грудная клетка, я полетел на пол и в полете потерял сознание.