Воздаяние Судьбы

Глава 5. Тайна из прошлого

— Я вижу, мной тут недовольны. — продолжал он, переводя свои янтарно-жёлтые глаза с Лёна на Долбера. Последний моментально утратил настроение и мрачно отвернулся.

— А между тем я ничего плохого вам не сделал. — заметил Кирбит. — И даже наоборот: всячески содействовал в дороге. Если бы не я, вы бы сейчас голодными были. Вот и теперь я позаботился найти для вас ночлег, отыскал воду и даже собрал для чая мяты.

— Ну мы прямо сейчас заплачем. — язвительно отозвался Лён.

— О, столь много я не ожидаю! Но, тут неподалёку я обнаружил сухую пещеру, и это очень кстати — скоро дождь пойдёт.

Он повернулся и поскакал вперёд, как будто не сомневался в ответе спутников.

— Не стал бы я пользоваться его услугами. — процедил сквозь зубы Долбер. — Помяни моё слово, этот мошенник нас с тобой обманет.

— Пещера есть пещера. — ответил Лён. — Спать-то где-то надо, тем более, что действительно собирается дождь.

Долбер ещё что-то поворчал, но поехал следом.

Кирбит в самом деле отыскал сухую пещерку, в которой даже лежал запас сухого хвороста. Помимо прочего обнаружилась старая глиняная посуда, ветхая упряжь, куча старых тряпок, какой-то грубый инструмент.

— Может, здесь жил отшельник? — спросил Лён, оглядывая бедное жилище.

— Да, уж это точно. — обронил Долбер, выкидывая на волю пыльное тряпьё.

— Может, жил. А, может, и не жил. — легкомысленно ответил Кирбит, вытряхивая из найденного горшка мусор и наливая в него воду из бурдюка. — Давайте-ка запалим костерок да чайку попьём на ночь глядя.

— Что-то ты такой добрый стал? — неприязненно спросил Долбер.

— А я всегда приветлив был. — добродушно отозвался кочевник. — Это вам везде враги чудятся. Мы, сартаны, люди простые: шутку любим, истории занятные любим послушать, песни попеть, повеселиться. А у вас, у славян, всё слишком серьёзно, во всём-то вы ищете какую-то занозу. Когда сказать вам нечего — щёки надуваете, стараетесь быть важными. Чего уж проще: чайку вечерком попить, так ведь и тут ты, Долбер, ищешь тайный смысл!

С этими словами он наломал сухие палки, сложил шалашиком, подсунув внутрь сухой мох. Потом ловко, с одного удара, высек искру кремнем, и запалил костерок.

— Ну, вот так. — удовлетворённо сказал он, усаживаясь на пол.

В пещерке было тесно, а снаружи действительно начал накрапывать дождь, так что деваться было некуда — поневоле пришлось располагаться возле очага.

— И кто здесь жил? — спросил Лён.

— Кто его знает… — ответил Кирбит, глядя на огонь своими жёлтыми глазами. — Если кто и жил, так уж давно не живёт, потому что, думается мне, в нашем костерке сейчас горит не что иное, как дверь в его жилище. По-моему, эти сухие палки — остатки плетёной заслонки, которой он затворял вход.

Дрова быстро прогорели, и в горящие угли Кирбит поставил горшок с водой, засыпав в него горсть свежей пахучей мяты и бросив большой кусок сахара.

— В корчме спёр? — с насмешкой спросил Долбер.

— Ага. — легко согласился Кирбит.

Лёну стало смешно: надо же, он пьёт и ест от жульнических щедрот Лембистора! Тот думает подкупить его своей заботой!

А демон продолжал вести себя хозяином: порылся в пыльном барахле, что было свалено в углу и добыл две обколотых глиняных чашки и одну глубокую деревянную ложку.

— Видать, хозяин этой гостиницы гостей не любил. — сказал он с сожалением. — Посуды маловато. Да ладно, я похлебаю ложкой.

Горячее питьё оказалось довольно вкусным, даже несмотря на то, что на дне глиняных посудин оставался песок. Лён и Долбер с удовольствием тянули «чай» из чашек, а Кирбит со вкусом дул на широкую роговую ложку.

Дождь так и не разошёлся, но потянуло холодным сырым ветерком. А в пещерке было тепло и сухо — пока оставались дровишки, огонёк в очаге не иссякал. Кирбит расстелил на полу лошадиную попону и улёгся на неё, подперев голову рукой и глядя в костёр. Лён и Долбер последовали его примеру и тоже расположились с немногими доступными удобствами возле огонька.

— Говорят, был когда-то в этих местах проездом один большой волшебник… — начал сын степей, покачивая головой и помешивая веткой угли.

— Кто говорит? — небрежно спросил Долбер, допивая остывший «чай».

— Да болтают просто. — отмахнулся Кирбит. — Мало ли чего баушки за печкой бают! Давно это было, очень давно. Тогда тут везде были сплошные леса. Города не было, селений не было, только тропа и была.

— Тогда откуда это баушкам известно? — насмешливо поинтересовался Долбер.

— Я же не сказал, что тут не было людей. — серьёзно пояснил Кирбит. — Просто земля была ещё дикая, люди жили по лесам небольшими селениями. Вот я и говорю: ехал проездом волшебник. Большой был человек, много знал. Была у него с собой торба со всякими занятными штучками. Он иногда оставался ночевать у местного народа и расплачивался за еду и ночлег какими-нибудь магическими поделками. Куда ехал, откуда — никто не знает, но был у него конь особенный — крылатый.

Лён оторвался от ленивого созерцания очажка и вскинул взгляд на Кирбита. А тот продолжал смотреть в огонь, поигрывая прутиком, конец которого уже занялся огоньком.

— Оно, конечно, необязательно было платить за простое дело — волшебнику и так никто не посмел бы отказать, да так уж ему хотелось. А вещицы и впрямь были забавные. Одна такая называлась «Зеркальце, покажи». С виду просто круглое зеркальце, а обладает волшебным свойством — оно показывает путь к цели.

— Что показывает? — не выдержал Долбер.

— Куда ехать показывает. — пояснил Кирбит, который после своей выходки в корчме сделался необыкновенно терпелив к Долберу.

— Другая вещица называлась «Дуй, ветер». Это такая дудочка, в которую подуешь с одного конца — поднимется такой ветер, что дубы валятся. А подуешь с другого — всё успокаивается. Ещё колокольчик, от звона которого собираются отовсюду все птицы.

— Какой же толк от таких вещиц? — разочарованно спросил Долбер.

— А кто его знает. — пожал плечами Кирбит. — Игрушки просто. Но кто ж откажется от такого подарка всего лишь за то, чтобы дать усталому путнику еду и ночлег? А тут волшебник! Это целое событие для маленькой лесной деревушки. Такие гости так просто спать не лягут — сначала всю деревню удивят своими фокусами, всех ребятишек соберут к себе. Разговоров — на три года!

— Наверно дивоярец? — решил Долбер.

— Наверно. — согласился Кирбит. — Как звали гостя, никто не запомнил — имя у него непроизносимое, только рассказал он о себе немного. Был он изгнанником от своего племени волшебников. Натворил что-то такое, о чём говорить не хотел, и потому скрывался. Но самой удивительной вещью был его необыкновенный меч, который сиял холодным пламенем и к которому не мог прикоснуться никто, кроме самого волшебника. Этот меч резал всё, как коса траву. Особенно его боялись всякие чудовища, которые от него просто сгорали, как сухие щепки. А волшебник много повидал на своём пути чудовищ и многих из них убил. Стали лесные люди просить его остаться у них и стать колдуном племени, потому что прежний колдун мало чем мог помочь своему народу. Конечно, он не остался — у волшебника был свой путь и своя цель. Он искал дорогу в лимб.

— Куда?! — невольно вырвалось у Лёна.

— В лимб. Лимб это что-то вроде преисподней, в которой живут только души. — просто пояснил Кирбит. — Войти в лимб, сохраняя живое тело, невозможно. Поэтому лесные жители стали умолять волшебника не делать этого, но всё безуспешно. Лимб это всегда смерть тела. Но, волшебник говорил, что знает средство войти и выйти невредимым. Я же говорю: это был очень сильный волшебник. У него была с собою книга, в которой были белые и чёрные страницы. Чёрные страницы — это были его собственные заклинания, которые он составил сам. Это заклинания, которые могли заставить повиноваться лимб. Это была страшная магия, и жители деревни испугались. Они попросили волшебника покинуть их, что он и сделал. Потом колдун племени решил, что подарки от такого человека опасны и что от них надо избавиться. Он собрал их и, читая охранные заклинания, отнёс их в потайное место.

Некоторое время все молчали. Лён ждал, не скажет ли Кирбит ещё чего, но тот только покачивал головой, глядя в угасающие угли. Потом кочевник лёг на спину, накрылся своим халатом и скал:

— Спать чего-то хочется.

Спать в самом деле хотелось — снаружи уже была глубокая ночь и задувал прохладный ветер, но в пещерке было тепло и сухо. Лён и Долбер тоже прилегли, приспособив под головы дорожные сумы. Вскоре они мирно задышали во сне.

Спустя примерно час в пещере бесшумно поднялась с пола тёмная фигура. Мягко ступая, человек пробрался в дальний угол и что-то стал там делать — что-то такое, отчего послышалось падение мелких камешков. Потом он вернулся к спящим, наклонился над ними и что-то взял. После чего человек вышел наружу, оседлал свою лошадь, сел на неё и уехал.

— Лён! Кирбит сбежал!!

От этого крика Лён вскочил и некоторое время бессмысленно вертел головой из стороны в сторону. В мыслях ещё был сон. Мешка под головой отчего-то не оказалось, и Лён в сонном недоумении стал ощупывать руками пол.

— Что случилось?

— Я говорю тебе, Кирбит сбежал!

— Совсем сбежал?

— Да, его лошади нет. Но это не всё!

— Что же ещё? Разве ты не хотел избавиться от него?

— Он украл мой перстень! — в гневе воскликнул Долбер и такое горе было в его голосе! Он сел на землю возле очага и некоторое время раскачивался из стороны в сторону: совершенно очевидно, что Долбер тоже не вполне пришёл в себя со сна. Похоже, мерзавец Кирбит насыпал им в чай не только листья мяты, а ещё и кое-какие сонные травки.

— Может, ты потерял его? — усомнился Лён. — На что Кирбиту твоё простенькое оловянное кольцо с обыкновенным кошачьим глазом?

— Неужели ты не понял? — Долбер повернул к товарищу искажённое страданием лицо. — По этому перстню меня узнала принцесса. Не зря мне вручили его воздушные девы.

Вот чем питалась надежда Долбера! Вот отчего он так рьяно бросился в дорогу!

— Я говорил тебе, что этот степной вор обязательно нас ограбит. И надо же, он унёс волшебное кольцо! Зря ты верил этому пройдохе! Теперь ему осталось только отыскать принцессу и показать ей кольцо. Вот почему он увязался за нами, теперь я понял!

«Едва ли Лембистору нужна принцесса. Что за игра тут? — подумал Лён. — Скорее всего, он просто решил подгадить Долберу.»

Товарищ залез в пещеру и стал с мрачным видом собирать вещи. Лёну тоже более ничего не оставалось, как тоже упаковать свой мешок. Тот валялся у дальней стены, среди хлама, оставшегося от прежнего обитателя этого жилища.

Лён дёрнул мешок за ремешок, но тот за что-то зацепился. Он дёрнул посильнее и сорвал застёжкой камень. Посыпалась мелкая пыль и каменная крошка, и приоткрылась какая-то дыра. Заинтересованный Лён раскопал дыру пошире и обнаружил небольшой тайник.

— Ого, что это? — удивился он.

Долбер тоже заинтересовался и подошёл посмотреть.

В дыре лежали мелкие вещи, завёрнутые в истлевшие тряпки. Лён вытащил их и начал осторожно разворачивать.

— Долбер, смотри-ка что здесь лежит. — позвал он товарища.

— Да что там может быть в старом барахле?

В остатках грубой ткани, похожей на дерюгу, лежало маленькое зеркальце в фигурной металлической оправе, тусклая дудочка жёлтого металла, сплюснутый колокольчик, старая деревянная гребёнка без нескольких зубцов, серый каменный голыш и плотно скатанный кусок полотна.

— Да, вот это находочка. — насмешливо протянул Долбер. — Наверно, эти сокровища спрятал здесь старый отшельник. Особенно хорош вот этот камушек.

Он протянул руку и хотел уже взять его из дерюжного гнезда, как вдруг руку его резко отбросило, и Долбер вскрикнул, тряся пальцами.

— Послушай, он кусается!

Правая рука Долбера действительно выглядела, как ошпаренная кипятком.

— Это магия какая-то! — воскликнул он. — Лён, не трогай их! Я теперь понимаю: Кирбит не зря рассказал нам эту сказку и именно здесь. Он нарочно завёл нас сюда и ушёл ночью тайно, а предварительно разворошил этот захорон, чтобы мы полезли в него и обожглись. Так он надолго выведет нас из строя, а сам в это время ускачет далеко.

Он вышел на волю, потирая больную руку. А Лён попытался затолкать опасные вещи обратно в тайник при помощи чашки, из которой накануне вечером Кирбит угощал их чайком с примесью сонных травок. Нашёл, дурак, кому поверить и на чью доброту положиться! Идти с демоном в одной упряжке и надеяться на его порядочность!

Чашка цеплялась за неровности камня и помогала делу плохо. Дерюга порвалась ещё больше, и серый голыш выскользнул из общей кучи и покатился вниз. Он ударил Лёна в колено, защищённое только тканью штанов, и успокоился. Машинально Лён схватил опасную вещь и отшвырнул её прочь, но при этом ничего не произошло: он не обжёгся и не почувствовал удара, какой пришёлся на Долбера.

Осторожно приближая пальцы к предмету, он ожидал, что чуждая магия проявит себя, но этого не произошло. Наконец он взял голыш в руку и опять ничего плохого не почувствовал: камень никак себя не проявлял. Может, это вовсе и не камень так обжёг Долбера? Может, это заявил о себе другой предмет — ведь демон упомянул в своём рассказе только три магических предмета: зеркальце, дудочку и колокольчик. Но, и остальные вещи из тайника не проявили к Лёну никакой враждебности. Он без вреда для себя взял в руки и рассмотрел эти простые на вид предметы.

— Ну ты скоро, что ли? — позвал снаружи Долбер.

Лён заторопился. Он забросил все вещи в походный мешок и вышел из пещеры. Так ли просты планы Лембистора: всего лишь задержать их при помощи магии? Лён ни минуты не сомневался, что все действия демона были продуманы. Эти вещи предназначались именно для Лёна, но почему? Стоило ли соблазняться таким подарком и брать их? На эти вопросы у него пока не было ответа, но оставлять эти предметы на виду у любого, кто мог бы заглянуть в эту пещеру в поисках ночлега было бы неправильно. Уж лучше он сам пострадает, нежели кому-то по его вине будет причинён вред. В конце концов, опасные штуки можно просто выкинуть в реку, когда она встретится на пути. Только надо положить их в прочный мешок или какую-нибудь шкатулку, привязать тяжёлый камень и утопить. С такими мыслями Лён оседлал своего отдохнувшего Сивку, и двое путников покинули странное пристанище среди каменистой пустоши.

Дорога была спокойной, а погода очень тёплой — путников слегка разморило от испарений, поднимающихся от сырой с ночи дороги. А по сторонам сменялись лесные чащи на лёгкие перелески, но нигде не было видно человеческого жилья.

«На Селембрис версты немеряны» — вспомнились Лёну слова Брунгильды, а затем сразу же всплыла перед глазами отчётливая картина: валькирия в гневе обрушивает на него свой тяжёлый меч.

— Надо бы нам поискать добычи. — промолвил Долбер при виде высокого леса, вырастающего у поворота дороги. Они проехали мимо ноздреватого от старости каменного столба, смутные и неровные очертания которого не позволяли знать, что он представлял из себя — то ли указатель, то ли отметка вёрст.

За поворотом дорога сильно сузилась и стала похожа на пешую тропу. По обе стороны пути возвышались тёмные громады деревьев с такими густыми кронами, что под ними и в ясный день царила тьма. Эти мощные обитатели Селембрис, наверно, помнили те времена, когда тут не было не только дороги, но и людского духу. Как сказала Пипиха? — когда-то в волшебной стране не было людей, и жили здесь в приволье только эльфы.

Пока Лён так раздумывал, лошади завезли путников в зелёный полумрак, среди которого свежо пахло дубом. Пышные кроны смыкались высоко над головой, образуя узорчатый зелёный потолок, сквозь который зелёным светом светило солнце. Эта картина напомнила Лёну деревню Блошки, хотя тут впечатление было куда мощнее. Здесь было так чудесно, что скверные воспоминания о собственном мире, где его ждёт школа и новая семья, совершенно оставили Лёна.

Путники набрели на небольшую поляну, сплошь поросшую высокими и пышными кустами созревшей черники — тяжёлые ягоды клонили тонкие веточки к земле. А посередине полянки стояла стройная рябинка.

— Давай тут остановимся. — сказал Долбер, сбрасывая наземь вещевой мешок, словно он тут распоряжался. — Ты пока разведи костёр — у тебя это лучше получается. А я пойду поохочусь.

Так вышло это, словно Долбер старался перехватить инициативу. После бегства Кирбита он пришёл в хорошее настроение и даже не поминал пропажу перстня. В конце концов, царевна уже отметила его тем, что налила ему вина, и перстень скорее всего уже сыграл свою решающую роль. Так думал Лён, машинально собирая крупную чернику в ладонь и отправляя её в рот. Потом он отправился под раскидистые высокие дубы и там насобирал довольно сухих веток и коры. Костерок должен получиться неплохой, осталось ждать добычу.

Пока Долбер охотился, Лён устроился под рябинкой и решил посмотреть на вещи, что нашёл в пещерке — всю дорогу они не шли у него из головы.

Зеркальце выглядело совсем обыкновенным — нарядная, хоть и небогатая вещица. Тусклый металл ободка был закручен мелкими тонкими завитками — каждый завиток выглядел несколько иначе, чем соседний, но местами рисунок повторялся. Что-то они напоминали — только что? Что сказал обманщик демон в той пещере? Что зеркальце укажет путь к цели? Но, как?

Лён повертел в пальцах безделушку. Вещь как вещь — она не причиняла ему ни малейшего беспокойства. Даже странно, отчего на Долбера так подействовали эти вещи. Ничего удивительного в ней нет. Это просто зеркальце. Он уже хотел отправить его обратно в мешок, как вдруг заметил странное дело: зеркало ничего не отражало. В нём не отражался ни лес, ни сам Лён. В небольшом кружке стекла было видно только голубое небо. Даже солнце оно не отражало!

Нет, это всё же не простая вещица! Но добиться чего-либо от неё и узнать её подлинные свойства так и не удалось. Тогда Лён достал тускло-жёлтую дудочку. Металл, из которого она была сделана, напоминал золото, только уж очень был неярок. Лён осторожно дунул в неё — сначала в узкий конец — и ничего не произошло. Тогда он дунул уже смелее в другой конец — опять ничего.

По всей длине дудки обвивалась лента тонко выбитого узора. Если приглядеться, то можно различить отдельные витки, но они едва виднелись под слоем загрязнения. Лён принялся тереть металл и счищать плотно приросшую плёнку. Когда поверхность дудочки слегка отчистилась, то стало ясно, что узор напоминает тот же, что и на ободе зеркала.

Так ничего и не добившись от дудочки, он взялся за третью вещь — за колокольчик. Тонкий, лёгкий, похожий на цветок, он оказался сплющен, отчего язычок не мог двигаться. Наверно, вещь слишком долго пролежала в тайнике, и от времени тонкий металл смялся.

Лён достал свою иголку, и по его желанию она выросла в тонкий кинжал. Остриём он разжал сомкнутые губы колокольчика и удивился: между кинжалом и колокольчиком проскочила искра. Дивоярская сталь вдруг заиграла светом — не так, как бывало с ней во время боя, а иначе: мягко и нежно. Вещи словно разговаривали друг с другом.

Большими от изумления глазами он смотрел, как тонкий золотой колокольчик сам собой выправляется.

«Я понял! Это вещи из Дивояра! Неудивительно, что Лембистор не посмел прикоснуться к ним. Значит, он рассказывал о волшебнике из небесного города! Что-то там натворил этот волшебник, что пустился в бегство. И он пытался спрятать эти вещи у людей, чтобы не уносить их с собой в лимб. Зачем только ему нужно было попасть в лимб? Неужели он искал смерти?»

Колокольчик выправился и на нём явственно показалась ленточка надписи — тот же узор, что и на первых двух вещах.

«Это же буквы! Или символы!»

Лён приблизил к глазам колокольчик, чтобы получше разглядеть надпись, как вдруг всё поплыло перед его глазами. Лес исчез, поляна исчезла. Далеко вперёд простиралась равнина красно-ржавого цвета, сплошь усеянная разрушенными ветрами и временем диковинной формы скал — казалось, что какие-то великаны забавлялись тем, что ставили камни на камни да так, что они еле держались. Но, отчего-то эти неустойчивые конструкции не падали. Всё это хорошо было видно сверху, с какой-то горы, или обрыва. Пронзительно-синий цвет неба ошеломляюще контрастировал с красной каменистой почвой, и нет ни грана зелени. Но вот из-за скал стали во множестве выбираться тёмные фигуры, похожие на странных лошадей, а на их спинах сидели… трудно разглядеть, кто там сидел, потому что внимание Лёна переключилось на ближний план.

Он вдруг увидел, как его рука с колокольчиком в пальцах протянулась вперёд и заслонила землю, небо и чёрную конницу.

— А риарран ванаэль! — крикнул голос, и Лёну показалось, что это крикнул он сам.

И тут раздался протяжный, объёмный, яркий звук — он нарастал и, казалось, заполнил собой всю каменистую равнину и рванулся ввысь. А оттуда уже шёл мощный гул. Небо покрылось мелкими чёрными точками. Точки росли, сливались и образовывали чёрные тучи. И вот перед глазами замелькали птицы — множество, великое множество птиц — от крошек-воробьёв до огромных горных орлов! С диким звуком эти тучи ринулись в долину, словно ураган, сметая чёрных всадников и их коней.

Видение оборвалось, а ошеломлённый Лён понял, что значили те слова: а риарран ванаэль! Они значили: колокольчик, пой! И эти же слова были написаны по ободу волшебной вещи. Каким-то образом он сумел прочитать письменность Дивояра! Не память ли Гедрикса подсказала ему это?

В возбуждении он бросился искать в мешке другие вещи, но тут на поляну вышел Долбер.

— Пару чирков только и подстрелил. — расстроенно сказал он, кидая по траву две маленьких тушки. — Лес как пустой. Ладно хоть выбрался к болоту да там и нашёл эту мелочь. Ещё видел я ручей, так что давай сюда фляги — пойду, наберу воды. А ты пока ощипывай добычу.

Лён сунулся в свой мешок за фляжкой и стал осторожно перерывать содержимое сумы, чтобы не вывалились волшебные вещи.

— Что-то я никак не найду. — удивился он.

Долбер принялся шарить в своей сумке.

— Лён, фляжки нет. — напряжённо сказал он. — Неужели Кирбит утащил?!

Да, степной вор хоть и подкинул Лёну волшебные вещицы, взамен забрал их фляжки, а не только перстенёк. Упёр он также соль в тряпочке, которую Долбер берёг. Так что, когда голодные товарищи перекусили одним зубом несолёного мяса, им пришлось тащиться далеко к ручью, чтобы попить воды. В конце концов, миленькую поляночку пришлось оставить и перебираться поближе к воде, чтобы напиться про запас, пока не найдётся достойная замена пропавшим фляжкам.

— Ничего. — утешил друга Лён, устраиваясь на крутом бережке под вывороченным комлем сосны. — Завтра с утра займёмся охотой и настреляем дичи про запас.

— Я все стрелы уложил на этих двух чирков. — отозвался Долбер. — Как ни пущу стрелу, так она словно пропадает. Так ни одной и не нашёл. Говорю тебе, есть что-то странное в этом месте. Наверняка этот степной бродяга знал, куда ведёт эта дорога, поэтому и бросил нас, да ещё и подгадил изрядно.

Лёна тоже перспектива не радовала: они уже целую неделю в пути, а ничего так и не происходит. Мало того, он даже не знает, куда они едут и что будет впереди. Но, кроме этой дороги, других просто не было.

Жрать хотелось просто дико. С предыдущего вечера они, кроме чёртова кирбитова чая со снотворным ничего не ели, и два маленьких чирка желудков не насытили. Всю ночь ему снилась то манная каша на тарелке с ножками, то — кошмар какой! — жареное мясо суслика, причём на палочках. Было оно слишком жирным и пованивало псиной, только сытости от него почему-то не было.

Наутро Долбер поднялся первым и заспешил к ручью.

— Давай, Лён, собираемся скорее и покидаем этот лес. В жизни такого леса не видал! Даже у Фифендры всегда можно было настрелять дичи, а тут просто заколдованная чаща!

Лес был и правда нехорош, во всяком случае беспокойный ночной сон обернулся утренней головной болью. Поэтому Лён был согласен с товарищем: надо убираться отсюда поскорее. Протирая одной рукой глаза, второй он шарил в котомке в поисках полотенца. Потом спустился к воде и принялся умываться. Холодная вода действительно прогнала и головную боль, и утреннюю вялость. Она была вкусной, и Лён подумал, что где бы в своём мире он попил такой замечательной воды. Там, наверно, уже нигде не осталось таких лесных ручьёв.

С закрытыми глазами он нашарил полотенце и стал вытирать лицо. Лишь открыв глаза, он обнаружил, что ошибся и вместо рушника взял найденное в пещере полотно. По краям ткани шла узорчатая надпись. Буквы как раз были перед глазами.

— Есть хочу. — сказал вдруг Лён.

— Что? — не понял Долбер.

— Здесь написано: есть хочу. — ответил Лён. — Наррах тмуэ.

Товарищ не успел ничего ответить, как полотно слетело с рук Лёна, спланировало к ровному месту и разлеглось на траве. На глазах у двоих изумлённых людей оно начало обставляться посудой — появились какие-то серебряные с виду судки, красивые тарелки, ложки, вилки, ножи, стаканы цветного стекла, замысловатой формы кувшин.

— Что это такое? — растерялся Долбер, глядя на всё это богатство большими глазами. — Скатерть-самобранка?

— Наверно, это один из предметов бытовой магии. — догадался Лён. — Я взял это из того тайника, который мы нашли в пещере, только не хотел тебе говорить. Кирбит, наверно, раскопал ночью тайник, да не смог воспользоваться, потому что вещи Дивояра в руки людям не даются. Оттого и тебя они оттолкнули.

— Какой же мне прок с этого угощения? — огорчился Долбер. — Ведь я же не смогу взять в руки даже ложку с этого стола.

Но, скатерть-самобранка не причинила Долберу никакого вреда — она допустила его к себе и два товарища принялись с восторгом поглощать необыкновенное угощение. В одном горшочке они обнаружили чудесную, ароматную, сладкую тыквенную кашу с румяной корочкой, словно только что вышедшую из русской печи. В другой посудине была картошка с грибами в сметане. Был горшочек сливок и горшочек с земляничным вареньем. В кувшине было молоко, а в полотенце — тёплые, пышные ломти белого хлеба.

— Давай остатки спрячем в мешке. — предложил Долбер, но со скатерти вдруг всё исчезло, а сама она свернулась в тугой свёрток.

— Нет нужды. — успокоил товарища Лён. — С этой вещью мы не пропадём.

— Пусть Кирбит подавится и фляжками нашими, и солью! — расхохотался Долбер.

«Вот и решилась для меня проблема домашнего питания.» — весело подумал Лён. Теперь ему не придётся ждать подарков от Вещуна и Вавилы или ходить хлебать быстрорастворимую лапшу к Чугуну на рынок. Кажется, судьба снова выводит его на добрый путь. Так что, выходит, благодарить ему надо Кирбита Яхонтовича, вернее, того, кто скрывается под его шкурой. Выдал он своему заклятому врагу чью-то сокровищницу тайную. Только откуда знал он о том, что хранится в этой пещерке? Не сам ли клал когда-то? А, если так, то не так прост Лембистор, как казался поначалу. Слишком большую осведомлённость он выказывает о Селембрис — слишком для демона из чужого мира, красного дракона-оборотня. Лембистор знал об Ороруме, он знал о свойствах Наганатчимы, он рассказывает сказки о далёкой старине — о хане Яхонте, о появлении дивоярского волшебника в древнем лесном поселении. И тут же подтверждает правду своих слов, подкинув Лёну дивоярские волшебные вещи. А сколько лет назад покинул Дивояр Селембрис? По словам Брунгильды не менее пятисот. Откуда же Лембистор знает так много? Уж не был ли он когда-то тем опальным волшебником, который стремился попасть в лимб? И, если так, то демон водит с Лёном свою сложную игру. Ему нужно только обрести человеческое тело, чтобы войти в свою полную магическую силу. Для того он и доверил своему врагу этот клад, что бы тот донёс его и сохранил до лучших времён.

«Нет, демон, ты не получишь эти вещи!» — подумал Лён.