Вторая молодость Фаины (СИ)

Глава 70

Фаина

От Пришельцева я поехала в магазин, поездка по городу оказалась приятной, но мысли меня одолевали самые разные, я и так всё время ощущала какой-то дискомфорт из-за того, что придётся терпеть в своём доме неприятных мне людей, а теперь ещё добавилось то, что у Петра Орлова надо забрать архив Диваева.

Любопытно, а зачем Петру Орлову понадобился этот архив? В память о погибшем друге? Или что-то ещё? Всё же Пётр вызывал у меня смешанные чувства, с одной стороны, после того, как я узнала о его судьбе, он мне представлялся человеком с честью переживающим сложности и заботящимся о своей семье, а с другой стороны я вспоминала где я впервые его встретила с Диваевым, да и история с ухаживаниями и его знакомством с Дуловым тоже была странная, а то, что в свой приезд домой я увидела его в обществе маман, это вообще пошатнуло моё понимание, и сейчас я не знала как к нему относится. И вот теперь ещё и архив.

И как мне Петра Орлова вызвать?

Экипаж свернул на торговую улицу, где был расположен мой магазин.

Улица Лавочников в утренние часы напоминала улей, шумный и пёстрый, живущий по своим законам. Торговцы уже выкладывали товар, расставляли ящики с мылом, тканями, сахаром и свечами, слуги бегали с корзинами, вывески над лавками блестели на солнце, а от кондитерской тянуло ванилью. Но чем ближе я подъезжала к своему магазине, тем явственнее становилось видно, что привычный ритм улицы нарушился.

Подъехав к магазину, я увидела странное столпотворение у магазина моей соседки, у чайной, двое городовых, не торопясь, наклеивали на дверь полоску бумаги с сургучной печатью. Рядом толпились зеваки, возбуждено переговариваясь и тыча пальцами.

Напротив, у входа в свой же магазин, с растерянным видом стояла Мария Александровна Голощёкина.

Я вышла из экипажа и подошла к ней. Она даже не заметила мне и я позвала:

— Мария Александровна?

— Ой, Фаинушка, как хорошо, что ты приехала! — воскликнула она.

— А что случилось, Мария Александровна?

— Да я и не могу сказать даже… Пришли ко мне сегодня две покупательницы, я их не видела сама, в тот момент я книги с бухгалтэрией проверяла. Вдруг слышу в зале шум, выбегаю, а одна лежит на полу, вторая голосит: «Убили, убили!»

Мария Александровна перекрестилась и вздохнула:

— В общем, увезли в больницу, живая она была, но чуть не померла. Хорошо, Ванька твой подсуетился. Я же сразу в твой магазин послала, думаю, если Ванька тут, он поможет. Он как-то сразу экипаж нашёл, туда её погрузил, и в больницу повёз. Вот жду его, когда приедет.

Мне всё это показалось странным.

— А что, — спросила я, — она делала? Это... ну, что обычно у вас?

— У нас же как, мы же чайку наливаем, прянички на кусочки порезанные, медок… — голос Марии Александровны оборвался, как будто она что-то поняла.

Любопытно, что мне тоже мысль про мёд сразу пришла на ум. Я сказала:

— На мой взгляд, у дамы случилась аллергическая реакция. Мёд свежий, не прошлогодний, сейчас он ядрёный. И хвори вылечивает хорошо, но и аллергию давать может сильную.

Мария Александровна прикрыла рот рукой:

— Ой, что же деется... А что же теперь делать-то, Фаинушка?

— Но довольно странно, — сказала я, — что дама, как вы говорите, не сильно молодая была?

— Да, ну да… уже такая, мать семейства, — подтвердила Мария Александровна.

— То и удивительно, что она не знала о своей аллергии. Разве такое возможно?

— Так всякое же возможно, — мудро произнесла Мария Александровна.

Мне всё равно казалось это странным, но я пока промолчала.

— Так, Мария Александровна, что же мы с вами тогда делать будем? Убираем медок?

— Наверное, пока да… — с сожалением произнесла она.

— А давайте мы с вами не будем ждать здесь, на улице, — сказала я, — а пойдём ко мне, выпьем у меня чайку и вызовем адвоката. Есть же у вас адвокат?

— Конечно есть, как не быть, — кивнула Мария Александровна.

И мы пошли ко мне в магазин.

Мы просидели не меньше часа, пока приехал и адвокат, и Иван. А потом выяснилось, что Марию Александровну по всей улице разыскивала полиция, но её адвокат вместе с ней сам поехал в отделение сыска. Я хотела поехать с ними, но адвокат меня отговорил:

— Ничего сложного в этом деле нет. Я уже заехал в больницу. Доктора выяснили, что имела место аллергическая реакция, сопровождавшаяся небольшим отёком горла.

— Что нужно сделать? — спросила я.

— Максимально, при самом неблагоприятном стечении обстоятельств, будет какой-то штраф, — ответил адвокат.

Мария Александровна повернулась ко мне. Я кивнула:

— Не волнуйтесь, Мария Александровна, я буду участвовать в этом.

— Спасибо тебе, Фаинушка, за поддержку, — сказала она.

Вместе с адвокатом приехал Иван Киреев, который подтвердил слова адвоката, что опасности для жизни пациентки больше нет, что действительно это была аллергическая реакция. Адвокат также добавил:

— И вам, Фаина Андреевна, в вашем магазине, и, если Мария Александровна продолжит давать дегустацию, нужно повесить плакат: «Мёд является аллергенным продуктом. Если вы не уверены, что у вас нет аллергии на мёд, пробуйте его очень осторожно».

Мария Александровна скептически посмотрела на адвоката, который явно в торговле ничего не понимал, потом перевела взгляд на меня с Иваном, я ей кивнула, как бы говоря: «Не волнуйтесь, разберемся».

Когда Мария Александровна, сопровождаемая своим адвокатом, уехала домой отдыхать, мы с Иваном переглянулись. И, что любопытно, и его, и меня одновременно посетила одна и та же мысль, что не просто так, столько времени все ходили, пробовали, а тут вдруг раз, и начались странности.

— Очень похоже на провокацию, — сказала я вслух, — направленную на то, чтобы показать мне, кто в Екатеринбурге хозяин.

Единственное, что мне было непонятно, как может человек, тем более женщина, так рисковать?

Я высказала эту мысль вслух:

— Да неужели же кто-то будет рисковать своей жизнью ради оплаты?

— Ну, что вам сказать, — уточнил Иван, — не так уж она и рисковала. И отёк у неё был не такой сильный, чтобы прямо бездыханной упасть.

— Я же её вёз до больницы, — добавил Иван, — она вполне нормально дышала. Не так чтобы у неё горло совсем перекрыло, чтобы без чувств падать, как это видели все, кто был в тот момент в магазине. И как об этом кричала её подруга, которая, кстати, с ней в больницу не поехала. Да и врачи подтвердили, что отёк был небольшой.

Это заставило меня задуматься, неужели Нуров опять решил доказать мне, даже с этой стороны, что не нужна мне ни земля, ни пасека?

Где же мне взять силы сдержаться? И, самое главное, я не знала, сколько всё это займёт. Но одно я поняла точно, что всё, что нужно, я сделаю, чтобы наконец завершить историю с этими жадными, злыми и ни перед чем не останавливающимися людьми. Поставить точку.

И пока моя здоровая злость не прошла я написала записку Петру Васильевичу Орлову и отправила её с посыльным в часть. В записке я написала, что сегодня нахожусь в Екатеринбурге и буду рада, если Пётр Васильевич составит мне компанию, если не отужинать, то, хотя бы выпить чашечку чая с пирожными в кондитерской купца Ерохина.

Это была знаменитая на весь Екатеринбург кондитерская, вкуснее, чем там, блинов не пёк никто. Я особенно уважала это место за большой ассортимент вкусных напитков и всегда свежие пирожные. Любимыми моими пирожными были их фирменные творожники — воздушное слоёное тесто с нежнейшим, чуть сладковатым творогом. Просто восторг!

Оставаться в Екатеринбурге на ночь мне не хотелось, поэтому я назначила встречу на четыре часа дня. Я даже не удивилась, когда ровно без пяти четыре одна из продавщиц зашла в подсобное помещение и сообщила:

— Вас спрашивает Пётр Васильевич Орлов.

Иван, которому я тоже не могла рассказать всех подробностей той операции, которую мы задумали с Кошко и Пришельцевым, с удивлением смотрел, как я выхожу под руку с Орловым.

Я понимала, что со стороны это выглядит довольно странно, но была полна решимости завершить задуманное и больше не оглядываться, и не бояться.