Война в сарае

Глава 2

Перед вылетом за «Вьюгой» я решил в последний раз осмотреть поистине гигантский на вид корпус «Громового Кулака». Я привык к его исполинским размерам, к мощным, словно горные хребты, очертаниям. Но сегодня картина была иной.

Мой взгляд скользнул вдоль стального бока линкора и упёрся… в другой такой же бок. Рядом с «Громовым Кулаком», условно повторяя его грозный силуэт, стоял ещё один левиафан. Его тактический номер, нанесённый на обшивку гигантскими, слегка облупившимися цифрами, — 88.

Я замер, на мгновение забыв о том, что собирался делать. Второй линкор? Откуда? Я вгляделся пристальнее.

И тут до меня начало доходить. Состояние «брата» было удручающим. Его корпус был исполосован глубокими, почерневшими шрамами от прямых попаданий. В нескольких местах зияли пробоины, сквозь которые виднелась искореженная начинка корабля. Но это был не мертвец. Это был гигантский улей, кипящий невероятной активностью. Десятки, если не сотни ремонтных дройдов копошились на его поверхности, как металлические жуки. От «Громового Кулака» с номером 112 к нему тянулись десятки гибких рукавов-переходов, по которым, должно быть, передавалась энергия и материалы. Неподалеку, висели в пустоте ещё два искалеченных остова, когда-то грозных боевых линкоров.

Я видел, как целые отряды дройдов с плазменными резаками аккуратно вырезали повреждённые секции обшивки. На их место другие, с мощными магнитными захватами, тут же устанавливали новые броневые листы, которые тут же обваривались с нечеловеческой точностью третьими, выпускавшими снопы ослепительно-синих искр. Над одним из крупных проломов работала целая бригада — они монтировали сложный силовой каркас, чтобы восстановить структурную целостность корпуса.

Вспомнил: будто в прошлой жизни, стаскивал буксиром к линкору ГК-112 ещё три таких же «груда железа» в плачевном состоянии.

— Тёма, это тот линкор, который мы подогнали под восстановление? И ещё парочка доноров?

— Так точно, Артём. Ты поставил задачу на восстановление линкора «Громовой Кулак» с тактическим номером 88. Я разработал детальный план реконструкции. Использую ресурсы «Громового Кулака-112» и материалы с кораблей-доноров «ГК-41» и «ГК-53». Текущая готовность — 38.3 %. Расчетное время до возвращения в строй основных систем — 97 дней.

Я молча смотрел на эту титаническую работу. На то, как из пепла и руин постепенно, буквально на моих глазах, восстанавливался «ГК-88». И чувствовал странную смесь восторга и лёгкого ужаса перед мощью и исполнительностью искусственного интеллекта.

— Хорошая работа, Тёма, — наконец выдавил я, всё ещё не веря своим глазам. — Очень хорошая. Продолжай.

Перед вылетом я в последний раз взглянул на двух исполинов — одного, готового к бою, и второго, воскресающего из мёртвых. И моя уверенность в нашей с Тёмой миссии возросла многократно. Если он может это, то с парой торпедоносцев он справится играючи.

Наконец «Громовой Кулак-112» почти бесшумно отстыковался от ГК-88. Полет занял немного времени. И вскоре на экране показался одинокий силуэт, дрейфующий в густой, непроглядной тьме.

«Вьюга» была именно такой, как на схемах — утилитарной и прочной. Её корпус был иссечён множеством меток от лазерных залпов и осколков. В нескольких местах зияли пробоины, но, как и говорил Тёма, основные отсеки выглядели целыми. Один из двигательных модулей был полностью оторван и висел на каких-то волокнах и тросах. Следы пожара чернели у шлюзовых отсеков.

— Ничего себе. Ты же сказал, что он в нормальном состоянии, — не удержался я.

— Артём, это судно обеспечения «Вьюга». Экипаж в составе трёх человек был успешно эвакуирован на спасательных капсулах после боя. Все выжили. Корабль был признан нецелесообразным для восстановления и оставлен. Системы жизнеобеспечения отключены. Основная энергетическая установка повреждена, но аварийный реактор может быть запущен. Атмосфера отсутствует.

ГК-112 мягко, с едва слышным стуком, пристыковался к кормовому шлюзу «Вьюги».

— И что думаешь, Тёма? — спросил я, уже облачаясь в свой скафандр для выхода в вакуум.

— Повреждения значительны, но не критичны для наших задач. Конструкция прочная. Внутренний объем грузовых отсеков более чем достаточен. Системы управления могут быть взяты под мой контроль. Это... идеальное решение, Артём.

Я открыл шлюз и шагнул на немного обугленную палубу «Вьюги». Под ногами противно хрустел застывший мусор и осколки стекла. Внутри было тихо, пусто и мрачно; в луче моего фонаря плясали пыльные вихри.

Я провёл внутри «Вьюги» уже несколько часов, и с каждой минутой он нравился мне всё больше. Это был не просто бездушный железный ящик. Это был серьёзный корабль. Просторный по меркам разбитого «Грифона».

Рубка управления была рассчитана на троих человек: кресло капитана по центру, чуть сзади и слева — пост навигации и связи, справа — инженерный терминал. Всё было эргономично, продумано, всё говорило о том, что здесь работала команда профессионалов.

Я обошёл жилые отсеки. Их было три: одна капитанская побольше и две офицерских — поменьше, но всё же нормальные, человеческие каюты. Я уже мысленно представлял, как здесь можно устроиться.

Но самое главное — это был не беззащитный труженик. «Вьюга» был военным грузовиком. Сквозь обшивку сканером прощупывались мощные силовые балки, а в системном меню, к которому Тёме удалось подобраться, значились куда более интересные вещи: генераторы защитных полей, пусть и не линкорного уровня, и скорострельный автомат плазменных излучателей на спине корабля. А ещё — явные признаки того, что здесь когда-то стояли ракетные установки. Сердце ёкнуло от предвкушения.

— Тёма, — обратился я, всё ещё изучая схемы. — Смотри-ка. Аппарат-то не так прост. Всё это... рабочее?

— Артём, системы законсервированы, но не уничтожены. Генераторы щитов требуют замены двух силовых конверторов. Турель — в исправном состоянии. Что касается ракетных установок... При наличии необходимых компонентов из арсенала «ГК-112» их восстановление представляется возможным. Это выполнимая задача.

Я обвёл взглядом рубку. Кресла, потухшие экраны, пыль... Но сквозь это запустение я видел уже не «Вьюгу». Я видел корабль. Свой корабль. Выносливый, прочный, неброский, но с зубами. Корабль, на котором можно и груз перевезти, и за себя постоять.

Мысль пришла внезапно, но сразу стала единственно верной.

— Знаешь, Тёма, — сказал я тихо. — «Вьюга» — это хорошо, это грозно. Но это не наше имя. Этот корабль... он должен продолжить дело. Он должен стать тем, кого мы потеряли.

Я сделал паузу, чувствуя, как странное спокойствие и решимость наполняют меня.

— С сегодняшнего дня этот корабль будет называться «Грифон». В память о старом друге. И мы сделаем его ещё лучше.

— Принято. Вношу изменения в судовой журнал.

Я перешёл на борт линкора, и работа закипела. По моей команде и под чутким руководством Тёмы, могучие магнитные и механические захваты плавно выползли из своих ниш. Сначала они, словно щупальца гигантского спрута, осторожно обхватили корпус «Грифона». Потом раздался глухой металлический лязг, и корабль дёрнулся — это сработали аварийные стыковочные штанги, которые намертво прикрепили грузовик к исполинскому борту «Громового Кулака».

Вскоре мы вернулись к месту стоянки. Картина была всё той же: кипящий рой дройдов, снопы сварки, плазменные вспышки резаков. «112-й» аккуратно пристыковался правым бортом к корпусу «88-го». Теперь «Грифон» оказался с противоположной стороны.

— Ну что, Тёма, — выдохнул я, — приступаем.

— Так точно, приступаю. Мобилизую ресурсы.

И это было не просто слово. Примерно сорок процентов дройдов, копошившихся на «88-м», разом замерли, а затем, словно по невидимой команде, отцепились от его корпуса и организованным роем устремились по внешней обшивке «Громового Кулака 112» к «Грифону».

Зрелище было завораживающим. Они облепили корабль со всех сторон, словно муравьи огромную добычу. Первыми заработали плазменные резаки, выжигающие старые раны. В воздухе вокруг вспыхнул хаотичный танец ослепительно-синих огней автосварки, и корпус бывшей «Вьюги» начал медленно, на глазах, преображаться.

Я наблюдал за кипучей деятельностью у своего нового корабля. К кормовой части «Грифона» пристроилась целая бригада роботов-ремонтников, занятая восстановлением повреждённого двигательного модуля. Другие дройды копошились у основания скорострельной турели, проверяя силовые приводы и линии энергоснабжения.

Корабль гудел, словный живой организм, и отзывался низкой вибрацией на бесчисленные прикосновения своих механических докторов. А я, сидя в просторном кресле капитанской каюты и попивая ароматный чай, наблюдал за возрождением «Грифона». Я чувствовал — скоро мы будем готовы. Скоро мы начнём охоту за торпедоносцами.

Первым делом я решил слетать к останкам своего старого корабля. В его грузовом отсеке оставались бесценные искины, и я отчаянно надеялся, что они не пострадали. Кроме того, мне нужно было забрать оборудование: энергетическую установку шпионского устройства и мощный сканер с интегрированным квантовым дешифратором. Для демонтажа я зарезервировал четыре ремонтных дройда и транспортную платформу. Тёма заверил, что этого будет достаточно.

Едва платформа с дройдами вкатилась в грузовой отсек, я отдал команду на отстыковку от ГК-112. «Грифон» плавно качнулся, и искин уверенно повёл корабль к цели.

Картина, открывшаяся мне, была удручающей. Пиратский крейсер бил наверняка. Плазменный заряд угодил точно в лоб — туда, где была пилотская кабина. От мощного корпуса, некогда такого надёжного, остался лишь изуродованный грузовой отсек. Сквозь зияющую пробоину зловеще чернел хаос внутри: перекрученные балки, оборванные провода, напоминающие разорванные нервы.

— Тёма, подведи ближе и пристыкуйся к грузовому отсеку.

— Исполняю.

Я не был уверен, что при буксировке мы ничего не потеряем, поэтому решил провести демонтаж на месте. Четыре дройда и грузовая платформа, ведомые безошибочными алгоритмами, плавно выкатились по аппарели в полуразрушенное чрево моего бывшего «Грифона».

Свет их прожекторов выхватывал из вечного мрака космоса, проникающего внутрь, жутковатые детали: перекрученные балки и контейнеры с искинами и нейросетями пиратов, беспорядочно разбросанные по полу. Заниматься их диагностикой сейчас было некогда — главное, всё собрать.

Дройды приступили к работе мгновенно. Не было ни лишних движений, ни слов, только мерный гул сервоприводов и сухое шипение плазменных резаков, разрезавших упрямый металл. Два дройда, закрепившись магнитами на корпусе, вскрыли панель рядом с главным коммутатором. Их манипуляторы, гибкие и точные, как пальцы хирурга, погрузились внутрь, извлекая на свет платы и блоки дешифратора.

Третий дройд, вооружённый мощным грузозахватом, принимал драгоценные модули и аккуратно укладывал их на платформу. Четвёртый оставался в резерве, его сенсоры методично сканировали полуразрушенный отсек, служа дополнительными ушами и глазами для Тёмы.

После демонтажа два дройда вернулись в грузовой отсек нового «Грифона» и замерли в ожидании. Вскоре к шлюзу подплыла грузовая платформа. На её поверхности, аккуратно закреплённые, лежали наши сокровища — блоки дешифраторов, процессорные ядра, паутина кабелей. В тот же миг дройды пришли в движение. Шаг за шагом важная система старого корабля перетекала в корпус нового, обрастая свежими соединениями и обретая былую мощь.

Транспортная платформа ещё трижды возвращалась на повреждённый корабль, за остальным имуществом. Последними на борт нового «Грифона» перешли боевые дройды и самоходная турель.

Не то чтобы мне не был интересен процесс сборки, но в этот момент меня настиг голод. Пищевой синтезатор услужливо выдал тарелку дымящегося рассольника и стакан крепкого чая. Признаюсь, сытная трапеза так меня сморила, что я уснул прямо на диване.

К моменту пробуждения все работы были завершены. Оборудование смонтировано, контейнеры аккуратно расставлены.

— Тёма, дай краткий отчёт.

— Краткий… Всё хорошо.

— А если серьёзно?

— Артём, оборудование смонтировано. Искины в количестве 310 единиц и 2732 нейросети доставлены на борт. Первичная диагностика не выявила повреждений. Мы готовы выдвигаться вглубь сектора на поиски торпедоносцев.

— Хорошо, раз готовы — полетим.

Я на секунду замер у экрана, глядя на искалеченный остов старого «Грифона». Это был мой первый серьезный корабль.

— Тёма, — тихо начал я, не отрывая взгляда от грустного зрелища. — Я знаю, что это с точки зрения логики — почти мусор. Нерентабельно, нецелесообразно, и ты мне сейчас всё это выложишь. Но я не могу его просто так бросить. Словно предаю.

— Артём, я фиксирую твой эмоциональный диссонанс. Признаться, мне тоже… неприятно наблюдать уничтожение столь эффективного инструмента. Заявление о нерентабельности не совсем верно. У нас есть ресурсы «Громового Кулака».

Я почувствовал, как в груди шевельнулась надежда.

— Значит, можно? Восстановить для Славы? Ему точно потребуется грузовик.

— Вероятность успешной реконструкции корпуса и систем жизнеобеспечения — 87.4 %. Основная проблема — пилотская кабина. Её восстановление в прежнем виде бессмысленно. Но я уже прорабатываю альтернативу.

В интерфейсе возникли голографические схемы.

— Вместо стандартной кабины предлагаю использовать рубку управления от корвета класса «Стриж» или эсминца «Вектор» верфей корпорации «Доптрон».

Они попадались нам, но ты не обращал на них внимания, разыскивая трофей покрупнее. Это решит несколько задач.

Тёма стал выводить тезисы, сопровождая их холодной логикой:

1. Повышенная живучесть. Бронированная, герметичная, с дублированными системами. То, что нужно после встречи с пиратами.

2. Модернизация. Такие рубки рассчитаны на большее количество систем и серьёзное энергопотребление. Места для нового оборудования хватит с избытком.

3. Символический жест. Мы не латаем дыры. Мы даём «Грифону» новое, более сильное сердце. И новое имя, если захочешь.

4. Для Вячеслава. Управление таким кораблём станет для него качественным скачком. Это уже не грузовик, а полноценный многоцелевой аппарат. Идеальная платформа для роста.

— Корвет «Стриж»… — задумчиво проговорил я, уже видя в интерфейсе угловатые, брутальные контуры новой рубки на корпусе «Грифона». — Да, это… это будет серьёзно. Славе понравится. Получит не обломок, а почти боевой корабль. С историей.

— Именно. Я уже составил запрос на предоставление доступных ресурсов «Громового Кулака».

— Делаем, Тёма. Всё правильно. Спасибо, что не дал махнуть на него рукой.

Как раз представился случай опробовать буксировочную систему нового «Грифона». Я нисколько не удивился, обнаружив на захватах буксировочных тросов маневровые двигатели — почти такие же, как на моём большом буксире. Четыре троса с глухим стуком выстрелили и намертво заарканили повреждённый грузовик.

Я отдал команду Тёме на возвращение. Мощные двигатели «Грифона» легко справились с грузом, и мы быстро добрались до базы. Повреждённый грузовик пришвартовали у 88-го дока линкора, и, не теряя ни секунды, мы ринулись в глубины сектора на поиски торпедоносцев.