Ворожей Горин – Фолиант Силы

Глава 24

Я уже знал, какого это — попасть под «каток» Пелагеи. Имел подобный опыт. И пусть в нашу первую дуэль я по факту с ней не сражался (за меня это делал Геворг, пока я «чилил» в его теле), сути дела это не меняет — я знал, что чувствует человек, которого прессует сильный соперник. Мышечную и неврологическую память никто не отменял. Вернувшись после того сражения в свое бренное тело, я еще месяц приходил в себя — настолько жуткими были последствия прямого воздействия на мой организм ворожейской силы и физической смерти моего тела.

Но даже тот, без сомнения ценный боевой опыт, не шел ни в какое сравнение с тем, что испытывал я сейчас. И дело было даже не в том, какое количество силы было приложено тогда и сейчас. Дело было в эмоциональной окраске приложенной силы. Тогда Пелагея билась за то, чего у нее не было, и это один вид мотивации. Сегодня же она вступила в схватку за то, что у нее отняли. Я отнял. И, поверьте, эта мотивация уже куда серьезнее будет.

Сложно? Постараюсь объяснить более понятным языком. Полгода назад Пелагея сражалась за мои нежданно-негаданно приобретенные силы, используя лишь собственные ресурсы. Она черпала энергию из собственного резервуара силы, если можно так выразиться. И тогда, полгода назад, у меня было куда больше ресурсов, чем у нее. Логично, что при таком раскладе моей основной проблемой в тот момент был не дефицит силы, а неспособность ее грамотно применить. Иными словами, бейся я тогда за себя сам, не пусти я в свое тело бессмертную сущность, Геворга, финал был бы таким же — я бы погиб. Погиб, просто потому, что не знал как противостоять столь мощному противнику. И умер бы я бесповоротно, окончательно, фактически. А после своей гибели мне пришлось бы еще и силу свою победителю отдавать, ибо с таким «багажом» на «Тот» свет не пускают. Почему? А хрен его знает — так исторически сложилось.

Геворг же погибнуть не мог чисто физически, поскольку являлся бессмертной сущностью. Именно поэтому ему удалось воскресить мое изувеченное Пелагеей тело и воссоединить его с моей же душой.

О мотивах поступка Геворга говорить сейчас не будем — сделал и сделал, слава богам за все. Главное тут понять, что бились мы в той партии с Пелагеей теми картами, что у нас были. И, как профессиональный игрок в покер, способен с «тухлыми» картами «выставить» новичка на банк, так и Пелагея тогда раскатала меня (а точнее Геворга), как говорится, в одну калитку. Раскатала, но силы моей не получила, поскольку обретается эта самая сила не в конкретном теле, но в конкретной душе. А душа моя тогда пребывала в теле бомжа — временном пристанище самого Геворга.

Сегодня же противостояние между мной и Пелагеей вышло на совершенно иной уровень. Сегодня в этом непростом уравнении присутствовала новая переменная — да-да, я о Фолианте Силы говорю.

Именно на него Пелагея делала ставку, затевая весь этот морок вокруг Дома Правительства. Уж не знаю, чего ей стоило организовать завязку сего действа — я имею в виду захват моей сестрой заложников, организацию оцепления из силовиков всех различных мастей и формирование оперативного штаба. Ясно было одно, для морока такого масштаба Пелагее были нужны две вещи: колоссальные силы и всемогущие союзники. И если с союзниками у ворожеи проблем не было — именно для этого она создала временный союз с Мартой, то вопрос с затраченными силами лично для меня оставался открытым. Подозреваю, ворожее пришлось выложиться на все сто процентов, то есть потратить все в ноль.

По сути, она шла ва-банк, организуя для меня эту ловушку, и ставка ее была лишь на то, что я прибуду сюда с Фолиантом Силы наперевес. Что я, собственно, и сделал.

Ну как, догадались уже? Нет? Ладно, объясню на пальцах. Но сперва мат часть, ведь для того чтобы понять суть происходящих событий, нужно понимать и принцип работы самой Силы. И действительно, талдычу вам об этом загадочном звере уже третью книгу подряд, а толком не разъяснил, что это такое. Не порядок, исправляюсь. Правда, я еще молодец — Джорджу Лукасу, например, на это потребовалось больше девятнадцати лет. Но это так, к слову.

А если по делу, и кратко, то о Силе можно сказать следующее: силен не тот, у кого больше силы как таковой — по сути, сила это энергия посмертия и она для всех едина. Сила действительно есть везде. Из нее соткано буквально все вокруг, вся материя во вселенной. Причем, как живая, так и мертвая. Сила, о которой я все время говорю, конструирует и поддерживает в условном гомеостазе само бытие. И именно поэтому из этого бытия ее брать крайне сложно. Она тут, запечатлена в осязаемой форме, буквально во всем. Но, как вы уже знаете, кроме нашего физического мира, есть и мир Иной, о котором никто толком ничего не знает. А между этими двумя мирами есть некое пространство, которое в нашей, ворожейской среде и называют тем самым «посмертием». Именно здесь обитает та самая Сила, которой могут оперировать такие, как я. И ее, Силы этой, в посмертии просто до одури много. Любой, кто в праве, а точнее, кто умеет пользоваться ею по прямому назначению, имеет возможность взять эту силу из посмертия. Вопрос лишь в том, сколько ты можешь притащить силы в наш реальный мир, и как долго способен ее хранить непосредственно в себе.

Сложно? Согласен, сейчас будет длинная и нудная аналогия. (Все, как вы любите).

Представьте себе пустыню. Бесплодную песчаную землю, столетиями выжигаемую солнцем и убивающую всякого, кто осмелился оказаться в ее пределах без воды, провизии и соответствующих средств защиты. Основным источником жизни, в этих условиях, объективно является вода. Без еды, худо-бедно, но несколько дней протянуть можно. А без воды уже через сутки начнут проявляться симптомы обезвоживания. Вода в этой аналогии и есть та самая сила, о которой выше было столько сказано. Теперь, представьте двух путников, оказавшихся по воле случая в этой пустыне. Представьте, что у одного из них имеется при себе лишь небольшая фляга с водой, а у другого в наличии целый караван верблюдов и несколько десятков бурдюков этой живительной влаги. Как думаете, который из путников окажется в выигрышной позиции при столкновении их интересов? Разумеется, тот, у кого больше ресурсов, то есть, больше запасов воды. Но пустыня безжалостна и вода имеет свойство заканчиваться. И заканчивается она у всех, как у того, кто пришел сюда с единственной флягой на пол-литра, так и у того, кто едет на верблюдах с кучей бурдюков, наполненных водой. Не забываем, что верблюдов тоже нужно периодически поить. А теперь представьте, что эти путники оказались возле колодца или оазиса. У обоих есть возможность пополнить свои запасы. Оба могут взять столько, сколько смогут унести в себе или на себе. Разумеется, для начала они напьются сами, а вот дальше продолжат путь в разных условиях. Один с собой возьмет лишь пол-литра, то есть, объем его единственной фляги, а другой, не будь он дураком, напоит своих верблюдов, напьется сам, а после наполнит живительной влагой и все свои бурдюки. Стоит ли говорить, что после оазиса качество жизни у этих двух путников будет разным? Вот и выходит, что вода важна, но не менее важно и то, где ты ее хранишь.

Надеюсь, аналогия понятна. И вывод из нее можно сделать однозначный — вопрос не в количестве силы, а в резервуаре для ее хранения. Вот, что на самом деле мне передала ворожея Варвара Семенова — не просто силу, но и свой бездонный бурдюк. И именно его пыталась у меня забрать Пелагея все это время.

Фолиант же в этой истории играет роль своеобразного шланга, или даже брандспойта. Кто имеет доступ к фолианту, имеет доступ и к моему бурдюку, тьфу ты, к моей силе, то есть. И при этом совершенно не важно, кто именно держит фолиант в руках. Достаточно того, чтобы эта строптивая книжонка признавала права юзера.

В общем, я это понял, лишь когда приехал к Дому Правительства. Именно с моим появлением, Пелагея смогла усилить и расширить свою мощную иллюзию. Именно с моим появлением появились все эти тысячи упырей. Да, друзья, на самом деле никакого сражения не было. Люди и мы бились с воображаемым врагом. Разумеется, ворожба такого масштаба могла стать реальностью, лишь в том случае, если оператор такой иллюзии обладал поистине неисчерпаемым источником силы. И я, идиот безмозглый, своим появлением не только предоставил эту силу своему заклятому врагу, я еще и доступ к ней дал, притащив с собой фолиант. А, ведь, я был против этого. Напомню, это отец Евгений настоял на том, чтобы я на разборки с сестрой приехал во всеоружии.

Поняли, откуда ветер дует? Вы правильно догадались — наш батюшка играл не за ту команду. И сразу предвосхищу ваше негодование — делал он это не по собственной воле. Его заворожили. Когда? Ну, скорее всего сразу после того, как моя сестра начала разворачивать свою бурную деятельность.

Пелагея задумала и пыталась провернуть крайне сложную многоходовочку. И в целом, ее план был очень близок к реализации. Не учла моя соперница лишь один нюанс — после обретения мной фолианта, после дуэли с ней, после всего того, через что она меня пройти заставила, я был уже далеко не тем наивным юнцом в мире Ночи. Я учился. В том числе и на собственных ошибках. А мотивации мне было хоть отбавляй — шутка ли, родную сеструху в вурдалака превратить⁉ Такого я никому не прощу.

Разумеется, я знал, что с разумом отца Евгения поработали. Знал, что он будет меня подбивать убить Веру, знал и то, что в самый ответственный момент он вынудит меня принести Пелагее Фолиант Силы. И самое интересное это то, что я знал о свойствах Фолианта. Знал, что Пелагея через него будет моею силой работать. И дабы усыпить бдительность своих врагов, я до последнего играл роль наивного дурачка.

Окончательно в свой план Пелагея уверовала именно в тот момент, когда я сюда явился Веру спасать. И явился именно с фолиантом, что давало ворожее доступ к практически неограниченным ресурсам бабки Варвары.

Именно этой силой меня Пелагея сейчас и пыталась раздавить. Причем, говоря «раздавить», я не имею в виду метафору — в настоящий момент я в прямом смысле испытывал давление в несколько десятков тонн на квадратный сантиметр своего тела. Единственное, что спасало, так это то, что обезумевшая ворожея билась со мной именно моей силой — то есть, черпала свою мощь в нападении оттуда, откуда черпал ее и я для защиты. Получается, билась она сейчас, по сути, сама с собой, переводя нашу с ней общую драгоценную жизненную энергию почем зря.

Не логично, скажете вы, и будете правы, но лишь отчасти. Где-то я Пелагею понимал и, будь я чуть наивнее, даже пожалел бы старую. Но, только, я уже не тот простофиля, каким был еще пару месяцев назад. Да, из моего «бурдюка» можно было высосать всю воду и утопить в ней при желании половину мира (такой уж большой у меня этот «бурдюк»), и ворожею действительно можно было обвинить в расточительстве. Но, во-первых, эту силу можно будет восполнить из посмертия. Не сразу, не за вечерок просмотра сериальчика, но все же — сила ресурс пополняемый. А, во-вторых, слишком уж тяжкий удар я сейчас нанес Пелагее. После такого она еще не скоро оправится. Точнее, не оправится вовсе, если мой план реализуется в полной мере. А потому ее реакция на этот удар — вполне себе закономерна.

Яростная атака Пелагеи продлилась недолго. По сути, за эти несколько секунд, она выцедила, чуть ли не треть нашего с ней общего запаса энергии. Такой же объём ушел и у меня на то, чтобы нейтрализовать этот жуткий, по своей разрушительной мощи, удар. Придись он не на меня конкретно, а, скажем, по центру нашей столицы, разрушения были бы грандиозными, а последствия и вовсе непредсказуемыми. Высшее военное и политическое командование страны вполне могло расценить такой инцидент, как акт агрессии со стороны другого государства или террористической группировки — тут уж как повезет. За такое и ядерная «ответочка» могла последовать. Кому? А тут, как карта ляжет, кого больше всего заподозрят, по тем и прилетит.

В общем, ситуация была крайне напряженная, если не сказать — критическая. К счастью, моей ворожейской проницательности хватило на то, чтобы просчитать все нюансы и последствия применения Пелагеей моей силы через Фолиант. Била она только по мне и я с этим ударом справился, чего, собственно, и добивался.

Вышло, как в аптеке: треть моих сил Пелагея потратила на обряд развоплощения вурдалака, другой третью пыталась меня угробить после того, как поняла, что я раскусил ее план, и еще треть использовал уже я для того, чтобы отразить ее атаку. Оставалось совсем немного. Как раз столько, сколько нужно было мне, для того чтобы положить конец этому противостоянию.

— Все, выдохлась? — еле дыша, уточнил я у Пелагеи, когда ощутил существенное ослабление ее натиска.

Ворожея действительно выглядела не лучшим образом. От ее самоуверенности не осталось и следа. Изменилась она и внешне. Ее взгляд стал чернее тучи, черты лица стали угловатыми, колкими, резкими — в глазах разве что молнии не сверкали. Лицо ее посерело, тонус кожи заметно понизился, появились разнокалиберные морщинки по всему лицу и шее. Кроме того, Пелагея осунулась, ссутулилась и даже как-то ссохлась вся. Признаться, смотреть на нее сейчас было крайне неприятно. И пусть она еще не превратилась в ту древнюю бабку, коей являлась в реальном мире, (а в посмертии, так и вовсе оставалась в привычном для меня облике демонессы), все же раньше с ней было общаться приятнее. Уж не знаю, дефицит ли силы был тому виной или же тот обескураживающий удар, что я ей нанес, но сейчас Пелагею было не узнать.

— Ты за это ответишь, — еле дыша и глядя на меня исподлобья, прошипела ворожея.

«Ох, ты ж ежик… — подумалось мне. — Могла бы убить взглядом, наверное, сделала б это несколько раз к ряду. Давненько я так сильно никого не доводил»

— Ой, только не нужно вот этих клишированных фраз, — махнул я на нее рукой. — Ты же не думала, что всю дорогу будешь вот так, за здорово живешь, водить меня и всех остальных за нос? Рано или поздно тебе самой утерли бы нос. Так, почему бы мне не сделать это первому? Почему, не сегодня?

— Ты даже не представляешь, что натворил…

— А что я натворил? — как мог, плохо изобразил удивление я. — Я хотел остановить разбушевавшегося вурдалака. И остановил. Моя сестра, мой нож — что хочу, то и делаю. — Я перевел взгляд на труп и вновь изобразил изумление. — Батюшки! Ай-ай-ай! А как же такое вышло⁈

Возможно, я слегка перегнул палку. Пелагея сейчас выглядела так свирепо, что, дай я ей такую возможность, она и без всякой силы смогла бы стальные арматурины узлом завязывать вокруг моей шеи. Признаться, в этот момент мне стало как-то не по себе. Я, прямо, видел ее злость и боль. И боль эту, казалось, можно было руками потрогать, взвесить и расфасовать по сотне пакетиков. И было этой боли столько, что каждого такого пакетика хватило бы, чтобы изуродовать жизнь любому смертному.

— Неужели ты ее так любила? — поинтересовался я, немного смутившись этой картиной сиюминутной скорби и прекратив ерничать. В конце концов, человек действительно понес серьезную утрату.

В моем голосе сейчас невольно сквозили нотки сочувствия. Да, Пелагея была моим врагом, и врагом непримиримым. Да, она, по сути, убила мою сестру и сделала все, чтобы отравить мою жизнь. Но я не она — меня чужое горе все еще трогает. Особенно, если причиной этому горю оказался я сам.

Пелагея молчала, яростно сверля меня взглядом. Было ощущение, что она никак не решит, что именно со мной сделать. Я взглянул на свои руки, на которых все еще блестела чужая кровь. Нож мой так и остался торчать в трупе. Сейчас он был мне ни к чему.

Мысль, которая носилась сейчас в моей голове, могла все испортить. Ох, не стоило мне поднимать эту тему. Сперва дело, после раскаяние. Но себя не обманешь, гаденькое чувство во мне росло, пропорционально росту волнения.

«Горин, а, ведь, ты только что убил человека, — сформировал я мысль в своей голове. — Хладнокровно. Своими руками. Убил»

— Ты мать мою убил, ворожей, — словно уловив эту мысль, процедила, наконец, Пелагея.

Ей, кстати, еще только предстоит осмыслить эту данность. Осмыслить и принять. Уж не знаю, какие на самом деле между ней и Радмилой были отношения, но есть у меня ощущение, что в большей степени их показная борьба за наследство Варвары, была именно что «показной».

Как же быстро сменялись в Пелагее эти пресловутые пять стадий принятия горя. Сперва было явное отрицание — ее крик и буквально секундное замешательство. Затем, почти сразу, гнев. Именно на него я рассчитывал, разыгрывая эту партию. Мне было нужно опустошить свой резервуар силы. После того, как силы иссякли, Пелагея вступила в стадию торга, о чем свидетельствовала её фраза: «Ты за это ответишь». Сейчас, теоретически, была стадия депрессии. То время, когда горе осознается в полной мере, но в человеке все еще нет сил, сопротивляться этому чувству. Следующей стадией, до которой я не собирался доводить свою визави, по идее, была стадия принятия. Именно в этой стадии Пелагея станет для меня не просто опасной, а смертельно опасной.

И да, вы не ослышались, я не Верку свою убил, а именно Радмилу, мать Пелагеи. Именно она все это время играла роль моей сестры в этой хитроумной постановке. Именно для этого Пелагея подсунула ее Марте под клык. Идея была проста — Марта роднится с Пелагеей посредством обретения новой дочери из ворожейского племени и получает от ворожеи гарантии безопасности в грядущем переделе мира Ночи. Пелагея же от этой сделки получает в дружных вурдалачьих рядах «своего» человека. Радмила должна была стать для Пелагеи, как информатором, так и главным инструментом влияния на Веру. Когда же стало ясно, что Вера не планирует творить те зверства, к которым ее подталкивали эти две беспринципные суки, в действие был приведен план «Б», по которому именно Радмила под личиной Веры творила основную массу бесчинств и крошила направо и налево честной народ, сильно тем самым будоража текущую власть. Сама же Вера, тем временем, охотилась за главным организатором убийства наших родителей, за бизнесменом и политиком Белкиным. И действовала она, скорее всего, не самолично, а по наводкам, которые ей подбрасывала сама Пелагея. Конечно, в этой охоте, Вера нет-нет, да убивала других людей, причастных к смерти наших родителей — тут я с нее ответственности не снимаю. Но то, что ее кто-то вел по следу Белкина, лично у меня сомнений не вызывало.

Вся эта кутерьма была организована лишь для того, чтобы я поверил в безумие и полноценное перерождение своей сестры в вурдалака. На меня начали бы давить люди из Совета, а я бы поддался их влиянию и начал охоту за сестрой. Пелагея знала, что фолиант мне не откроется полностью и все рассчитала наперед. Знала она и то, что у меня попросту не будет выбора — дабы остановить и излечить Веру, мне пришлось бы обращаться к ней за помощью. А чтобы ни у меня самого, ни у тех, кто имеет на меня влияние, не возникло никаких иных вариантов решения проблемы, была устроена эта масштабная провокация. В нужный же момент Веру попросту вывели из уравнения и заменили Радмилой. Далее, уже дело техники — Пелагея выставляет всему миру ультиматум и только я, якобы, могу все разрулить, отдав ей свою силу. В итоге, Пелагея, при помощи моего фолианта и моей же силы убивала сразу двоих зайцев — и мать к жизни возвращала и овладевала искомой силой своей бабки Варвары.

Единственным персонажем, кто действительно мог помешать реализации столь хитрого плана, была сама Вера. Именно поэтому настоящую Веру занимали по полной программе «аниматоры» из Совета и других спецслужб. Просто, чтобы не путалась под ногами. Радмила же, тем временем, делала все, чтобы сильные мира сего крепко разобиделись на мою сестренку в частности и на всех вурдалаков в целом.

Как я все это понял? Для начала, я не поверил в те зверства, что творила моя сестренка. Да, она могла начать мстить за смерть родителей, и да, отчасти, к этому ее подтолкнуло мое вынужденное исчезновение. Но, что я знал точно, так это то, что моя сестра не могла перейти на сторону зла целиком и полностью. Кто-кто усердно пытался ее подтолкнуть к этому, но окончательно расчеловечить Веру им все же не удалось.

Окончательно все пазлы в моей голове сошлись в то самое мгновение, когда Пелагея вернула к жизни Веру. Ну, якобы, Веру. Сразу после обряда я проник в голову ожившей «сестры» и убедился, что передо мной не Вера, а именно Радмила.

В целом, пазл в моей голове почти сложился. Неразгаданными оставались лишь некоторые нюансы. Ну и еще, не стану скрывать, разобраться во всем мне сильно помогла Алиса — единственная вурдалачка, которая с самого начала была против союза Марты с Пелагеей и резко негативно отнеслась к процессу обращения Радмилы в вурдалака. За это, собственно, она и была наказана Мартой по указке Пелагеи. Вероятно, именно поэтому она решилась помочь мне. Да, как и все, она была уверена, что воду в мире Ночи мутит именно моя сестра и считала действия Веры основной угрозой вурдалакам. Узнав же о своем грядущем «наказании» Алиса решила подстраховаться и подтолкнула меня к поиску сестры. Именно поэтому она помогла мне с обретением Фолианта и рассказала о его «чудесных» свойствах. Алиса решила, что моими руками сможет исправить то, что сама же и наворотила — то есть вернет Веру к жизни. Таким образом, она хотела избавить Марту от «неудобной» дочери. Что автоматически избавит ее от необходимости сотрудничать с Пелагеей.

Фуух, теперь, кажется, все встало на свои места. Осталось лишь завершить эту партию. Завершить так, как я это задумал. И у меня для этого было все, что нужно: выдохшаяся Пелагея, мертвая Радмила, выжившая сестра и кот, способный уничтожить единственную реликвию, при помощи которой Пелагея могла составить мне достойную конкуренцию.

Начнем, пожалуй.