Я и мой кот

Эпилог

Алинэя, всё так же предпочитавшая выцветшую тунику Ведающей чему-либо более нарядному, сидела на траве, поджав под себя ноги. Она вдыхала полной грудью воздух, напоённый ароматом цветов, и смотрела на просыпающееся небо, расцвеченное сейчас над горизонтом всеми оттенками розового и лилового — солнце всходило.

— Я знаю, ты здесь, и ты наблюдаешь, — произнесла она в пространство, обращаясь к кому-то невидимому. — Выходи. Хватит прятаться.

Трава зашуршала, но только через несколько мгновений, и пред очи Ведающей выбежал Нахал. Он недовольно зашипел, когда девушка протянула руку к нему, собираясь погладить, и недовольно сверкнул на неё глазищами.

— Ревнуешь? — насмешливо спросила Алинэя. — Глупо, Бог Заступник… Тебе должно быть стыдно… Котом притворяться было не очень-то и красиво. Не находишь? Сколько лет ты водил меня за нос? Сколько лет исподтишка наблюдал за мной, и даже в те моменты, когда я переодевалась или купалась? Нахал, как есть Нахал…

— Я отворачивался, — обернулся кот темноволосым мужчиной.

— Не помню такого, — хмыкнула Ведающая и перевела взгляд с Божества на небо. — Но мне не жалко… Мне другое непонятно. Ты, Заступник, видел то, как гибли люди и не вмешался? Как так получилось? Почему ты не спас Уитта? Зачем было позволять Даэну проводить ритуал?

— Ты очень удачно умирала в этот момент. А сама бы ты не согласилась, — процедил сквозь зубы мужчина и отошёл к обрыву.

— Ты такой же бессердечный, как и Даэн, — сделала вывод Алинэя.

— Мир от этого стал хуже? — пожал плечами мужчина и нагнулся, чтобы поднять камешек с земли.

— Ты приговорил нас всех, Уитта, Даэна, Таю, меня… и князя Оттара тоже, — Ведающая потянулась и провела ладошкой по траве, собирая пальцами утреннюю росу. — Ты столкнул нас с Даэном, ещё в прошлой жизни…

— Миру нужна была магия, — прервал её Лиант.

— И Бог, не желающий всей власти только для себя одного? — проницательно спросила Алинэя и вытянула ноги вперёд, да зябко повела плечами. — Тебе надо было столкнуть нас с Даэном вновь, и ты пересёк наши пути с князем, и в первый раз приговорил Уитта, только для того, чтобы вырвать меня из привычной среды…

— Твоё призвание — быть Ведающей. Это в твоём сердце и душе, — повертев поднятый камень в руках, Бог кинул его в сонную гладь реки, и долго потом вслушивался в эхо, вызванное громким всплеском.

— Тебе надо было напоить моей кровью мир и растворить меня в нём… И ты бросил меня под жернова самолюбия Даэна, а Уитта под его нож, который держали мои руки… Я вижу цель, Заступник… Но средства, выбранные тобой, приводят меня в ужас. Сколько Ведающих погибло из-за того, что временно у Майи не было сил, чтобы их поддержать? Сколько людей погибло из-за того, что Ведающие пусть недолго, но были бессильны? Сколько столетий Ильясу придётся восстанавливать плодородие целого мира? И чему сможет научить магов Даэн, чью гордость ты растоптал? — в голосе Ведающей звучала горечь.

Девушка оторвала ладонь от земли и принялась её внимательно, с недоумением, рассматривать, будто видела впервые. Светлые слёзы мира — роса, соскальзывали с её пальцев, забирая прерогативу плакать у Ведающей.

— Не без твоего участия, — усмехнулся Бог и повернулся лицом к собеседнице. — А недобоги для того и созданы, чтобы работать…

— Недобоги… И я в том числе? Я, как свою, чувствую боль этого мира… Я чувствую его ужас от пережитых недавно катаклизмов… Я чувствую его настороженность, из-за ожидания скорых и колоссальных перемен, связанных с приходом магии… Ты уготовил мне страшную участь, чувствовать боль и счастье этого мира, Заступник. Так по какому же праву, ты носишь это имя, Бог? — Алинэя вздёрнула гордо голову вверх и прямо встретила пристальный взгляд зелёных глаз.

— Перемены давно назревали, — отвёл глаза мужчина и вновь повернулся лицом к реке. — Мир не должен быть статичен… Он должен развиваться. Две тысячи лет он жил по одним и тем же правилам, и совсем не менялся. Не меняющийся мир умирает. Всегда. Это аксиома. Он угасает, незаметно, постепенно… Он может быть благополучным, но без развития — он мёртв! Ты защитишь его от бесчинств недобога Мага. А недобог Маг и его последователи изменят… Глобальные изменения, никогда не проходят без жертв, Алинэя. Сравни цель и жертвы, которые ей были принесены. Жизнь целого мира значит много больше, чем жизни нескольких человек… А ты не недобог… Ты — душа этого мира!

— Не нескольких, — возразила Ведающая. — А много больше, Заступник. А сколько ещё погибнет в погоне за магией? Ты защитил мир страшной ценой… Не уверена, что когда-нибудь пойму тебя.

— Меня не надо понимать, — мужчина тяжело вздохнул. — Просто прими как данность. Твоя судьба принадлежала этому миру с первого твоего вдоха. Твоё доброе сердце не могло не откликнуться в сложный для него момент. А усиленные природные способности Ведающей, направленные на исцеление мира, принесли свои плоды. Ты — гордость… Моя, мира, людей… Твоя самоотверженность достойна награды. Проси любую…

— Уитта ты всё равно не вернёшь, — Алинэя поднялась с травы и провела ладонью по растрепавшейся косе. — А всё остальное у меня есть…

— Князь смертен! — уязвлено воскликнул мужчина и вновь повернулся лицом к девушке.

— Предлагаешь попросить за него? — недобро прищурилась Ведающая и скривила губы в насмешливой улыбке.

Божество вместо ответа обернулось чёрным котом и зашипело на девушку.

— Я у него спрошу, обязательно! — крикнула она вслед Нахалу, растворившемуся в густой и высокой траве. — И передам тебе его ответ!

Она долго стояла у реки, вглядываясь в её светлеющую с каждым мигом гладь… Солнце взошло и горстями рассыпало по воде и траве лучи, что заиграли мелкими радугами в росе, да яркими бликами в реке.

— Надо бы сказать Даэну про недобога. Ему понравится, — пробормотала Ведающая и исчезла.

Князь Оттар был счастлив, он получил столько, сколько и не рассчитывал. Редкие визиты Алинэи были тем невозможным счастьем, в которое он когда-то так истово верил. Ему сейчас не нужно было столь много, как казалось когда-то. Было время, когда он хотел Ведающую всю, целиком, без остатка только для себя… И никто не мог бы предсказать в то время, что через много лет, он сможет и понять, и отпустить, и довольствоваться малым. В один из своих визитов, Лина спросила князя:

— Не хотел бы ты стать бессмертным? — и потянулась в его объятиях.

— Да, хотел бы… Роди мне сына, и я в нём, во внуках и правнуках будут жить вечно, — уверенно ответил князь Оттар и мягко отвёл выбившуюся из косы прядь с лица девушки.

— И ты даже не хочешь знать, что необходимо сделать для того, чтобы обрести бессмертие и стать Богом? — спросила с недоверием Ведающая, внимательно вглядываясь в лицо возлюбленного.

— Люди не придумали ничего нового, — князь и не думал колебаться в принятом решении. — Бессмертие у нас и так есть… Мы продолжаемся в наших детях, и это самое лучшее из бессмертий.

— А Даэн? Ты же хотел ему отомстить, — осторожно, хитро прищурившись и склонив голову к плечу, спросила Алинэя. — А без силы Бога, это невозможно сделать…

— Роди мне двух сыновей, и это будет лучшей местью, — и не подумал сворачивать с намеченного пути князь Ливенийский. — А трое и того лучше… И бессмертие, и месть…

— А ты философ, Оттар, — широко-широко, радостно-радостно улыбнулась девушка. — Я подумаю…

— Родишь детей? Правда? Тогда и замуж выходи, — не стал теряться князь и крепче обхватил возлюбленную руками, чтобы не сбежала, не успев дать ответа.

— Не могу я замуж, — расстроено вздохнула девушка. — А дети… Бессмертие, говоришь? — повернулась к нему и нежно поцеловала в губы. — Неплохая идея. Такое бессмертие мне нравится намного больше.

И много позже, неслышной тенью ускользнув от уснувшего мужчины, на берегу так полюбившейся ей реки, Ведающая выкрикнула:

— Он отказался, Нахал! — и звонко рассмеялась.