Я стираю свою тень 8

Глава 10

Егерь и Димон отлично справились с новичками, затолкав их в укрытие. Айрис, пальнув в сторону противника из обоих пулеметов, заняла вместе с Рубильником правый фланг. Массивная фигура экзоскелета могла быть некоторое время незаметна для врага, позволяя безнаказанно доставать его. По итогам первого боя я заметил, что враг концентрировал огонь ближе к центру арены, забывая про фланговые углы.

Через пятьдесят метров от супруги залег я вместе с Французом и Атаманом, опешившим от накала огня. Он успел поймать броней костюма две пули, пока неуклюже корячился залезть в узкую траншею. Они не причинили никакого видимого урона, разлетелись в стороны искрами, оставив на пластинках темные следы без выемок. Далее занял позицию Егерь, Козлофф и Колпак. И с правого фланга у забора расположился Димон, Хардбас и Репа. Пока ни у кого не было ни ранения, ни тем более потерь.

— Атаман Николаевского сельсовета потрудитесь объяснить причину вашего внезапного желания участвовать в бою? — Сквозь шум стрельбы, иронично поинтересовался Егерь.

Чиновник стоял в траншее, занимая ее бронекостюмом от стенки до стенки, без возможности присесть. Передвигаться в ней он мог только приставными шагами.

— Вы были правы, мужики. — Произнес он.

— Насчет чего? — Поинтересовался я.

— Как только вы ушли, почти сразу случилась непонятная смерть. Мужик стоял рядом со мной, посмеялся вам в спину и сказал, что не стоит мешать тем, кто хочет поиграть в войну. Типа, вы инфантилы, у которых в детстве не было игрушек, и теперь пытаетесь наверстать упущенное. Сразу после этих слов его разорвало пополам неведомой силой. Я понял, что вы были правы и тоже решил участвовать в бою. Лучше пулю словить, чем сдохнуть как тот мужик непонятно за что.

— Стрелок, ты провидец. — Произнес Егерь. — Или знал заранее?

— Это было очевидно. — Ответил я. — Жаль, что нас никто не хотел слушать.

— Терпилы. — Высказался в своем стиле Харбас.

— Теперь отбоя не будет от желающих. — Предположил Француз.

— Посмотрим. — Я не был так уверен, что одна или две смерти кардинально поменяют точку зрения бунтарей.

Раздались три звонка. Ограда за нашими спинами приподнялась и медленно двинулась к центру Арены. Организаторы боев решили на этот раз поторопить игру. Под таким градом огня особо не побегаешь от укрытия к укрытию.

— Айрис, Атаман, накройте артиллерией вражеские позиции и сразу бегите вперед. Остальные готовьтесь к рывку. — Отдал я приказы.

Супруга была готова и начала стрелять сразу. Глава администрации пребывал некоторое время в прострации, теряя время. К счастью, ограда застала врасплох и врага, отчего он значительно ослабил нажим.

— Всем вперед! — Крикнул я, первым выскочил из траншеи и побежал к укрытию.

Позади меня дважды ухнул пушкой Атаман. Разрывы накрыли сторону противника. Огонь с его стороны прекратился почти полностью. Я решил, что они и на этот раз не стали использовать никакого тяжелого вооружения, понадеявшись только на стрелковое оружие. Айрис заняла позицию в положении лежа за каменным забором впереди нас всех на удалении сотни метров и наблюдала за противником через бойницу. Она умела прикрывать, в чем я не сомневался, прожив с ней семь коротких лет.

Атаман боялся и не отходил от меня. Егерь вел свою тройку вровень с нами, а Димона почти не было видно.

— Все живы здоровы? — Поинтересовался я на всякий случай.

Каждый боец нашей команды ответил, что здоров. Снова раздались три звонка. Ограждение замерло, сократив длину арены по сотне метров с каждой стороны. Интенсивность боя после заминки возросла. Я выставил автомат из-за укрытия и проверил в разных спектрах зрения положение врага. Дал несколько очередей в места, из которых велся огонь. Отсюда попасть было сложно, да и враг не подставлялся, стрелял так же, как и мы, с вытянутой руки.

— Айрис, даю наводку крестиком на то место, куда надо бросить снаряд. — Предупредил я супругу. — Готова?

— Дай сразу на несколько, чтобы они разом не переключились на меня.

— Хорошо, сейчас выберу самые активные. — Согласился я с ее предложением. — Атаман, ты тоже будь готов стрелять по моим меткам.

— А как я их увижу? — Растерялся он.

— У тебя на экране есть режим переключения в разные спектры изображения. Последний режим позволяет видеть мои метки, нарисованные лазерным лучом.

— Я с этим еще не разобрался. — Виновато признался глава. — Надо было больше тренироваться.

— Надо было больше тренироваться. — Поддел я его. — Ладно, стреляй, куда считаешь нужным, буду наводить только оружие Айрис.

— Ага, хорошо.

Атаман не стал ждать, сразу сделал три выстрела, накрыв ими одну огневую точку. Я выставил максимальный зум и начал охоту за позициями противника. Удачно увидел, как они монтируют скорострельный пулемет, и нарисовал на стене перед ним яркий крест.

— Айрис, пока цель одна, но очень важная, мощный пулемет, который не даст нам поднять головы. Пока отстреляешься по нему, я найду следующую.

Супруга показалась из-за укрытия. Приподняла руку с установленной на ней пушкой и сделала два выстрела. Снаряды легли точно в крест, но кладка выдержала взрывы. Ствол пулемета исчез, но я решил, что не навсегда. Противник решил поменять позицию. Нарисовал еще два креста на огневых позициях. Айрис отстрелялась, после чего, как и предполагала, вызывала на себя огонь. Не меньше пяти стволов одновременно взрыли породу вокруг нее. Экзоскелет супруги сразу же утонул в облаке пыли.

— Мужики, все разом, огонь по врагу! — Выкрикнул я.

С нашей стороны началась ураганная стрельба. Атаман не жалея патронов стрелял из обоих пулеметов, поливая позиции врага. Нам удалось утихомирить прыгунцов на некоторое время. Я посмотрел в сторону супруги. Пыль вокруг нее осела. Айрис неподвижно лежала на земле, а на спине ее экзоскелета разгоралось пламя.

— Айрис, ты жива? — Спросил я испуганно.

Её иконка на моем экране горела, как у живого бойца.

— Жива, но у меня загорелся ранец за спиной. Ищу, как его сбросить, пока не сдетонировали мины.

— Ручка на пояснице с левой стороны. — Посоветовал Атаман. — Под ранцем. Нащупай и поверни.

— Ага. — Айрис запыхтела.

Через несколько секунд ранец отстрелился от ее спины как кресло пилота и огненным шаром пролетел вперед метров двадцать. От удара о землю произошла детонация. Взрыв получился серьезный и очень яркий, я даже на несколько секунд ослеп.

— Айрис, ты в порядке? — Осведомился я.

— В полном, но спину припекает. В следующий раз буду умнее. Лучше иметь меньший профиль, чем кучу оружия. — Решила она.

Взрыв на нашей стороне воодушевил врага. Они снова начали интенсивно поливать нас огнем. Организаторам, видимо, стало ясно, что мы в который раз замерли в позиционной перестрелке, дали троекратный звонок и запустили движение сетчатого ограждения. В этот раз сражение отличалось от первого боя. Теперь мы знали, чего бояться и были осторожнее. Организаторы тоже знали, как ведут себя бойцы, победившие в первом бою, и не давали нам опомниться.

— Француз, Атаман, вперед, я прикрываю. — Распорядился я.

Подобные распоряжения отдали и остальные командиры. Движение забора снижало накал боя, позволяя безопасно перегруппировываться. Еще сто метров были «съедены» с каждой стороны. Между нами и прыгунцами осталось чуть больше двухсот метров. Расстояние для решительного броска. Все это понимали, но не все были готовы к атаке. Она бы выкосила многих из нас, учитывая, что мы в меньшинстве.

— Айрис, Атаман, провоцируйте врага на атаку. — Приказал я. — Стреляйте по всем позициям, не давая поднять голову.

— А может, сами рванем? — Предложил Димон.

— Ты и двадцати метров не успеешь сделать. — За меня ответил Егерь. — В ближнем бою они намного сильнее нас. Ждите, когда они запрыгают в нашу сторону.

Случилось не совсем то, к чему мы готовились. Враг начал использовать мортиры, аналогичные тем, которыми мы выиграли прошлый бой. Видимо, выживший боец поделился своим опытом, и теперь они были готовы повторить наш успех. Мортира позволяла стрелять навесом, не попадая даже под огонь артиллерии экзоскелетов. И, кажется, они взяли с собой не парочку мортир, а каждый боец был вооружен ею.

На наших позициях начался настоящий ад. У меня на глазах в траншею, где сидел Козлофф прилетел снаряд. Иконка тут же показал, что боец ранен. Зацепило Француза, снова досталось Димону и Хардбасу. Они, правда, бодро отрапортовали, что раны легкие. Позиции Айрис тоже накрыло несколькими взрывами, но без потерь. Она заблаговременно распорядилась, чтобы ее напарник максимально отступил назад. Досталось только ее бронекостюму, с честью выдержавшему попадания осколков.

Одновременно с артподготовкой началась атака в стиле прыгунцов. Они выскочили со своих позиций прыжками десятиметровой высоты и понеслись на нас. Я не прошляпил момент начала атаки, ожидая чего-то подобного. Насчитал восемь скачущих бойцов.

— Они пошли в атаку! — Крикнул я. — Приготовиться.

Как и следовало ожидать, артподготовка затихла, как только враг допрыгал до нас. Я взял цель по курсу и сбил её второй очередью. Меня за это попытались подстрелить. Пришлось срочно менять позицию, теряя драгоценные секунды. Айрис работала как «Шилка» выпуская тугие очереди из двух пулеметов одновременно. Я выглянул из-за нового укрытия и увидел, что она стреляет с колена, для большей устойчивости, спрятавшись за каменной кладкой. По ее маршруту уже лежали два сбитых бойца. Долго праздновать победу ей не дали, накрыли мортирами.

Один из снарядов упал так «удачно», что откинул ее в сторону. Иконка показала сильную контузию.

— Черт! — Выругался я. — Рубильник, Айрис контужена, прикрой ее.

Пока я отвлекался на супругу обстановка боя для нас изменилась в худшую сторону. Враг оказался за нашими спинами и уже не прыгал, а прятался за укрытиями, постреливая в незащищенные тылы. Я почувствовал по возгласам бойцов легкую панику. Ситуацию следовало решать незамедлительно. У нас, как и в прошлом бою было две мортиры.

— Димон, твоя задача зачистить тылы. — Приказал я. — Пусть твои бойцы штурмуют прорвавшихся, а ты прикрывай их навесом.

— Понял.

Вынул гранату и метнул в сторону позиции, откуда нагло вел огонь боец противника. Граната залетела в бойницу и взорвалась от соударения с нею. Получилось очень эффектно и эффективно. Думаю, этого бойца можно было минусовать.

— А мне что делать? — Заметался глава администрации.

Оказывается, пока я был отвлечен, ему досталось. Пилоны на левой руке разнесло вместе с навешанным на них оружием. Пушку оторвало полностью, а пулемет болтался на жгуте проводов. Я вынул нож и отрезал его окончательно, чтобы не мешал.

— А что делают чиновники, когда им нечем заняться? — Спросил я.

— Симулируют работу? — Спросил Атаман неуверенно.

— Нет, развлекаются. Помоги Димону зачистить тылы. Зайди с левого фланга.

— А сколько их там?

— Осталось трое.

— Ладно, только не дай врагу стрелять мне в спину. — Попросил чиновник.

— Не переживай, твоя спина в моих надежных руках.

— Неоднозначно. — Чиновник одним прыжком выбрался из траншеи.

Это был какой-то сумасшедший танец, собранный из движений хоккеиста, обводящего защиту противника и боксера, разучивающего «нырки». Долго любоваться движениями внезапно пластичного толстяка Водяницкого я не стал, обещал прикрывать ему спину. Враг с фронта быстро заметил движение немаленькой цели и попытался ее подстрелить. Айрис, несмотря на то, что в настоящий момент одна прикрывала правый фланг, помогла мне накрыть огнем обнаглевших прыгунцов.

Я подстрелил одного, высунувшегося поверх бруствера. Супруга накрыла огнем несколько точек. Результатов мы не видели, но время для смены позиции тем, кто выжил, требовалось. В отряде Димона снова случилась потеря. Репа нарвался на врага в полный рост. Прыгунец всадил в него с десяток пуль, прежде чем тот упал. Иконка бойца сразу потухла. В тылу остались еще двое. Неистовый Атаман, обходя их со спины, неотвратимо приближался.

Мне некогда было следить за его успехами, противник не давал расслабиться и кажется, собирался устроить нам последнюю атаку. Фигурки мелькали между укрытиями, приближаясь к нам. При этом они периодически беспокоили нас навесным огнем. Один снаряд упал так близко, что я оглох на несколько секунд и почувствовал боль в голени. В тело вонзилась игла в районе ключицы, и мне мгновенно стало хорошо. Штаны самостоятельно затянулись повыше раны. Я посмотрел на место ранения. Небольшое отверстие в ткани и немного крови вокруг него.

— Стрелок? — Поинтересовался Егерь.

— Порядок. Чуток подранили в ногу.

— Я не видела, как тебя ранили. — Расстроилась Айрис. — Гордей, не лезь под пули.

— Да я не лезу. Это осколок.

В этот миг в наушниках у всех бойцов нашей команды раздался возбужденный вопль Атамана:

— У меня оружие заклинило, не стреляет. Иду врукопашную!

Я не удержался, чтобы не посмотреть на лебединую песню чиновника, оказавшегося не таким уж и мягкотелым. Он спрыгнул в траншею, в которой прятался прыгунец, прямо на летящие в него пули, высекающие искры. Я не видел, что там происходило, слышал маты, пыхтение и удары. Над бруствером мелькала то коробчатая голова экзоскелета, то мячеобразная голова прыгунца.

В это время Хардбас добрался до второго оставшегося бойца противника. Рубильник и Димон не давали ему поднять головы, накрывая из мортир. Отчаянный в своей бесшабашности Хардбас последние метры проделал на виду у врага и в короткой дуэли смог выйти победителем, даже не получив ранения. Буквально сразу за ним на край окопа Атаман выбросил тело побежденного врага. У прыгунца была сломана шея.

— Отпрыгался. — Устало произнес чиновник.

— Я тебе, товарищ глава сельсовета, штраф впаяю за охоту на редких животных. — Пошутил Егерь.

— А я тебя на пятнадцать суток закрою за, что ты стреляешь в общественном месте. — Не остался в долгу чиновник.

Теперь у нас расклад сил стал примерно равным. Я предположил, что в живых осталось не меньше восьми бойцов. Мы потеряли только одного, но многие были ранены.

— Атаман, бери автомат. — Приказал я главе, оставшемуся без оружия.

— Я пытался, но палец не лезет нажать спусковой крючок. — Признался он.

— Попробуй использовать оружие прыгунцов. — Посоветовал Егерь. — У них пальцы потолще наших.

Через несколько секунд довольный чиновник доложил, что оружие противника ему подошло.

— Только прицел не синхронизируется с костюмом, но я приспособлюсь. — Пообещал он.

Противник замер в сотне метров от нас. Боевой пыл его ослаб после того, как мы одолели их штурмовую пехоту. Они больше не использовали мортиры, думаю, закончились снаряды. Мы замерли друг перед другом, постреливая из автоматов, не причиняя друг другу никакого вреда. У меня еще оставались три гранаты.

— Айрис, какой у тебя боезапас? — Спросил я у супруги.

— На пулеметы патронов еще много, но вот снарядов осталось в одной пушке два в другой один. Причем разгонные аккумуляторы почти разряжены.

— Идеи есть, как их выкурить? — Спросил я.

— Только атаковать. — Высказался Егерь.

— Поляжем. — Не поддержал его Француз. — Мы прыгать не умеем. В нас не промахнешься.

— Стрелок, — Обратился ко мне Атаман. — Ты видел, как бронекостюм держит пули? Прыгунец лупил в меня в упор и хоть бы хны. Подоглох немного от звона железа и его автомата, но не критично.

— Ты хочешь повторить героический хет-трик? — Мне показалось, что глава чересчур поверил в себя после удачной атаки.

— Не один. — Ответил он. — С твоей Айрис.

Мне его предложение категорически не понравилось. Это было опасно, потому что у врага запросто могли остаться сюрпризы на крайний случай. Костюм держал пули, но был беспомощен даже против самого слабого взрывного устройства, так как имел множество щелей. Да и пуля могла залететь в них при желании. Не стоило единственный удачный случай считать закономерностью.

— Давайте еще поищем варианты. — Предложил я.

— Да их не особо много. Либо самим идти в атаку, либо ждать, когда прыгунцы не выдержат и побегут на нас первыми. — Высказался Егерь. — В смысле, попрыгают.

— Ладно, будет вам штурм века. — Я направился в сторону супруги, прячась за искусственными укрытиями.

— Что ты задумал, Стрелок? — Заинтригованно поинтересовался Егерь.

— Увидите. — Мне некогда было распространяться о своих планах, пули свистели над головой.

Айрис догадалась раньше, чем я попросил ее выбраться из экзоскелета. Он не стала сопротивляться, легла набок и вывалилась из него, как новорожденный ребенок из утробы железной матери.

— Ты же не против? — На всякий случай поинтересовался я.

— Против, но не стану же я позорить тебя в глазах мужского коллектива бабским упрямством. Командир приказал, команду надо выполнять. Дай автомат, гранаты и все боеприпасы. — Попросила супруга.

У нас ушла пара минут, чтобы поменяться.

— Народ, план такой, мы с Атаманом зигзагами бежим в сторону врага. Вы в это время прикрываете нас всем, что есть. Как только мы добегаем до их позиций, выбегаете вы, пользуясь суматохой противника. — Озвучил я свой план. — Атаман, ты готов повторить свои бесподобные пируэты?

— Готов. — Ответил глава.

— Я беру на себя правый фланг, а ты левый. Сильно в стороны не рыскай, чтобы свою пулю не словить. Начинаю обратный отсчет. — У меня самого захолодело внутри от предстоящего поступка. Слишком смело против врага привыкшего держать в руках оружие. — Раз, два, три!

Я выпрыгнул из-за укрытия. Признаться, не ожидал, что получится так высоко. В верхней точке успел даже разглядеть пару вражеских позиций, но выстрелить уже не получилось. Далее мои движения стали похожи на метания безумного краба. Враг мгновенно догадался, что мы задумали, и целенаправленно пытался подстрелить меня.

«Дзинь!», пуля разлетелась о мою броню. Я ничего не почувствовал, только услышал. Экзоскелет прекрасно компенсировал попадания такого калибра. В прицеле, постоянно идентифицирующем противника, на мгновение появлялись и исчезали рамки, означающие распознавание цели. Я подпрыгнул и дал приличную очередь из двух пулеметов в одно из таких опознанных мест. Поплатился за это тремя попаданиями, но результата достиг. Перепахал позицию вместе с прыгунцом.

Приземлился криво, неловко зацепился ногой о каменную кладку и шлепнулся с размаха. Вот в таких случаях компенсация костюма работала не очень. Меня здорово растрясло, вдобавок я жестко приложился носом в монитор. На верхней губе стало тепло от крови. Откатился от места падения и не зря. Туда прилетел снаряд, выпущенный из мортиры. Меня накрыло градом осколков и пыли. Последняя полезла во все щели экзоскелета, раздражая слизистую носа. Я чихнул, забрызгав каплями крови монитор.

— Будь здоров. — Раздалось сразу несколько пожеланий.

— Сами не сдохните. — Ответил я и бросился дальше.

Атаман опередил меня и уже почти достиг первых позиций противника. Он поливал огнем из автомата прыгнуцов, не забывая при этом метаться из стороны в сторону. Я поднажал и за несколько секунд уже был возле точки, откуда велся огонь. Обманул врага простым приемом. Он ждал, что я прыгну через него и подстрелю сверху и поднял ствол, ожидая меня. А я же прыгнул вправо. Мне хватило доли секунды, чтобы опередить его. Пользуясь тем, что я был близко и мог выбирать, куда стрелять, то убивать его не стал, прострелил ноги и выбил оружие. Вряд ли после этого оно было пригодно для использования.

На приземлении меня подловил минометчик. Заряд взорвался у меня под ногами. Я снова свалился на землю, как неуклюжий ребенок. Дал очередь для острастки вслепую и сполз в окоп. Пробежал до конца, подпрыгнул и дал из двух стволов в сторону бойца пытавшегося снова попасть в меня. Кажется, попал, но тут случилось непредвиденное. В меня вонзилась яркая синяя вспышка. Электроника костюма сверкнула на прощание коротким замыканием и наполнила внутреннее пространство едким дымом горелого пластика.

Экзоскелет меня больше не слушался. Я дернул механическую ручку эвакуации. Бронированная створка открылась. Вывалился на землю и отбежал от бронекостюма подальше. В него не замедлил прилететь снаряд. Зацепил пушку, вызвав возгорание оставшегося снаряда. Взрыва не произошло, но активное горение раскалило ствол докрасна. Я огляделся. Бойцы моего отряда были еще на полпути до вражеских позиций, а я стоял без оружия и не знал, что делать дальше.

— Мужики, экзоскелет уничтожен, я выбрался, но у меня нет никакого оружия. — Произнес я в микрофон.

— Возвращайся назад. — Посоветовал Егерь. — Попробуй прокрасться вдоль забора по правому флангу. Они могут не заметить.

— Я тебя прикрою. — Добавила Айрис.

Кто, как не жена прикроет в трудную минуту. Я так и сделал. Пригнулся и побежал в сторону забора, надеясь никому из врагов не попасться на глаза. Мне почти удалось, но судьба сразу же наказала меня за преждевременную радость. За спиной раздался скрипучий голос прыгунца. Я поднял руки и медленно повернулся к нему, ожидая пули. Четырехрукий и четырехногий инопланетянин смотрел на меня через точно такой же нашлемный монитор, что и я. Он был перевозбужден и мелко трясся, демонстрируя вполне человеческие реакции, но не стрелял. Я просчитывал варианты как мне лучше поступить. Подкатиться и выбить оружие или же рвануть за укрытие в надежде напасть со спины, когда он кинется за мной. Небольшой процент удачи имелся в обоих случаях.

И тут мой пристальный взгляд разглядел на прозрачном экране монитора незнакомую вязь, здорово напоминающую голосование зрителей. Я это понял по двум строчкам и цветовому контрасту, предполагающему различные решения. Кто-то невидимый по ту сторону экрана решал мою судьбу. Я вспотел в ожидании. Символы в строках чужого письма замерли. Я напрягся, готовясь резко прыгнуть в сторону. Пришелец, в смешном несуразном шлеме, проскрипел и махнул стволом. Больше ничего объяснять мне было не нужно. Я рванул от него со скоростью света. В спину мне не раздалось ни одного выстрела.

Айрис прикрыла меня на последнем отрезке. Я упал рядом с ней, тяжело дыша и заглатывая поднявшуюся пыль.

— Ты видела? — Спросил я у нее.

— Да. Ты стоял на линии огня, иначе я сняла бы его.

— Хорошо, что не сняла, он меня отпустил. Оказывается, они тоже подчиняются голосованию зрителей, добивать или нет.

— Ну, гуманизмом это не назовешь. Наверное, ты им просто понравился. Или же они поставили на тебя деньги и не хотели терять.

— Он мог проигнорировать решение зрителей и выстрелить. — Мне хотелось верить в великодушие врага.

— И его разорвало бы пополам, как ослушавшегося. — Парировала Айрис. — Не ищи в этом месте ничего благородного, чтобы не обманываться. Тут все пропитано грехом морального разложения. Нам не стоит расслабляться, остался последний рывок, и мы их дожмем. — Она посмотрела мне в глаза. — Рада, что ты живой.

— А уж я-то как рад. — Я поцеловал ее, забыв, что мое лицо перепачкано в крови.

Айрис вытерла кровь со своих губ.

— Видел бы ты себя, красавчик. — Улыбнулась она уголками губ.

— Мне бы ружьишко? — Я осмотрелся. Увидел Рубильника, постреливающего через бруствер. — Рубильник, дай дробовик.

— Не могу командир, подранили в бедро, ногу не чую. — Ответил он.

Точно, его иконка поблекла, показывая ранение средней тяжести. Я сам направился к нему. Рубильник получил тяжелую рану в левое бедро. Крови потерял много и был бледен. Рассчитывать на него в наступлении не приходилось, только бы выжил до конца боя. Дробовик стоял в стороне, прислоненный к стенке укрытия.

— Словил, гадство. — Расстроено произнес боец. — Кусок мяса вырвало.

— Держись, осталось немного. Сейчас додавим врага, и я тебя лично отнесу в медблок.

— Постараюсь. Ты сам-то как? Выглядишь хреново.

— Ерунда, нос разбил об экзоскелет. Оказывается, лучемет убивает электронику напрочь. Надо иметь в виду на следующий бой. — Я снял коробчатые магазины к дробовику с разгрузки Рубильника и две оставшиеся гранаты.

— Я вам больше не помощник. — С сожалением произнес боец.

— Ты честно заслужил отдых. Пусть другие повоюют. Давай. — Я хлопнул его по плечу.

Добрался до Айрис и хотел уже скомандовать начало атаки, но понял, что она началась без моего приказа. Левый фланг во главе с Егерем уже сцепился с противником на его позициях. Замолотили очереди автоматов, заухали разрывы снарядов.

— Командир, я с вами? — Спросил Француз, оставшись в одиночке по центру арены.

— Да, давим правый фланг и центр перекрестным огнем. — Распорядился я. — Пошли.

Айрис прикрывала меня, пока я не добрался до укрытия в пятидесяти метрах от нас. Потом она добежала до меня, и прикрывал уже я. Противник, испугавшись активности на левом фланге, оставил правый без присмотра. По нам не прилетело ни одной пули. Немного досталось Французу, но я стремительно зашел в тыл того, кто стрелял в него и издали успокоил гранатой. Уже втроем мы насели на врага со спины. Он попытался разбежаться в стороны, используя фирменные прыжки, но против такого ПВО как я и Айрис у него не было шансов. Мы приземлили оставшихся четверых бойцов.

Ни я, ни супруга не целили им в тело. Все противники были ранены в ноги.

— Не добиваем! — Выкрикнул я по связи. — Ждем решения.

Признаться, добивать людей после одобрения зрителей было бы мерзко, поэтому я очень надеялся на их благоразумие и снисхождение к поверженному врагу. На экране появились символы и счетчик голосов. Мы, тяжело дыша, стояли рядом с ранеными инопланетянами, а они смотрели на нас, как затравленные животные. В этот момент психологически я чувствовал себя хуже всего за все время боя. Прыгунцы не были нам врагами, потому что враг находился по ту сторону невидимых экранов, цинично распоряжаясь жизнями людей.

Мы проглядели момент, когда раненый боец противника вынул гранату и вдавил запал. Ухватил за ногу Хардбаса и притянул к себе. Я выстрелил в руку, которая держала нашего бойца. Тот отпустил его и сразу же раздался взрыв. Хардбаса отбросило на пару метров в сторону.

— Не стрелять, не стрелять! — Выкрикнул я. — Сами погибнете, если убьете против голосования.

На мониторе горел выбор за то, чтобы оставить жизни. Мы и так здорово повеселили зрителей, чтобы желать напрасной крови. Раздался тройной звонок окончания этого боя. Мы бросились к Хардбасу. Он был мертв. Ему оторвало ногу ниже колена, и это была уже третья рана. Ее он не пережил. Кровь вытекла из нее без толчков. Сердце уже не билось, а встроенная аптечка не стала напрасно затягивать рану.

Пригромыхал подбитыми доспехами Атаман и встал напротив убитого бойца.

— Жалко парня. — Произнес глава. — Смелый был.

Я вспомнил про раненого Рубильника.

— Надо собрать всех раненых и доставить их скорее в госпиталь. — Приказал я.

В нашей команде ранеными были почти все, но серьезно пострадал еще и Козлофф. Он поймал пулю каской. Рассекло череп и сильно повредило шейные позвонки. Он не мог самостоятельно передвигаться. Его на себя взвалил Атаман. А я, как и обещал, погрузил на себя Рубильника. Хардбаса и Репу забрали шестиколесные машины, подчистившие за нами следы кровавого сражения.

Забор отъехал в сторону и ушел под землю, прожекторы потухли, когда мы подошли к лагерю. Народ в полном составе встречал нас. Я ожидал совсем другого приема, холодной встречи. Думал, что бунт продолжится, несмотря на внезапную смерть некоторых земляков. Навстречу мне выбежал Славка, прыгая между укрытиями, торопился что-то сказать.

— Ого, ты весь в крови. — Удивился он.

— Не вся моя. Что тут у вас произошло? — Я спешил, скорее донести бойца до госпиталя.

— Короче, девять человек погибли страшной смертью. И все они, кто открыто провозглашал несогласие с вами и подстрекал к неповиновению. Народ после этого все обдумал, взвесил и решил, что ты есть наш единственный командир и готовы подчиняться приказам.

— Я же тебе говорил. — Обратился я к Егерю, идущему рядом. — Люди ждали хорошей мотивации и дождались.

— Рад за них. — Произнес он устало. — Только теперь пусть воюют без меня следующие два боя. Я с ног валюсь.

Как только мы перешли границу между лагерем и ареной, ограждение снова поднялось над землей. Загорелось табло с новыми значения. «30х30» и два часа до начала нового боя.