Время линкоров

Глава 38

— Ваше высокопревосходительство, посмотрите — а ведь на «Сетсу» никак заднюю трубу сбили?

— Вот и отлично, теперь эта парочка или разделится, либо останется с «формидейблами». Так что дайте радиограмму Шульцу — пусть выходит из боя, и охватывает «канопусов» с «головы», — Макаров оживился, внимательно смотря на схватку между линкорами. И произнес чуть осевшим голосом:

— Линкоры должны выбивать броненосцы, причем слабейшие, а таковые как раз есть «канопусы» или «дунканы». Нам броненосцы Шпее будут нужны, когда подойдут «формидейблы» с «Микасой» и «Асахи» — а их полдюжины. Так что лучше один вражеский отряд истребить начисто, бросив против него еще и линкоры. Мы должны подумать о завтрашнем дне, даже если сегодня потеряем несколько броненосцев. Но думаю, дивизия Матусевича сможет продержаться в одиночку еще какое-то время.

— «Бородинцев» останется пятеро против шести, Степан Осипович, им придется туго. Лучше отправить в подкрепление «Сисой Великий» — «виттельсбахи» очень устойчивы к повреждениям.

— Хорошо, Михаил Павлович, пусть так и будет, согласен — отдавайте радиограммы к «исполнению». А там мы посмотрим, как дальше действовать надлежит. Посмотрите на Эссена — что творит Николай Оттович! Ведь второго «дрейка» на дно отправил!

В голосе командующего флотом прорезалось восхищение — Макаров всегда отдавал должное своим подчиненным, и никогда не завидовал чужой славе, если та была заслуженной. И не стеснялся это открыто признавать, отправив Рожественскому телеграмму, как только узнал, что Константинополь отбит у турок, и в Золотом Роге развевается Андреевский флаг. А текст был весьма символический — «к этому шли Ушаков и Нахимов, и твое имя по праву встанет в один ряд с ними».

И то, что деяния Зиновия Петровича, как морского министра и флотоводца, были оценены по достоинству, только обрадовало Макарова, хотя тот получил орден святого Георгия 2-й степени, минуя 3-ю, за занятие Босфора и Дарданелл, бывших вековой целью Российской империи. И к нему еще «золотое оружие» с бриллиантами и гордой надписью на нем — «за освобождение Константинополя — поборнику православия».

Именно эта награда старого сослуживца особенно обрадовала Макарова, который целых два года, сразу после прошлой войны с османами, был командиром стационара в этой древней столице, под носом у турок занимаясь изучением течения в Босфоре. И сейчас был рад, что на основании его тех записей и была спланирована и проведена столь дерзкая и впечатляющая десантная операция, столь успешно завершившаяся.

— Линкоры Шульца повернули к нам, увеличили ход до восемнадцати с половиной узлов.

— «Сисой Великий» вышел из линии, догоняет «Славу».

— Флагманский «Князь Суворов» на траверзе «Сетсу» — открыл огонь по линкору, пристрелка восьмидюймовыми пушками.

Доклады следовали один за другим, и принимались флаг-офицерами. Сигнальщики, находящиеся на верхнем открытом мостике, а также на мачте, туда, в противоосколочный короб была проведена телефонная связь с проводом в бронированной трубе, постоянно сообщали о том, что видели в мощную оптику. И получали ранения, а то и гибли — «Цесаревич» находился под обстрелом флагманского «Канопуса». Бой пока шел на равных, шесть на шесть, но сейчас японцы получили перевес в один вымпел. Впрочем, ненадолго — на подходе были «Гангут» и «Андрей Первозванный», а их длинноствольные 305 мм пушки для 152 мм броневых плит «канопусов» смертельно опасны — пробьют насквозь, да еще скос броневой палубы могут проломить.

— «Победа» легла на циркуляцию, на броненосце подняли сигнал — «не могу управляться»!

Макаров думал недолго, сцепив до скрипа зубы — потери немало удручали, но они были неизбежны. И что хуже всего, но вполне объяснимо — слабых вышибали в первую очередь, особенно тех, кто изначально не был приспособлен для эскадренного боя. Таковой среди русских броненосцев остался один, последний из погибших «иноков», а потому защищенный чуть лучше их, и построенный с минимальной перегрузкой. Но везти бесконечно не может — вот и сейчас нашелся на него двенадцатидюймовый снаряд, попавший в румпельное отделение, прикрытое только броневой палубой. А вот оконечности «Победы» поясной броней не были прикрыты, впрочем, как на многих британских кораблях она отсутствовала в корме — но англичанам пока везло, что несказанно удивляло Степана Осиповича.

— Пусть действуют самостоятельно, прикрыть нам броненосец нечем, но подойдут эсминцы. При невозможности исправить полученные повреждения… то незамедлительно снять команду. Люди нам дороги!

Командующий поморщился — сердце неприятно кольнуло. Он приложил ладонь к груди, потер — вроде отпустило. Не хватало еще апоплексический удар получить в столь неподходящее время, когда все может быть решено за какой-то час. А потому коротко распорядился, памятуя просьбу врача о необходимости принять доступное «лекарство».

— Чарку водки, больше не нужно, должна помочь.

Сердечный спазм снимет, а норма маленькая, не опьянеет, все с потом из тела выйдет — рубашка под сюртуком уже вся мокрая. Выпил водку как воду, даже не понял, но вроде полегчало. Поморщился, когда очередной снаряд разорвался на плите броневой рубки — на такие «контузии» никто давно не обращал внимания, дело обыденное. И обрадовался, когда увидел, что линкоры Шульца делают над головным британским броненосцем идеальную перекладину, на которой в обыденной жизни цепляют петлю для подходящего «висельника». Улыбнулся от аллегории, осознав, что у него еще осталось чувство юмора, чтобы мысленно пошутить.

— Линкоры «Гангут» и «Андрей Первозванный» открыли огонь по неприятелю! «Канопусы» начали отворот'!

— Британский адмирал не идиот, чтобы под продольный огонь сразу двух линкоров попасть, — пробормотал Макаров, прекрасно видя, как начали проводить маневр англичане, стараясь уйти от убийственного огня. Вот только поздно, нужно было его делать раньше, пока дредноуты не приблизились. А теперь имея превосходство в скорости, они с броненосцами 3-й эскадры просто станут «подковой» для оказавшегося внутри неприятеля. А там начнется истребление — на линкорах шестнадцать двенадцатидюймовых орудия, и снаряды весом в четыре центнера, которые проломят ту куцую защиту, которую поставили на кораблях «колониальной службы».

— «Победу» атакуют вражеские эсминцы, «Новик» и «Жемчуг» идут навстречу противнику.

— «Георгий» вышел из боя, идет на помощь «Аскольду», «Рюрик» продолжает драться с двумя «дрейками»!

— Есть попадание во второй мателот за головным «канопусом»! Еще одно! И еще два во флагман!

Доклады следовали один за другим, практически безостановочно, а тем временем флаг-офицеры «колдовали» у стенки рубки, на которой был прикреплен лист плотной бумаги. Раньше на нем чертили курсы, и отмечали время, теперь дополнительно втыкали обычные разноцветные булавки. И на большом картоне сразу стало видно, где и какие корабли находятся в данный момент — Степан Осипович до сих пор восхищался простым лейтенантом, что предложил столь полезное новшество, до которого адмиралы с маститыми флаг-офицерами просто не додумались.

— Вляпались «канопусы» — два головных Шульц просто растерзает!

Вице-адмирал Молас самозабвенно ругался — страшно смотреть, когда линкоры начинают бить беглым огнем, сокращая дистанцию. И для дредноутов главное попасть, и неважно куда — броня не спасает, слишком она тонкая на «канопусах». Те пытались отстреливаться, но куда там — уже не бой пошел, а самое настоящее избиение сильнейшей стороной многократно слабейшего противника. Когда снарядами так осыпают, да при этом используется превосходство в скорости, при сокращении дистанции, то число попаданий увеличивается по экспоненте. В то время как ответная стрельба начинает значительно падать из-за растущих повреждений.

— «Князь Суворов» горит, вываливается из строя. Флагманом теперь вышел «Император Александр III», в него стреляют линкоры!

— Концевой «дункан» горит, отстает!

— В «Победу» попала торпеда, в «Новик» тоже — крейсер затонул!

Доклады следовали один за другим, Макаров только хватался за сердце, его не обрадовал даже взрыв погребов на втором по счету «канопусе» — броненосец буквально развалился, исчез в огненной вспышке. Адмирал осознал, что англичане кто угодно, но только не трусы, и вцепились в русско-германскую эскадру намертво. И теперь будут драться до конца, не отступят, не взирая ни на какие потери.

— Один из «карлов» лег на борт. Перевернулся…

Степан Осипович даже не удивился выкрику флаг-офицера — если даже хорошо бронированные германские крейсера начали тонуть, не выходя из боя, то ожесточение взаимное, и сражение будет продолжаться до полного истребления какой-либо стороны. Иного уже быть просто не может быть — слишком велики потери, и много пролито крови…

Германские броненосные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау» из Восточно-Азиатской эскадры вице-адмирала рейхсграфа Максимилиана фон Шпее сражались до последнего снаряда в бою у Фольклендских островов против английской эскадры, в которой имелось и два линейных крейсера — чудовищное неравенство в силах. Но то что бой длился несколько часов говорит о том, что выучка и дух немецких команд были на высоте, да и крупповская броня действительно являлась хорошей защитой…