Время линкоров

Часть вторая «ПЛАТА ПО СЧЕТАМ» март — май 1912 года Глава 15

— Мне ясно только одно, Михаил Павлович — потери неизбежны потому, что мы не подготовились должным образом к этой войне, в то время как наш враг из прошлого поражения сделал должные выводы. Японцы жаждут реванша уже семнадцать лет, с того момента, когда мы их заставили отказаться от завоеваний в Китае. Они построили один флот — мы его «уполовинили», а теперь они против нас выставили другой, более сильный, ради которого разорили собственную страну и влезли в неоплатные долги. Но и мы не имеем права на поражение, а потому любые потери допустимы…

У Степана Осиповича перехватило дыхание, и он с невероятным трудом произнес главное, чего не хотел говорить:

— Мы сегодня потерпели поражение, это стоит признать — я допустил непростительные ошибки. Но будем драться с врагом и дальше, сейчас главное спасти людей, подготовленные команды!

В бинокль были хорошо видны «Касима» и «Катори», что направлялись добивать поврежденный «Севастополь». Затем настанет очередь «Петропавловска», который сейчас вместе с «Боярином» и минными крейсерами отбивал атаку японских миноносцев. И дело там было отчаянное, туда подошел и «Якумо», однако поспешил и «Баян» — началась свалка. Чуть в стороне дрались броненосные крейсера, «Идзумо» и «Ивате» сошлись с «Россией» и «Громобоем». Последних поддерживали «Олег» и «Богатырь», но и к самураям шли на помощь два первоклассных броненосца.

«Полтава», «Ростислав» и «Три святителя» пока еще кое-как отбивались от «Сацумы» и «Аки», но продолжаться долго это не могло — слишком неравными были силы, ведь любой из вражеских линкоров, а таковыми они и были по мощному составу вооружения, был сильнее двух русских кораблей. И помочь нечем — и 1-я, и 3-я дивизия завязли в бою. И что хуже всего, всей троице «пересветов» серьезно досталось от бывших «чилийских» броненосцев. И не мудрено, слишком мощным был бортовой залп у вражеских кораблей из восьми 254 мм и четырнадцати 190 мм орудий против двенадцати 240 мм орудий. Полтора десятка русских 152 мм стволов в расчет можно не принимать — снаряды в два с половиной пуда оказались бесполезными против хорошо забронированных вражеских кораблей. Впрочем, и огонь шестидюймовых пушек «цукуб» по «Ретвизану» и «Цесаревичу» имел почти тот же результат — максимум приводило к разрушению надстроек, да дырявили осколками трубы с воздуховодами. А вот пожаров практически не было — просто потому что «пищи» для огня не имелось, все дерево давно убрали.

— «Ослябя» вышел из строя, дифферент на нос!

Адмирал Макаров даже не удивился — если неприятности пошли полосой, то будут уже продолжаться. Все же на «иноках» оконечности не были прикрыты броней, пусть эти участки были очень короткие, вдвое меньше, чем на «полтавах» или несчастном «Сисое». Но под градом крупнокалиберных снарядов найдутся уязвимые места, и особенно страшны попадания в подводную часть. Тогда в пробоину под чудовищным напором врываются десятки тонн воды, и поневоле приходится сбрасывать скорость и выходить из боевой линии, что и произошло.

— Так они нас тут всех потихоньку перебьют, пока Эссен на помощь придет! Где Николая Оттовича носит, прах подери⁈

Впервые в жизни адмирал испытал отчаяние — первоначальная ошибка, допущенная им, потихоньку превращалась в сгусток проблем, которые росли с каждой минутой, будто снежный ком. И теперь надо было опередить события, и он решился отдать приказ, но не успел:

— Торпедное попадание в «Петропавловск»!

Волосы чуть ли не встали дыбом у старого адмирала, когда рассмотрел в бинокль, еле видимый столб воды, что всплеснулся у борта броненосца. В рубке за его спиной негромко ругались офицеры — теперь всем стало ясно, что потерян уже второй броненосец.

— Японцы нам вышибают старые корабли, а мы не в силах их защитить. Пусть снимают команду «Севастополя», его ведь просто расстреляют. Думаю, «Петропавловск» хоть немного продержится, чтобы с него успели снять экипаж. Но мы будем драться дальше, еще не все потеряно,

Степан Осипович осекся, а по броненосцу разнесся ликующий крик — из вражеской колонны, что сражалась вдалеке, стал выкатываться третий по счету броненосец, единственный такой — и самый слабейший среди японских кораблей линии. На нем разгорался пожар, хорошо видимый в бинокль.

— Есть, хоть одного выбили!

Адмирал выругался — теперь японцы остались вчетвером против пяти «бородинцев», нужно только добить «подранка», и на это есть эсминцы, которых восемь лет тому назад строили как минные крейсера. Достаточно большие корабли, в восемьсот тонн водоизмещения, и на каждом шесть торпедных труб, в восемнадцать дюймов, и при залпе хоть одна да попадет, если атаковать со всех румбов. Вот только приказ не успел отдать, не в силах понять случившееся — броненосец «Сикисима», описав циркуляцию, как ни в чем не бывало, прибавил ход и принялся догонять ушедшую вперед колонну. А все радостное перешептывание за спиной адмирала смолкло, будто по мановению волшебной палочки. Офицеры увидели гибель «Петропавловска» — корабль продержался после подрыва где-то с четверть часа, давая шанс спастись собственной команде.

— Радируйте в Мокпхо и Фузан — всем подводным лодкам незамедлительно выходить в море и занимать позиции вдоль всего западного побережья японских островов, и атаковать вражеские корабли торпедами. Особенно у Сасебо и Нагасаки — туда будут возвращаться поврежденные броненосцы, и утром, никак не раньше — слишком далеко. Пусть делом займутся, хоть один корабль потопят и то будет польза. Это им не под таран собственных броненосцев подставляться. А заодно посмотрим, на что они способны!

Макаров впал в раздражение, вспомнив как броненосец «Ростислав» протаранил и потопил собственную субмарину, командир которой попытался пересечь курс броненосца, убрав перископ. Но неправильно рассчитал глубину погружения, и корабль просто снес на ней рубку — погибло восемнадцать нижних чинов и три офицера, вместе с бестолковым старшим лейтенантом. Появилось недоверие, даже Зиновий из Петербурга отписал, чтобы впредь все учения продумывали, и обходились без столь рискованных маневров. И надо же после этого командир малой подлодки «Форель», идя на буксире, забыл закрыть люк, и набежавшая волна потопила ее в сотне шагов от пристани. Хорошо что весь экипаж из четырех моряков успел выбраться, а субмарину на следующий день вытянули портовым краном — у нее водоизмещение всего двадцать тонн.

— Корейские броненосцы ведь в Шанхае, Михаил Павлович?

— Скорее всего, уже в Циндао пришли, Степан Осипович.

— Вот-вот, а Япония пока королю Конджону войны не объявила, но такое может произойти в любой момент. Подойдет эскадра к Циндао, и немцы интернируют три корабля, а они нам нужны. Воевать кайзер не станет, и правильно сделает — зато и Англия напрямую в войну не ввяжется. Так что отправьте радиограмму Шпее, сможет ли он сопроводить наших союзников до Чемульпо. А там мы просто заберем броненосцы себе, поднимем Андреевские флаги — для них готовые экипажи есть…

Макаров выругался — команды «Петропавловска» и «Севастополя» уцелели, по крайней мере большинство. Опытным нижним чинам месяц потребуется, чтобы вместе с наиболее толковыми корейцами и немцами освоить корабли. Но прока с ними мало — 240 мм пушки главного калибра, и прорва бесполезных против вражеских броненосцев 150 мм орудий. Но хоть что-то приобрести, восполнить потери — три броненосца ведь потеряли, а возможно и четвертый, не дай бог, будет. «Ослябя» явно серьезно поврежден, и вышел из боя, теперь его нужно уберечь от гибели.

— Подумайте над этим, Михаил Павлович, как все лучше проделать. Мы сможем 3-ю дивизию пополнить, и крейсерский отряд Дабича.

— Штаб немедленно займется, нечего им баталию рассматривать. Через полчаса уже будем знать ответ из Циндао — там наши радиограммы примут.

Воспрянувший духом Молас немедленно стал распоряжаться, мысленно радуясь, что командующий флотом оправился от потрясений столь скверно начавшегося дня. И обрадовался, когда поступил очередной доклад от флаг-капитана, ликующий рык:

— Дымы в десяти милях! Первый «Рюрик», и следом «Георгий Победоносец» с легкими крейсерами. За ними в пяти-шести милях вроде наши линкоры командора Шульца поспешают!

— Теперь другой разговор будет, «Севастополь» все равно спасти не успели, но вражеские броненосцы застряли! Вот их отпускать никак нельзя — пошли добивать, так пусть платят по счетам!

Степан Осипович выругался, на лице застыла гримаса ярости. Но адмирал задумался на минуту, потом тихо произнес, уже полностью справившись с нервами, вернув себе хладнокровие.

— Нет, мы сделаем иначе…

Три броненосных крейсера, также «опоздавшие» на одну войну, и не нужные на другой — «Адмирал Макаров», «Баян» и «Паллада». Заказаны по образцу крейсера французской постройки «Баян», который в период Порт-Артурской эпопеи был признан наиболее полезным для эскадры. К 1-й мировой войне эти новые корабли фактически устарели — небольшой ход в 21 узел делал их легкой жертвой любого линейного крейсера, и даже быстроходного линкора. Откровенно слабую артиллерию пытались усилить установкой третьего 203 мм орудия, хотя все прекрасно понимали бесполезность этой меры. Так на Балтике оказалось шесть кораблей, постройка которых оказалась совершенно не нужной — деньги были выброшены практически на ветер. Потраченных сумм хватило бы с лихвой на удвоение перед войной в армии числа гаубиц и пулеметов, причем с боекомплектом и постройкой патронного завода…