Вторая молодость Фаины (СИ)

Глава 14.2.

— Так-так, значит обманываем честных воров? — вдруг развязно произнёс один из них, улыбаясь щербатым ртом, у него не хватало верхнего зуба слева, заметила я машинально.

Они начали меня окружать.

Я прижалась спиной к холодной стене подворотни, лихорадочно соображая, если я отдам им все деньги, оставят ли они меня в живых или нет, и вдруг увидела в руках того, кто молчаливо обходил меня с правой стороны, нож.

Щербатый заметил, что я смотрю на нож в руке его подельника,, и нарочито укоризненно произнёс:

— Ну что ты, Киря, пугаешь барышню, с такой цыпочкой надо бы поласковей,

И он сделал шаг вперёд, подходя ко мне ближе.

И тогда я резко вытянула вперёд руку и сказала:

— Не подходи!

— Ты смотри, Киря, у неё и голос имеется, — щербатый явно чувствовал, что силы на его стороне и непонятно зачем тянул время, словно издеваясь.

Я посмотрела на парнишку-грабителя, который при ближайшем рассмотрении оказался совсем молоденьким, почти подросток. Он таращил на меня глаза и молчал.

И я решила, что раз уж пострадала, то хоть спрошу:

— Куда вы дели мою сумку?

— Зачем она тебе, там ни…— начал было говорить щербатый, но потом лицо его исказилось и он более грубо сказал, — ты нам зубы не заговаривай, гони деньгу.

— У меня нет, — зачем-то соврала я

Щербатый усмехнулся:

— А это мы сейчас проверим, — и кивнул своему Кире

Тот всё так же молча протянул ко мне свои руки и тогда я заорала.

И заорала я так, как учили меня в советской школе, не насилуют, не грабят, я заорала:

— Пожар! Горим! Пожар!

И это сработало!

Эхо из подворотни многократно усилило мой голос, и видимо, донесло его до жителей двора, а я потом уже узнала, что этот квартал выгорал два раза, каждый раз отстраиваясь заново, и у жителей двора к пожарам было своё особое отношение.

И очень скоро двор, да и подворотня стали заполняться выскочившими в чём попало людьми.

Я же, воспользовавшись тем, что Киря застыл, глядя рыбьими, прозрачными до противности глазами, на то, как в подворотню бегут полуодетые люди, сама выскочила и побежала в сторону … двора. Да, мне нужны были мои бумаги.

Я их увидела сразу. Стопка валялась прямо на земле, а рядом с ней сиротливо лежала разодранная сумка.

Собрала документы, прихватила сумку, и уже собралась выходить из двора, как увидела маячащую там фигуру мальчишки-грабителя. Людей во дворе становилось всё меньше.

Разобравшись в том, что тревога ложная, люди радостно расходились по домам.

«Да уж, — подумала я, — второй раз может и не сработать»

И вдруг я заметила двух мужчин в офицерской форме, спускающихся по лестнице одного из подъездов.

У мужчин были довольные физиономии, они переговаривались о чём-то и посмеивались. Было у меня подозрение насчёт того, что могли делать офицеры в такое время в таком квартале, но мне было не до сантиментов.

Надо было действовать. И я, выскочив им навстречу, крикнула:

— Господа офицеры!

Не знаю, если честно, как я выглядела после пробежки, наверняка и волосы растрепались, да ещё и глаза горят от стресса.

Но офицеры, сначала с ленцой повернувшиеся на голос, и скорее всего собиравшиеся указать наглой девице, что так кричать среди бела дня не стоит, вдруг замерли, увидев меня, стоявшую напротив с пачкой бумаг в руках, с разорванной сумкой, прижатой локтем.

Я решила, что внимание привлечено, надо продолжать:

—Господа офицеры, проводите меня, пожалуйста, до отделения сыска.

Уж и не знаю, что сработало, то, что у меня в голосе прозвучало отчаянье, или то, что прозвучала совершенно немыслимая просьба, а только военные ни секунды не раздумывая, оба сразу кивнули, и один из них, с широкоскулым татарским лицом, широко улыбнулся:

— Будем рады, барышня

Я подошла к офицерам. Непроизвольно бросила взгляд в сторону подворотни, и выдохнула, не увидев там никого из тех, кого испугалась. Но решила не отказываться от помощи, мало ли что.

— С вами что-то случилось? — спросил другой офицер и, не дожидаясь моего ответа, представился, — Орлов Пётр, штабс-капитан Верхнеуральского корпуса.

Улыбчивый офицер с азиатской внешностью, которого я сразу определила, как балагура и весельчака, сразу сказал:

— Петр, дай барышне ответить,

И уже обращаясь ко мне, тоже сообщил, что его зовут Диваев Айдар, и он ротмистр того же Верхнеуральского корпуса.

— Стрешнева Фаина Андреевна, — тоже проявила я вежливость и кивнула в сторону подворотни, сказала, — шла по улице, у меня вырвали сумку, пришлось догонять грабителя.

Офицеры с удивлением на меня уставились, тот, который Пётр спросил:

— И как? Догнали?

— Как видите, — продемонстрировала я бумаги.

А вот ротмистр Диваев настороженно оглянулся и проговорил:

— Пойдёмте, по дороге расскажете, Фаина Андреевна

Оказалось, что этот район славился тем, что здесь можно было часто «встретить» грабителей, и вечером лучше бы вообще здесь не ходить, да и днём приличным людям лучше нанимать извозчика, и как можно быстрее проезжать по этой улице.

— Вы очень рисковали, Фаина Андреевна, — наставительно проговорил ротмистр, сузив и без того узкие глаза, — ни в коем случае не надо было бежать за грабителем, у них здесь все свои, всё равно, даже если бы догнали, отнять обратно бы не смогли, а вот вы могли пострадать.

Я кивнула, сейчас я и сама понимала, какую глупость совершила, изображая из себя супергероя. И резко выдохнула.

— Сейчас проводим вас в сыскное отделение, не волнуйтесь так, — мягко сказал Пётр, бросив укоризненный взгляд на товарища.

Я благодарно улыбнулась:

— Буду признательна за сопровождение.

Идти с двумя офицерами было не в пример спокойнее, и я так расслабилась, что не заметила, как рассказала, и о том, что недавно приехала в город, и что ездила к бухгалтеру брата, и что живу в имении с племянницей.

Наверное, ходить по городу в сопровождении офицеров, особенно по этой «замечательной» улице было дурным тоном, потому что я ловила странные взгляды от идущих навстречу людей.

Две дамы, похожие на маму с дочерью, прошли мимо, обе крупные, этакого купеческого вида, щекастые, румяные. Старшая неодобрительно на меня посмотрела, а во взгляде дочки, по-моему, была видна неприкрытая зависть.

Довольно скоро дошли до отделения. Оно и впрямь находилось не очень далеко, всего через несколько домов после поворота на перекрёстке. Возле отделения собиралась распрощаться офицерами и, попыталась пойти внутрь, но штабс-капитан Орлов меня одну не пустил.

— Фаина Андреевна, — осторожно ухватив меня за локоть, произнёс господин штабс-капитан, и спросил, — вы верно никогда не были в сыскном отделении?

Я отрицательно покачала головой.

И… не пожалела, что господин штабс-капитан пошёл вместе со мной.

Внутри было мало света, грязно, накурено, в приёмном холле отделения несколько человек сидели на лавке под присмотром двух мужчин в форме.

На меня, шедшую впереди офицера, сразу уставились все, кто был в «приёмной», и кто-то из тех, кто сидел в ожидании «оформления», даже присвистнул, но заметив, что я не одна, никто больше не осмелился ничего сказать.

—Где кабинет начальника отделения? — твёрдо, коротко, по-военному спросил Пётр.

Один из охранников показал нам в какую сторону надо пройти. Мы прошли в указанном направлении и вышли в совсем другое помещение. Там было гораздо чище, спокойнее, никаких задержанных, словно бы и вовсе это не было сыском.

Остановились перед дверью, на которой висела красивая золочёная табличка: «Александр Петрович Пришельцев

Глава отделения сыска г. Екатеринбург».

Мой новый знакомый постучал, оттуда раздался голос, разрешающий войти.

—Мне пойти с вами? — мягко спросил душка-штабс-капитан

Но я отказалась.

— Тогда я вас здесь подожду, — заявил он, и, наверное, приличнее было бы отказаться, но я смалодушничала, потому что мне хотелось, чтобы кто-то вот такой в форме, выглядящий надёжно и представительно, меня дождался и проводил.