Вне Системы. Книга 2

Глава 23

В один момент дверной проём был пуст, а в следующую секунду синий зомби уже находился в центре комнаты. Вихрем влетел, размывая пространство вокруг себя, оставляя за собой едва уловимый глазом синеватый след. Воздух вокруг него словно потрескивал от энергии, искажаясь, как над раскалённым асфальтом в жаркий день.

Никто даже не успел выстрелить. Мои пальцы только начали сжимать спусковой крючок, когда синий уже оказался рядом. Я увидел его глаза — неестественно черные, пульсирующие холодным светом, без зрачков, без белков, просто два омута, в которых, казалось, отражается сама бездна. В них не было ничего человеческого — ни страха, ни ярости, ни сомнения. Только холодный, расчётливый интеллект хищника.

Его рука, искажённая мутацией, с пальцами длиннее человеческих и заканчивающимися острыми когтями, взметнулась в воздух. Я попытался уклониться, но для существа с такой скоростью мои движения, должно быть, казались черепашьими. Удар пришёлся мне в грудь, выбивая весь воздух из лёгких. Меня отбросило к противоположной стене с такой силой, что бетон осыпался мелкой крошкой и пылью.

Автомат вылетел из рук, упав с грохотом на пол. Сознание на секунду затуманилось от боли, мир покрылся чёрными пятнами. Когда зрение прояснилось, я увидел, как синий, не теряя ни мгновения, набросился на Егора. Тот едва успел поднять ствол автомата, когда зомби оказался перед ним, словно телепортировавшись через пространство.

Одним слитным движением, почти изящным в своей смертоносной эффективности, синий выбил оружие из рук Егора и нанёс удар в солнечное сплетение. Хруст рёбер прозвучал отчётливо даже через звон в моих ушах. Егор выгнулся дугой, изо рта хлынула кровь, заливая подбородок и камуфляжную куртку. Его глаза широко распахнулись от шока и боли, а затем закатились. Он упал сломанной куклой, безвольно раскинув руки, словно распятый на грязном бетонном полу.

Всё это произошло за доли секунды. Время, казалось, растянулось, как резина, и одновременно сжалось до предела. Я не мог двигаться, парализованный болью и шоком от скорости, с которой синий расправлялся с нами.

Валентин, находившийся в дальнем углу комнаты, оказался единственным, кто успел среагировать. Его пистолет выплюнул пулю — я видел вспышку, слышал грохот выстрела, эхом отразившийся от стен комнаты. Но тот, как будто бы не заметил его, продолжая двигаться с нечеловеческой скоростью. Пуля, казалось, просто прошла сквозь него, не причинив вреда — или, может быть, он каким-то невероятным образом уклонился от неё в последний момент.

Синий тут же оказался возле Валентина. Даже находясь на другом конце комнаты, я чётко видел выражение ужаса, исказившее лицо товарища, когда он осознал, что его оружие бесполезно против этой твари. Валентин попытался сделать шаг назад, но стена за спиной не оставляла путей для отступления. Он попытался поднять пистолет для второго выстрела, но было уже поздно.

Руки синего двигались размытым пятном. Он схватил Валентина за плечи с такой силой, что ткань камуфляжа порвалась под его пальцами. Одно рывковое движение вверх — и я услышал влажный, отвратительный треск рвущихся сухожилий и хруст костей. Синий буквально вырвал из его плеч голову, как садовник, выдёргивающий сорняк с корнем. Фонтан крови брызнул к потолку, орошая стены и мебель алыми каплями. Тело Валентина ещё несколько секунд стояло, покачиваясь, а потом рухнуло, как марионетка с обрезанными нитями.

Сползая по стене, к которой меня отбросило, я чувствовал, как горячая кровь стекает по лицу, заливая глаза. Сквозь красную пелену я увидел, что Вика тоже лежит без движения, с неестественно вывернутой ногой. Когда он успел её ударить, я даже не заметил — настолько молниеносными были движения синего. Её лицо было мертвенно-бледным, волосы пропитались кровью из раны на голове.

Тишина, наступившая после этой кровавой бойни, казалась оглушительной. Каждый вдох отдавался болью в груди — видимо, синий сломал мне несколько рёбер одним ударом. Я чувствовал, как сознание начинает уплывать, но усилием воли заставил себя оставаться в реальности. Инстинкт выживания кричал, что если я сейчас потеряю сознание, то уже никогда не очнусь.

Синий зомби остановился посреди комнаты, как будто бы любуясь своей только что проделанной работой. Его голова медленно поворачивалась, обводя взглядом поверженных противников. В этой паузе было что-то нечеловечески жуткое — он не торжествовал, не рычал, как обычные зомби. Он просто… наблюдал. Анализировал. Словно учёный, оценивающий результаты эксперимента.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Этот синий был другим — в нём чувствовался интеллект, осознанность. Он не просто убивал — он расчленял нас, буквально играясь, демонстрируя своё превосходство. И самое страшное, что у него были все основания для этого — четверо вооружённых до зубов выживших были уничтожены за считанные секунды.

Синий начал медленно приближаться к Вике. Его движения стали плавными, почти ленивыми — теперь, когда главная угроза была устранена, он мог позволить себе не спешить. Он смотрел на неё с каким-то извращённым любопытством, наклонив голову набок, словно пытаясь понять, что делало её особенной. Может быть, он каким-то образом чувствовал что она одарённая.

В этот момент синий повернулся ко мне спиной. Это была единственная возможность, последний шанс на спасение. Рядом был калаш, оказывается, я его не потерял во время короткого, но такого эпичного полёта — он каким-то чудом зацепился ремнём за моё запястье и теперь лежал рядом, словно верный пёс, ожидающий команды.

Стараясь максимально тихо двигаться, несмотря на пронзающую боль в рёбрах, я приподнял автомат. Каждое движение отдавалось агонией во всём теле, перед глазами плыли чёрные пятна. Но я понимал — это мой единственный шанс. Либо я убью его сейчас, либо мы все погибнем.

Синий, всё ещё занятый изучением Вики, не оборачивался. Он присел рядом с ней, протянул руку к ней. Его когти оставили тонкие царапины на её бледной коже.

Я выровнял дыхание. Вдох. Выдох. На выдохе — плавно нажать на спусковой крючок. Несмотря на дрожащие руки и мутнеющее сознание, я сумел навести ствол прямо на затылок синего. До него было не больше пяти метров — с такого расстояния промахнуться невозможно.

И я выпустил оставшиеся патроны прямо ему в затылок. Автомат задрожал в руках, выплёвывая смерть. Очередь прошила воздух, каждая пуля находила свою цель с убийственной точностью. Я видел, как первая пуля пробила череп синего, как за ней последовали остальные, превращая его голову в кровавое месиво. Мозг, кости, ошмётки плоти разлетелись по комнате, забрызгивая стены и потолок.

Зомби дёрнулся, его тело выгнулось дугой, словно от электрического разряда. Тонкий, почти ультразвуковой визг вырвался из его глотки — звук, который не должно издавать ни одно земное существо. А затем он рухнул лицом вперёд, прямо рядом с Викой.

И начал растворяться. Через несколько секунд от синего не осталось ничего, кроме слабого свечения.

Я выронил автомат из ослабевших рук и закашлялся, чувствуя солёный привкус крови во рту. Каждый вдох был пыткой, но я заставил себя подползти к Вике. Нужно было проверить, жива ли она. Егор был явно мёртв, от Валентина остались лишь окровавленные останки, но Вика… возможно, у неё ещё был шанс.

Дотянувшись до её шеи дрожащими пальцами, я нащупал пульс — слабый, неровный, но определённо присутствующий. Она была жива! Её веки дрогнули, и она с трудом открыла глаза, мутные от боли и шока.

— Сука, как же больно, — прошипела она сквозь стиснутые зубы, её лицо исказилось в гримасе боли, а пальцы судорожно впились в пол так, что костяшки побелели.

— Что случилось, черт побери? — кое-как на выдохе сказала Вика, пытаясь приподняться и тут же со стоном откинувшись обратно. Её дыхание было рваным, поверхностным, каждый вдох, казалось, причинял ей новую боль.

Я огляделся вокруг. Комната выглядела так, словно здесь прошёл ураган — перевёрнутая мебель, выбитые стёкла, брызги чёрной жидкости на стенах, гильзы повсюду. На полу в неестественных позах лежали Егор и Валентин, из-под головы последнего растекалась тёмная лужа. Мой взгляд снова вернулся к Вике.

— Синий. Одним словом, — кое-как ответил я, ощущая, как в висках пульсирует тупая, ноющая боль, а перед глазами плывут мутные пятна. Каждое движение отдавалось в теле волной агонии, словно все мои кости превратились в битое стекло. — Лежи, не шевелись, — добавил я, пытаясь сфокусировать взгляд.

В моей руке, дрожащей и непослушной, появилось энергоядро, которое я достал из инвентаря. Пальцы нащупали прохладную, гладкую поверхность шарика. Я начал забрасывать их в себя, растворять в себе их один за другим. Первое ядро словно взорвалось внутри меня холодным пламенем, посылая по венам волны восстанавливающей энергии. Боль никуда не делась, но стала чуть более терпимой. Второе ядро ускорило процесс — мышцы перестали дрожать, зрение прояснилось. Третье завершило базовое восстановление.

Через три ядра, когда все полоски характеристик восстановились до максимального уровня, я почувствовал облегчение. Голова прояснилась настолько, что я смог более-менее связно мыслить. Взгляд упал на Вику — её нога была вывернута под таким углом, что смотреть на это без содрогания было невозможно. Лицо бледное, покрытое холодным потом, глаза лихорадочно блестят.

Я достал ещё два энергоядра, одно вложил в руку Вики. Её пальцы были ледяными, с посиневшими ногтями, но она крепко сжала его. Второе же применил на себе, ощущая, как по телу разливается новая порция целебной энергии. Боль отступала, словно прилив, уходящий от берега.

Вика с видимым усилием сжала в руке ядро. Оно слегка засветилось, растворяясь, и исчезло. Она с трудом сглотнула. Но никаких видимых изменений по ней я не увидел — она всё так же лежала бледная, с искажённым от боли лицом, а её нога оставалась в том же неестественном положении.

— Ещё одно, — сказал я, доставая из инвентаря новое энергоядро и вкладывая ей в руку.

Она молча кивнула и применила второе ядро. На втором поглощённом энергоядре она сказала, слегка приподняв голову:

— Полосы характеристик восстановились, — её голос был слабым, но в нём уже проскальзывали знакомые решительные нотки. — Но нога… кажется, перелом. Открытый.

Я внимательно осмотрел её ногу. Действительно, сквозь разорванную ткань штанов виднелся осколок кости, пробивший кожу. Кровь уже запеклась вокруг раны, но с каждым движением Вики свежие струйки сочились из-под корки.

— Сейчас будет больно, — ответил я, стараясь приподняться на четвереньки и сесть возле Вики. Каждое движение всё ещё отдавалось тупой болью во всём теле, но хотя бы не той пронзительной агонией, что была сразу после боя.

— Куда уж больнее, — фыркнула та, но её напряжённый голос выдавал, что она прекрасно понимает, что предстоит, и готовится к новой волне боли.

Достав из инвентаря резиновую дубинку, которая так до сих пор там и болталась с самого начала этого безумного приключения, я дал Вике… вернее, поднёс её прям к её губам и сказал:

— Прикуси.

— Да ты издеваешься, — прорычала она, но тем не менее зажала крепко зубами резиновую рукоять. Её глаза не отрывались от моих, в них читалась смесь страха, решимости и какой-то безысходности.

Я же одним плавным, но быстрым движением выровнял её выгнутую неестественно ногу так, чтобы она стала ровной. Раздался мерзкий хруст, от которого у меня самого желудок подскочил к горлу.

Сдавленный и приглушённый крик Вики, больше похожий на животный вой, был свидетельством того, что ей всё же было крайне больно. Её тело изогнулось дугой, пальцы конвульсивно вцепились в мою руку с такой силой, что наверняка останутся синяки. На мгновение она, кажется, потеряла сознание, но почти сразу же пришла в себя.

Выплюнув дубинку, она прошипела:

— Изверг!

Её лицо было бледным, как мел, а на лбу выступили крупные капли пота. Тем не менее, в глазах появился какой-то лихорадочный блеск.

Я же дал ей очередное энергоядро, и та стала его поглощать, с видимым усилием сконцентрировавшись на процессе. Оно растворилось быстрее предыдущих, словно её организм жадно впитывал энергию, направляя её на восстановление.

— Это было обязательно? — прорычала она, когда снова смогла говорить, кивнув на свою ногу. Её голос звучал увереннее, хотя всё ещё был пропитан болью.

— Ты же сказала, что полосы заполнились на максимум. Значит, уже следующее энергоядро тебя бы начало восстанавливать, — ответил я, внимательно наблюдая за её ногой. Кость уже не торчала наружу, рана затягивалась на глазах — поразительная регенерация. — А представь, если кости срастутся в том положении, в каком была нога, и будешь бегать коленками назад.

Та изобразила кривую улыбку, которая больше походила на гримасу. Но при этом посмотрела мне в глаза и тихо сказала:

— Спасибо.

Было что-то такое в её взгляде, от чего мне стало не по себе. Какая-то новая глубина, словно за время этого жуткого испытания она увидела или поняла что-то, чего не понимала раньше.

— Чудеса какие-то, — лишь ответил на это я, доставая ещё два энергоядра: одно ей, а одно себе.

Вокруг нас комната постепенно обретала чёткость. Сквозь выбитые окна проникал свет, окрашивая всё в тревожные оранжево-красные тона. Тела Егора и Валентина лежали неподвижно — я заставил себя не смотреть на них. Потом, всё потом. Сейчас главное — восстановиться самим и оценить ситуацию.

Вика проследила за моим взглядом и тихо спросила:

— Они…?

Я молча кивнул, не в силах произнести это вслух. Что-то сжалось в груди — не боль от ран, а что-то глубже, тяжелее. Мы знали их всего несколько дней, но в этом новом мире даже такое короткое знакомство значило больше, чем годы дружбы в прошлой жизни.

— Я никогда такого не видела. Он двигался так быстро, что я даже не успела пистолет поднять.

— Да, — согласился я, помогая ей принять сидячее положение. — Это было за гранью возможного.

— Смотрел, что в синем? — спросила Вика. В её голосе звучало любопытство.

— Нет, знаешь, был занят немножко другими делами, — огрызнулся я, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Адреналин всё ещё гулял по венам, заставляя руки слегка подрагивать.

Я взглянул на растворившееся тело. Она права — такая тварь могла содержать кристаллы. В нашем положении игнорировать потенциальную выгоду было бы глупо.

— Ну так посмотри, — кивнула Вика в сторону того, что осталось после синего.

Я сделал неуверенный шаг в его сторону и склонился над полупрозрачным телом. Погрузив руку в тело, я сжал пальцы и вытащил находку. В руке появился довольно большой синий кристалл, пульсирующий внутренним светом. Он был тёплым на ощупь и, казалось, вибрировал в такт с моим сердцебиением. Рун на нем небыло, значит способности он никакие не открывал. Просто кристалл усиления.

Я встал и показал кристалл Вике. Она окинула взглядом находку. Её глаза слегка округлились от удивления, но она быстро справилась с эмоциями.

— Редкий экземпляр, — прошептала она. И тут же, в свойственном ей язвительном тоне добавила:

— И чего смотришь? Поглощай давай. Тебе побыстрее бы на следующий уровень перескочить.

Я посмотрел на кристалл, переливающийся в моей ладони оттенками синего и, кивнув, сжал его в руке. Тут же почувствовал, как энергия с него разливается по телу — горячими волнами, от кончиков пальцев до макушки. Кристалл в моей ладони начал таять, превращаясь в светящуюся голубую дымку, которая впитывалась в кожу.

Ощущение было одновременно болезненным и приятным — словно каждая клетка тела наполнялась силой.

При этом полоска опыта в моём интерфейсе заметно шагнула в сторону увеличения, преодолев сразу несколько делений. Никогда такого скачка раньше не замечал.

В этот самый момент за окном я услышал, как до этого достаточно тихо урчащие зомби поменяли тональность. Их привычное монотонное рычание сменилось более высокими, почти визгливыми нотами. Мы оба замерли, прислушиваясь.

— Что-то там поменялось, — прошептал я, осторожно выглядывая в окно. — Твою мать…