Вы призвали революцию

Глава 25

— Что-то они не собираются нам мешать, — вслух проговорил я собственные мысли, глядя на то, как через Линию Жизни медленно протягивались полотна мостов.

Поднятые из воды магами колонны служили опорами, на которые были вначале брошены спиленные деревья, собираемые в течение похода всей армией буквально по стволу, а уже на них волной накатывала трансмутированная почва. Потребуется ещё пара дней на окончание первой фазы строительства, а затем ещё столько же на укрепление, чтобы по мостам смогло промаршировать несколько десятков тысяч человек. Эту картину можно было наблюдать практически по всей длине реки — армия переправлялась широким фронтом.

— Ну и хорошо, значит.

— Или же нет, так как планируют какую-нибудь подлость. Я на месте Императора вновь собрал бы над нами Чёрные Небеса, а затем стёр всю армию в пыль.

— Может быть, он понимает, что мы это понимаем, а потому опасается ответных мер? В конце концов, щит над столицей позволил отразить всю направленную на неё мощь, так что, учитывая, сколько тварей мы перебили, и сколько сил он сам потратил, то следует ожидать от Императора осмотрительности. Я бы сказал, что все остатки мощи он бросит на нас уже у Цитадели.

— В этом что-то есть, — киваю на слова Крузеракса, — позволить противнику понести небоевые потери от плохой логистики, возможно, что и от мелких атак демонов, а затем попытаться уничтожить ослабленного врага в генеральном сражении.

— И даже так это ему не поможет — если мы все поляжем у Цитадели, то про продолжение нынешнего Прорыва можно будет забыть ещё на сотню лет. А учитывая набранную Республикой скорость развития, то… лет так через полста, мы бы и сами к нему заявились. Потому… я не погрешу против истины, если скажу, что мы уже победили, Герман.

— Не хочу соглашаться, так это ослабит бдительность и заставит чувствовать мнимое превосходство над всё ещё сильным противником.

— Сильным? Полно вам, Герман.

— Повторяю — Генералов ещё минимум пятеро.

— Четверо.

— Опять же — я сомневаюсь, что смог прикончить тогда Амниону. Ну не может быть Генерал настолько слабым.

— А теперь уже я повторяю вам — не следует ожидать от всего лишь суккуба, пусть и самого сильного, мощи балора. В своре Императора именно Бистеррайх отвечал за грубую силу. Он мёртв. Она тоже.

— Предпочту считать иначе.

— Да как пожелаете. Меня больше интересует, где ещё четверо.

— Ориентировочно, как мне стало известно от знакомых среди старших командиров, все Генералы повелевают своими направлениями. Бистеррайх, как самый сильный, атаковал Республику. Амниона подготавливала для него почву. Нечто, похожее на Многоликого, видели среди орды, вторгнувшейся в Восточное Царство. Гезадарх, эта жирная свинья, может стоять за появлением тварей в Бревони. А Ульдариара, после того как некроманты явили всем свою связь с демонами, следует искать на островах Восхода.

— А шестой?

— Последний, скорее всего, охраняет Цитадель. Демонологи о нём почти ничего не знают — есть лишь предположения, и, исходя из них, они и назвали шестого Генерала Стражем. Просто по предполагаемой функции в свите Императора.

— И это всё…

— Лишь догадки. Точных сведений нет, а потому следует ожидать появления всех пятерых под Цитаделью.

— Четверых.

— Пятерых. Хватит это делать — я знаю, что вы так поступаете лишь из желания досадить мне.

— Помилуйте, Герман, — дракон всплеснул руками, — мне столько лет, что я и сам затрудняюсь подсчитать их количество. Разве я могу вести себя настолько ребячески?

Я смерил хмурым взглядом Крузеракса. Да, он мог. И он знает, что я именно так о нём и думаю, но строит, как и обычно, невинный вид. Ха-а-а-а-а…

— Всё же, догадки командования имеют смысл. Если предположить, что некроманты получили свою нечестивую магию из рук демонов, и те вдобавок помогли им с вторжением на архипелаг, то очевидно — за подобной сложности операцией стоит один из Генералов. Да и те твари в Бревони. До начала этого Прорыва о них не было слышно буквально ничего, а теперь вот, пожалуйста, явились.

— Знаете, Герман, после этих ваших слов мне начинает казаться, что план Императора…

— Был рассчитанным аж на несколько столетий? — дракон кивнул на мой вопрос. — Не вам одному. Опять же, по предположениям командования, всё должно было идти так: демоны создали себе базу вначале на северных землях, куда и стянули внимание всех прочих рас, дабы те даже не думали искать их у себя под носом. Затем — вторжение на архипелаг. Формально это были лишь отступники из Восточного Царства, которых за некромантию вышвырнули прочь. Примем за факт то, что за ними стояли демоны. Тогда с помощью прикрытия в виде некромантов, Император смог проникнуть прямо в центр Пангеи — Наездники, налетая на наши и прочие земли, массово угоняли пленников, которые, как мы считали до этого, работали и умирали на островах. Но нет — они шли к демонам на алтари. Помимо этой выгоды, твари получали точку вторжения прямо посреди Пангеи, из которой они могли разойтись во все стороны. Плюсом к этому — подчинение Бревони с помощью кровососущих тварей. И вот, в момент Прорыва, всё должно было рвануть, как залп наших пушек. Подготовленные Амнионой Шпили позволили бы орде с огромной скоростью вторгнуться в степи, из центра хребта во все страны вокруг устремились банды демонов, а некроманты и бревонцы атаковали континент с двух сторон. Всё выглядит в этом представлении так, словно…

— Словно у нас не было и малейшего шанса, — продолжил за меня дракон.

— Да. Вот только леди Марианне пришло в голову чуть изменить ритуал призыва. Результат известен. Хребет был очищен. Королевство стало Республикой, которая не просто выдержала основной натиск демонов, перебив… сколько? Сотни тысяч? Ещё больше тварей? И теперь мы идём прямо в земли демонов.

— Да-а-а-а… никогда не был религиозен — нам, драконам, подобное вообще чуждо, но видится мне в этом нечто… находящееся за гранью понимания.

— Или же это просто случайность. Мелкая ошибка, что повлекла за собой столь гигантские последствия.

— И всего-то два человека…

— Видимо, мне сто́ит сказать: «зато каких»?

— Видимо, Герман, видимо.

Мы замолчали и продолжили смотреть на сероватую поверхность реки, через которую медленно перебрасывались основы для мостов. Цитадель с каждой минутой становилась всё ближе. Неужели я смогу увидеть, как мерзкие твари окончательно будут стёрты с лица нашего мира?

Где-то в землях Императора, за двумя сотнями километров от Линии Жизни.

Мы шли и шли вперёд, разбрасывая повсюду ниточки патрулей, что свивались в паутину, покрывавшую собой огромные площади опустошённых земель. Пока что всё без толку. Хотя… здесь я несколько грешил против истины.

Множество алтарей, Шпилей, поселений культистов, что умудрялись выживать в крайне неблагоприятных для этого землях — уничтожение всей дряни было весомым результатом. Никогда ещё ни один из Крестовых походов не добивался подобного итога. Противостояли нам лишь редкие банды демонов, не иначе как заплутавшие среди серых равнин. Становилось с каждым днём всё очевидней простая истина — Император, почувствовав настоящую угрозу, стягивал к своему гнезду все силы, которые только мог. Иначе сложно представить себе причину, по которой твари даже не попытались атаковать наши тылы — мосты через Линию Жизни, цепочки телепортов и склады снабжения.

Двухсоттысячная армия раскинулась по северным землям словно кусок ткани, более плотный к верхнему краю. Наступать крупными подразделениями не было ни малейшей возможности: всё — от воды до палаток и острых лезвий для бритья, было необходимо везти аж от Средины и восточных земель Республики. Телепорты, даже укрупнённые, не могли снабжать всем требующимся добром крупные отряды, а потому разбившаяся вначале на пять колонн армия после пересечения Линии Жизни раздробилась ещё, а удалившись на сотню километров — ещё. И всё равно чувствовался недостаток буквально всего. Пусть мы и готовы были нести какие угодно лишения перед лицом ожидаемого скорого конца, недостаток еды, лекарств и воды сказывался — небоевые потери нарастали. Люди заболевали, их необходимо было отправлять обратно, в тыл, а это нагружало телепортационную сеть ещё сильнее. Чувствую, что вскоре придётся остановиться, чтобы наладить линии снабжения, иначе армия попросту вымрет.

Так и произошло спустя несколько дней. Поступил приказ — всему войску встать. И ждать, пока маги в авральном порядке возведут новые телепортационные круги. Из-за отсутствия каких бы то ни было строительных материалов, в возведении лагерей пришлось положиться полностью на магию.

Вскоре наступающий фронт войска превратился в частую цепь фортов, состоящих сплошь из рвов и земляных складок на манер стен, за которыми в палатках, рассчитанных на одного, иногда ютилось по три-четыре бойца, что пытались не умереть от голода и холода. Но несмотря на ужасающие условия наступления, никто даже не смел сказать слово возмущения. Наоборот, боевой дух был столь высок, что некоторых требовалось банально одёргивать, чтобы люди не лезли в авантюры, пытаясь вырваться вперёд. Потому и лишения давались легче — все проблемы старались решить сообща, чтобы каждый смог добраться до Цитадели.

Даже крестьянину из самых дальних селений было ясно, что результатом грядущей битвы, в которой он примет участие, его семья будет потом гордиться на протяжении десятилетий, если не веков. Победа над самим Императором, бичом Пангеи и всех смертных рас — это то, ради чего стоило перетерпеть любые лишения. Да и тыл делал всё возможное, чтобы решить наши проблемы. Это не Королевство, когда целые армии могли банально вымереть из-за голода или эпидемии, охватившей войско. Не знаю даже, каким трудом давалось народу Республики наше содержание — обеспечивать всем нужным двести тысяч человек, находящихся за две сотни километров от границы, в совершенно пустой степи — это настоящий подвиг нашего общего хозяйства. Все — от шахтёров в хребте до крестьян на западе, вносили ежедневно вклад в нашу победу. И об этом следовало помнить каждому. Просто чтобы в решающий момент проявить ещё большую выдержку.

Мы ждали. Благо, что времени потребовалось не так много.

Где-то в землях Императора, за пятью сотнями километров от Линии Жизни.

Двести тысяч ополовинило. Некоторые легли в землю, не вытерпев тяжестей похода, а некоторые остались защищать тылы, слишком теперь далёкие от нас, чтобы охранные подразделения могли считаться частью армии.

Но появился проблеск света — демоны стали встречаться гораздо чаще, иногда сбиваясь в орды. Не чета уже истреблённым, но всё ещё немаленьким, порядка одной-двух тысяч. И это, как бы при этом странно ни звучало, вдохновляло нас. Ведь раз твари начали массово появляться, то значит, что и Цитадель неподалёку.

Сложность похода мгновенно возросла. К лишениям перехода добавились частые бои, что могли случиться в любое время дня и ночи. Демонам было всё равно на погоду и время суток, а нам нет. Мы показывали буквально чудеса выдержки — наступали так, словно перед нами не какая-то мелкая орда из мелочи, возглавляемая редкими погонщиками, а сам Император со своими вернейшими слугами. Но из-за этого появилась новая проблема.

Снаряды. Винтовки и пушки поглощали просто бездну припасов, а их восполнение сильно нагружало линии снабжения, растянувшиеся на сотни километров. Иногда мне кажется, что не будь Император таким трусом, и не стяни он к Цитадели весь свой поганый род, а отправь их громить наши тылы, и поход бы мог прекратиться пару сотен километров назад. Но такова природа демонов — мыли лишь о себе и никакой жертвы ради достижения результата, плоды которого пожмёт кто-то другой. Да, они могли, как оказывается, строить далекоидущие планы, но если приходилось встретиться с необходимостью чем-то пожертвовать ради победы, то твари немедленно пасовали. До этого они не вставали перед таким выбором — им просто подобное не требовалось, слишком слабым противником были пангейцы. А теперь всё поменялось, и уже мы были сильнее, а потому от демонов требовалась вся возможная жертвенность, если они хотели победить. Но на неё демоны не были способны, а потому Император всё стягивал и стягивал к себе орды, наступая на пятки которым, мы приближались к Цитадели.

Где-то в землях Императора, за шестью сотнями километров от Линии Жизни.

— Я видел, Герман, я видел, — на землю спрыгнул Крузеракс, на небольшом отдалении от которой принявший форму человека, — Цитадель. Она там, буквально в нескольких километрах отсюда. Может, в двадцати, может, чуть меньше.

Услышавшие дракона командиры и бойцы загомонили. Да, мы этого долго ждали. Почти три месяца непрерывного перехода на север.

— Хорошо. Тогда следует изменить порядок. Тварей много было?

— Кишмя кишели. Как под Сколеном и столицей. Буквально море ублюдков.

— Тогда можно ждать удара… и да, пора послать вести в Орелару.

— Неужели?

— А ты что думал? Мы будем биться с этой поганью без сильнейшего прикрытия?

— Вы жук, Герман. Могли бы и сказать.

— Просто я полагал это очевидным, — широко улыбаюсь. Поддеть Крузеракса — значит обеспечить себе хороший день.

— М-да, и с этим человеком я… сколько там лет вместе прошагал?

— Ну не так уже и много, будем честны. Три-то года мы порознь работали.

— Ну-ну, ну-ну.

— Ладно, пора браться за дело.

Многочисленные ручейки бойцов Республики стали стекаться в одно огромное море. Почти девяносто тысяч человек — весомая сила, что способна навсегда покончить с отродьями. Понадобится время, чтобы все подразделения заняли свои места, тылы подтянулись, а через телепорты пришло достаточное для боя количество припасов. Интуиция мне подсказывала, что грядущая неделя станет самым жарким временем в истории Пангеи.

Постепенно наш лагерь разрастался. Прибывали с флангов всё новые и новые колонны, на которые разделился изначально общий строй. Пока получалось, что из девяносто тысяч полного числа у нас будет почти двадцать семь стрелков, одна наездников на вивернах, семьсот грифонов, семь сотен пушек, четыре тысячи магов и две тяжело бронированных гвардейцев. Все остальные — простая пехота. Для решающего боя командование выгребло абсолютно все качественные резервы. Не удивлюсь, если на территории Республики не осталось ни одной винтовки или пушки. Всё требовалось здесь.

Но не только обычной армией мы готовились наступать. Спустя три дня после остановки, из центрального, крупнейшего в лагере телепортационного круга, начали выходить люди. Полтора десятка. Некоторых я, как Георгия Константиновича или Василия Гавриловича, уже знал. Почти половина была же мне незнакома. Ну и, разумеется, Великие Герои. Стоило им появиться, как весь лагерь замер, после чего разорвался восторженными криками. Вновь вернуть в ряды войска дисциплину оказалось непросто.

— Ну что же, товарищ Лееб, — когда мы всем командным составом собрались в моей палатке, заговорил Владимир Ильич, — вот и последний рывок, над обеспечением воплощения которого мы с вами работали целых девять лет. Что же вы чувствуете сейчас, голубчик?

На меня уставилось пятнадцать пар глаз.

— Готовность раздавить эту погань в кровавое пятно, что же ещё?

Герои заулыбались, а некоторые даже одобрительно захлопали в ладоши.

— Отлично, отлично, голубчик, пусть вашу формулировку я, конечно, и не одобряю. Ну да исторический контекст, куда же без него, правильно я говорю, товарищи?

Все покивали. Я, на всякий случай, тоже.

— Тогда… Георгий Константинович, на правах самого среди их нас опытного в подобного масштаба событиях, доложите замысел командования.

— Есть.

И мы все склонились над картой.