Время линкоров

ПОСЛЕСЛОВИЕ Константинополь 12 апреля 1923 года

— Двадцать лет, ровно двадцать лет прошло… Бог ты мой…

Старик тяжело поднялся с кресла, немного прошелся по большой открытой беседке, увитой виноградными лозами. Под ее крышей можно уберечься от палящего, но еще отнюдь не летнего солнца, зато отсутствие стенок позволяло ощущать идущую от моря прохладу. Хрипло задышал, сейчас, после перенесенной болезни, даже после небольшой нагрузки его начинала мучить отдышка. Одолевали боли в суставах, колени хрустели — передвигался с трудом, опираясь на трость одной рукой. А вот второй рукав сюртука был аккуратно заправлен, и он до сих пор не мог привыкнуть, что шуйцы у него давно нет, порой во сне казалось, что он берет пальцами вещи, или почесывает ими уже десницу, массирует надрывно болящую грудь. Сердце стало часто прихватывать, года свое брали — все же семьдесят четыре года, адмиралы столько не живут, особенно те из них, кто ранения получил. Жаль, что не в бою — революционеры покушались, супругу убили, а он выжил.

— Ваше высокопревосходительство, вы велели предупредить, как только королевская яхта в Дарданеллы войдет.

Подошедший к беседке флаг-капитан, с командорскими погонами на плечах, внимательно посмотрел на морского министра, Зиновий Петрович только усмехнулся на это известие — без его на то разрешения, ни один военный корабль не мог пройти через проливы.

Греческий король Константин в столицу решил пожаловать, встретится с великим князем Михаилом Александровичем, который после преждевременной смерти цесаревича Алексея был снова этим наследным титулом пожалован, и ныне автократором Византийской империи стал.

Да, не повезло государю-императору Николаю Александровичу, дурная кровь супруги, как шептались придворные и врачи (те болезнью ее именовали — гемофилией), беды мальчику принесла — кровь совсем не сворачивалась, любая царапина смертью грозила, обычный ушиб нешуточными хворями оборачивался. Такая же беда и у принца Генриха Прусского, женаты ведь на сестрах — у него трое наследников, вот только один умер уже, другой страдает от болезни, а третий, тьфу-тьфу, вроде хворь эту кровяную не получил — посчастливилось принцу. А вот царевны и принцессы ее не страдают, вполне здоровые барышни выросли, учтивые, без спеси царственной — книксен перед ним делают, да и супруга императрица Александра Федоровна перед ним тоже свою гордую голову склоняет уважительно. А как иначе, если государь-император его особыми милостями пожаловал, каких никто не имеет, и на погонах у него давно скрещенные фельдмаршальские жезлы. Чином генерал-адмирала пожалован, первым в «Табели о рангах», кавалерией Андреевской, голубой лентой через плечо, а в прошлом году и алмазными знаками к оной, а таких отличившихся и дюжины не наберется, а ведь большинство монархи, за всю истории ордена всего семь десятков дано таких орденов с бриллиантами. Впрочем, он его редко когда надевал с лентой, по особо торжественным случаям только. На сюртуке и кителе только два белых креста — маленький на колодке, прицеплен на груди, награде сорок пять лет уже, за первую войну с турками пожалован, а белый большой крест 2-й степени на шее — за овладение проливами Босфор и Дарданеллы. А вот покойный адмирал Степан Осипович Макаров полным кавалером святого Георгия стал, пятым за всю историю — предпоследним фельдмаршал Паскевич был, 1-й степенью еще перед Крымской войной пожалован, остальные кресты в сражениях с Бонапартом заслужил — один из героев войны 1812 года. А вот пятым моряк оказался, единственный, и по праву — японский флот несколько раз громил, и успешно, две войны выиграл, и даже с Ройял Нэви один раз сцепился, и победу над англичанами одиннадцать лет тому назад одержал.

Ситуация тогда сложилась паршивая — Британская империя в войну на стороне Японии ввязалась, и если бы не кайзер, который приказал эскадре Шпее вместе с русскими в бой пойти, то Тихоокеанский Флот мог бы и поражение потерпеть, слишком несопоставимы оказались силы. И на мирных переговорах Вильгельм царя поддержал, и сам на французов надавил угрозой войны — Париж здорово струхнул, когда «жареным запахло», из Антанты с Англией живо вышел — закончилось «сердечное согласие». И воссозданию Византийской империи не препятствовал, хотя в одну они не объединились формально, хотя на обе фактически до последнего времени был один император. Но то пока только на бумаге — просто Российская держава со всех сторон пределами своими в земли упирается, что ее протекторатами являются — «подручниками», как сказали бы в старину.

Корея и Маньчжурия с собственными королями на тронах, но с российскими наместниками при них. В объединенной «Внутренней» и «Внешней» Монголии хан имеется, причем выборный на курултае, но государем-императором утвержденный. Весь восточный Туркестан, земли джунгарские и Кашгария, тоже подвластны, как хан хивинский или эмир бухарский. И пусть там свои местные владыки, но генерал-губернатор имеется, немалой властью облеченный. И шах персидский под «дланью» империи держится охотней, англичане там ему досаждают изрядно.

Но главное — на Средиземном море Россия крепко встала, пусть не открыто, напрямую, но опосредованно, через «ромейское наследие», войной приобретенное. А там земли немалые, только одних греческих царств полдесятка, и все не просто вассалы — близкие и кровные родственники, из Дома Романовых. И союзники имеются во всех православных странах на Балканах, их теперь крепенько так «швартуют», как манильский трос на кнехты.

Во все эти «азиатские протектораты» и «Византийскую империю» буквально хлынул многомиллионный поток переселенцев из крестьян, что уезжали на плодородные южные земли с превеликой охотой. И там они уже составляли от четверти до половины населения, а если учесть что туда массово отправляли казаков на поселение, то окончательное закрепление территорий за Россией только вопрос времени, причем не столь большого — два или три десятилетия, вряд ли больше потребуется. К тому же с «византийцами» проблем нет — во всех гимназиях давно греческий язык изучают. Не местных же в чиновники набирать — они тут сплошь взяточники, «бакшиш» требуют.

Хотя пришлось сделать и уступки, и даже территориальные. Платой за помощь было возвращение к итогам 3-го раздела Речи Посполитой, но там царю удалось прямо-таки стравить двух кайзеров. Так как католическая Польша, по настоянию царя, должна была остаться навеки «совокупной» и при этом королевством, а не «южной Пруссией», как того жаждали германцы. Вои и завладели ею австрийцы, отказавших в пользу «северного соседа» от своего «куска» Оттоманской империи, буквально разорванной европейскими державами. И подсадили на трон в Кракове саксонского короля, подданного германского императора, ведь исторически курфюрстов частенько выбирали польскими королями.

Раздрай вышел полный, но как сказал государь, «наш добрый брат Вилли наглотался африканских и турецких „пирогов с острыми специями“, и от польского куска у него началось несварение желудка с отрыжкой»!

Зиновий Петрович явственно видел, что Николай Александрович это сделал специально, и политический расчет именно на Австро-Венгрию, которую саму раздирали старые противоречия, а теперь настали новые, что идут уже пять лет, после смерти старого кайзера Франца-Иосифа. И возможно там будет то, что случилось три четверти века тому назад, когда деятельное участие русских войск под командованием фельдмаршала Паскевича предотвратило появление на карте нового венгерского королевства.

Слышал он раз слова царя — «поляки еще себя покажут, а мы поможем». Очень странная фраза, причем только в доверительной беседе сказанная. Одной-единственной, и хранившаяся в тайне…

— Надеюсь, войн больше не будет, а если Вилли пыжится начнет, то по морде получить может, у нас ведь отношения с Англией и Францией налаживаются — яйца в одной корзине держать нельзя, кхе-кхе. Но нет, все прекрасно «брат Вилли» понимает, что теперь война для него самого невыгодна, вон какие территории себе урвал. Да и линкоров у него мало, и больше строить никак нельзя — мы «нормы» отведенные выбрали.

Зиновий Петрович посмотрел на величественные корабли, с великими трудами построенные пять лет тому назад. Их было пять, все что построили — остальные линкоры ранней закладки ушли на Тихий океан, хотя Япония, разоруженная и ограбленная англичанами и американцами, уже угрозы не представляла. Но на всякий случай там держали шесть линкоров и оба старых два линейных крейсера. Зато в Мраморном море имелось семь быстроходных линкоров, и это изрядная сила — в Королевском флоте дредноутов всего три десятка, хотя калибр орудий 13 с половиной дюймов у большинства — на переговорах достигли соглашения не строить линкоров крупного, чем тридцать тысяч тонн водоизмещения, и огранив калибр пушек 14 дюймами. Но то только пяти великим «державам», все прочие должны были удовлетвориться двадцатью пятью тысячами тонн и двенадцатидюймовыми орудиями. Итальянцы протестовали, но кто же их слушать будет, австрийцы промолчали — это ведь не «великие морские державы».

Линкоры, конечно, сила великая на море, особенно теперь, когда под запрет подводные лодки подвели, не все, но серьезно огранив. По большому счету они не нужными оказались — на Балтике врагов нет, Средиземное и Эгейское море прозрачные, на Тихом океане японцы не представляют опасности — им линкоры и большие крейсера запретили строить, как и китайцам. Так что не зря говорят — «каждому свое»…

2024 г. Олха.

Окончание дилогии, за ней последует нечто иное, к истории не имеющее никакого отношения, зато к человеческой натуре…