Вершитель

Глава 21 Офион

— Где мы? — Поспешил спросить я Офиона, как только унылый пейзаж туманного острова, окруженного бескрайней водой и укрытый пеленой низкого белесого неба, сменился городской площадью античного города.

— Это мои воспоминания. — Степенно сообщил Офион, поворачиваясь немного вправо и указывая мне за спину. — Это мир Олимпия, город Дея, подаренный нам Творцом. Именно здесь взяла своё начало раса титанов.

Повернувшись в указанном направлении я немного опешил от увиденного. Город был представлен бесчисленным числом ярусов, последний из которых не представлялось возможности рассмотреть из-за того, что он уходил за облака.

— После того, как Творец подарил нам этот мир и заветы, оставив двух слуг присматривать за своими творениями — он исчез.

— Ты о Бездне и его Свете? — Решил сразу уточнить я, чтобы в дальнейшем не возникло недопонимания.

Дождавшись кивка, я не стал задавать больше вопросов, чтобы не сбивать рассказчика, хотя вряд ли это было возможно сделать.

— Мы перестали чувствовать с ним связь. — продолжил повествование Офион, а в его змеиных глазах мелькнула грусть. — После его ухода в мироздании продолжали возникать сами собой новые миры, но самого Творца нигде не было. На правах первого из своей расы я вёл Олимпию к процветанию, присоединял к её владениям новые миры на протяжении многих тысяч лет, ежедневно выспрашивая у его слуг, не вернулся ли создатель. Ответ всегда был отрицательным, а через некоторое время они перестали мне отвечать.

— Извини, что перебиваю… — Мне в очередной раз не удалось справиться со своим любопытством, в этом ведь весь я. — Ты, общался с Бездной и Светом Творца? Они же вроде не разговаривают в привычном понимании этого слова, прямо как ты.

— Это не так. Они прекрасно разговаривают с теми, кто может их услышать, вернее «разговаривали»… Я же разговариваю с тобой телепатически потому, что мне слишком опасно открывать рот. Одно моё слово способно разрушить Тартар, защищающий мироздание от меня, а его эхо может вызвать гибель нескольких миров в отдаленных каскадах мироздания. Так конечно было не всегда. Скоро ты сам всё увидишь.

После сказанного Офионом окружение вновь изменились. Мы оказались на самой вершине Деи, перед огромным величественным храмом. Яркий столб света, нисходя с центральной храмовой башни, уходил в небесную синь. Для такого как я, неискушенного зрителя, зрелище было поистине величественным и потрясающим.

— Это Храм Творца. — Нарушил затянувшуюся тишину Офион, дав мне время полюбоваться грандиозным строением. — Свет, что ты сейчас видишь, исходит от первого камня Олимпии, заложенного самим Творцом. Именно из-за этой реликвии невиданной мощи всё и началось. В мироздании образовывались новые миры и расы. Некоторым чадам Творца был дан великий дар, прикоснуться к силе его, зажечь в себе искру его огня. Так начали появляться первые Боги. Шло время, сила Богов росла, как и их аппетиты. Сила — кружила голову, власть и жажда возвышения — отравляла их умы. Я тоже не стал исключением….

Офион тяжело вздохнул, шумно выдохнув через нос. Было видно, что ему нелегко говорить о случившемся здесь, не смотря на давность событий. С каждым его словом, у меня появлялись всё новые вопросы, но я решил тактично молчать и слушать, в надежде, что мне выдастся более удачный момент обо всём расспросить, нежели сейчас.

— … Боги слабы и немощны, вкусив хотя бы раз силы, со временем их аппетиты начнут неуёмно расти. Не смотря на то, что моя раса была изначально сильнее Богов, численностью мы им уступали. В отличие от Богов у нас нет шанса вернуться к жизни. Мы умираем окончательной смертью, становясь частью мироздания, коей изначально являемся. Рост нашей популяции происходил так же в десятки раз медленнее, чем увеличивалась популяция тех, в ком зажигалась искра света Творца. Шло время, постепенно Боги начали теснить нас с обжитых миров. Наплевав на гордость, мне пришлось обратиться к драконам за помощью, но ответом мне стал отказ.

— Разреши перебить тебя, Офион. — Всё же не выдержал я, желая задать вопрос, который волновал не только меня, но и Хисса. — Вы же воевали не только с богами но и драконами?

— С драконами титаны не воевали. Мы жили в соседних каскадах, не редко между нами возникали споры о границах, но как представители первых рас мы их решали переговорами, не прибегая к кровопролитию. И Хисс, я тебя тоже слышу, перестань вопить. У тебя будет возможность со мной поговорить.

— Прошу прощение за свою невежественность, почтенный Офион. Больше не повторится. — Виновато произнес Хисс, давая понять, что больше от него не последует ни единого слова.

— … Мы так же пробовали договориться с Богами. — Едва заметно кивнув, продолжил Офион. — Пред тем, как Творец бесследно исчез, своей силой он сотворил храм, в месте, именуемом «ось мироздания» или «Вечность», как её назвали Боги.

— Я думал, что Храм Согласия возвели Бездна со Светом Творца.

— Время неумолимо искажает факты минувшего, представляя их совершенно иными. — Дернул плечами Офион, продолжая свой рассказ. — Как ты уже понял, договориться с Богами не удалось. Они не могли смириться с тем, что наша раса обладает огромным источником силы данным самим Творцом, и настаивали на том, чтобы его поделить. Разумеется, что я не мог на это пойти. И не только я! Любой бы из моих братьев пришел бы в ярость, если бы услышал, что кто-то хочет покуситься на священную и неприкосновенную реликвию. Так между титанами и Богами началась война….

После сказанного Офионом, окружение вновь изменилось. Голубое небо над головой затянула пелена дыма, поднимающегося от пожаров. Нижние ярусы Деи были охвачены огнем, а на том, что находился у яруса храма шел ожесточенный бой с применением стрелкового, холодного оружия и божественной магии. Прихрамовая площадь была оцеплена воинством титанов, готовых стать последним рубежом на пути Богов к вожделенному Храму Творца. Часть воинов держала подступы подъёмов, другая же руководила эвакуацией мирного населения, которое в несколько верениц двигалось в огромные портальные окна, расставленные по периметру.

С того места, где мы сейчас находились было прекрасно видно всё, что творилось на нижних ярусах Деи. Не нужно было быть талантливым стратегом, чтобы оценить в чью сейчас пользу складывался ожесточенный бой внизу. Численный перевес был явно на стороне пришедших сюда Богов и их апостолов. Даже по самым грубым подсчетам соотношение было не менее одного к десяти.

Внезапно воинство титанов, державшее центральный подступ к Храму Творца начало отходить назад, выпуская вперед коротко стриженого мужчину в доспехах. Шлема на нём не было, так что я легко мог узнать в нём Офиона. Внешностью он был, как и сейчас, с той разницей, что его голову увенчали темно русые волосы, а не седые.

С выброшенной вверх руки лидера расы слетел сгусток красного пламени, устремившийся в небо, скрываясь за пеленой серого дыма нависшего над Деей. Несколько секунд ничего не происходило, пока в вышине не громыхнуло. Только тогда Офион опустил поднятую руку, а ткань густого дымного шатра начали прорезать частицы огненного града, стрелами устремляясь вниз. Я уже хотел посетовать на то, что это не слишком хорошее заклинание в подобной ситуации, накроет и своих и чужих, но промолчал. И правильно сделал. Достигая определенной точки, огненные стрелы начали менять направление движения, обрушившись на выбранные Офионом цели. Мне же оставалось только позавидовать мастерству титана в управлении силой. Падающее с небес магическое пламя находило лишь врагов, щадя дружественные войска. У меня не было никакой принадлежности к тому, что здесь происходило, но в глубине души начало появляться довольство, от того, что на головы Богов упал такой «подарок» от Офиона.

— Присмотрись внимательнее. — Спокойно произнес первый титан в моей голове, видимо прочитав мысли.

Несколько секунд мне понадобилось, чтобы моё довольство исчезло. Убойная сила огненного града оказалась мала. Некоторые из Богов задействовав защитные способности — избежали повреждений. Другие же, даже не потрудились защититься, зная, что для них попадание огненной стрелы не более чем комариный укус.

Происходящее вокруг нас с Офионом ускорилось. Через мгновение мы оказались в гуще сражения, разворачивающегося на храмовой площади. На ускоренной прокрутке мне удалось разглядеть, как Офион скрывается в арке Храма Творца.

— Как видишь, вопрос времени, когда Боги одержали бы над нами победу и вошли в Храм. — Прокомментировал титан творящиеся вокруг, посмотрев в сторону арки. — Я не мог вынести этого. Город разрушен, мои братья гибли один за другим в горниле сражения…. Надежды уже не было и мне ничего не оставалось, кроме как попытаться обратиться к Творцу перед его реликвией уповая на то, что он меня услышит. Я был услышан, только не Творцом. На мой зов откликнулись его слуги, которые долго время до этого молчали, оставаясь безучастными. Мне ничего не оставалось, как попросить у них силу, способную остановить Богов. Они дали мне её….

События вновь ускорились. Последние остатки воинства титанов были отброшены к самому входу Храма Творца, когда оттуда вышел Офион. Прокричав что-то титан, совершил первый шаг по ступеням. Стоило ему это сделать, как первые ряды Богов попадали на землю. От их тел, стелясь по земле, в сторону Офиона потянулись ручейки силы. Змеясь по ступеням, они поднимались к титану, впитываясь в него, будто вода в губку. Шаг — ещё несколько сотен Богов, что находились в авангарде, теряя свои силы, упали на землю, отдавая их Офиону.

Офион сходил вниз по ступеням Храма Творца, а у их подножия гибли Боги. Воины Титанов подняли оружие, издавая победный клич, восторженно глядя на своего лидера, первого из их расы, который повергает ненавистных Богов, посмевших покуситься на их святыню. Всё казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. И я не ошибся, судя по выражению лица Офиона, взгляд которого начал меняться с каждой новой пройденной ступенью вниз. Радостные возгласы соратников по оружию сменились сначала непониманием, а потом и ужасом, когда некоторые из них начали, покачиваясь падать, отдавая свою силу Офиону. Толпа разумных, одолеваемая страхом за свою жизнь отхлынула от Храма, спасаясь бегством. Граница между происхождением была стерта, сейчас было абсолютно не важно, кто здесь Бог, а кто титан — бежали все.

Далее начался полнейший мрак. Силы собранной Офионом было настолько много, что она разогнала нависший над городом дым, заменив его собой, вращаясь подобно урагану, протянув сужающуюся пуповину к своему новому владельцу. Титаны и Боги продолжали умирать, отдавая свою силу, которая потоками уходила вверх, становясь частью того, что вскоре поглотит Офион. Столб света, испускаемый реликвией Творца — дрогнул, изгибаясь, потянувшись к центру воронки, закручивающейся над первым титаном, так же становясь частью его силы. Дрожала земля, по храмовым колоннам и ступеням, где шагал Офион шли трещины. Мне начало казаться, что от происходящего страдал не только город, а весь мир.

Воспоминания титана прервались перед тем, как покосившись, крыша Храма Творца должна была рухнуть, и мы вновь оказались на берегу островка перед разложенными на земле разноцветными камешками.

— Голод, верно? — Спросил я у титана, который, не моргая, смотрел мне в глаза, стоя в шаге передо мной. — Та эмоция, которую я несколько раз видел в твоих глазах, когда пришел сюда.

— Да, Максим. Это голод — вечный голод, от которого теряешь контроль. Последствия той силы, что я получил общими усилиями Бездны и Света Творца. Разумеется, они меня об этом не предупреждали. Я пришел в себя, только когда полностью опустошил свой мир. Растения, животные, титаны, Боги, реликвия Творца.… Всё, в чем была хоть крупица силы — я всё поглотил, сделав частью себя, перестав быть тем, кем я был. Даже общий силовой фон каскада, который мы делили с драконами упал, заставив последних покинуть его. Драконы очень чувствительны к общему фону силы, не могут жить в среде, где он мал. Они начинают чахнуть, а их потомство вырождаться, слабея от поколения к поколению.

— Офион, ты пробовал выяснить, почему Свет Творца и Бездна с тобой так поступили? — Задал я в слух закономерный вопрос, только сейчас, после увиденного начиная осознавать то, на что я дал своё согласие ранее.

— Пробовал и выяснил. — Прозвучал тот же спокойный голос в моей голове, не смотря на то, что в лице Офиона читалась явная грусть. — Использовав меня, они хотели получить свободу. — Видя вопрос в моём лице, Офион решил пояснить. — То, что у Творца были благие намерения, и он любил всех чад своих не означает, что подобные намерения должны быть у его слуг и судей. Воля Творца, против которой они не могут пойти или ослушаться, по сей день сдерживает этих двоих о того, чтобы они не уничтожили мироздание. Получается замкнутый круг. Не будет мироздания, не будет и того, что им нужно охранять, а значит — они свободны. Они так же обретут свободу, если в мироздание случится нечто, что нарушит его устройство и механизмы, то с чем они не смогут справиться. В этом случае они так же будут свободны.

— Ты всегда говоришь про Свет Творца и Бездну, но ни разу не упомянул про Хаос. Он вообще играет, какую либо роль во всём происходящем?

— Разумеется, я дойду до него в своём рассказе. Хочу, чтобы ты полностью имел представления обо всём произошедшем и обо мне. — Офион сделал короткую паузу, прекращая звучать в моей голове, видимо выбирая место, с которого продолжит своё повествование. — Замыслы этой парочки ждало фиаско. Они не ожидали того, что я смогу восстановить над собой контроль, а не пронесусь по мирозданию опустошительной волной, пожирая всё на своём пути. Они хотели попробовать принудить меня силой, но и тут их ждала неудача. Прикосновение Света Творца оказалось для меня не более, чем вкусное блюдо, а Бездна даже побоялась взглянуть на меня, чтобы я ненароком не сожрал её естество. Не в силах как-то повлиять на меня, они выбрали самое мудрое решение — оставить в покое и ждать.

— Чего ждать? — Приподнял я бровь, мазнув взглядом по подошедшему к нам Церберу, за которым, шаркая ногами, шел слепой Гипнос.

— Когда я не в силах буду справиться со своей жаждой, которая с каждым днём становится всё сильней. — Пожал плечами Офион, потрепав по загривку химеру, которая довольно заскулила, закатив глаза. — Я думал, что научился справляться с ней, но твой приход показал, что это была ошибка. Пару раз я чудом сдержался, чтобы не выпить твою силу. Не представляешь, каких усилий мне стоило вернуть обратно свет твоей искры. Приступы голода с каждым годом учащаются. Если бы не сила Гипноса, то я бы уже давно потерял контроль над собой и исполнил бы предначертанное.

— Сила? — Удивился я, недоверчиво посмотрев на немощного Бога, чья искра едва горела в груди и в любой момент могла погаснуть. — Офион, разве на тебя может, что-то подействовать?

Офион слегка улыбнулся, а в руках Гипноса появился рожок, который старый Бог прислонил к морщинистым губам и начал играть грустную, успокаивающую мелодию. Невзирая на то, что через осязание потоков инструмент старика был совершенно обычным, на душе стало как-то спокойнее, а шальные мысли после всех сегодняшних событий начали укладываться на свои места.

— Чем тебе не сила, Максим? — Улыбнулся Офион, с теплотой глядя на пожилого Бога, продолжающего играть грустную мелодию и не дожидаясь моего ответа, продолжил рассказ. — Я был первым представителем своей расы, и в одночасье стал чудовищем, презираемым своими соплеменниками. Не желая следовать воле Бездны и Света Творца, я решил скрыться от всего мироздания, прячась по отдаленным диким мирам естественного происхождения, которые почти не имели силового фона. В одном из таких миров я и повстречал Гипноса. Он, как и я был отщепенцем, только уже среди Богов. Будучи ещё молодым Богом, его сослали в дикий мир Лемнос, в котором никогда не всходит солнце и который я выбрал своим пристанищем. Даже находясь с ним на противоположных концах мира, я чувствовал, как пульсирует его искра, в которой было больше силы, чем во всём Лемносе. В один прекрасный момент у меня не получилось совладать с собой. Мне не составляло труда потушить его искру даже будучи на другом конце мира, а затем выпить её, но следуя своему капризу, захотелось сделать это стоя лицом к лицу. Легким усилием воли, я оказался перед молодым Богом, который согревался у магического пламени, сидя на скальном уступе и играл на рожке вот эту мелодию, которую ты сейчас слышишь. Завидев меня, он обрадовался, предлагая пройти к огню и послушать его игру. Намерение выпить его, сразу исчезло благодаря тому покою, который приносят звуки его музыки. Пользуясь моментом облегчения, я тогда поспешил уйти, не желая вредить Гипносу. Шло время, и мы частенько встречались вот так, сидя у его магического огня. Он играл, а я слушал его музыку. К молодому Богу, который приходил к Гипносу в гости, мне тоже удалось привыкнуть. Его звали Аид. Выслушав мою историю, он был тем, кто предложил создать такое место, где бы отсутствовала сила, и куда никто не мог бы попасть, способное сдержать меня на какое-то время, когда я окончательно утрачу контроль над своим голодом. Так мною был создан Тартар. Перед тем, как уйти сюда, я разорвал принесённую именем Света Творца и Бездны данную Гипносом на своей искре клятву не покидать Лемнос, тем самым даровав ему свободу. Он предпочел остаться со мной до конца. Мы стали, добровольными узниками этого места, скрывшись от всего мироздания. Аиду, который хотел навещать своего друга, я сделал ключ от нашей темницы и дал проводника.

Сказав это, Офион вновь погладил Цербера по холке, а мне стало понятно, что это небольшая пауза, перед заключительной частью рассказа.

— Правильно думаешь, Максим. Я подошел к заключительной части своего повествования. — Прочитал мои мысли Офион. — Бездна и Свет Творца больше не являлись ко мне, но я чувствовал на себе их взгляды. Они были недовольны тем, что ждать придется дольше, чем они думали. Отступив от своих первоначальных планов сидеть и ждать, они предприняли вторую попытку, которая должна была необратимо нарушить естественный ход вещей в мироздании, поставив его под угрозу уничтожения.

— Хаос? — Предположил я, и на этот раз оказался прав.

— Верно. Второй их попыткой стал Хаос, который они сотворили и как их первая попытка со мной — она не увенчалась успехом. Вероятнее всего они слишком поторопились с его созданием. Их детище получилось своевольным, надменным, безучастным и само у себя на уме. Экспансия миров Хаосом и так шла очень медленно, а когда Боги, почувствовав угрозу, уничтожили два каскада миров на его пути, тем самым создав для него непреодолимую зону отчуждения, то вовсе отчаялись. Они отпустили своё чадо в свободное плавание, махнув на него рукой. После двух неудачных попыток, между всеми участниками произошел разлад, и они решили перестать действовать кардинальными методами, сменив их на точечный подход.

— Умбра и Агрос. — Предположил я, вновь попав в цель, как и в предыдущий раз.

— Верно. Сыновья Кроноса и мои внуки. — Огорошил меня Офион перипетиями родства. — Выбрав их, Свет и Бездна преследовали две цели сразу. Они получили двух непримиримых врагов с Богами, которые поклялись разрушить Храм Согласия в отместку за то, что Боги вторглись в Дею и покусились на реликвию Творца, уничтожив её. Второй целью был я. Они думали, что таким способом смогут выманить меня из Тартара, играя на моих родственных чувствах.

— Так ведь реликвию Творца, поглотил ты, а не Боги разрушили.

— Любое упоминание о тех событиях и ненавистное моим собратьям имя Офион было стерто из истории и предано забвению.

— … И в этот раз их постигла неудача. Братья обратили данные им реликвии друг против друга. — Решил уйти я от неприятной темы.

— Всё верно, Максим. После смерти Кроноса, наша раса раскололась на два лагеря с разными убеждениями. Итог ты знаешь. Я уже прочел твои мысли, и они «почти» соответствуют действительности.

— Выходит, меня тогда оставили в живых, чтобы я стал четвертой попыткой покачнуть мироздание. — Озвучил я вслух свои мысли, но Офион к моему удивлению покачал головой.

— В этот раз ты не прав, Максим. Ты не четвертая их попытка, и даже не пятая, а шестая. — В очередной раз за сегодня удивил меня Офион, а следующая его фраза вогнала меня в ступор. — И ты лично встречался с одним из тех, на кого возложили свои надежды Свет Творца и Бездна. Да-да, не удивляйся ты так.

— Астро? — Тихо сказал я, ожидая, когда Офион подтвердит мои худшие опасения, и он это сделал, едва заметно кивнув. — А второй мой предшественник?

— Сам догадался с Астро, а очевидного так и не заметил… — Прозвучали в моей голове слова Офиона, заставив судорожно работать мои мозги в поисках ответа.

Чувствуя это, титан поднял руку, сдержано улыбнувшись, тем самым давая мне установку не утруждаться догадками.

— Ты можно сказать тоже с ним знаком, вернее с его двумя воплощениями. Это Марас.

— У меня была такая мысль, Офион. Ты и сам ведь это знаешь? — решил я уточнить и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Но я отмёл эту идею, ведь Марас мертв. Да, он оставил после себя воплощения, но они….

— Я не потому употребил неопределенную форму речи, когда упомянул о твоём знакомстве с его воплощениями.

Впервые за сегодня перебил меня Офион, всегда до этого терпеливо выслушивая, не смотря на то, что он заранее знал, что я ему скажу.

— Ты знаком с его двумя воплощениями, сделанными в разное время, но не с ним лично. Он жив Максим, уверяю тебя….