Винтажный бог

Пролог

Высоко в небе сияло солнце, согревая летними лучами лес, холмы, дороги и окружающие деревеньки. Резкие тени падали на землю сквозь затейливую вязь листьев, а ветер раскачивал кроны так, что от пятен света начинало рябить в глазах. Благодаря этому, двое, притаившись в тени, легко сливались с окружающим пейзажем. И, даже если бы они зашевелились, то любое движение легко можно было списать на проделки ветра в буйной листве.

Кролик высунулся из норы, поводил носом из стороны в сторону, принюхиваясь к лесным запахам, внимательно осматриваясь вокруг. Решив, наконец, что снаружи безопасно, он резво выскочил на простор, чтобы минуту спустя быть пойманным в охотничий силок, удачно расставленный и замаскированный.

— Э-ге-гей! У нас получилось! Папа, у нас получилось! — сначала из кустов раздался звонкий мальчишеский голос, затем на прогалину вышли сами охотники и занялись ловушкой.

— Удачная охота, — наконец отозвался мужчина в пятнистой одежде, уже привязывая тушку на специально притороченную к котомке петлю. Этот кролик стал уже четвёртым. Сняв маскировочную сетку, охотник аккуратно смотал её и убрал в заплечную сумку, разом перестав походить на дикого лесного духа. Его тёмная одежда, из плохо прокрашенной ткани, напоминала человека среднего достатка, которому вроде и не обязательно выглядеть богато, но и следует как-то отделять себя от совсем уж бедняков.

— Теперь домой? — мальчишка, одетый, как и мужчина, но проще и потрёпанней, явно донашивающий за старшими, радостно прыгал вокруг отца, предвкушая сытный ужин. Тот тоже выглядел довольным.

В этот раз в поисках добычи охотники забрались далековато от дома. Пришлось перевалить гору в той части леса, куда раньше на промысел ходить не доводилось. Не принято, да и слава у этих мест была недобрая. Тем более, говорят, в неразведанных местах новичкам не везёт, но здесь вышло наоборот — сразу и такая удача. Непуганое зверьё, словно никогда не встречавшее человека легко бежало в силки. На удивление быстро управившись с охотой, можно было даже успеть домой засветло.

— Зря эту гору называют проклятой, — озвучил мысли отец. — Райские угодья. Самому королю тут поохотиться не стыдно.

— А мы всем расскажем об этом месте? — мигом заинтересовался мальчишка. Нечасто отец пребывал в таком хорошем настроении, даже не злился на «слишком много вопросов», которые ребёнок вываливал на-гора, не успев обдумать.

— Не сейчас, сначала сами…

— А почему её называют проклятой?

— Почему? — мужчина задумался, припоминая какие-то невероятные россказни, размытые пугалки. — Вроде… водится тут кто-то.

— Кто водится? Кто? — мальчишка прыгал вокруг отца, как любопытный щенок, вытявкивая предположения. — Лесной дух? Или большой единорог? А может мы сами его поймаем, и тогда я загадаю желание…

Вершина одинокого дерева на противоположном склоне вспыхнула как свечка, а сгорела — как спичка: моментально, беззвучно и эффектно осыпалась серой золой. Отец и сын инстинктивно замерли. Неозвученное желание застряло у мальчишки в горле.

День казался тихим, тёплым и солнечным, слабый ветерок легко трепал верхушки деревьев и зелёную листву, никак не претендуя на роль сжигающего урагана. Тем не менее охотник напряженно замер, до боли напрягая зоркие глаза, в пока безуспешных попытках обнаружить источник возгорания. Они стояли на опушке, граница света и полумрака надёжно скрывала их от чужих глаз, позволяя самим легко наблюдать за происходящим. Но как это сделать, если ничего не происходит?

— Пап, а что это было? — просипел мальчик, от испуга переходя на шёпот. — Кто это сделал?

Треугольная тень упала сверху, промелькнула перед глазами, как морок, и унеслась дальше, оставив после себя лишь волну горячего воздуха и тонкий свист. Огромная чёрная тень, быстрая и юркая как молодая ласточка ещё раз показалась и снова исчезла из поля зрения. Не получалось ни рассмотреть кто это, ни понять, как и откуда появляется, лишь стоять и хлопать глазами, как в цирковом балагане перед необъяснимыми фокусами. Первым отмер ребёнок:

— Папа! Что это? Это…

— Тссс…

Отец торопливо зажал рот сыну, утаскивая подальше в лес, туда, где тень деревьев становилась густой и плотной. Они замерли там, тяжело дыша, обливаясь потом и кусая губы, чтоб ненароком не привлечь к себе внимания, ждали. Томительно бежали минуты. Всё также сияло солнце, стрекотали кузнечики и цикады, где-то за спиной болтались свежепойманный кролики, но мир, казалось, в миг стал опасным и непонятным. И дождались.

Из-за дальней кромки леса вынырнул и неторопливо взмыл в небо… дракон — никаких сомнений не оставалось — неся в лапах вяло трепыхающуюся добычу. Огромные кожистые крылья мощно разрезали воздух, оставляя после себя тот тонкий свист, что услышал охотник, чешуйки поблёскивали на солнце, а кончик хвоста словно флаг развевался на ветру

— Это дракон? — прошептал ребёнок, похоже ничуть не испугавшись, несмотря на реакцию отца.

— Да, это дракон, — несмотря на очевидность ответа, охотнику хотелось проговорить вслух, назвать этого, давно считавшегося вымершим, чудовища, хотя бы, чтоб самому поверить в то, чему он только что стал свидетелем.

— А разве они ещё водятся?

Живое подтверждение заложило красивый вираж и легко зависло в воздухе, словно высматривая что-то вокруг или осматриваясь, или выслеживая. Спустя мгновение тот нырнул в гущу леса на склоне и пропал. Теперь уже надолго.

Ярко светило солнце, лёгкий ветер трепал макушки деревьев и гнал рыхлые облака по небу, словно и не летал по небу дракон, и двум охотникам всё это привиделось от летнего перегрева.

— Значит, водятся. И похоже, мы сообщим об этом месте прямо сейчас. Как удачно! — мужчина, наконец, что-то решил, расплылся в улыбке, подхватил сына на руки, подбросил ввысь, чтоб поймать и покружить так, как обычно его кружила только мама. Мальчишка расплылся в улыбке и счастливо засмеялся. Отец кружил сильнее и быстрее. Это было намного лучше дракона. — Мы богаты! Ты знаешь, сколько стоит драконий клык? А уж какую награду мы получим за местонахождение живого дракона, ты даже не преставляешь.

— Ура? — мальчишка не до конца понимал отца, но ему хотелось быть таким же сильным, а значит, следовало радоваться тем же вещам.

— И, кстати, они ведь собирают золото. Должно быть где-то там целая пещера золота! Малыш! Мы богаты!

Охотиться на дракона выбрались все ближайшие деревни. Лично воевать они, конечно, не собирались. Дураков нет. Но вот поглазеть, как королевская гвардия с колдунами разберётся с древней рептилией — это дорогого стоит. Местные охотники отследили пещеру, известили кого нужно и, спустя несколько дней начали собираться. Как раз к приезду короля, на старой горе объявили охоту.

Начали с самого утра, чтоб пораньше закончить и не ковыряться в потёмках с разделкой туши. Проклятая гора наполнилась людьми, как горохом бедняцкая каша. Согнали всех, кого нашли, даже крестьянки подрядились готовить пищу в лагере, в надежде поучаствовать в историческом событии и, что уж скрывать, оказаться в первых рядах, а вдруг удастся урвать и себе кусочек драконьих сокровищ.

Лесорубы расчистили участок, где в стародавние времена проходила объездная дорога, дабы королю было сподручнее подъезжать. Казалось, что центр притяжения переехал сюда из самой столицы: работники гудели, обсуждали, бегали туда-сюда, как разворошенный муравьиный улей. Густой лес скрипел, стонал, но медленно, дерево за деревом поддавался людям. Никто не опасался, что, услышав приготовления, дракон сбежит. Цепь покрепче собачьей держала древнюю рептилию на этой горе. Ведь даже детям известно, что драконы — существа крайне постоянные и редко покидают насиженные места, но, если и делают это, то прихватывают с собой все сокровища, накопленные за долгую жизнь. А на сборы у дракона уже времени не оставалось.

Сначала воины спустили тяжелые валуны, чтоб разрушить вход и придавить тяжестью чудовище, а то и сразу раздавить. Гора зудела, валуны ревели скатываясь вниз, подпрыгивая на ухабах. Но план оказался слишком оптимистичным. Хоть и со слов предков, народ ещё помнил силу и мощь драконьего племени, никто не сомневался, что это лишь один из этапов, самое начало. Жалкая попытка сравняться силами с чудовищем. Основная цель была зажать дракона в логовище, не дать выбраться из пещеры, потому что сбить, либо измотать летающее чудовища было, конечно, возможно, но муторно. Король не собирался здесь задерживаться дольше необходимого, так что закончить нужно был как можно скорее.

Колдуны помогали поднимать и направлять огромные камни, не жалея колдовства, так что те при столкновении вверх взметали огромные столбы пыли. Застилая обзор и сыпля искрами.

Когда воздух очистился, вход пещеры напоминал место бомбёжки магическими сферами. Обычно, после таких атак от небольшой деревеньки мокрого места не оставалось вместе с её жителями, а тут — никто даже не пошевелился. Изрытая и раскуроченная земля. Как будто и нет под ней дракона.

Воины повторили манёвр, но уже с меньшим энтузиазмом. Было заметно, как король отдаёт недовольные приказы и выговаривает прислужникам. Те лишь разводили руками. Как разведка донесла, так и доложили. По мрачным лицам можно было точно сказать, поиск крайнего начнётся сию же минуту, и расправа будет жестокой. Охотник, инициатор сего мероприятия, тоже обретался здесь, неподалёку, рассчитывая получить свою выгоду, либо успеть сбежать до того, как станет совсем жарко. В случае непредвиденных событий. Дракона видел лишь он один, под сообщением подписался тоже только он один, так что в списке ответственных находится далеко не на последнем месте. Но королю что-то ответили, тот махнул рукой, и хотя бы внешне показалось, что недовольство улеглось.

На другой стороне лагеря военные с колдунами продолжали операцию. Вот один из последних поднял магический жезл, сделал какой-то жест, и его тут же провели к королю.

— Ваше Величество, есть специальные заклинания для обнаружения драконов. В старых школахони входили в обязательную программу, но потом их исключили из учебного цикла. Не было необходимости: считалось, все драконы вымерли либо истреблены. Но, к счастью, именно я владею одним таким заклинанием. Мой старый учитель очень интересовался драконами, изучал их, делился необычными заклинаниями со мной. Я только что применил его и могу сказать со всей уверенностью, дракон сидит там, в пещере, под землёй.

— Прекрасно. Тогда я не буду никого наказывать. Выкопайте мне его! Сегодня до полуночи я хочу получить все сокровища и шкуру дракона для стены в моей опочивальне.

Крестьяне и солдаты снова взялись за лопаты и рычаги. Сначала с опаской, поглядываю на гору, но потом всё резвее и активнее. Стоящие по краям от входа в пещеру колдуны бдели и помогали заклинаниями. Наконец, раздались первые радостные выкрики:

— Вот он!

— Ого! Какая голова!

— Ты только посмотри!

— Отступаем! — донеслась команда, и народ хлынул в стороны.

Пещеру разрыли основательно, докопались до каменного, более-менее ровного пола, стали узнаваемы очертания стены и остатки потолочного свода. В дальнем конце раскопа торчала рогатая голова, с мощными «доспехами» из толстых пластин. Неподвижный и припорошенный землёй, первое время дракон казался неправильным куском скалы или камнем с фигурно обколотыми краями. Но человеческая суета, шум лопат и громкий говор сыграли свою роль.

Дракон приоткрыл глаза, сморгнул, перестаивая зрение к яркому солнечному свету и чихнул. Радужка поменяла цвет с тёмно-зелёного на янтарно-жёлтый, зрачок хищно и по-кошачьи вытянулся, напоминая огромную выпуклую линзу. Голова чуть вытянулась вперёд, словно сидела на телескопической шее, а затем резко, — так стряхивают воду собаки, выбравшиеся из реки, — закрутилась. Только вот разбрасывал дракон не лёгкую воду, а комья жёсткой, сухой земли и камни. Народ с криками попадал на колени, потирая ушибленные места и кровавые царапины. Кто посноровистее, уже откатывался, отползал подальше от опасного существа. Хоть и зажатое в тиски обрушившейся пещерой, кто знал, что мог отколоть этот реликт. В давние времена ходили слухи, что драконы и колдовать умеют, посильнее даже многих людских колдунов.

Оправдывая опасения, дракон с громким чихом плюнул огнём. Занялась повозка, непредусмотрительно оставленная неподалёку от пещеры, черенки лопат, который побросали убегавшие люди, двух крестьян пламя задело по касательной, и они с воем принялись кататься по склону, пытаясь сбить огонь с одежды. В конце концов им это удалось, они остались лежать там же, ожидая помощи, почти не двигаясь, лишь слабо постанывая, когда их оттаскивали подальше. Тела под обугленной одеждой выглядели ужасно. Ставку короля спешно перетащили на безопасное расстояние. Пришлось снова вырубать поляну, сооружать укрепления, мастерить постамент и временную кухню. Дракон мог легко поджечь лес, а короля следовало ограждать от опасностей в первую очередь.

И этот этап закончился ничьей. Начальство скомандовало передышку. Крестьяне шушукались, перекусывая нехитрой пищей, принюхивались к запахам с чужой кухни и одним глазком посматривая, что происходит в ставке. К королю подвели старого колдуна. Его длинный плащ изрядно поистрепался, но всё равно дорогая и крепкая ткань выдавали былой достаток, когда-то роскошные, расшитые золотом рукава всё ещё поблёскивали, обрисовывая ровный, не потерявший очертаний край. Сапоги на ногах тоже сияли позолоченными бляхами. Вопреки внешнему виду, тот трясся и смотрел в землю, не поднимая головы, не рискуя встретиться взглядом с владыкой. Король сверлил его взглядам, раздумывая, какую помощь может принести этот постаревший колдун:

— Как убить дракона?

— Молодых драконов можно и пушечным ядром пришибить. Они неопытные, даже толпа с вилами с ними справится.

— А немолодых? — монарх точно знал, чего хотел.

— Со взрослыми сложнее, у них панцирь толстый, сложно проломить, но если постоянно бить в одно и то же место, то и он расколется.

— Где у него самое уязвимое место? — не терял нити разговора король.

— П-под шеей сзади. Там, где хрупкий конец позвоночник соединяется с основанием черепа.

— Мы уже пробовали, Ваше Величества, никакого намёка на успех, — тут же отрапортовал генерал, перекидывая внимание обратно на старика.

— Ваше Величество, — торопливо зачастил тот, тяжело выдохнул, — я проверял определяющими заклинаниями. Судя по отклику, это очень старый дракон, — наконец колдун осмелился поднять глаза на короля и высказать мучившую его информацию. — И, скорее всего, это самый последний живой дракон на нашем веку.

— Естественно, он очень старый, — король не удивился и не проникся моментом, — раз он минимум целый век скрывался от зорких человеческих глаз. Когда там зафиксировано появление последнего… А? Точнее уже предпоследнего.

— Прошу прощения, Ваше Величество, но этот дракон ещё старее. Судя по толщине пластин, ещё тогда, когда драконы здесь водились в изобилии, он уже считался старым.

— Редкий экземпляр. И что? — монарх пожал плечами. — Ценнее шкура, богаче коллекция. Ну так, как его убить?

— Можно заложить взрывчатку и взорвать всю гору, возможно такая толща его раздавит и…

— Где мы возьмём столько взрывчатки? — король опять начал выходить из себя. — И зачем мы его убиваем, а? Не ради же спокойствия в нашего королевства, — свита во главе с генералом услужливо засмеялись. — Нам нужны магические элементы для зелий и его сокровища. Нам и так пришлось осы́пать часть пещеры. Используйте ваши магические штучки, чтоб помочь солдатам. Были же когда-то специалисты по ним.

— Но ведь это последний дракон, — старик-колдун всё никак не хотел сдаваться. В запале, он даже, казалось, подзабыл, что беседует с самим королём, и начал слишком невежливо перечить. — Если мы используем его на зелья, то потом уже не будет никаких ингредиентов.

— Ничего страшного. Зачем ещё нам колдуны? Пусть изобретут что-нибудь новенькое, а то заладили, спорить с государем, — король ненавязчиво поиграл бровью, указывая на военных. Свита замерла, колдун похолодел.

— Простите, Ваше Величество. Я был так впечатлён, увидев столь древнее существо, что… Простите, пожалуйста, этого старика. Совсем из ума выжил, — попытался упасть тот, но ему не дали. Казалось, король был удовлетворён реакцией.

— Это всего лишь одно из животных. Огромное, старое, сильное, но всего лишь животное. В королевском музее хранятся чучела и других давно истреблённых видов.

— Драконы — не простые животные. В некоторых легендах говорится, что они участвовали в сотворении мира и сохранении в нём порядка. А ещё рассказывают, что они удерживают человечество в равновесии между ужасом нашего существования и чудом нашего существования, в самые опасные моменты спасая нас ценой своей силы.

— Хватит сказок! Говори прямо, есть ли специальное колдовство, и можешь ли ты его применить?

— Да, Ваше Величество, — колдун понурился. — От наставника мне достались старинные книги. Но многие детали утеряны, и я не могу точно предсказать, тот ли результат даст нам это заклинание или нет.

— Иди и сделай это. И потом, — король неожиданно открыто посмотрел вверх, в сторону горы, на дракона и громко закончил. — Даже если мы оставим ему жизнь, он всё равно один, последний. В каком-то смысле, мы оказываем ему благодеяние, потому что смерть для него — это милость.

Казалось, дракон услышал короля. Он впервые за всё время открыл рот и заговорил:

— Люди, — было видно, что слова даются ему с трудом, но выговаривал он их тем не менее чётко и мощно, хоть и медленно. Все притихли, словно воздух вдруг загустел, и начал заглушать посторонние шумы, обволакивать спокойствием. — Вы знаете, зачем драконы на этой земле? Вы знаете, почему драконы — это священные существа? Вы знаете, почему наше племя вымерло?

Ответом ему была тишина, и лишь колдун, всё так же молчаливо дрожал, не в силах поднять глаза на древнее существо. Дракон дёрнул шеей, напрягся и, словно бы играючи, скинул с себя гигантские валуны. Первый камень тронулся сначала лениво, но потом набирал обороты и покатился под уклон, увлекая своих соседей, грохоча и с треском ломая вековые деревья. Люди, как зачарованные, смотрели на это рогатое существо, как оно неторопливо и удивительно грациозно для такого размера, словно плавно вытекает из тёмной дыры в скале. За головой показалась длинная шея, передние лапы с огромными когтями, сложенные кожистые крылья, но, когда из раскуроченного входа пещеры выскользнул изогнутый хвост, словно сорвалась тетива: воины схватились за оружие, колдуны за амулеты. Но дракон не нападал. Он стоял медленно, очень спокойно, колдуну даже почудилось какое-то странное умиротворение в позе чудовища. В том, как расслаблено он дышал, вздрагивая сложенными крыльями, как приветливо, будто на старого друга, смотрел на солнце… Внезапно он ударил хвостом по земле, затем по бокам, а потом опустился на колени и зажмурился, став похожим на огромного чешуйчатого кота, греющегося на нагретой крыше.

— Как же красив солнечный свет в мой последний день. Я думал, что умру под луной и звёздами, которые смотрят на меня вместе с душами моих собратьев, но так тоже хорошо. Ты прав, о повелитель людей. Я — последний дракон на этой земле, и мне нет места в вашем новом мире. Я не хочу больше вмешиваться, я не хочу больше грустить. Я довольно пожил, многое повидал, и мне больше нечего вам предложить. Живите сами.

Колдун развёл руками и тонкая, едва заметная нить заклинания потянулась к дракону, распавшись на магическую ячеистую сеть, пригвоздившую чудовище к скале как игла бабочку. Тот даже не пошевелился, но мужчине показалось, что в глазах рептилии скользнуло такое странное, почти человеческое удивление. Но они тут же потухли, снова сделавшись равнодушными кусками лавы.

Генерал, не веря своему счастью, отдал приказ двумя торопливыми жестами, и остро отточенные мечи опустились на шею дракона, там, где топорщилась тонкая чешуйка, словно специально отогнутая назад. Солдаты сначала боязливо, но потом всё смелее и точнее били туда. Дракон прикрыл глаза и продолжил лежать неподвижно как скала до самого конца, пока кованые мечи кромсали его плоть, стёсывая куски кожи под уже истерзанной чешуёй.

Он лежал и вспоминал о своих родителях, о своих друзьях, о том, как приятно резвиться в синем безоблачном небе, и о том, что свою миссию он так до конца и не выполнил. Но, в текущих обстоятельствах, дракон искренне надеялся на понимание и прощение мироздания. Сотня лет в одиночестве — слишком большой период даже для такого старого дракона. И ещё, мечтал он, что наконец перестанет жить один, и попадёт к своим собратьям в созвездие великого предка.

Легенды гласили: когда умирают великие драконы, их души переносятся на небо и светят нам оттуда ночами. Они умирают на этой земле, но продолжают жить там, в ночном небе, взирая сверху на грешный мир. Зоркоглазые могут наблюдать как новые и новые звёздочки появляются на небосклоне. Раньше все знали, так происходить, когда где-то умирает ещё один дракон. И, когда умрёт самый последний, то созвездие станет совершенным, полностью, по-настоящему законченным. И больше ни одной новой звезды не появится в его структуре. Красивая легенда должна была вскоре стать реальностью.

Самый последний дракон на земле истекал кровью. Он хотел взглянуть на небо, на своих собратьев, освещающих ночь, но был день. Солнце нещадно палило. Голубое небо наполнялось щебетом птиц, росчерками крыльев, запахами цветов и растений, где-то ниже по склону журчал ручей, перекатываясь по гладким камешкам. В дупле у подножья скалы пищали птенцы, требуя свою долю от принесённого матерью червяка, в палатке за рекой кто-то кашлял, а солдаты нервно дышали и потели… Всё это дракон увидел, услышал, почувствовал в одни краткий миг, а потом моргнул и закрыл глаза. В этот раз уже навсегда.

Войско тащило к королю трофейную голову, выделенный отряд прокапывал проход в пещеру, крестьяне стояли с подводами наизготовку, алчными взглядами обшаривая бывшее драконье жилище. Даже колдуны с неожиданной сноровкой отпиливали, дёргали, отрезали приглянувшиеся ингредиентыдля будущих зелий от ещё не остывшего драконьего туловища. И только один из них с опаской смотрел на словно сошедшее с ума от счастья скопище людей, празднующее гибель последнего дракона, и совершенно не задумываясь о последствиях.

Старый колдун смотрел на свои руки, и ему чудилось, как тонкая магическая сетка опутывает его самого, не давая двигаться, дышать и чувствовать. Он встряхнул головой, отмахиваясь от назойливых мрачных мыслей, и присоединился, наконец, к остальным, искренне надеясь, что всё сделал правильно.

А потом началась гроза.