Возрождение

Глава 10

— Чего молчишь?

— Так это всего два раза было, — пожимаю плечами. — Причем, второй — сегодня.

— Во-первых, — не всего, а целых два раза! — назидательно повысил голос Алтай.

Между прочим, целый двенадцатый уровень! Это я инфу о нем смотрю, пока бандит пытается надавить на меня голосом.

— А во-вторых, — хоть бы и один. Важен сам факт! Ты денежку поднял, а в общак не отстегнул! Знаешь, что за это бывает?

Блин… Интересно, кто ж это успел стукнуть? Если сегодня я нарочно добычу светил, то вчера весь улов только Возген вдел. Но он не мог, сам же говорил… Хотя, в харчевне он не один работает. А у «Злыдней» везде глаза и уши…

— Что молчишь? Осознал? — продолжал давить Алтай.

Да пошел ты! Ничего я не нарушил!

«Поздравляем! Вами самостоятельно открыт навык «Сопротивляемость ментальным атакам». Получен 1-й уровень. Сопротивление ментальным атакам + 5 %»

Прикольно. И такие умения есть? Это он, типа, меня на арапа брал, а я не поддался? Хо-хо. Ай да я, ай да молодец.

— Нет. Не понял… Сидор объявил, что всякие честно заработанные деньги налогом не облагаются. В общак отстегивать надо только с шары.

— Чего? — Алтай недобро прищурился. — Базар фильтруй, баклан. Ты кто такой, чтобы слово пахана объявлять? Я сказал: платить — значит, будешь платить. А за то что слишком умный, отдашь половину. И не вздумай филонить. Тем, кто хочет со мной шутить, становится не до смеха.

Бандит еще какое-то время буравил меня взглядом, потом хлопнул ладонью по подлокотнику.

— Короче. Чтоб не было непоняток, Возгена предупредят. Он сам, сколько надо отстегнет. А ты не дури.

Мне эти гроши теперь, что псу муха, но если сразу уступить, подозрительно будет. Тому, кто годами жил впроголодь и едва сводил концы с концами, отдавать 3–4 медяка с каждой охоты должно быть невероятно жалко.

— Алтай! Побойся бога! — добавляю в голос жалости. — Нельзя так. Половину забирать это же… вообще не по понятиям.

— Ты мне понятия толковать будешь? — окрысился бандит.

— Ну, давай, хоть треть… Мне же чтоб за ними гоняться, надо хорошо питаться, особенно после сдачи крови. А еда у Возгена не дешевая.

С этим Алтай не мог не согласиться. Так что призадумался. Потом, принял решение.

— Сколько ты можешь ежедневно убить?

— Десять… дюжину… может, чуть больше. Как повезет, — пожал я плечами.

— Десять… Круто. Я сколько раз парней посылал, максимум пару-тройку пристрелят. И как тебе это удается?

— Сам удивляюсь.

— Ладно, не хочешь — не говори. Профессиональные секреты — святое, — не стал выпытывать Алтай и задумчиво поскреб подбородок. — Гм… Триста тушек в месяц. Это товаром примерно на 150 монет… Гм… Неплохо. Очень даже неплохо. Ладно. Сделаем так. Ничего в договоре менять не будем, все делим поровну. Но, помогу. С этого дня можешь кровь не сдавать. Занимайся охотой и больше ничем не парься.

А вот это хорошо. Я и сам планировал откупиться, но опять пришлось бы светить деньгами. А так, все без меня порешают. Хотел было согласиться, но в последний момент решил еще чуток планку приподнять. Пока у бандита перед глазами блеск монет не угас, а взгляд то и дело поглаживает обложку журнала.

— А можно, чтоб и моя помощница тоже не сдавала?

— Помощница? — удивился Алтай. Наморщил лоб, а потом довольно ухмыльнулся. — Приманка? Да? Ты их на живца ловишь? Угадал? Вот жучара!

Я не стал отвечать, давая возможность бандиту считать, что он меня раскусил. Пусть тешится. Может, добрее будет.

Сработало.

— Ладно. Ее тоже освободим. Но, с условием. В месяц я жду от тебя денег или товару минимум на сто монет. Не добудешь — со своей доли рассчитаешься. Уговор?

Можно подумать, у меня есть выбор. И пожал протянутую руку… Мысленно улыбаясь. Знал бы Алтай, что тот, кого он так упорно разводит на один серебряный кредит в месяц, прямо сейчас имеет при себе больше пятидесяти золотых монет. Я даже не удержался, вызвал на минутку инвентарь и с удовольствием поглядел на изображение кошелька. Вернее — на надпись на нем. «50.35.42»

Мысленно перевел сумму в медяки и не смог сдержать улыбку. Пол миллиона с хвостиком! Вот где настоящая прибыль от охоты, а не проданные Возгену тушки. Но, об этом я, естественно, помолчу.

— Доволен? — по ходу мне не удалось утаить от бандита мелькнувшую в глазах радость. — Это хорошо. Отобрать силой или запугать — проще простого. А чтоб человек работал не из-под палки, а в охотку и делился… — Алтай помолчал немного. — Думаешь, я себе карман набиваю? Знаешь, сколько в районе больных, стариков, которые даже кровь сдавать уже не могут? А ведь их всех кормить надо…

Чего?..

Удивление, нарисовавшееся на лице, вызвало у Алтая усмешку.

— Во, во… Никто об этом не задумывается. Ладно, все, вали отсюда… охотник. И не трепись зря. Не порть нам имидж. Порядок тоже поддерживать надо. А это проще, когда боятся.

Выйдя на улицу, я какое-то время стоял в растерянности, пытаясь осмыслить услышанное. «Злыдни» занимаются благотворительностью?.. Офигеть. Прямо не банда, а служба социального спасения. Рассказать кому — не поверят. Впрочем, Алтай четко объяснил насчет длинного языка. Да и кому рассказывать? Воробушку?

Кстати. Заждалась, наверное. Волнуется…

Вспомнив о девушке, заодно вспомнил и об ожидающих на ужин деликатесах. Сглотнул слюну и прибавил шаг. Бандиты и крысы подождут до завтра, а сейчас я намерен плотно набить живот и хорошенько выспаться…

Поужинали сытно и вкусно. Паштет таял во рту, словно столь любимое Сашей мороженое, язык был нежный, соус восхитительный, булки — мягкие с хрустящей корочкой. Вино — в меру сладкое, оставляющее во рту приятный, терпкий привкус. А горящая на столе свеча придавала поздней трапезе флер сказочной романтики. Вот только я был так измотан, что организм на присутствие за столом девушки не реагировал. От слова «совсем». Даже когда Сашка залезла на кровать и многозначительно глядя на меня, начала расстегивать пуговицы куртки, я лишь пожал плечами, заметил, что это она зря, ночи еще холодные, улегся рядом, повернулся к ней спиной и через несколько минут спал сном праведника. Ага, того самого, из борделя…

Проснулся от грохота.

Многострадальная дверь, которую я кое-как навесил обратно после визита шпаны, снова была сорвана с петель мощным пинком. А следом в комнату ворвался слепящий свет электрического фонаря. Поймав его глазами, я реально ослеп. Видел только какое-то мельтешение, расплывчатую тень и красные пятна. Что, естественно, никак не проясняло ситуацию.

Потом меня сдернули с кровати и поставили на пол. Но лишь затем, чтобы сильным ударом под дых отправить на пол. Били расчетливо, исключительно для вразумления и чтобы сразу настроить на правильный разговор.

Поваляться не дали, тотчас подняли и сразу тычок в зубы. Опять-таки, без злобы.

Сашка испуганно взвизгнула и утихла. Бить ее, вроде, не били, но либо кулак под нос сунули, либо ножом пригрозили.

— Лось где?

Тот, кто спрашивал, был уверен, что я почти ослеп и ничего не вижу, а от этого должно быть еще страшнее. Я и не видел… ничего… кроме надписи над головой.

Гвоздь. Фракция «Злыдни». Уровень 6

А больше и не нужно. Не того уровня птица, чтобы жуть наводить. Особенно, после разговора с Алтаем.

— Глухой? — и еще один тычок в зубы. — Я тебя спрашиваю: «Где Лось?»

— Не понимаю… — отвечаю первое что пришло в голову, а сам осматриваюсь. Судя по подсвеченным надписям, кроме Гвоздя в комнате еще двое. Третьего уровня.

— Мало врезал? Добавить?

— Я не знаю, кто такой Лось и не понимаю, почему ты о нем спрашиваешь у меня.

— Не лепи горбатого, фуфел! — злится Гвоздь. Не знаю, что он хотел услышать или найти здесь, но результат ему точно не нравился. — Лось с пацанами пошел тебя наказывать… и пропал! Лучше сам колись, не так больно будет!

— О чем? — пожимаю плечами. — Съел я их, что ли?

Плюха прилетела в ответ мгновенно. Я даже не договорил.

— Умный? Поговори мне!

— Сам же спросил… — утираю разбитый нос. Ладонь буквально чешется, так хочется выхватить моргенштерн и уложить всю троицу. Но, если вслед за шантрапой Лося пропадет еще и Гвоздь с подельниками. Который тоже, наверняка, не делал тайны из своих планов… В общем, перебор будет. Одна непонятна — случайность, пусть и странная. Но две подряд… Тут пожиманием плечами не отделаешься. В общем, здесь и прямо сейчас мне их гасить нельзя.

— Не веришь, приходи днем. Ищи. Если, как ты говоришь, Лось был тут, и не один, хоть какие-то следы должны остаться.

Рискую. Воробушек постаралась отмыть квартиру, но мало ли. Могла что-то и не заметить.

Луч фонаря заскользил по стенам, полу… Меня на какое-то время оставили в покое. Я и не дергался. Присел на кровать, нащупал руку Сашки и сжал успокаивающе.

— Ладно, — фонарь вернулся на место, то есть, впился лучом в глаза. — Я вернусь днем. Молись, чтобы твои слова подтвердились.

Посчитав, что достаточно напугал, Гвоздь даже не стал меня больше бить, а повернулся и ушел. Подручные, не получив конкретных указаний, помялись немного у порога, но как только хлопнула входная дверь в подъезде, метнулись следом.

Я слез с кровати, поднял дверь и просто прислонил к косяку. Чтоб сквозняк не гулял. Потом снова лег.

Сашка тотчас прижалась сбоку. Сперва лежала смирно, потом осмелела и положила на меня руку. Выждала еще чуток и тихонько шепнула в ухо:

— Лёнь, как думаешь: они не вернутся?

— Вряд ли. Не видно ж ничего. Завтра — да, а сегодня — вряд ли… Так что, давай спать. А то, последнее время все как-то не получается выспаться…

Девчонка помолчала немного, а потом прошептала еще тише:

— Лёнь, а ты ничего больше не хочешь?

Обалдеть! Увидела во мне защитника и кормильца, и решила привязать покрепче? Используя единственный доступный и проверенный веками способ? Гм… И что? Почему нет? Почти взрослая, даже по до оккупационным временам, красивая… и подержаться есть за что… вернее, будет, если откормить чуток. Вот только сейчас совсем не в тему. Слишком многое навалилось на меня за последние дни. Так что с любовью погодим. Тестостерон из ушей не плещет.

— Сашка, если ты о том, о чем я подумал, то хочу… Очень хочу. Ты мне нравишься. Но не сейчас. И уж точно не в этом клоповнике. Такая красавица как ты достойна лучшего. Погоди пару деньков. Выберемся отсюда, найдем себе дом получше… Обустроимся. Вот тогда и вернемся к этому разговору. Если не передумаешь.

Угадал… Это не чувства, всего лишь желание угодить. Девушка облегченно вздохнула, расслабилась и прижалась еще плотнее. А там и засопела размеренно. Вот и хорошо. Спокойной ночи. Что-то мне подсказывает, что завтрашний день будет не менее менингитнее. Гвоздь не отстанет, Алтай ждет добычу, и задание не выполнено… Из отпущенных сорока восьми часов уже почти сутки прошли, а я до сих пор понятия не имею, кто на самом деле грохнул сержанта и с какого боку подъезжать с этим к Возгену.

Можно, конечно, метаться по комнате, изображая мыслительный процесс, но что-то мне подсказывает, что от хорошего и крепкого сна пользы будет больше. Так что, спокойной ночи. Утро вечера мудренее.

Несмотря на ночное вторжение и ноющую челюсть, выспался отлично и проснулся полный сил. Какое-то время лежал, любуюсь сонным личиком Воробушка. Во сне девчонка казалась еще совсем ребенком, так что даже стало немного стыдно за те мысли, что посещали меня прошлой ночью. Несмотря на то, что Саша сама предложила. Нет, так то я ощущал плечом и бедром вполне взрослые округлости, но прямо сейчас она вызывала во мне чувства очень далекие от страсти.

— Чего?

Девушка, видимо, почувствовала взгляд и проснулась.

— Ничего. Любуюсь…

— Ааа… — Сашка слегка покраснела. — Ну, это бесплатно… Что делать собираешься?

— Охотиться…

— Может, не стоит каждый день? Надо силы беречь. Тебе когда кровь сдавать?

— Кстати, хорошо что напомнила, — плеснул себя по лбу. — Вчера забыл сказать. В общем, я договорился с Алтаем… что, пока буду убивать в день хотя бы по десятку крыс, нам с тобой не придется сдавать кровь.

От услышанного Саша даже села и какое-то время смотрела недоверчиво.

— Шутишь?

— А похоже?

Девушка помотала головой.

— Вот и я о том. Так что все, как вчера — за тобой уборка. Не забыла, что Гвоздь грозился снова прийти? Куртку эту, тоже, спрячь куда-нибудь на время, пока все утрясется. Слишком узнаваема… Ну, а я на промысел. К Возгену сегодня не ходи. Мне все равно добычу сдавать. Заодно и на ужин прихвачу чего вкусного. А если, вдруг, что-то понадобится… вот, держи… — протянул Сашке пять медяков. Мог бы и больше, но шиковать еще рано. Сначала надо, чтобы все узнали, что я теперь официальный добытчик «Злыдней».

— Хорошо… — девушка потянулась ко мне, явно собираясь поцеловать, но, как и тогда, в харчевне, в последнюю секунду застеснялась и лишь ткнулась носом в щеку. Зато я не растерялся. Обнял, притянул к себе и смачно поцеловал в губы.

Сашка пахла молочным коктейлем. Мама делала такой из сгущенки и варенья. Очень давно. В прошлой жизни… Вкусно.

«Данж «Подвал дома». Внимание! Вы заходите на враждебную территорию! Внимание! Вы уже третий раз вступаете в локацию «Подвал дома». Коэффициент получаемого опыта понижен до 0,5. Награда обычная. Уровень мобов повышен в 2–2,5 раза!»

Дверь открылась неожиданно легко. Приготовившись преодолевать сопротивление, я чуть не упал, когда она распахнулась. Что значит, притерлась. Да и то, раньше годами никто не трогал, а за последние сутки только я раз десять открывал.

Оказалось, не только я…

Едва вошел, приноравливаясь к полутьме, как сзади послышался шорох, а потом мощный удар по затылку, аж искры в глазах сверкнули, бросил меня вперед и на колени. Следом прилетело ногой в спину. Третий удар, поскольку я и так падал, получился смазанным.

— Вот ты и попался, чмошник…

Хоть в голове и звенело, голос Гвоздя я узнал.

— Сам расскажешь, что с Лосем и его парнями сделал или еще врезать? Что тут за хрень творится?

Черт! Если они ждали меня в подвале и не стали подниматься в квартиру, значит, что-то здесь нашли. Что-нибудь, что осталось после крысиных зубов, а я не заметил.

— Вы кто?! Что вам нужно? — делаю вид, что не узнал. — Имейте в виду, я на Алтая работаю.

— Ты? — хохотнул Гвоздь. Меня ухватили за руки и поставили на ноги. — Слышь, чепушило, ты кому эту туфту впариваеш? Где Алтай, и где ты, братское чувырло.

— Я правду го… — удар кулаком оборвал слова.

Блин, достали. Хватит уже меня бить. Если б не желание разойтись краями, я бы вас уже в рядочек складывал.

— Заткнись, ушлепок! Говори, где Лось? Почему я вчера видел у тебя его куртку, а сегодня, здесь нашел вот это?

Мне под нос сунули какую-то железную пластинку, больше всего похожую на пряжку от ремня.

— Считаю до трех и, если не услышу ответа, Костыль сломает тебе ногу. Раз…

Увы, по-хорошему, похоже, не получится.

— Отпустите, скажу…

— Тебя что, за язык держат?

— Показать надо…

— Только без лишних движений. Шутер, Костыль, смотрите за ним.

Помощники Гвоздя отпустили руки, но стояли рядом и почти касались локтей. Так что если бы я дернулся, попытался выхватить, например, нож из голенища или из-за пояса, они бы сразу скрутили меня снова. В общем, они были готовы ко всему. Кроме того, что оружие я достану из инвентаря.

Усилие воли, и рукоять моргенштерна в ладони. Движение кистью, и усеянный острыми шипами железный шар врезается в лицо стоящему за правым плечом Шутеру. Удар не сильный, но неожиданный и болезненный. И это, если в глаз не попал. Бандит вскрикивает и хватается руками за лицо.

Разворот, и уже поднятая вверх булава опускается на голову Костыля. Опять-таки без замаха, но усилия кисти и веса моргенштерна хватает, чтобы на несколько секунд вывести того из строя. Бандит болезненно охает, наклоняется и пятится. Вот теперь два быстрых шага вперед, разворот и, используя инерцию тела, шипастое навершие бьет в ухо Шутера уже со всей силы.

Никак не привыкну к этому звуку. Хруст человеческого черепа отличается от крысиного. И каждый раз, хоть и понимаю, что убиваю мразь, что если не я, то они меня точно не пожалеют и в живых не оставят. Но каждый раз непроизвольно вздрагиваю.

Очередной разворот, и моргенштерн находит Костыля. Он успел выпрямиться, и удар приходится в плечо. Болезненный вскрик. Еще удар и тишина… разрезаемая выстрелом.

Пуля пролетает над левым плечом, едва не задев мочку уха.

Гвоздь сориентировался раньше, чем я до него добрался. Повезло — промахнулся. Даже не знаю почему. Между нами меньше двух метров. Тут уж надо совсем слепым быть.

— Бросай оружие!

А, вот оно что. Бандит не хотел меня убивать. Видимо, все же рассчитывает получить ответ. Сын ему этот Лось, что ли? Ладно, подыграем.

— Не стреляй. Бросаю.

Грохот падения железа на бетонный пол подтверждает мои слова. Гвоздь непроизвольно смотрит вниз, а когда поднимает глаза, взгляд его упирается в дуло Глока.

Мне разговоры без надобности, и я не промахиваюсь…