Вторая молодость Фаины (СИ)

Глава 40

Михаилу Ананьевичу всё же удалось увести князя Дулова, а мне ещё удалось потанцевать, и не только мне, но и Вере тоже. Несмотря на мои опасения, что после того, как князь Дулов попытался спровоцировать скандал, местное «обчество» от меня отвернётся, произошёл обратный эффект. Оказалось, что меня здесь уже многие считали «своей», уральской, да ещё и под покровительством, если не Нурова, то Раисы Леонтьевны, дамы уважаемой и почитаемой, а князь Дулов человек приезжий, да ещё и «неприятный он какой-то», как сказала одна дама.

Подошли две дамы и посочувствовали мне и заодно спросили про открытие магазина, я с удовольствием их пригласила, посетовав, что карточек нет, но записала их имена и пообещала, что они приглашены и всё для них будет так же, как и для тех, кому посчастливилось карточки получить.

С Петром Орловым станцевали аж четыре танца, когда он пригласил на третий ещё сомневалась, но сидевшая рядом с нами пожилая, одетая в чёрное высохшая, но при этом не утратившая прекрасного чувства юмора княгиня Волошина, сказала:

— Я бы на вашем месте не обращала внимания на эти пережитки, танцуйте до упаду, а то потом будете жалеть.

И я танцевала. И с Петром, и с другими офицерами, правда пришлось пресечь попытку навязчивого ухаживания со стороны сослуживца Петра, ротмистра Диваева, он так ретиво бросился «отбивать» меня у Петра, что мы стали привлекать внимание. Я тогда ему сказала:

— Айдар Абубакирович, это лишнее, я с вами потанцую, но другой танец

И отказалась от бокала лимонада, который он притащил быстрее Петра, стараясь того обогнать, что чуть на облился сам и нас с Верой чуть было не забрызгал.

После выговора настойчивый башкир оказался понятливым и больше не перебарщивал, стараясь оттеснить других

Пригласил меня и главный «донжуан» Екатеринбурга, или как сказала княгиня Волошина «всей Пермской губернии». Эраст Иванович Кревский, в свои почти что девяносто лет, пребывал в полной уверенности собственной неотразимости, и пытался обаять любую даму, особенно если она впервые появлялась на балу. Так что, как сказала всё та же княгиня Волошина, «Кревского надо пережить, как неизбежность, но всего один раз». Я удивилась было, но княгиня пояснила, что престарелый «донжуан» продолжает поддерживать легенду о своём непостоянстве и больше одного раза с дамой не танцует.

Несмотря на ветхость, дед не преминул меня пару раз ущипнуть, но не больно.

— Что он вам сказал? — спросила меня княгиня Волошина, поле того, как я отвела старика к его родным.

— Что надо лучше питаться, —ответила я, — а то он чуть было пальцы не переломал, пытаясь найти за что меня ухватить.

— Вот же старый развратник, — по-доброму сказала княгиня Волошина и хохотнула, прикрывшись веером.

И на финальный котильон я тоже пошла танцевать с Петром, заметила, что и Вера, радостно улыбаясь, подпрыгивала, держа за руку, немного полного, высокого, но с приятным умным лицом, молодого человека.

В общем, несмотря на инцидент с князем вечер удался, а вот следующий день обещался быть сложным. Хотя я очень рассчитывала на Николай Николаевича Головко, да и за Иваном Киреевым отправила гонца, чтобы тот завтра с утра был Екатеринбурге. Мне почему-то казалось, что у князя Дулова есть что-то, чем он меня может завтра «поразить».

Поэтому с утра поднялась рано, и не дожидаясь, пока утомлённые вчерашними гостями хозяева встанут, поехала домой к Николаю Николаевичу Головко.

Знала уже, что он пташка ранняя, и не ошиблась. Супруги Головко как раз завтракали, и нас с Верой тоже за стол пригласили.

Вере я предлагала ещё отдохнуть, но она ни в какую:

— Я с вами Фаина Андреевна

Экипаж у нас свой, охрана своя, так что мы барышни самостоятельные. Раисе Леонтьевне я оставила короткую записку, и обещала к назначенному времени возвратиться.

После прекрасного завтрака, уже сидя в кабинете у Головко, я озвучила свои опасения по поводу встречи с Дуловым.

— Зря вы с ним на личную встречу согласились Фаина Андреевна, — несколько озадачил меня законник, — ведь это больше в его интересах нежели в ваших.

— А что же мне теперь делать? Разве же могу я отказаться? — спросила я у законника, так и не понимая до конца, почему это не хорошо встречаться с Дуловым.

—Ох уж эти ваши дворянские заморочки, — возвёл «очи долу» Николай Николаевич, — всё вы можете, и отказаться тоже. Вспомните, Фаина Андреевна, вы кто?

Я недоумённо посмотрела на законника:

— Кто?

Николай Николаевич чуть было глаза не зажмурил, пытаясь сдержать смех:

— Вы, Фаина Андреевна, барышня, а барышням свойственны разные нервические штуки. Мигрени и обмороки.

«Действительно, — подумала я. — надо же, а я и забыла»

— Так что, Фаина Андреевна, документы я все подготовлю, но, если вы надумаете отменить встречу, то вы в своём праве.

— А, если я отправлю вас одного? — решила я прибегнуть к компромиссному варианту.

— А вот здесь, Фаина Андреевна, надобно, князя предупредить, иначе он может счесть за оскорбление, что вы прислали меня, обычного горожанина на встречу с князем.

И добавил:

— Наилучший вариант, конечно, самой не ходить.

Николай Николаевич мне пояснил, что мы пытаемся вообще избежать долга, доказав, что я не являюсь ответственной за то, что матушка сделала. А личная встреча даст князю Дулову дополнительный «козырь», что я пытаюсь урегулировать возникшие разногласия, как глава рода Стрешневых.

***

Князь Дулов

Князь Дулов после приёма отправился в дом, который ему любезно предоставил купец первой гильдии, с коим он вот уже год состоял в партнёрстве, давая тому преимущество пользования титулом партнёра для обозначения ряда своих премиальных товаров.

К слову, сам купец уже не знал куда от такого партнёрства деваться, он уже и не рад был, что заключился, потому что процент князь брал высокий, а выхлопу был пшик.

Князь Дулов вовсе не был настолько пьян, как показалось Фаине и остальным гостям, и в целом князь был весьма доволен, как прошёл вечер. Всё что он собирался сделать, он сделал. Человек его теперь будет пользоваться доверием у молодой и неопытной Фаины Стрешневой. А как он ловко вывел её на личную встречу, князь даже собой загордился.

И скоро и сама девица, и всё её имущество, включая землю, достанется ему.

У Игнатия Ивановича даже ладони вспотели, когда он представил свой триумф. Особенно над тем, кто мечтает эту землю у девицы купить или отобрать. Князь Дулов до сих пор не мог понять, зачем такому и так влиятельному человеку эта земля.

Вот только князь Дулов точно знал, что тот, кто хочет землю Стрешневых никогда и ничего не делает без причины.

***

Пока Фаина отплясывала кадрили, Алексей Порываев ехал в поезде вместе Аркадием Никифоровичем Кошко.

Мужчины пили чай, из стаканов в серебристых подстаканниках и разговаривали.

— Получается, Аркадий Никифорович, что ничего толком вы в ни в деревнях, ни в городе не обнаружили? — спрашивал Алексей детектива

— Ну отчего же, — прихлебнув чаю, и немного обжегшись, ответил Кошко, — всё что надо узнал, несмотря даже на то, что срок минул немалый со дня преступления.

Алексей даже подался чуть вперёд:

— Поделитесь?

Кошко улыбнулся в пышные усы:

— Откройте старику, у вас личный интерес, или деловой, Алексей Сергеевич?

Алексей Порываев замолчал, не желая обсуждать с нанятым сыщиком личную жизнь, но Аркадий Никифорович Кошко не зря считался лучшим сыскарём империи, он прекрасно заметил, и как Алексей Порываев смотрит на дворянку Стрешневу, и то, что и деньги заплатил немалые за расследование.

— Ну-с, не хотите, как хотите, а только вот, что я вам скажу, — и Кошко пристально взглянул на Порываева, — если девица Стрешнева вам дорога, забирайте её из этого имения и везите в Петербург или в Москву, венчайтесь, рожайте детишек, потому что там, жизни не дадут ни ей , ни вам, если решите вместе быть и жить на той земельке.

Алексею стало не по себе, и он даже с тоскою посмотрел в окно, но за окном была темнота, да и прыгать с поезда было чревато.

— Почему? — выдавил он из себя, глядя на невозмутимого Кошко

— Доказать пока не могу Алексей Сергеевич, но сдаётся мне, что золотишко там всё-таки есть, и немалое.