Время линкоров

Глава 42

— На уступки необходимо пойти, Зиновий Петрович, мы и так многое приобрели. И старания ваши, славе отечества нашего послужившие, особо отмечены будут, потомкам на память. Вы этого заслуживаете по чести своей, и трудам, что в дело с душою вложили!

Таких слов от императора Рожественский не ожидал, попытался встать с кресла, но в который раз царь придавил его плечо ладонью. С переговоров с германским кайзером Вильгельмом и английским королем Георгом, Николай Александрович вернулся задумчивым, и первые четверть часа они просто сидели за столом и молча курили — государь такую вольность ему разрешил давно, и более того, повелел не спрашивать его на то позволения. Вроде старинных привилегий, которые монархи жаловали, позволяя пожалованным особой милостью сидеть в их присутствии, или не снимать шляпу.

— Я ведь раньше о благе славянском помышлял, не понимая, что католики онемечены, и дух потеряли. А поляки так те особенно злобно настроены, и все милости наши в ненависти своей за слабость почитают. А потому честно спросил сам у себя недавно — нужны ли нам такие скверно подданные, что уподобились шелудивым псам, кусающим за руку своего благодетеля, который им ломоть хлеба протягивает⁈

— Те еще хулители и отщепенцы, государь, пусть отведают от кайзеров полной ложкой немецких милостей. И только тогда твои труды оценят, и в ножки кланяться начнут, и как в старину челом бить!

Зиновий Петрович кичливое панство сильно недолюбливал, хотя среди поляков хватало и тех, кто верой-правдой служил России и престолу, как тот же вице-адмирал Щенснович, что 3-й дивизией броненосцев на Тихоокеанском флоте командовал. Но таких мало, а потому для них Виленская и Волынская губернии имеются, пусть живут, никто их имений отбирать не будет. Зато весь Привислянский край, что Царством Польским именуется, кроме Белостокского унзда, или воеводства, как его сами ляхи именуют, двум кайзерам отойдет, и пусть они его делят меж собою как похотят. И бог с этими поляками, тут как в поговорке — баба с воза, кобыле легче!

Рожественский прекрасно понимал, почему император Николай Александрович пошел на уступки своим августейшим родственникам по «союзу трех императоров». Слишком много территории с православным населением досталось Российской империи после войны с Оттоманской Портой. А это вызвало нездоровую зависть, и царю просто предложили чем-то «поделится». Воевать в одиночку с Британской империи было не с руки, и пришлось пойти на уступки, делая выбор — что дороже — Привислянский край, вечно враждебный России, или освобожденные земли ромеев, отошедшие под его руку охотно, и принявшие участие в войне против турок.

— Ты прав, мой старый и верный адмирал, — царская рука снова легла на погон. — Пусть забирают Польшу, хрен с ней, зато нам досталось наследие Византии, империи ромеев, а оно того стоит. Мы Францем-Иосифом договорились, что все османские земли, что в европейской части находятся, поделены будут. Ему Герцеговина и Босния отойдет, но не вся — восточные их окраины с православными сербами королю Сербии отданы будут. Которская крепость с бухтой Черногории передана будет, но сербы гаванью беспошлинно и беспрепятственно пользоваться станут. И всю Албанию пусть забирает себе, кроме южной части и Эпира, что греческими владениями станут. Только на таких условиях он мое право на Константинополь признал, но не как императора Всероссийского, а базилевса…

Зиновий Петрович заметил ту гримасу, которая мимолетно задержалась на лице царя — такие обиды самодержец никогда и никому не прощал. Хотя ничего не скажешь, положение двусмысленное — в Константинополе и в по всей восточной части Фракии русские войска, по сути две губернии, а ввести их в состав России невозможно — тут все уперлись, и союзники, и враги — англичане с французами. Так что императору пришлось как-то «раздвоится», уподобится «орлу» с державного герба. И «титулы» разделить — особо Всероссийский самодержец, и отдельно ромейский автократор. В восстановленной империи хватало и базилевсов, даже с избытком, и все как на подбор близкие родственники — всем пришлось раздавать местные царские титулы, возрождая из небытия Понт, Ионию и прочие владения, включая выкупленный, вернее обменянный у англичан Кипр. Британская империя неохотно пошла на соглашение, вот только уступок ей было сделано много. Все территории, что достались России, не считались ее владениями или колониями, а лишь протекторатом. Единственное исключение было сделано для Эрзерумской губернии, населенной армянами — она напрямую вошла в состав Кавказского наместничества, и теперь было принято решение переселить туда казаков — в тамошних горах шла жестокая война.

Даже союзники по «Балканскому альянсу» добавили головной боли — с невероятным трудом удалось их примирить, и «камнем преткновения» стала Македония, большинство жителей которой говорили на болгарском диалекте. Такой подход возмутил греков, что упирали на самого царя Александра Македонского, на что получили ответ, что это Македония завоевала эллинов, но никак наоборот. Сербы же упирали на то, что в северной части проживают их одноплеменники, и их там много. И при этом «высокие договаривающиеся стороны» не хотели брать «кусками», а исключительно «целиком». И уже начали потихоньку бряцать оружием, ведь от турок их прикрыли русские войска. Но тут вмешался великий князь Николай Николаевич, пригрозив, что сам применит силу — а главнокомандующий был очень резок и в словах не стеснялся, пригрозив, что все спорные земли просто отойдут в императорский домен, понятно, что Византийский.

И все споры за неделю утихли — сербы получили восточные куски Боснии и Герцеговины, а также северные македонские земли, не такие и большие. Вернули себе Косово и Метохию, и получили беспрепятственный выход к портам — от черногорцев Котор, от греков к Салоникам. Угомонились и болгары, получив большую часть Македонии и всю южную Фракию с выходом на побережье Эгейского моря. Греки удовольствовались малой частью македонских земель, но зато приобрели самое большее — воскресшую из небытия империю, причем ромейскую, а отнюдь не эллинов, о чем в Афинах осознали в последний момент, когда британские пушки стреляли по Пирею. Старый король Георг удовольствовался Эпиром и северными землями, освобожденные от османов территории — вся восточная Фракия с Андрианополем, Констонтинополь со всеми малоазиатскими землями по ту сторону проливов, отошли императору, Понт, Иония и Кипр получили «независимость» под протекторатом автократора, как и армянская Киликия. И все угомонились, и принялись выселять османов и отуреченных единоплеменников, хотя уже без жестокостей, которые начали пресекаться.

Но таковы любые вековые конфликты, и их последствия в будущем всегда ужасны, когда прорывается наружу накопившаяся ненависть!

И что самое неприятное, Зиновию Петровичу пришлось заниматься делами, далекими от флота, и больше политикой, ведя переговоры со статс-секретарем Тирпицем и 1-м Морским лордом Фишером. А они проходили тягостно, в нервотрепке — никто не хотел уступать, однако именно «владычица морей» первой «откатила», как волна прилива, когда в Лондоне осознали, что Франция воевать за интересы Британской империи категорически отказывается. Ведь под угрозой стало само существование Республики, произойди нашествие «гуннов и московитов». Так что Париж нехотя признал утрату «навечно» Эльзаса и Лотарингии, и уступил Германии в Марокканском вопросе, признав султанат за кайзером Вильгельмом. И все — клочка земли не потеряла, а еще при этом приобрела Сирию в вознаграждение. Да оно и понятно, кто-то ведь должен заплатить, и участь «больного человека» Европы была предрешена — Оттоманскую Порту лишили всех ее азиатских колоний. И как хищники пожирают подохшего буйвола, европейские державы, набросились на жертву, благо та уже не могла сопротивляться.

Захапать в одиночку всю Ливию итальянцам не удалось — удовольствовались Триполитанией. Зато Киренаика смягчила риторику кайзера Вильгельма, выражавшего недовольство по поводу «неправильного» на его взгляд раздела колоний. Урвал свой кусок, получил и христианские земли Ливана, как наследие крестовых походов. Зато Британская империя получила оставшиеся азиатские владения «блистательной» когда-то Порты, а они превышали все то, что получили все остальные «великие страны» вместе с Россией. Потому и Кипр лорды уступили, ибо игра пошла по «крупным ставкам».

Дальше наступила очередь Японии, с которой Англии пришлось расторгнуть «морской союз». Боевые действия конфликтующие стороны предали забвению, а за все заплатила Страна Восходящего Солнца, разоренная заимодавцами. При этом Формозу забрали за долги себе англичане, кайзер взял «королевство» Рюкю под свою «защиту». При этом японцев лишили военно-морского броненосного флота, а саму армию те были обязаны сократить до минимальных размеров. И выплачивать по долговым обязательствам САСШ и Британской империи совершенно неподъемные суммы, превращая страну в колонию. Так что «азиатская империя» не состоялась, ее обескровили…

— О чем вы договорились с Тирпицем и Фишером, Зиновий Петрович? Дабы остановить «дредноутную лихорадку», что уже сказывается на финансовом состоянии нашей страны.

— Пока только о двух «державном стандарте» Англии, к которому будут приведены все флоты. Но спорить придется долго, признаюсь честно — но лучше так, чем начинать войны…

Потребовалась кошмарная мировая война, доведшая все страны до разорения, кроме одной, хорошо разбогатевшей, чтобы в 1922 году было подписано «Вашингтонское соглашение» по ограничению военно-морских вооружений. Первый такой случай, но не надолго, через пятнадцать лет началось все снова…